Присоединение Судана к Египту

Триумфальным маршем прошла по Судану в 1820—1822 годы разно-племенная армия Мухаммеда Али под командованием его сына Исмаила. В ее состав входили албанцы и южные славяне, курды и выходцы с Кавказа, турки и египтяне, а также арабы-бедуины; артиллерией командовали американцы; суданцы на-

[16]

зывали всех их турками, в этом значении слово «турки» будем употреблять и мы. Правитель Донголы и шейхи большинства арабских племен покорились без сопротивления и были оставлены в качестве представителей новой власти. Их войска присоединялись к турецко-египетской армии. Когда она достигла Вад-Медани на границе Сеннарского султаната, туда в сопровождении пышной свиты прибыл сам султан Сеннара и сдался на милость Исмаила. Сопротивление оказали лишь немногие племена и союзы племен суданских арабов, до того успешно сопротивлявшиеся фунгам: шаигия, сражавшиеся с турками в: течение полугода, хамадж, джамуыя и некоторые более мелкие. Нередко руководители сопротивления попадали в руки Исмаила, схваченные самими суданскими арабами.

Для покорения Кордофана и Дарфура Мухаммед Али направил в Судан новый трехтысячный корпус под командованием своего зятя, дефтердара (одного из высших вельмож) Мухаммеда Хусрау, при деятельном участии которого в 1819—1820 годы готовился поход на Нубию и Сеннар. Основную трудность он видел не в сопротивлении местных правителей, а в преодолении природных преград, таких, как пустыня Беюда, отделяющая Кордофан от долины Нила. Пройдя эту пустыню, армия дефтердара в августе 1822 г. у г. Бара расстреляла из ружей и пушек отряды правителя Кордофана и без боя заняла его столицу Эль-Обейд и остальные города. Однако боязнь оторваться от баз снабжения в Нубии и известия о вспыхнувшем в Греции восстании против турок заставили Мухаммеда Али отменить поход на Дарфур, который благодаря этому еще на полстолетия сохранил независимость.

Успеху египетских походов 1820—1822 гг. в немалой степени способствовала деятельность мусульманского духовенства в Судане, которое, по традиций, получало образование в Египте и Хиджазе, где правил Мухаммед Али. Завоеватели использовали и традиционно высокий авторитет египетских и магрибских богословов, некоторые из которых сопровождали их в походах на Сеннар и Кордофан, а один, шейх Ахмед ас-Салави, был назначен маликитским муфтием Судана. На службу к туркам перешли и местные духовные лица, например сеннарский историк Ахмед Катиб аш-Шуни.

Однако насилия и грабежи турецко-египетских войск, надменность, жестокость и жадность их командиров вскоре восстановили против них все слои населения Судана. Пример обращения с «черными дикарями» подавал подчиненным сам Исмаил. В октябре 1822 года на обратном пути в Египет Исмаил остановился в г. Шенди. Вызвав к себе Нимра, последнего из верховных вождей арабского союза племен джаали, он потребовал от него уплаты огромной контрибуции: 30 тыс. серебряных талеров и 6 тысяч невольников, причем на исполнение этого требования дал только два дня. Когда же Нимр ответил, что его соплеменники не в состоянии в столь короткий срок собрать такую 

[17]

сумму денег и такое число рабов, надменный и грубый Исмаил ударил Нимра по лицу длинным чубуком своего кальяна. Этим он нанес гордому шейху и в его лице всем джаали сильнейшее оскорбление. Той же ночью Исмаил и его приближенные были перебиты f55, с. 16—181.

Весть об этом послужила сигналом к общему восстанию арабских племен бывшего Сеннарского султаната, а также бишарин. Повстанцы нападали на отдельные посты и патрули ту-рецко-египетских войск, очистили от них небольшие города долины Нила до г. Бербер, где находился сильный турецкий гарнизон, долин Белого и Голубого Нилов, где турки были блокированы и Вад-Медани и Сеннаре. Однако шаигия, традиционно враждебные Сеннару, джаали, понесшие сильнейшие потери в 1820—1821 годы, нубийцы Донголы и арабские племена Кордофана не поддержали повстанцев. Благодаря этому Мухаммед Хусрау сохранил основные коммуникации и смог бросить большую часть своего корпуса, занявшего Кордофан, на подавление восстания.

Уже в декабре 1822 года корпус Мухаммеда Хусрау достиг долины Нила и начал жестокую расправу с повстанцами, сжигая дома и посевы, убивая всех подряд. Так, были сожжены города Шенди и Эд-Дамер. Страшная резня была устроена в Эль-Метеммс, в деревнях области Фунг. Позднее А. Э. Брем, со слов оставшихся в живых суданцев, писал, что Мухаммед Хусрау «истребил цвет мужского населения» среднего Судана и «убивал стариков, женщин и детей несчастного народа. Жестокости, проделанные им, выше всякого описания и произвели на народ ужасное впечатление...» [34, с. 145|. Всего было истреблено около 50 тыс. суданцев; другие (Нимр, в частности) бежали на окраины страны и в Эфиопию. Производились и насильственные выселения, например арабского племени абдаллаб, земли которого были отданы шаигия, не принимавшим участия в восстании.

Восстание потерпело поражение по целому комплексу причин, таких, как разобщенность даже арабоязычных этнических групп, недостаток вооружения, отсутствие опыта войны с полу-европейской армией. (Шаигия, получившие такой опыт в 1820— 1821 гг., как уже было сказано, отказались от сопротивления туркам.)

Жестокая расправа с восставшими на 57 лет укрепила господство турок над арабским Суданом и дала им возможность продолжить экспансию дальше в глубь Африки.

В 1826 году губернатором Сеннара был назначен Али Хуршид, способный военачальник и администратор. Мухаммед Али поставил перед ним задачу: создать на завоеванных территориях большую и доходную колонию. Али Хуршид немедленно приступил к расширению ее границ во всех направлениях, причем лично возглавил ряд экспедиций. Он присоединил к Египту обширные земли: в 1828 году — племен динка, обитавших на берегах Бе-

[18]

лого Нила, в 1829 году — горных народов южной части Эль-Гезиры, в 1830 году — царство шиллуков. Нилоты, никогда еще не покорявшиеся иноземным захватчикам, отчаянно сопротивлялись и покидали свои деревни; солдаты Али Хуршида стремились захватить как можно больше золота, скота и особенно пленных.

Первые экспедиции турок па юг отличались от набегов арабов-работорговцев лишь своими масштабами и отчасти составом участников.

В 1831 —1832 годы Али Хуршид выступил с шеститысячной армией на восток, чтобы привести к покорности раннефеодальное государство хадендава (из группы беджа) — наиболее значительную силу на пространстве между владениями Мухаммеда Али (окружавшими все земли беджа с трех сторон) в Египте, Судане н на Красноморском побережье, а также Эфиопии. Эта армия заняла Таку — плодородную область в долине р. Гаш, принадлежавшую хадендава, и захватила здесь много скота, золота и пр. Хадендава избегали решительного сражения, но устраивали засады в галерейных лесах долины Гаша или нападали по ночам. Потеряв ¼ войск убитыми или умершими от истощения, Али Хуршид возвратился с оставшимися в Хартум — свою резиденцию [177, с. 18]. Весть о поражении турок широко распространилась среди всех беджа и соседних народов [229, с. 99, 100].

Неудачей окончился и второй поход Али Хуршида против хадендава в 1834 года. Лишь десятилетнем позднее они были покорены преемником Али Хуршида Ахмедом аль-Менекли, прозванным аль-Джаллад («Палач») за свою исключительную даже по турецким меркам жестокость. По его приказу «множество беджа было бессмысленно уничтожено или изувечено, колодцы засыпаны, скот калечили или угоняли. Людей убивали для развлечения паши (Ахмеда аль-Менекли. — Ю. К), и один из его офицеров на спор разрубал пленных надвое уларом клинка. В руки башибузуков попали даже ревниво оберегаемые женщины беджа. Когда паша вернулся в Хартум, он привел с собой знатных вождей, которые были повешены на базарной площади» [58, с. 19[.

После второй неудачной экспедиции против хадендава Али Хуршид был вызван в Египет для отчета о положении в Судане перед Мухаммедом Али. Он вернулся в 1835 году уже хукумдаром (генерал-губернатором) всего Египетского Судана. В последующие три года хукумдар был занят подчинением пограничных арабских племен, искавших поддержки Эфиопии, а также гумузов и других малых пародов, населявших юг широкой пограничной полосы.

В 1835 году было заключено соглашение с Эфиопией (против которой турки вели военные действия в 1831 г.) об открытии границы для торговли [58, с. 61, 63, 64].

В 1838 г. в Судан прибыл сам Мухаммед Али, поднявшийся по Голубому Нилу почти до границы с Эфиопией. Он наметил 

[19]

план новых завоеваний, по которому в 1839—1841 годы на юг были посланы три военные экспедиции, присоединившие к Египту верхнюю долину Белого Нила и долины его притоков.

В 1835—1840 гг. империя Мухаммеда Али достигла наибольшего могущества, но затем, благодаря вмешательству европейских держав, ее владения были ограничены лишь Египтом и Суданом. Зато эти две нильские страны были объявлены наследственными владениями династии Мухаммеда Али. Теперь он с удвоенной энергией приступил к расширению своей империи в Судане. В 1847—1848 гг. новые военные экспедиции продвинулись вверх по долине Нила и его притока Тумат. После смерти Мухаммеда Али в 1849 г. эту политику продолжили его преемники Аббас Хильми I (1849—1854), Мухаммед Сайд (1854— 1863), Исмаил (1863—1879) и Мухаммед Тауфик (1879—1892).

Наиболее организованное сопротивление туркам при Аббасе Хильми I оказывало государство Такали (или Тегали) в горах Нуба. Его отряды вели партизанскую войну против турецко-египетских войск, вторгавшихся в горы Нуба, совершали нападения на турецкие гарнизоны в Кордофане. Пленных солдат-суданцев царь Такали старался привлечь на свою сторону и включить в свои войска; каждый перебежчик, который приносил с собой оружие, получал участок земли, хижину и двух жен; та-ким образом в войске Такали появились отряды профессиональных солдат, вооруженных огнестрельным оружием. В 1851 г. они заманили в горы и разгромили наголову большой отряд турок с артиллерией (34, с. 216, 220, 221]. Лишь в 1864 г. царь Такали, окруженного со всех сторон турецко-египетскими владениями, подчинился туркам.

Одновременно с Такали упорно сражались против захватчиков таби и другие этносы на юге Эль-Гезиры и племена динка.

В царстве Шиллук, признавшем власть египетского правителя, царь и совет вельмож пользовались автономией. Царь монополизировал торговлю с внешним миром, допуская в свои владения лишь немногих арабских купцов. Они привозили ему огнестрельное оружие, ткани и другие товары, за которые он расплачивался рабами. Работорговля разоряла шиллуков, и в то же время знатные люди хотели к ней приобщиться. Вместе с арабскими купцами-джеллябами они требовали отмены царской монополии на торговлю (работорговлю). Этой части знати противостояла другая, стремившаяся вообще ликвидировать работорговлю и изгнать из Шиллука чужеземцев. (Забавно, что современные историки первую партию называют «либеральной», а вторую — «консервативной», но в общеисторическом плане такие определения вполне законны.) В 1860 году царь был убит, а его преемник изгнал арабских джеллябов. Друзья последних из числа шиллуков выдвинули своего претендента на престол. Разгорелась междоусобная война. К 1862 г. «либеральный» претендент занял престол, но его противники не сложили оружия. Воспользовавшись междоусобицей, хартумский генерал-губерна- 

[20]

тор послал в Шиллук военный отряд, который ликвидировал автономию царства [191, с. 33, 34, 54, 74—78].

К середине XIX века большую часть вооруженных сил каирского правительства в Судане составляли чернокожие солдаты-невольники; египтяне, как правило, были унтер-офицерами, а турки— офицерами [39, ч. II, с. 94]. Е. П. Ковалевский в 1848 г. писал: «Во всей египетской армии Судана едва ли одна пятая — египтян, турок и черкесов, и те мрут, как мухи» [39, ч. I, с. 149]. В походах против южных племен и княжеств солдаты-негры «часто убегают из рядов и легко могут обратить свое оружие против белых» [39, ч. II, с. 19). Всего за три дня до прибытия русской миссии в Вад-Медани, где гарнизон состоял из 1 тыс. чернокожих солдат и 200 арабов и турок, был раскрыт солдатский заговор, ставивший своей целью «убить всех белых... и удалиться в свои горы» [39, ч. I, с. 149].

Убийства воинами-рабами офицеров и побеги описывали и другие европейцы, находившиеся в те годы в Египетском Судане; как правило, беглецов ловили и подвергали мучительной казни [58, с. 62]. В 1865 году восстали чернокожие солдаты пограничной с Эфиопией провинции Така, которые долгое время не получали жалованья. Турецкие офицеры частью были перебиты, частью бежали в г. Кассалу. Восставшие солдаты осадили город, но не смогли его взять. Племена арабов, беджа, а также бария и кунама не поддержали ни повстанцев, ни посланные па их подавление правительственные войска [229, с. 102].

Завоеванию Судана турками способствовали географические открытия, сделанные в то время европейцами в Северо-Восточной и Центральной Африке. В свою очередь, многие из этих открытий стали возможны благодаря содействию турецко-египетских властей. В 1848 году русский горный инженер Е. П. Ковалевский, прибывший в Судан по приглашению египетского правительства, первым из европейцев исследовал юго-западную часть нынешней провинции Гезира [39]. Английский путешественник С. У. Бейкер, побывавший в 1861—1868 годы в верховьях Белого Нила, в долине р. Сетит и у оз. Виктория-Ньянза [32], проложил сюда дорогу туркам. В свою очередь, С. У. Бейкер был вовлечен в исследование истоков Нила своими соотечественниками Дж. X. Спиком и Дж. Грантом, которые, двигаясь от побережья Индийского океана, достигли Южного Судана, а в следующем году через Северный Судан прибыли в Египет. В 1869—1873 годы С. У. Бейкер возглавил крупнейшую военную экспедицию под египетским флагом в нынешнюю Северную и Западную Уганду. Местные нилотские племена и войска царства Ньоро пытались оказать отряду Бейкера сопротивление, но были поодиночке разбиты. Здесь была основана Экваториальная провинция Египетского Судана, губернатором которой стал сначала сам Бейкер, а с 1873 года — его соотечественник Ч. Дж. Гордон. Последний продолжал экспансию в Уганде, стремясь навязать ей протекторат Египта.

[21]

В середине — второй половине XIX века в Судан направлялось, множество итальянских и немецких исследовательских экспедиций. В частности, здесь побывал известный зоолог А. Э. Брем {34]. Большое значение имела экспедиция уроженца Риги Г. А. Швейнфурта, посетившего разные части страны, в том числе и нынешние юго-западные области Судана, а также север Заира [69]. Вслед за ним, но еще далее к югу проник в эти края греческий путешественник П. Потагос [67|. Ряд открытий в Судане совершили французские путешественники и торговцы. Действо-вала здесь и группа американских военных топографов, состоявших на службе у хедива.

Начиная с 1876 г. свои исследования в Судане проводил русский путешественник В. В. Юнкер. В 1877—1878 и в 1879— 1883 гг. он исходил и изучил наименее известные в тогдашней географической науке области Экваториальной провинции [47].

Дорогу турецко-египетским войскам прокладывали также суданские работорговцы-джеллябы. Они проникали в земли оро мо на западе Эфиопии, во все области, населенные нилотскими народами (кроме луо нынешней Кении). Нередко основанные ими фактории становились затем правительственными постами. В других случаях работорговцы вместе со своими отрядами переходили на службу правительства в качестве начальников военных опорных пунктов и даже администраторов более высокого ранга.

Характерный пример — история нубийского купца Мухаммеда Хейра эль-Аргави, который еще в первой половине XIX в. сначала торговал с шиллуками, закупая у них рабов и слоновую кость, а затем собрал отряд в полтысячи воинов, в основном донгольцев, вооружил их ружьями и начал совершать регулярные набеги на царство шиллуков и на восточных динка. Захваченных в плен он продавал в Хартуме. В сущности, Мухаммед Хейр создал в полумусульманской пограничной с нилотами полосе собственное княжество, терроризировавшее шил-луков и динка. Шиллуки обратились за помощью в Хартум, и наместник направил против доигольских работорговцев значительный отряд войск. Мухаммед Хейр попытался получить помощь от арабов-бедуинов союза племен баггара, но безуспешно [199, с. 261].

Особенно много работорговцев было в провинции Бахр-эль-Газаль, населенной динка и близкородственными им малыми нилотскими этносами. Таким был крупнейший местный работорговец аз-Зубейр Рахма Майсур (1830—1913), выходец из джаали, получивший образование в Хартуме. В 1856 г. он поселился на юге Кордофана и занялся торговлей. Через несколько лет, собрав банду из арабов различных племен и невольников, он занялся охотой на рабов и работорговлей. Его банда совершала набеги на нилотов динка, джур и др., даже на княжества занде. К 1865 г. аз-Зубейр стал фактически правителем огромной территории в долинах Бахр-эль-Газаля и его притоков вплоть 

[22]

до страны занде. Селение Байю (впоследствии по его имени названное Дейм-Зубейр) стало столицей этого государства.

Интересы аз-Зубейра часто приходили в столкновение с интересами шейхов-работорговцев племен баггара и других арабов-работорговцев, с которым он то воевал, то заключал соглашения. Одно из таких соглашений, заключенных им в 1866 году с племенем ризейгат (из группы племен баггара), открыло ему торговый путь в Дарфур. В 1869—1872 годы аз-Зубейр вел войну с другим разбойником-работорговцем Мухаммедом аль-Хилали, которому покровительствовали власти. Эта война закончилась полной победой аз-Зубейра. В 1872 г. он убил одного из местных князей Султана Тахму и присоединил его владение к своим. Хукумдар в Хартуме, рассудив, что лучше всего официально признать власть удачливого предводителя работорговцев, назначил его губернатором вновь образованной провинции Бахр- эль-Газаль. На этом посту аз-Зубейр почувствовал себя настолько могущественным, что начал собирать войско для завоевания Дарфура. В 1874 году он напал на это государство и свергнул с престола его правителя Ибрагима Мухаммеда. Завоевав Дарфур, войска аз-Зубейра заняли расположенные к западу княжества Масалит, Тама, Гимр и Сула, а затем вторглись в пределы Вадаи.

Эти новые подвиги аз-Зубейра вызвали беспокойство в Хартуме. Хукумдар Исмаил Айюб направил в Дарфур правительственный отряд, который занял Эль-Фашер и объявил, что завоеванные аз-Зубейром земли присоединяются к Египту. По доносу хукумдара аз-Зубейр в 1875 г. был вызван в Египет и здесь оставлен (в 1877 г. его направили я составе египетского корпуса в Румелию для участия в русско-турецкой войне) f 199, с. 390, 3911.

История аз-Зубейра показывает, что интересы турецкой феодально-бюрократической элиты и арабских феодалов-работорговцев далеко не всегда совпадали.

Главным пунктом разногласий между правительством хедива и арабо-суданскими работорговцами было не запрещение работорговли (которое хотя и вступило в силу в Судане с 1889 г после заключения англо-египетской конвенции 1877 г., но почти не соблюдалось), а перераспределение прибавочного продукта, произведенного трудом коренного населения окраинных областей, а также других доходов. Это была борьба за монопольную эксплуатацию народов суданского Юга феодальными и полуфеодальными методами, за их ограбление.

Вместе с тем указанные противоречия нельзя рассматривать в отрыве от всемирно-исторического процесса, который определил место народов Египетского Судана на феодально-колониальной периферии европейского капитализма.

Хотя формально Египет еще считался частью Османской империи, при Мухаммеде Али и особенно при его преемниках Аб-басе Хильми I. Мухаммеде Сайде и Исмаиле он фактически яв-

[23]

лялся почти независимым государством. К 1877 году египетские владения в Тропической Африке простирались на юг почти до экватора, включая часть нынешнего Заира и половину Уганды; в Северо-Восточной Африке Египту принадлежал не только Судан, но и некоторые районы Северной и Восточной Эфиопии, а также приморские города Сомали (эти земли были присоединены к Египту частью в результате соглашения с турецким правительством в 1868 году, частью в ходе военных экспедиций 1872—1875 годов).

В то же время попытка завоевать Эфиопию потерпела фиаско (поражения египетских войск в войне с эфиопами в 1875—1876 годы).

Введенная турками система управления была вполне феодальной, но все же она состояла из двух разнородных подсистем: традиционной структуры власти в племенах, деревенских общинах, княжествах (так, в Нубии сохранилось княжество Арго, поставлявшее наместнику иррегулярную конницу [39, ч. II, с. 135], в горах Нуба — Такали и др.) и бюрократической структуры османско-египетского образца. На низшем административном уровне обе подсистемы совпадали. Так, согласно Е. П. Ковалевскому, А. Э. Брему и другим путешественникам, если во главе мудирий, мамурий, на которые делились провинции-мудирии, и более мелких единиц типа уездов (во главе с назирами и кашифами) стояли турки, то самой низшей государственно-административной ячейкой осталась деревенская или кочевая община, управляемая местным шейхом [39, ч. I, с. 136]. К концу «турецкого» периода на средние и высшие административные посты начали назначаться отдельные представители суданской знати; но одновременно суданские вожди, получая турецкие титулы, перемешались в Египет и другие османские владения.

При этом бюрократическая структура была очень неустойчива: часто менялись границы провинций, одно время было ликвидировано генерал-губернаторство, но главное — наместникам разных рангов не давали подолгу засиживаться на одном посту. Подозрительное и капризное каирское правительство часто перемещало или снимало с постов генерал-губернаторов и губернаторов, последние — кашифов и каиммакамов (правителей областей и округов). Так, с 1825 по 1885 г. в Хартуме сменилось 25 генерал-губернаторов и губернаторов, из которых лишь трое оставались в этой должности более пяти лет [201, с. 14]. В этих условиях бюрократия на местах могла действовать довольно самостоятельно от Хартума или второстепенных центров управления.

Хотя в основном наместники и правители провинций, областей и округов сосредоточивали в своих руках административную, судебно-дисциплинарную и военную власть, существовала, особенно в периоды войн, особая власть командующего вооруженных сил, а также бюрократии различных ведомств Египта, имевших свою сеть в Египетском Судане. В сочетании с остав- 

[24]

шейся еще системой традиционной власти феодалов и вождей, которая кое-где в конце турецкого владычества начала синтезироваться с бюрократическими структурами, это еще более усложняло систему управления.

Если собственно Египет при преемниках Мухаммеда Али начал превращаться из турецкого наместничества в национальное государство, то Судан в эти годы развивался как колония феодальной страны, постепенно подпадавшей под финансовую зависимость от капиталистической Европы.

[25]

Цитируется по изд.: История Судана в новое и новейшее время. [Отв. ред. В.С. Кошелев]. М., 1992, с. 16-25.