Историческая география ранней Парфии (Балахванцев, 2018)

Специалисту по истории эллинистической Малой Азии или Сирии трудно представить себе ситуацию, когда он был бы вынужден предварять свое исследование выяснением вопроса о том, где именно находился тот регион, который рассматривается в его работе? Однако по мере движения от Средиземного моря на восток историко-географическая обстановка становится все более неясной. Поэтому изучение истории ранней Парфии необходимо начинать с поиска ответов на вопросы: где располагались Гиркания, Несайя и равнины парфиенов, ставшие объектами нападения парнов после распада империи Александра (Strab. XI. 8. 3), и где зародилась Парфия Аршака I?

Г. Роулинсон отождествлял Парфиену с персидским Хорасаном [Rawlinson, 1872. P. 3]. По мнению Э. Херцфельда, ахеменидская сатрапия Партава 15 начиналась от Каспийских ворот 16, а ее столица – Тус – находилась к северу от Мешхеда [Herzfeld, 1968. P. 317–318]. Ш. Шахбази полагает, что во времена Дария I Партава располагалась к юго-востоку от верховьев Атрека, в районе Нишапура – Мешхеда [Shahbazi, 1982. P. 227, fig. 10]. Однако для еще большего числа исследователей представляляется несомненным, что ахеменидо-селевкидская сатрапия Партава (Парфиена) находилась к северу от Копетдага [Grainger, 2014. P. 200; 2015. P. 69] или охватывала земли по обеим сторонам этого хребта [Бокщанин, 1960, P. 174–175; Коське, 1962. C. 113; Bivar, 1983а. P. 24, 26; Пилипко, Кошеленко,

_____

15. О происхождении топонима Parθava- см. приложение I.

16. В настоящее время отождествляются с горным проходом Сар-и Дара в 12 км к юго-востоку от Эйванеки.

[36]

1985. C. 209; Sherwin-White, Kuhrt, 1993. P. 88; Ставиский. 1998. C. 260, 271; Кошеленко и др., 1998. C. 310; Olbrycht, 1998. S. 47; Wiesehöfer, 2001.P. 125; Jakubiak, 2006. P. 128; Invernizzi, 2011. P. 649). Однако так ли это было в действительности?

Не касаясь вопроса о локализации доахеменидской Партавы17, можно попытаться определить, что представляла собой эта сатрапия, начиная со времени Дария I. Согласно ахеменидским источникам – Бехистунская надпись (DB I 16, II 92–98, III 1–10), надписи Дария из Суз (DSe 21; DSm 8), надпись из Накш-и Рустама (DNa 22) – и данным Страбона (Strab. XI. 9. 1), Партава (Парфиена) была объединена в одну административную единицу с Гирканией. Единая сатрапия существовала и при Дарии III (Arr. Anab. III. 23. 4). Единство, за исключением краткого периода в 329–328 гг. до н. э. (Curt. VIII. 3. 17) 18, сохранялось и при Александре Македонском (Arr. Anab. III. 22. 1; V. 20. 7; VI. 27. 3; VII. 6. 4),  и даже после смерти последнего (Diod. XVIII. 3. 3). Следует заметить, что в источниках эта объединенная сатрапия иногда именуется то только Парфиеной (Curt. IX. 10. 17), то только Гирканией (Curt. VI. 4. 25).

Какова была судьба этой сатрапии после нового раздела империи Александра Македонского в 321–320 гг. до н.э. в Трипарадисе? Наш единственный источник Диодор (Diod. XVIII. 39. 6; XIX. 14. 1, 40. 4, 42. 7) упоминает только сатрапов Парфиены, но может ли это служить доказательством того, что Парфиена и Гиркания стали отдельными сатрапиями? Утверждение Г.А. Кошеленко о существовании двух самостоятельных сатрапий Парфиены и Гиркании [Кошеленко, 1968. C. 61–62] противоречит данным Страбона, согласно которому и при господстве

_______

17. О ней см.: Дьяконов, 2008. C. 119; Пьянков, 1998. C. 634, прим. 338.

18. См.: Bosworth, 1995. P. 122.

[37]

македонян Парфиена платила подати вместе с Гирканией (Strab. XI. 9. 1). Поэтому большинство исследователей совершенно справедливо придерживается мнения о сохранении в послеалександровское время единой гиркано-парфянской провинции [Bengtson, 1944. S. 82; Bivar, 1983b. P. 186; Frye, 1984. P. 149; Зеймаль, 1998. C. 341; Балахванцев, 2015и. C. 5–6].

Что можно сказать о том, какую часть данной сатрапии занимала собственно Парфиена? Ее западная граница определяется на основании того, что город парфиенов Каллиопа (Polyb. X. 31.15; App. Syr. 298) находился в Хоаре, или Хоарене (Plin. NH. VI. 44) 19, области, примыкавшей с востока к Каспийским Воротам [Bosworth, 1980b. P. 339]. Во внутренних районах Парфиены был расположен Гекатомпил (Polyb. X. 28. 7), ныне убедительно локализуемый в местности Шахр-и Кумис возле деревни Куше, юго-западнее Дамгана [Hansman, Stronach, 1970. P. 31; Hansman, 1981. P. 3–9]. На востоке Парфиена граничила с Арейей (Arr. Anab. III. 25. 1). Учитывая, что первым городом Арейи на пути Александра была Сусия, которую обычно отождествляют с Тусом [Minorsky, 1934. Sp. 1056; Bosworth, 1980b. P. 354], можно сделать вывод, что Арейя охватывала и всю долину Кешефруда, а граница с Парфиеной проходила по хребту Биналуд. Южным пределом Парфиены, несомненно, служила пустыня Деште-Кевир и хребты Гугерд, Джебаркух и Кухе-Сорх (карта).

При определении северо-восточной границы Парфиены ключевую роль играют два важных свидетельства Страбона, который, опираясь на Аполлодора из Артемиты, сообщает буквально следующее: через область Несайю и вблизи области парфиенов протекает река Ох, на берегах которой

 _______

19. Ф. Уолбэнк [Walbank, 1967. P. 242], игнорируя данные Плиния Старшего, помещает этот город в Комисене.

[38]

живут кочевники – парны (апарны) 20. Именно отсюда Аршак вторгся в Парфиену и завоевал ее (Strab. XI. 7. 3, 9. 2). Таким образом, решение поставленной задачи зависит от отождествления Оха с одной из современных рек Ирана или Туркменистана.

Очень многие исследователи склонны считать Ох Тедженом [Kiessling, 1916. Sp. 467; Tarn, 1932. P. 575; Sturm, 1937. Sp. 1763; Markwart,1938. S. 4; Debevoise, 1969. P. 2; Bickerman, 1944. P. 79; Altheim, 1948. S. 15; Бокщанин, 1960. C. 175, 181; Дьяконов, 1971. C. 151, прим. 53; Volkmann, 1979. Sp. 533; Schippmann, 1980. S. 16; Shahbazi, 1982. P. 216; Will, 1994. P. 436; Зеймаль, 1998. C. 344; Choisnel, 2004. P. 28; Gregoratti, 2013. P. 43), однако это предположение является ошибочным. Во-первых, Страбон, как и Арриан (Arr. Anab. IV. 6. 6), знает эту реку, протекающую через Арейю и теряющуюся в песках, под именем Арий (Strab. XI. 10. 1; 11. 5), которое сохранилось до наших дней как Герируд (верхнее течение Теджена). Во[1]вторых, нет никаких доказательств того, что в античную эпоху на Теджене жили кочевники [Балахванцев, 1998. C. 156]. В-третьих, анализ данных Страбона показывает, что под одним именем Ох 21 у древнегреческого географа упоминаются две разные реки: одна из них протекает через Несайю и Гирканию и впадает в Каспийское море южнее Окса (Узбоя)22,

 _____

20. Основной являлась форма без начального а- [Грантовский, 2007. C. 86].

21. Этимологию гидронима Ох см.: Стеблин-Каменский, 1978. C. 73.

22. Долгое время среди специалистов бытовало недоверчивое отношение к античной традиции, в которой Окс (Узбой, Амударья) впадал в Каспийское море. Однако археологические раскопки, открывшие на берегах Узбоя парфянскую крепость Игды-калу и многочисленные погребальные памятники местных номадов, наглядно доказали, что в V в. до н.э. – IV в. н.э. по руслу Узбоя воды Амударьи текли в Каспий [Вайнберг, 1999. C. 36–46]. Можно добавить, что описание похода Кира против массагетов (Hdt. I. 201–214) свидетельствует о течении воды по Узбою уже в третьей четверти VI в. до н.э.

[39]

другая течет через Бактрию и является притоком Окса (Strab. XI. 7. 3–4; 11. 5). Все это вместе взятое доказывает, что Теджен не может быть ни гирканским, ни бактрийским Охом 23.

В последнее время с весьма неожиданной идеей, в соответствии с которой гирканский Ох – это Узбой (Окс), выступает М. Ольбрыхт [Olbrycht, 1998. S. 74; 2003a. P. 114–116; Олбрихт, 2009. C. 86–91; Olbrycht,2010. P. 302–309]. Отправной точкой в рассуждениях польского исследователя является априорное отождествление Парфиены Аполлодора Артемитского с Хорасаном, что заставляет вынести Ох за пределы последнего. Затем автор анализирует один из фрагментов Страбона (Strab. XI. 8. 1), который, по его мнению, показывает, что река Сарний – это Атрек, а упоминающийся тут же Ох – Узбой.

Однако выдвинутая М. Ольбрыхтом гипотеза вызывает серьезные возражения. Прежде всего, он исходит из того, что еще только предстоит установить: действительно ли Парфиена Аполлодора совпадает со всем Хорасаном? Как было показано выше, долина Кешефруда, вопреки утверждениям автора [Олбрихт, 2009. C. 86–87; Olbrycht, 2010. P. 305], относилась к Арейе, которая граничила с Парфиеной по хребту Биналуд, а вовсе не по Герируду. Далее, взятый для анализа отрывок из Страбона крайне труден для понимания. В самом деле, сначала Страбон перечисляет народы, жившие к северу от Эльбурса и Туркмено-Хорасанских гор – от прикаспийских гелов до арейев; затем в тексте – лакуна, а после нее – то

 ______

23. В литературе существуют различные мнения относительно  локализации последнего. См.: Bosworth, 1981. P. 27–28; Grenet, Rapin, 1998. P. 81; Olbrycht, 2010. P. 308–309.

[40]

место, которое привлекло внимание автора: «…и пустыня, которую отделяет от Гиркании река Сарний, для идущих на восток и к [реке – А.Б.] Оху» 24.

Из данного отрывка решительно невозможно извлечь ту информацию, которую нашел в нем М. Ольбрыхт. В частности, ничто не указывает на то, что упомянутый здесь Ох протекал севернее Сарния и впадал в Каспий. Не исключено, что речь вообще идет о бактрийском Охе. В целом, этот текст настолько запутан, что создает возможность для самых разных толкований 25.

Однако если последовать за Страбоном, который при описании восточного берега Каспия в направлении с севера на юг сначала упоминает даев, затем – пустыню, а после – Гирканию с текущими через нее реками Оксом и Охом (Strab. XI. 7. 1, 3; 11. 5), то придется, так как Окс – это Узбой, признать, что Ох не может быть никакой другой рекой, кроме Атрека. Это отождествление двух рек в плане гипотезы было предложено еще в 1841 году [Wilson, 1841. P. 142–146] и с тех пор повторялось неоднократно [Rawlinson, 1872. P. 43; Herrmann, 1914. S. 34; Ельницкий, 1961. C. 157; Алиев, 1980. C. 59; Bosworth, 1981. P. 26–27; Хлопин, 1983. C. 37; Пьянков, 1994. C. 204; Кошеленко и др., 2000. C. 7; Рапэн, 2009. C. 108–109]. Мы также высказывались в поддержку этого мнения, с той лишь поправкой, что к Атреку надо добавить и его правый приток Сумбар [Балахванцев, 1998. C. 154–155; 2002. C. 437; 2005б. C. 184; 2015и. C. 6].

Такая локализация делает понятным замечание Страбона о том, что, в отличие от Аполлодора Артемитского, более ранние авторы, в том числе

 ______

24. Strab. XI. 8. 1. <…>

25. Следует заметить, что Э. Вилль пытался отождествить Ох с Тедженом [Will, 1994. P. 436], опираясь именно на этот отрывок

[41]

и историки похода Александра Македонского, не упоминают Оха (Strab. XI. 7. 3). Объясняется же это тем, что сам Александр следовал в Арейю через Парфиену, то есть не по долине Оха (Атрека), а, скорее всего, по Эсферайенской дороге. Она шла вдоль рек Карасу и Сорхаб, и между хребтами Шах-Джехан и Биналуд выходила в долину Кешефруда 26. Таким образом, северо-восточная граница Парфиены в IV–II вв. до н.э. не достигала Атрека и проходила по восточным отрогам Эльбурса и хребтам Аладаг, Шах-Джехан и Биналуд (карта).

Горы Эльбурса служили также юго-восточным рубежом Гиркании, расположенной на побережье Каспийского моря. Так как через Гирканию, по свидетельству Страбона (Strab. XI. 7. 3), протекали реки Ох (Атрек) и Окс (Узбой), то ее северные пределы доходили, как минимум, до хребта Большой Балхан. Следует, однако, усомниться в том, что владения Селевкидов могли простираться к северу от реки Горган и включать в себя северную часть Гиркании [ср. Lecomte, 1999. P. 144]. Это сомнение кажется тем более обоснованным, что после прекращения существования культуры архаического Дахистана на рубеже VI/V вв. до н.э. [Мурадова, 1991. C. 122, 127; Lecomte, 2005. P. 462, 465] на Мисрианской и Чатской равнине не зафиксированы памятники ахеменидского, эллинистического и парфянского времени [Lecomte, 1999. P. 142]. Судя по тому, что долины Чандыра и Сумбара открыты с запада, но совершенно изолированы от прилегающих районов Ирана и Туркмении с юга, востока и севера [Кузьмин-Караваев, 1889. C. 43], восточная граница Гиркании должна проходить в верховьях этих рек (карта). Очевидно, что подобная ситуация стала складываться уже в эпоху энеолита, бронзы и раннего железа, когда именно в этом районе проходила разграничительная полоса между

 _________

26. Описание этого пути см.: Артамонов, 1892. C. 126–127.

[42]

археологическими культурами, существовавшими в долине Горгана и на Мисрианской равнине, с одной стороны, и в подгорной полосе Копетдага, с другой [Kohl et al., 1982. P. 15–16, 18; Lecomte, 1999. P. 137, 142].

Однако предложенная нами локализация Гиркании и Парфиены порождает одну серьезную проблему. Дело в том, что, завоевав эти селевкидские земли, Аршак I основал в местности (или на горе) Апаортене (Апавортене) город Дару (Iust. XLI. 5. 2; Plin. NH. VI. 46). Среди исследователей прочно укоренилось мнение, что Апаортена (Апавортена) совпадает с Апаварктикеной Исидора Харакского (Isid. Mans. Parth. 13), расположенной далеко на востоке, в районе современной Каахки или Келат-и Надири [Tarn, 1932. P. 575, map 14; Debevoise, 1969. P. 15, not. 62 (с предшествующей литературой); Массон, 1955. C. 10; Бокщанин, 1960. C. 188, прим. 95; Bivar, 1983а. P. 26; Brunner, 1983. P. 769; Sherwin-White, Kuhrt, 1993. P. 88; Wiesehöfer, 2001. P. 132; Choisnel, 2004. P. 29; Martinez[1]Sève, 2014a. P. 127; Olbrycht, 2015. P. 118). Если эта точка зрения правильна, то обоснованное выше определение северо-восточной границы Парфиены нуждается в пересмотре.

Решить этот вопрос можно, лишь обратившись к источникам, содержащим информацию о локализации Апаортены (Апавортены) Аршака I. Поскольку в эпитоме Помпея Трога говорится только о горном характере окружающей город местности (Iust. XLI. 5. 3–5), для анализа остается текст одного Плиния Старшего. Рассказывая об областях и народах, находящихся к востоку от Каспийских ворот, римский энциклопедист сначала упоминает о Хоаре (Хоарене), затем о парфянской столице Гекатомпиле (Plin. NH. VI. 44), после чего переходит к Апавортене и прикаспийским народам тапурам, анариакам, ставрам и гирканам (Plin. NH. VI. 46). Географический контекст сообщения Плиния Старшего недвусмысленно свидетельствует о том, что Апавортена должна быть восточной соседкой области Гекатомпила и гирканцев, т.е. лежать приблизительно между современным Шахрудом и

[43]

средним течением Атрека. Что же касается города Дара, то он, возможно, соответствует современному Кара Ших Тепе на южных склонах хребта Гекчедаг [Kiani, 1982. P. 47].

Таким образом, проделанный анализ источников показывает, что Апаортена (Апавортена) Аршака I не имеет ничего общего с Апаварктикеной, упоминаемой в работе Исидора Харакского, а также подтверждает обоснованность предложенной нами локализации Гиркании и Парфиены. Последнее позволяет вплотную заняться определением рубежей Несайи.

Известно, что эта область граничила с Гирканией в северо-западныхпредгорьях Копетдага и занимала часть долины Атрека (Strab. XI. 7. 2–3). Однако для того, чтобы решить, охватывала ли Несайя земли к северу от Копетдага, необходимо ответить на вопрос: как соотносится эта область с городом, который греческие информаторы Исидора Харакского называли Нисайей (Isid. Mans. Parth. 12). В свое время П. Бернар заметил, что «простой здравый смысл заставляет предположить, что город, который носит то же имя, что и регион, в котором он находится, … является столицей провинции» [Bernard, 1974. P. 172]. Это позволяет сделать вывод, что еще в III–II вв. до н.э. Нисайя была столицей области Несайя [Балахванцев, 2005б. C. 185], а точная локализация города поможет определить и местоположение всей области.

Вопрос о локализации Нисайи (Парфавнисы) имеет уже более чем трехвековую историю. Различные исследователи отождествляли этот упомянутый только у Исидора Харакского город с Гекатомпилом, Задракартой и Нишапуром, помещали его в Мазандеране, долине Деррегезили южнее истоков Кешефруда [Mullerus, 1855. P. XC, 252; Kiessling, 1916.Sp. 498; Tarn, 1932. Map 14; Sturm, 1936. Sp. 711]. Во второй половине ХХ века, особенно после раскопок советскими археологами городища Старая Ниса возле кишлака Багир, как в отечественной, так и в зарубежной

[44]

литературе стала преобладать тенденция к отождествлению Парфавнисы с багирскими городищами Старая и Новая Ниса [Массон, 1955. C. 10; Bosworth, 1981. P. 27, fig. 1; Bivar, 1983а. P. 26; Brunner, 1983. Map 14; Пилипко, Кошеленко, 1985. C. 209; Walser, 1985. S. 150; Invernizzi, 2000. P. 23, not. 38; Балахванцев, 2002. C. 436–440; Klaudios Ptolemaios, 2006. S. 647, anm. 151; Cohen, 2006. P. 220; Балахванцев, 2015и. C. 9].

Однако в ряде последних работ В.Н. Пилипко [Пилипко, 1989б. C. 17–25; 2000. C. 109; 2001. C. 343–345; 2007. C. 154] данная локализация была поставлена под сомнение. Аргументы исследователя сводятся к следующему [Пилипко, 2001. C. 343–345]. Во-первых, сходство названий парфянского города со средневековой Нисой, находившейся на месте Багира, еще ничего не доказывает. Во-вторых, выявив разногласия «в близких по времени данных Исидора Харакского и Страбона», В.Н. Пилипко пришел к выводу, что античные авторы имели весьма смутные представления о реальной географии Парфиены и разобраться в их свидетельствах трудно. В-третьих, по Исидору Харакскому, Парфавниса находится в узкой горной долине, а багирские городища лежат на равнине у северо-восточного подножья Копетдага. Все это, по мнению автора, заставляет считать отождествление Парфавнисы с багирскими городищами явно преждевременным.

Что можно заметить по этому поводу? Прежде всего, необходимо полностью согласиться с тем тезисом, что созвучие (и даже полное совпадение) древних и средневековых топонимов еще не говорит о том, что оба они относятся к одному и тому же пункту или территории. Так, например, в античности область Калабрия соответствовала юго-восточной оконечности Апеннинского полуострова, а в VIII веке после лангобардского завоевания название переместилось на юг, и Калабрией стал называться античный Бруттий.

[45]

Однако другие аргументы В.Н. Пилипко являются весьма уязвимыми для критики. Так, возражение вызывает уже его тезис о хронологической близости данных Исидора Харакского и Страбона. Дело ведь вовсе не в том, что оба автора действительно были современниками27.

Если Исидор Харакский или сам путешествовал по Средней Азии, или основывался на рассказах современных ему купцов, то Страбон никогда не был к востоку от Евфрата, а информации купцов просто не доверял (Strab.XV. 1. 4). В связи с этим, самые «свежие» данные Страбона по интересующему нас региону были заимствованы из работ Аполлодора из Артемиты и Посидония [Bickerman, 1944. P. 79; Neusner, 1963. P. 43; Wolski, 1976. S. 440, 444–445; Gardiner-Garden, 1987b. P. 13; Грацианская,1988. C. 84, 91–92; Пьянков, 1997. C. 64–67; Drijvers, 1998. P. 281; Балахванцев, 2009. C. 99] и, следовательно, отражали ситуацию, существовавшую не позднее первой половины I в. до н.э. Таким образом, два наших важнейших источника описывают политико-административное состояние Средней Азии с временной разницей приблизительно в пятьдесят лет. Именно этим можно объяснить то подчеркиваемое В.Н. Пилипко обстоятельство, что у Исидора Харакского Нисайя (Парфавниса) находится в области Парфиена (Isid. Mans. Parth. 12), а Страбон передает, что одни авторы считают Несайю частью Гиркании, а другие – самостоятельной областью (Strab. XI. 7. 2).

В.Н. Пилипко видит еще одно противоречие между Страбоном и Исидором Харакским в том, что у Страбона Несайя граничит с Гирканией, а у Исидора между Гирканией и Парфиеной лежит область Астауэна.

 ______

27. В подтверждение того, что Исидор Харакский писал не позднее рубежа эр, говорит и тот факт, что в его работе Артемита именуется «греческим городом» (Mans. Parth. 2), а Корнелий Тацит (Ann. VI. 41. 2), описывая события 36 г. н.э., уже называет Артемиту «городом парфян».

[46]

Однако и это противоречие является мнимым, причем, дело здесь не только в разновременности данных этих двух авторов. К сожалению, В.Н. Пилипко не обратил внимания на глубокое различие между «Географией» Страбона, дающей последовательную descriptio mundi, и «Парфянскими стоянками» Исидора Харакского, представляющими собой простую descriptio itineris. Естественно, что если описываемый Исидором маршрут из Гиркании в Парфиену проходил через Астауэну, то это никак не исключает возможности наличия у Гиркании и Парфиены общей границы в каком-либо другом месте.

Вместе с тем, В.Н. Пилипко полагает, что убедительным доказательством в пользу отождествления багирской Нисы с Парфавнисой стало бы открытие на Старой Нисе захоронений аршакидских царей или их разграбленных гробниц, на что, однако, остается все меньше и меньше надежды. Однако и этот довод бьет мимо цели. Прежде всего, используемое Исидором слово ταφη означает «погребальный обряд, место погребения, могила» (LSJ, s.v. ταφη) и по своей семантике не предполагает присутствия величественных наземных сооружений. Можно ли a priori предполагать обязательное наличие подобных сооружений, раз речь идет о царских могилах? Так как принятый у Аршакидов погребальный обряд нам абсолютно неизвестен, то в поиске аналогий приходится обратиться к анализу погребальной практики династий кочевнического происхождения. Практика же эта была весьма разнообразной и содержит как примеры возведения настоящих мавзолеев (мавзолей султана Санджара в Мерве; Гур-Эмир в Самарканде), так и полного отсутствия наземных погребальных сооружений28.

 ______

28. Здесь прежде всего вспоминаются как наиболее близкие Нисайе (Парфавнисе) в территориально-хронологическом плане захоронения «безымянных царей» на городище Тиллятепе в Северном Афганистане. См.: Сарианиди, 1989. C. 46–47

[47]

Итак, поскольку текст Исидора не дает никаких оснований говорить о существовании бросающихся в глаза мавзолеев или гробниц, то закономерно возникает вопрос: откуда он заимствовал информацию о царских захоронениях? Исидор Харакский – прежде всего географ, и в описании областей, городов, стоянок, длительности переходов ему вполне можно доверять. Но как только Исидор покидает почву географии и переходит к рассказу о достопримечательностях, он тут же попадает в зависимость от своих местных информаторов и, как Геродот, начинает повторять то, что говорят на городских улицах. Это обстоятельство обязательно надо иметь в виду, оценивая достоверность данных Исидора Харакского о царских захоронениях в Нисайе (Парфавнисе). Для правильного и точного понимания этого и подобному ему мест, к ним надо всегда мысленно прибавлять два слова: «говорят, что…». Таким образом, даже если царские погребения на багирских городищах не будут найдены, то это докажет не невозможность отождествления последних с Нисайей (Парфавнисой), но лишь необоснованность тех слухов, которые передавал Исидор Харакский.

Решение вопроса о локализации Нисайи (Парфавнисы) возможно лишь на основе тщательного историко-филологического анализа текста Исидора Харакского, взятого в сопоставлении с соответствующими данными Страбона, Плиния Старшего и Птолемея. Как уже было сказано, на рубеже эр путь из Гиркании в Нисайю (Парфавнису), находившуюся на территории аршакидской сатрапии Парфиена, пролегал через Астауэну. Определение местоположения этой области представляется тем более важным, что оно способно не только помочь локализации Нисайи (Парфавнисы), но и зафиксировать хотя бы примерное расположение

[48]

города Асаака – места т.н. коронации Аршака I (Isid. Mans. Parth. 11). Итак, где же находилась Астауэна?

Ряд авторов, основываясь на сходстве названий Астауэна у Исидора Харакского и Асатава (Устува) у арабского ученого аль-Макдиси и в анонимном персидском географическом сочинении «Худуд-ал-алем», отождествляют их и помещают Астауэну в долину верхнего Атрека [Tarn, 1932. P. 575, map 14; Debevoise, 1969. P. 11; Bickerman, 1944. P. 81; Brunner, 1983. P. 768; Пилипко, 1989б. C. 23; Choisnel, 2004. P. 28; Farrokh, 2007. P. 119] и даже Кешефруда [Массон, 1955. C. 10] 29. Эта локализация представляется уязвимой прежде всего с методологической точки зрения, ибо, как уже было отмечено, сходство или совпадение разновременных топонимов является весьма шатким основанием для подобного рода выводов. Поэтому местоположение античной Астауэны следует определять по современным ей источникам.

Клавдий Птолемей в одном месте своего труда (Ptol. Geog. VI. 9. 5) помещает астауэнов в приморской части Гиркании, а в другом (Ptol. Geog. VI. 17. 3) – в северной части Арейи. Однако обе эти локализации не имеют ничего общего с действительностью. В самом деле, в списке прикаспийских народов ни у Страбона (Strab. XI. 6. 1; 7. 1; 8. 8), ни у Плиния Старшего (Plin. NH. VI. 36, 46, 48) астауэны не упоминаются. Что же касается Арейи, то расположенная между Гирканией и Парфиеной Астауэна (Isid. Mans. Parth. 10–12) просто физически не могла оказаться в ее составе.

 ______

29. Последнее мнение является неверным даже в отношении  средневековой Устувы, которая вполне определенно локализуется в районе  современного города Кучан. См.: Волин и др., 1939. C. 200, 210; Бейхаки, 1962. C. 534; Minorsky, 1970. P. 325.

[49]

Причины всех этих странностей заключаются в том, что в работе Птолемея допущено значительное преувеличение длины обитаемого мира в целом. Кроме того, области Средней Азии, по сравнению со своим действительным положением, сильно сдвинуты на запад [Томпсон, 1953. C. 394, 462–463; Ельницкий, 1961. C. 204; Rapin, 1998. P. 203, 214–216]. Достаточно заметить, что Маргиана, расположенная к северу и северо[1]востоку от Арейи, у Птолемея стала ее северной и даже северо-западной соседкой и простирается вплоть до места впадения Окса в Каспийское море, серьезно потеснив при этом Парфию30. Естественно, что все это привело к поистине тектоническому сдвигу соответствующей географической номенклатуры, в ходе которого некоторые топонимы и этнонимы были буквально разорваны надвое31.

Тем не менее, даже в таком «кривом зеркале» можно разглядеть отражение реальной, а не вымышленной географии. Так, по Птолемею сразу за астауэнами в глубине материка живут сиракены (Ptol. Geog. VI. 9. 5), уже давно сопоставляемые исследователями с названием упомянутого у Исидора (Isid. Mans. Parth. 12) города Сирока, расположенного восточнее Нисайи (Парфавнисы) [Mullerus, 1855. P. LXXXIX; Kiessling, 1916. Sp. 472, 498]. Далее, астауэны являются соседями нисайев (Ptol. Geog. VI. 17. 3). Наконец, упоминание Плинием Старшим (Plin. NH. II. 235) нефтяных источников в области астакенов, хорошо соотносится с известными

 _______

30. Поэтому нет никакой возможности согласиться с утверждением о том, что «политические границы Маргианы даны Птолемеем поразительно точно» [Гаибов, Требелева, 2006. C. 158].

31. Так, город Нисайя оказался в Маргиане (Ptol. Geog. VI. 10. 4), а народ нисайев – в Арейе (Ptol. Geog. VI. 17. 3).

[50]

фактами добычи в долине Атрека нефтагиля (нафтагиля), или озокерита [Литвинский, 1949. C. 100] 32.

Однако все эти данные позволяют лишь предположить, что Астауэна находилась где-то в долине Атрека. Казалось бы, на этом следует поставить точку. Тем не менее, возможность уточнить местоположение Астауэны все-таки существует, если еще раз проанализировать ту географическую ситуацию в областях к востоку от Каспийских ворот, которая отразилась у Исидора Харакского.

Сравнение приводимых в «Парфянских стоянках» сведений с тем, что в начале I в. до н.э. писал об этих же местах Аполлодор Артемитский [Балахванцев, 2009. C. 99], показывает, что в I в. до н.э. аршакидская сатрапия Парфиена подверглась радикальной перекройке. Административную самостоятельность обрели Хоарена и Комисена (Isid. Mans. Parth. 8–9), что означало для прежней Парфиены утрату всей еезападной части от Эйванеки до районов восточнее Шахруда. Вместе с этим была ликвидирована и частично включена в состав Парфиены область Несайя (Plin. NH. VI. 113), а ее столица переименована в Парфавнису (Isid.Mans. Parth. 12). Однако если предположить, что все земли по верхнему и среднему течению Атрека отошли к вновь организованной области Астауэне, то территория аршакидской Парфиены оказалась бы разорванной на две не соприкасающиеся друг с другом части: одна – к югу от

 ______

32. Еще Г. Мельгунов отмечал, что туркмены племени Чудэ, жившие на Атреке и в ауле Чекишляр, доставляли нефтагиль на русскую станцию Ашурадэ в Горганском (Астрабадском) заливе [Мельгунов, 1863. C. 321]. Состав озокерита и совместное нахождение с нефтью не оставляют сомнений в тесной связи двух этих полезных ископаемых, а также в том, что озокерит происходит из нефти [Руднев, 1897. C. 775; Орлов, 1935. C. 531]

[51]

Нишапурских гор, а другая – к северу или востоку от Астауэны. Поэтому вероятнее всего, что в Астауэну Исидора Харакского вошла долина Атрека только до современного Фаруджа33, а верховья реки в районе Кучана относились уже к реформированной Парфиене (ср. Tomaschek, 1896. P. 1779).

Ключом к решению вопроса о локализации Нисайи (Парфавнисы) является употребленный Исидором Харакским в описании Парфиены (Isid. Mans. Parth. 12) термин . Грамматик Павсаний Аттический определяет его как «вытянутое и узкое место, словно окруженное со всех сторон» (Paus. Attic. fr. 419). Как уже было замечено выше, В.Н. Пилипко тоже обратил внимание на важность этого апеллятива, однако с его трактовкой начала параграфа нельзя согласиться. В.Н. Пилипко основывается на переводе Л.И. Грацианской, гласящем буквально следующее: «Затем Парфиена, 25 схойн которой [составляет] ущелье (горная долина), Парфавниса город в 6 схойнах» [Пилипко, 1989б. C. 24, прим. 12]. Однако у Исидора Харакского описание каждого региона строится по стандартной схеме: название области, продолжительность пути по ней, находящиеся в ней объекты. Последние обычно вводятся выражением έυ ἦ – «в которой (есть)». Когда же повествование доходит до Парфиены, то Исидор, после указания продолжительности пути, употребляет относительное местоимение ἦζ в родительном падеже. Его можно понять только как genetivus possessivus, то есть родительный принадлежности, обозначающий предмет (в данном случае – область Парфиену), которому принадлежит что-либо в самом широком и различном

 ______

33. В связи с этим из трех вариантов местонахождения Асаака, выдвинутых М. Ольбрыхтом – Боджнурд, Арчман или Бахарден [Olbrycht, 2015. P. 119; ср. Brosius, 2006. P. 84], всерьез можно рассматривать только Первый.

[52]

смысле 34. Поэтому наиболее адекватным переводом данного места будет следующий: «Далее Парфиена, 25 схойн, в ней [есть] ущелье (узкая долина) и через 6 схойн город Парфавниса»35. Таким образом, Нисайя (Парфавниса) вовсе не лежит в узкой горной долине, а отстоит от нее приблизительно на тридцать три километра.

Закономерен вопрос: для чего Исидор Харакский в своем весьма лаконичном повествовании упоминает эту «узкую долину»? Описанный им маршрут по Иранскому нагорью должен был проходить мимо многих десятков, если не сотен подобных «узких долин», однако термин … встречается лишь дважды: после Каспийских ворот (Mans. Parth. 8) и при описании Парфиены. В первом случае он прилагается к ущелью Сар-и Дара в предгорьях Эльбурса, через которое пролегал маршрут Исидора Харакского. Следовательно, и во втором случае путь Исидора вел через «узкую долину» к Нисайе (Парфавнисе). Все это не позволяет провести маршрут Исидора ни по северной кромке Копетдага, ни целиком по долине Атрека. Действительно, отстаиваемый некоторыми исследователями «северный» вариант маршрута Исидора [Хлопин, 1983. C. 65–70; Кошеленко, 2000. C. 203] проходил бы между Копетдагом и Каракумами, то есть практически по равнине. Что же касается движения по долине Атрека в его среднем течении (по Астауэне), то следует заметить: несмотря на наличие на этом маршруте ряда ущелий [Власов, 1893. C. 35], ни одно из них не было сочтено Исидором Харакским заслуживающим внимания. Остается единственный выход: предположить, что на рубеже эр

 _____

34. Именно так его и понимали переводчики на латинский, английский и русский языки. См.: Mullerus, 1855. P. 252; Schoff, 1976. P. 9; Баженов, 1940. C. 132; Хлопин, 1983. C. 60; Кошеленко и др., 1994. C. 28.

35. Isid. Mans. Parth. 12. …

[53]

аршакидская сатрапия Парфиена простиралась по обе стороны Копетдага, а маршрут Исидора после завершения пути по Астауэне и вступления на землю Парфиены уходил в горы, пересекал Копетдаг и выходил в его северные предгорья. Таким образом, необходимо выбрать подходящий горный перевал, заканчивающийся ущельем, причем, в тридцати трех километрах от последнего должен находиться достаточно крупный городской центр парфянского времени.

Но возможно ли, чтобы историко-географическая область лежала поперек горного хребта? Ведь еще И.М. Дьяконов предупреждал: «названия областей необходимо должны в основном соответствовать долинам и что невозможно размещать историко-географические названия поперек горных хребтов» [Дьяконов, 2008. C. 115]. Тем не менее, в случае с аршакидской Парфиеной дело стало обстоять именно так. Прежде всего, об этом говорит упоминание Плинием Старшим «потусторонних парфян» (Plin. NH. VI. 113). Далее, в ряде найденных в крепости Михрдаткирт (Старая Ниса) парфянских остраконов фиксируется поступление вина с земель оросительного канала «из-за гор» [Дьяконов, Лившиц, 1960б. C. 19; PEDN 593–608], что свидетельствует о вхождении в состав сатрапии территории к югу от Копетдага. Похоже, что предпосылки возникновения подобной ситуации сложились еще в эпоху энеолита, бронзы и раннего железа, когда долина верхнего Атрека (Ширван – Кучан) была более тесно связана с предгорьями центрального (Деррегез) и юго-восточного Копетдага, с дельтами Теджена и Мургаба, чем с Иранским плато или Горганской и Мисрианской равнинами [Kohl et al., 1982. P. 11]. Интересно, что и по данным географа XIII века Якута, к области средневековой Несы относились некоторые селения к югу от Копетдага [Бартольд, 2002. C. 129]. Наконец, нельзя также игнорировать отмеченный выше факт, что в ахеменидскую и селевкидскую эпохи Гиркания и Парфиена, несмотря на лежащий между ними Эльбурс, составляли одну сатрапию.

[54]

Принимая во внимание то, что Астауэна Исидора Харакского приблизительно соответствует среднему течению Атрека (от места впадения в него Сумбара до современного Фаруджа), единственно подходящим перевалом является Гаудан. Этот перевал представляет собой горное плато, которое с северной стороны круто спускается в одноименную котловину. Последняя затем переходит в узкое ущелье, ведущее к равнине Ахала. Приблизительно в 30–33 километрах от выхода ущелья на равнину находятся багирские городища36. Через гауданский перевал пролегают кратчайшие и наиболее удобные дороги к Ширвану и Кучану. Существенно, что путь через гауданский перевал активно использовался в период средневековья, о чем свидетельствуют многочисленные развалины старинных укреплений [Кузьмин-Караваев, 1889. C. 64–66]. Именно через этот перевал в ноябре 1039 года бежал от султана Масуда Газневида в Нису основатель династии Сельджукидов Тогрул-бек [Бейхаки, 1962. C. 534–535]. Таким образом, отождествление багирских городищ Новая и Старая Ниса с Нисайей (Парфавнисой) представляется несомненным37.

 ______

36. См.: Орановский, 1896. C. 78; Кузьмин-Караваев, 1889. C. 62. Из приводимых русскими офицерами данных следует, что расстояние от Багира до ущелья составляло 29 верст, то есть 31 километр.

37. Некоторые исследователи [Массон, 1949. C. 36–37; Кошеленко, 1979. C. 129; Lecomte, 1999. P. 144] отождествляют с багирскими  городищами Александрополь (Plin. NH. VI. 113), что представляется вполне вероятным. Следует лишь заметить неточность, допущенную Плинием Старшим в утверждении, что город был назван в честь своего основателя. Поскольку сам Александр прошел в Арейю не через Несайю [Kiessling, 1916. Sp. 464], а гораздо южнее, то основание города можно приписать одному из его полководцев. На эту возможность намекают слова Арриана (Arr. Anab. III. 25. 4) о том, что все войско Александра собралось вместе только в Сусии. Однако Александрополь мог заложить и Селевк I, который, как известно, называл города в честь своего бывшего повелителя (App. Syr. 298).

[55]

Определение опорных точек области Несайи (часть долины Атрека, окрестности Ашхабада) позволяет очертить ее пределы в IV–II вв. до н.э. следующим образом. Граница Несайи с Гирканией проходила через верховья Сумбара, Чандыра и Хертута, а затем шла к долине Оха (Атрека), возможно, к месту впадения в последний Ширинчая, и Нишапурским горам, за которыми лежала Парфиена. На стыке верховьев Атрека и Кешефруда, примерно по линии, идущей от восточной оконечности хребта Шах-Джехан к северо-западным отрогам Хезармесджеда, а далее на юго[1]восток по хребту Моздуран, Несайя граничила с Арейей. За Копетдагом Несайя тянулась узкой полосой между горами и песками Каракумов приблизительно от Арчмана до реки Чехелькеман38; Серахский оазис, скорее всего, относился уже к Арейе (карта).

§ 2. Природно-географические условия Юго-Западной Туркмении и Северо-Восточного Ирана

Теперь, после решения основных вопросов, связанных с исторической географией ранней Парфии, необходимо рассмотреть природно-географические условия, существовавшие в то время в огромном треугольнике, вершинами которого были Большой Балхан, Каспийские ворота и юго-восточная оконечность хребта Моздуран. Во многих работах по парфянской истории эти вопросы попросту игнорируются, что, безусловно, является серьезной ошибкой. Рельеф, климат, почвы, растительный и животный мир, полезные ископаемые даже в наши дни

 _____

38. Из-за отсутствия письменных и археологических источников приходится обойти молчанием ситуацию в низовьях Теджена, которые, скорее всего, в административном плане также относились к Арейе.

[56]

выступают важными факторами, способствующими или препятствующими развитию той или иной территории. Естественно, что их роль в эпоху, отделенную от нас двадцатью пятью веками, была еще значительнее. К тому же, лишь приняв во внимание существующие природно[1]географические условия, можно понять причины, вызвавшие миграцию кочевников-парнов, и маршруты, которыми они двигались.

Рельеф 39. Важнейшим элементом, характеризующим рельеф рассматриваемого региона, является горная дуга, состоящая из двух орографически обособленных горных систем: Эльбурса и Туркмено[1]Хорасанских гор. Горы Эльбурса – скалистые, с крутыми обрывистыми склонами; между ними лежат узкие горные ущелья или широкие котловины. Средняя высота хребтов Эльбурса (Терехмумедж, Каракач, Сефидкух, Шахкух) к северу и востоку от Каспийских ворот достигает отметки 3000–3500 м, но затем начинает понижаться и в районе Дешта составляет 1000–2000 м. Ширина Эльбурса изменяется от 130 км в район вулкана Демавенд до 600 км у современного Шахруда [Петров, 1955. C. 9, 143–144]. Туркмено-Хорасанские горы представляют собой обширную горную страну, состоящую из скалистых хребтов, тянущихся с северо-запада на юго-восток почти параллельно друг другу, нагорных плато с плоскими вершинами и крутыми склонами, а также крупных межгорных долин. Их высота варьирует от 500 до 3200 м [Петров, 1955. C. 145–146; Бабаев и др., 1969. C. 20–21, 165].

В районе северной окраины пустыни Деште-Кевир находятся отделенные широтными долинами от Эльбурса и Туркмено-Хорасанских гор хребты Джовейн (Эсферайен), Джагатай, Кухе-Сорх, Джебаркух и

 _____

39. При характеристике рельефа использовались следующие картографические материалы: Иран. Общегеографическая карта 1:2 500 000. М., 1992; Туркмения. Справочная карта 1: 1 500 000. М., 2001.

[57]

Гугерд. Только Джагатай и входящий в систему Джамских гор Кухе-Сорх [Петров, 1955. C. 148, 171] достигают высоты в 3000 м, вершины остальных находятся в интервале 1200–1500 м. К северо-западу от Копетдага расположены два обособленных хребта: Малый и Большой Балхан, с плоскими вершинами, крутыми склонами и дикими ущельями-каньонами [Бабаев и др., 1969. C. 21]. Их максимальная высота составляет, соответственно, 779 и 1880 м.

К северу от горной цепи Эльбурса и Туркмено-Хорасанских гор простираются обширные равнины. С северо-востока к Туркмено[1]Хорасанским горам примыкает Прикопетдагская подгорная равнина, шириной от 5 до 20–40 км, которая постепенно понижается по направлению к Каракумам. Между Балханскими горами, северо-западными отрогами Туркмено-Хорасанских гор, Эльбурсом и Каспийским морем лежит Прикаспийская низменность, плоская поверхность которой к востоку от Каспия оживляется лишь характерными конусами грязевых сопок [Бабаев и др., 1969. C. 21, 127, 165]. Значительная часть низменности находится ниже уровня Мирового океана.

Следует учесть, что в V–III вв. до н.э. Каспий переживал уллучайскую стадию новокаспийской трансгрессии. По оценкам различных исследователей, его уровень мог достигать отметки -24/-25 м относительно уровня Мирового океана [Свиточ, 2011. Рис. 2Г], -22,7 м (± 2 м) [Варущенко и др., 1980. C. 87; 1987. C. 48, 50, 62] 40, -22/-24 м [Рычагов,

 ____

40. Надо заметить, что примененная авторами методика оценки уровня моря по абсолютной высоте находок раковин моллюсков вызывает серьезные сомнения. Дело в том, что в данных работах [Варущенко и др., 1980. C. 84; 1987. C. 49] предполагается, что захоронение моллюсков происходило в волноприбойной зоне. Однако это далеко не очевидно. Так, в Каспийском море моллюски Didacna crassa и Didacna trigonoides обитали на глубинах до 30–45 м [Багдасарян и др., 1966. C. 169; Маев, 2006. C. 63], а Cardium edule – от прибойной зоны до глубины в 1500 м [Багдасарян и др.,1966. C. 165]. Поэтому абсолютная высота находок раковин позволяет судить лишь о минимальном уровне моря на данный период.

[58]

1993а. C. 48; Лахиджани, Таваколи, 2006. C. 165; Рычагов, 2011. Рис. 1А] и даже -20 м [Иванов, Васильев, 1995. C. 147]. В данном исследовании уровень Каспийского моря для V–III вв. до н.э. с определенной долей условности принимается равным -22,5 м (± 2 м). Это означает, что очертания восточного берега Каспия значительно отличались от того, что можно видеть на современных картах.

Так, на месте острова Огурчинский, абсолютные высоты которого не превышают значения -21/-22 м [Рычагов, 1993б. C. 47], была отмель. Море должно было затопить и часть полуострова Челекен, превратив его в остров. Аналогичная ситуация сложилась и с полуостровом Дарджа, после того, как под воду ушел Балханский солончак [ср. Вайнберг, 1999. C. 49]. Солончак Келькор с абсолютными отметками от -24 до -27 м относительно уровня Мирового океана [Létolle, 2000. P. 221] также превратился в мелководный морской залив, благодаря чему море вплотную подошло к Большому Балхану. Келькорский залив отделялся от открытого моря цепочкой небольших островов, идущей от Челекена на юго-восток. Начиная от Туркменского залива и южнее, линия побережья проходила примерно в 15–20 км к востоку от современной41, а на месте Гасан-Кули находился неглубокий залив, в который впадал Атрек [Бабаев и др., 1969. C. 158].

 ______

41. В настоящее время линия уреза воды на Каспии находится на отметке -28 м относительно уровня Мирового океана [Амиров, 2014. C. 6, прим. 2]

[59]

Менее значительными оказались изменения на южном побережье. Можно отметить лишь, что полуостров Мианкале с абсолютными отметками -24 м относительно уровня Мирового океана [Петров, 1955. C. 50] был скрыт водами Каспия.

Климат. Сложный характер воздушных течений, циркулирующих над Юго-Западной Туркменией и Северо-Восточным Ираном, сильная пересеченность местности, соседство Каспийского моря определяют наличие в этом регионе весьма разнообразных климатических условий. Следует также учесть, что наряду с хорошо выраженной широтной зональностью климата в высокогорных районах существует и вертикальная зональность [Петров, 1955. C. 40].

Южный берег Каспия характеризуется влажным субтропическим климатом. Годовое количество осадков превышает 1500 мм, которые в основном выпадают на побережье и северных склонах Эльбурса на высоте до 500 м. Выше этой отметки количество осадков сокращается вдвое и даже втрое. Средняя температура на побережье в районе залива Горган в июле достигает 28,3º, а в январе – 6,9º тепла, даже в очень холодные зимы снег здесь лежит не более недели [Петрусевич, 1880а. C. 6]. Но на склонах гор значительно холоднее, и снежный покров более устойчив. Выше 500 м над уровнем Мирового океана климат из субтропического превращается в умеренно холодный, со средними годовыми температурами между 5º и 11º [Петров, 1955. C. 48–51].

В области, ограниченной с севера южными склонами Эльбурса и Копетдага, а с юга – окаймляющими Деште-Кевир хребтами Гугерд, Джебаркух и Кухе-Сорх, господствует горный полупустынный климат. Он имеет резко континетальный характер с большими амплитудами суточных и годовых температур. Осадков здесь выпадает 200–300 мм, причем, испаряемость превышает их количество в 10–15 раз. Средняя температура июля в долине Кешефруда достигает 24,8º, а января, на перевале Гаудан

[60]

(высота около 1500 м) – 1,1º тепла. Морозы в этом районе часто доходят до 25–30º [Петров, 1955. C. 53].

Верхнему поясу передовых хребтов Туркмено-Хорасанских гор, лежащему выше 2000 м над уровнем Мирового океана, свойственен сухой прохладный горностепной климат. Количество осадков здесь составляет 350–400 мм [Петров, 1955. C. 53; Бабаев и др., 1969. C. 30, 165].

Для Горгано-Атрекской низменности, расположенной по нижнему течению реки Горган и на левобережье Атрека, характерен сухой субтропический климат. Следует отметить, что наиболее благоприятными климатическими условиями обладает район к югу от реки Горган, где выпадает больше осадков. На Атреке, в районе современного населенного пункта Кизыл-Атрек, осадков бывает значительно меньше, не более 200 мм. Средняя температура января – 4,8º тепла, а июля – 28,4º. Впрочем, зимой температура может опускаться до 9–10º мороза, а летом температура воздуха в тени доходит до 43º [Петров, 1955. C. 56–57; Бабаев и др., 1969. C. 158].

Субтропический климат характерен также для расположенных в северо-западных предгорьях Копетдага Сумбарской и Чандырской долин. В среднем за год здесь выпадает 300 мм осадков. Средняя температура в январе составляет 4º тепла, а в июле – 28,7º. Снега в долинах почти не бывает [Бабаев и др., 1969. C. 155–156].

Климатические условия Прикопетдагской подгорной равнины близки к условиям пустыни Каракумы, но несколько смягчаются близостью гор. Количество выпадающих осадков тесно связано с высотой места над уровнем Мирового океана. Так, в полосе с абсолютными отметками 300–500 м осадки не превышают 150–200 мм. Выше, между 500 и 1000 м выпадает около 250 мм. И только на высоте 1000 м уровень осадков достигает 300 мм. Средняя температура в январе колеблется между 0 и 2º, а в июле – между 28 и 30º [Бабаев и др., 1969. C. 28, 58, 165–166].

[61]

На Прикаспийской низменности господствует очень сухой континентальный климат с резкими колебаниями температуры в течение года. Влияние моря сказывается мало и лишь в неширокой 20–50-километровой полосе. Количество осадков не превышает 150 мм. В летний день температура не опускается ниже 35–40º, а зимой бывают 3–4-градусные морозы [Бабаев и др., 1969. C. 55, 127]. Следует учесть, что в период уллучайской стадии новокаспийской трансгрессии на восточном побережье Каспия климат был менее континентальным, количество осадков несколько превышало современный уровень [Варущенко и др., 1987. C. 103, табл. 12].

Почвы. Растительный и животный мир. На влажном субтропическом побережье Каспия и северных склонах Эльбурса до высоты 100 метров распространена область буроземов, включающих также желтоземно-подзолистые, оподзоленные буроземные и черноземовидные почвы, отличающиеся высоким плодородием. На них растут широколиственные леса из дуба (Strab. XI. 7. 2), ольхи, шелковицы, ореха, инжира, ив, тополей, граната и других древесных растений [Шавров, 1913. C. 61; Петров, 1955. C. 87]. Выше, между отметками 100 и 2000 метров находится область бурых перегнойно-карбонатных лесных почв, занятых лесами из дуба, самшита, бука. На высотах, превышающих 2000–2500 метров, господствуют темные сероземы и коричневые лугово-степные почвы, на которых произрастают заросли арчи и нагорные ксерофиты – колючие подушкообразные кустарничковые и полукустарничковые растения. В лесах водятся тигры, олени, кабаны, леопарды, рыси, шакалы, волки, камышовые и лесные коты; в реках и прибрежных водах – большое количество рыбы. Зимой на побережье Каспийского моря слетается на зимовку множество разнообразных перелетных птиц – розовые фламинго, лебеди, утки, гуси [Петров, 1955. C. 87–88, 97, 126–127]. Все это создает

[62]

отличные возможности для занятия сельским хозяйством 42, охотой и рыбной ловлей [Шавров, 1913. C. 62]. Следует также отметить, что овцеводство здесь распространено в незначительной степени [Шавров,1913. C. 86].

Почвы южных склонов Эльбурса и Туркмено-Хорасанских гор относятся к различным вариантам светлых сероземов. Выше их расположен пояс горно-коричневых и темных сероземов [Петров, 1955. C. 88]. Животный мир Туркмено-Хорасанских гор и примыкающих к ним пустынных равнин представлен горными безоаровыми козлами, дикими баранами, леопардами. На западе области встречается кавказский олень,медведь, тигр, манул [Петров, 1955. C. 129]. Южные склоны и предгорья системы Эльбурса лишены деревьев и покрыты только скудной травянистой и мелкой кустарниковой растительностью [Боде, 1856в. C. 109; Петров, 1955. C. 145]. Простирающиеся к югу и востоку от Эльбурса пустынные равнины и горные хребты (Гугерд, Джебаркух, Джагатай, Джовейн, Кухе-Сорх, Биналуд) входят в сферу доминирования нагорных ксерофитов [Rawlinson, 1872. P. 6, not. 1; Петров, 1955. C. 95–96, 148–150]. Недаром путешественники XIX века жаловались на отсутствие воды, дров и подножного корма для вьючных животных при движении из Шахруда к Нишапуру вдоль южных склонов хребта Джагатай [Петрусевич, 1880б. C. 120]. Видимо, положение в ахеменидскую и селевкидскую эпоху было не лучше. Именно этим можно объяснить слова Страбона, согласно которому цари со своими армиями стремились как можно скорее миновать Парфиену, так как область не могла прокормить их воинов даже короткое время (Strab. XI. 9. 1).

 _____

42. На богатство Гиркании вином, хлебом, смоквами (инжиром) и медом обращали внимание уже античные авторы (Strab. II. 1. 14, XI. 7. 2; Curt. VI. 4. 21; Plin. NH. XV. 68).

[63]

Горы Келята и Деррегеза полностью лишены деревьев, пастбища существуют лишь там, где нет скал. К югу от Деррегеза, в отрогах хребта Хезармесджед растут леса из арчи. Арчовые леса растут также в районе Кучана, но по мере продвижения на запад становится все больше лиственных пород. До второй половины XIX века леса покрывали горы в районе Боджнурда, но потом были вырублены местным населением [Петрусевич, 1880б. C. 114]. На северных склонах хребта Аладаг появляются даже небольшие массивы дубовых лесов [Петров, 1955. C. 148], как в горах Гиркании. К югу от него лежит плодородная Эсферайенская долина, орошаемая водами рек Карасу и Сорхаба [Spooner, 1965. P. 98]. На возвышенных горных плато существуют хорошие условия для овцеводства. Важно отметить, что овцы в этих краях, благодаря сравнительно мягкому климату и закрытости территории от холодных северных ветров, дают приплод дважды в год, в июле и ноябре [Петрусевич, 1880б. C. 114–115].

Лежащие к западу от Аладага восточные предгорья Эльбурса также обильны водой, пастбищами и лесами [Петрусевич, 1880а. C. 12–13; 1880б. C. 120]. Наряду с плодородием, этим же отличается район Джорджана на верхнем Горгане [Боде, 1856а. C. 191; 1856б. C. 435]. Именно эти земли парфиено-гирканского пограничья в некоторой степени оправдывают слова Страбона о Парфиене, как о стране, покрытой лесами (Strab. XI. 9. 1).

Широтные хребты Разындаг и Боздаги, расположенные к северу от Атрека, также покрыты лесом и пригодны для выпаса скота [Петрусевич, 1880б. C. 108]. В горах Сангудага и долине реки Чандыр имеются богатые пастбища, бьют родники, растут фисташковые и гранатовые деревья [Петрусевич, 1880в. C. 148). Разительный контраст с Сангудагом представляет расположенный к северу от Чандыра хребет Монджуклы (Кюрендаг): растительность здесь очень скудна, а вода отсутствует [Петрусевич, 1880в. C. 150].

[64]

В лесах долины Сумбара растут ясень, платан, вяз, каракач, большое количество плодовых деревьев. Низовья Сумбара довольно бедны водой, а сама река летом пересыхает. Зато в верхней и средней части долины имеются многочисленные родники [Бабаев и др., 1969. C. 155–156].

Ходжакалинская долина, открытая для холодных ветров с севера и страдающая от недостатка воды, не может похвастаться богатой древесной растительностью, но обладает определенными условиями для выпаса овец: зимой их держат в долине, а летом угоняют вверх, на склоны окрестных гор. Однако бедность долины водными ресурсами ставит естественную преграду для роста численности отар [Бабаев и др., 1969. C. 154–155].

В Горгано-Атрекской низменности господствуют лугово[1]солончаковые почвы [Петров, 1955. C. 153]. Ее животный мир в значительной степени совпадает с фауной Южного Прикаспия [Петров,1955. C. 125]. Низовья Атрека являются местом зимовки для более чем ста шестидесяти видов птиц, в том числе, около ста охотничье-промысловых [Бабаев и др., 1969. C. 161]. В южной части низменности, на левом берегу реки Карасу, еще произрастают широколиственные леса, а к северу от нее преобладает эфемеро-злаковая, лугово-солончаковая растительность [Боде, 1856а. C. 163; Петров, 1955. C. 70]. За Горганом и по правому берегу Атрека простираются степи, служащие местом выпаса овец и верблюдов [Боде, 1856б. C. 423, 425].

Прикопетдагская подгорная равнина в основном сложена смытыми с гор измельченными породами Копетдага, на которых развиты плодородные сероземы. По всей равнине разбросаны культурно-поливные почвы, возникшие благодаря многовековому использованию земли в сельском хозяйстве. Лежащие рядом предгорья Копетдага и пески Каракумов являются отличными пастбищами [Бабаев и др., 1969. C. 165–166]. Подгорная равнина получает воду из множества горных речек, текущих с северных склонов Копетдага, причем ее северо-западный край

[65]

(район Кизыл-Арвата) обеспечен водой значительно хуже, чем юго-восточный [Петрусевич, 1880а. C. 19].

Прикаспийская низменность от Большого Балхана на севере до нижнего течения Атрека на юге представляет собой песчано-глинистую пустыню с мощными массивами передвижных песков и солончаками. Постоянные поверхностные воды здесь полностью отсутствуют. Тем не менее, даже в этой, казалось бы, безжизненной местности существуют условия для выпаса овец и верблюдов: зимой скот находится на пастбищах вблизи низовьев Атрека, а весной стада угоняют на Большой Балхан, где воздух прохладнее и меньше мошкары [Боде, 1856б. C. 442; Петрусевич,1880б. C. 112; Бабаев и др., 1969. C. 126–127]. Необходимо отметить, что в период уллучайской стадии новокаспийской трансгрессии более влажный климат способствовал формированию на Прикаспийской низменности открытых полупустынно-степных ландшафтов [Амиров, 2014. C. 8].

Полезные ископаемые. Территория Северо-Восточного Ирана и Юго-Западной Туркмении богата полезными ископаемыми: серебром, медью, свинцом, железом, солью, бирюзой, нефтью, каменным углем [Боде, 1856в. C. 109; Rawlinson, 1872. P. 8]. Однако кроме отмеченного выше изолированного упоминания Плинием Старшим (Plin. NH. II. 235) нефтяных источников в земле астакенов, все остальные свидетельства разработки подземных богатств относятся уже к исламской эпохе. Возможно, что в пользу существования подземных выработок еще при Селевкидах свидетельствует остроумное предположение В. Тарна [Tarn,1951. P. 13, 15, 20; Coloru, 2013b. P. 32, not. 10], согласно которому название гирканского города Сиринк, упомянутого только у Полибия (Polyb. X. 31. 6), писалось как Σῦριγσ – т.е. «шахта, подземная галерея» (LSJ, s.v. σῦριγσ). Тем не менее, это предположение остается только предположением, т.к. не находит никакой поддержки в рукописной

[66]

традиции. Вопрос о добыче полезных ископаемых в эллинистическую эпоху еще ждет своего исследователя.

[67]

Цитируется по изд.: Балахванцев А.С. Политическая история ранней Парфии. М., 2018, с. 36-67.