Курганы пяти братьев

Рис. 9. Золотая нашивная бляха.

В дельте Дона на возвышенной территории у хутора Городище расположено Елизаветовское городище, окруженное с западной, южной и восточной сторон обширным курганным могильником. Одна из курганных групп получила название «Пять братьев». В действительности в нее входят 14 курганов, но пять из них выделяются огромными размерами. От этих пяти курганов получила свое название и вся группа. Курганы привлекали к себе исследователей еще в прошлом веке. Особенно возрос интерес к ним во второй половине XIX века в связи с поисками в низовьях Дона древнего города Танаиса. В 1871 году сотрудник археологической комиссии П. И. Хицунов раскопал два больших и четыре маленьких кургана своеобразным методом тех времен —  «глухой» траншеей. В одном из больших курганов П. И. Хицунов обнаружил гробницу, сложенную из известняка, она оказалась пустой и ничего, кроме песка и глины, перемешанных с деревом и камышом, не содержала. Дожди и отсутствие рабочих не позволили продолжать раскопки. Кроме того, Хицунов считал, что гробница ограблена.

В 1954 году на Елизаветовском городище

[86]

начала работу Южно-Донская археологическая экспедиция, организованная Ленинградским отделением Института археологии АН СССР и Ростовским областным музеем краеведения. Вначале экспедиция раскапывала городище и небольшие курганы около него. 

Часть из них была раскопана еще П. И. Хицуновым. Но археологи, пользуясь более со[1]временной методикой раскопок, находили в уже раскопанных в 1871 году курганах куски бронзовых котлов, амфоры, бронзовые наконечники стрел, обломки чернолаковой посуды. Оказалось, что П. И. Хицунов не всегда доводил раскопки до конца. Вот тогда-то у начальника экспедиции В. П. Шилова и возникла мысль исследовать большие курганы с остатками траншей П. И. Хицунова. Особенно настораживало то обстоятельство, что в гробнице он не нашел «костей человеческих». Может быть, П. И. Хицунов просто не дошел до центрального захоронения?

И вот осенью 1959 года решено было приступить к раскопкам кургана № 8. До начала работ археологи еще раз осмотрели величественный курган девятиметровой высоты. Отчетливо была видна грабительская воронка. Грабители не рассчитали — воронка смещена от центра кургана.

[87]

Бульдозеры урча ползут на курган. Снимают первые слои земли, идут в направлении с востока на запад, поскольку так обычно ориентированы могильные сооружения скифов, живших на этой территории. Вокруг земля, земля, горы земли, снятые с насыпи кургана. Сколько ее нужно еще снять? И так страшно, если пойдет дождь — бич поздних раскопок.

Показались камни. Стоп. Бульдозер умолк. Теперь в ход идет лопата, а потом и нож, кисть и даже... глазной хирургический скальпель. Постепенно вскрывается интересное погребальное сооружение, находившееся под курганной насыпью. Это склеп. Он состоит из большой квадратной камеры, сложенной из неотесанных камней, и примыкающего к ней коридора — дромоса — длиною 14,7 м. Камера и дромос соединяются с помощью дверного проема. При сооружении склепа были вырыты траншеи для фундамента. Затем воздвигались собственно стены высотой 1,75 м. 

Сложены они из необработанных камней песчаника, сцементированных темной глиной с примесью рубленой соломы. С наружной и внутренней сторон уложены более крупные плиты, составляющие как бы панцири стены. Между ними насыпаны мелкие камни. Пол склепа выложен крупными ка-

[88]

Рис. 10. Чернолаковый скифос.

менными плитами, плотно подогнанными друг к другу. Сверху склеп перекрыт накатом из толстых дубовых бревен, диаметр от 40 до 60 см. На бревна положен толстый слой чакана (разновидность камыша).

Очень осторожно работают археологи. Землю из склепа выносят в ведрах. Не просто выносят, а высыпав, еще раз перебирают руками: вдруг попадется какая-нибудь вещица, пусть даже мелкая, которая может рас[1]сказать ученым очень много.

[89]

Когда камеру очистили, оказалось, что в ней был похоронен пожилой мужчина, от которого остались череп (по нему и определили возраст) и кости ног. Гробница ограблена.

Кто же ограбил ее? Не всегда археологи могут ответить на этот вопрос. Но здесь все было ясно. В грабительской воронке обнаружены казацкие погребения конца XIX века, значит, ограбление произошло не позднее этого времени. Кладоискателям не удалось полностью ограбить камеру, так как перекрытие уже рухнуло на пол гробницы и «работа» их была несколько затруднена. Кроме того, грабители были вполне довольны той добычей, которую они взяли.

Итак, гробница пуста. Что же делать археологам? Бросить нельзя. По современным правилам археологических раскопок надо до[1]копать все до конца. Ведь во время раскопок курган уничтожается, поэтому о нем необходимо узнать все, что только возможно.

Опять надежды и волнения, дни и ночи кропотливого труда. Работать становится трудно. Идут осенние холодные дожди. Если бы только это. Разлился Дон.

Теперь к месту раскопок надо идти два километра по колено в воде. Вымокшие до нитки люди продолжают работать.

Археологи полностью расчистили гробни-

[90]

цу и в северной части ее обнаружили второе, совершенно непотревоженное погребение молодого царя-воина. Пожилой воин, погребение которого было разграблено, возможно, был его слугой или оруженосцем.

Картина захоронения постепенно восстанавливалась. Все здесь соответствовало пышному погребальному обряду скифских царей. Парадный головной убор расшит золотыми штампованными бляшками. Верхняя часть одежды украшена золотыми нашивными бляшками разных типов. Среди них треугольные, квадратные, полусферические. 

На одной из них изображена лань, на другой — греческая богиня Артемида, на третьей — грифон, скифы. Воины изображены динамично — они борются. Их одежда — короткая куртка, длинные брюки, на голове — башлык (…).

На шее скифского царя — золотой обруч — гривна, несомкнутые концы которой заканчиваются фигурками лежащих барсов, и золотое ожерелье — изящно обрамленные золотом кораллы, сердолик, подвески и медальоны. На левой руке — массивный золотой браслет. На правой — два золотых перстня, на одном из них вырезано очень тонкое высокохудожественное изображение грифона — фантастического существа, терзающего

[91]

голову барана. На ногах погребенного сохранились остатки сапог, украшенных бляшка[1]ми из золотой фольги. Найдены были и кнемиды — типичная деталь греческого вооружения, довольно часто встречающаяся в богатых скифских захоронениях.

Рядом с человеком лежало оружие: железный меч в деревянных ножнах, покрытых с внешней стороны золотым листом, украшенным искусным тиснением, и так же обложенный золотым листом, деревянный горит (футляр для лука и стрел), железные наконечники копий. Множество бронзовых наконечников стрел были разложены кучками: видимо, каждой группе стрел соответствовал колчан. В погребении обнаружены остатки ларца, в котором хранились изделия из золота (см. цветное фото 8). Всего в нем оказалось 1270 золотых предметов! В склепе сто[1]яла богатая посуда — два серебряных сосу[1]да, светильники, бронзовая чаша (…).

Захоронение поражает своей пышностью и богатством. Самые значительные и богатые находки — золотая обкладка горита и ножен меча (см. цветное фото 5 и 6).

Рис. 12. Диадема сарматской царицы.

Тонкая золотая пластина, покрывающая горит, украшена несколькими поясами рельефных украшений. На верхнем фризе изо-

[92]

бражены животные, издревле олицетворяющие силу — львицы, бык, вепрь и лев. Здесь же — пантера, терзающая дикого козла, пантера и лев, напавшие на оленя.

Наиболее интересны два центральных фриза, на которых изображены сцены из жизни известного греческого мифического героя Ахилла (или Ахиллеса), сына морской боги[1]ни Фетиды и царя Пелея. Первая сцена — обучение юного Ахилла стрельбе из лука. Центральное место на этом фризе занимает сцена обнаружения Ахилла на острове Скиросе среди дочерей царя Ликомеда.

Рок сулил Ахиллу бессмертную славу за участие в походе под Трою, но он же пред[1]сказал, что Ахилл не вернется живым из-под стен Трои и погибнет, пораженный стрелой. Знала это и мать Ахилла и всеми сила[1]ми стремилась предотвратить грозную судьбу. Она натирала тело сына амврозией и закаляла в огне, чтобы сделать неуязвимым. Когда греческие герои и войска отправились под стены Трои, Фетида спрятала Ахилла среди царских дочерей. Там он жил, облаченный в женские одежды. В это время под Троей военные события складывались для греков неудачно. Поэтому они обратились к прорицателю с вопросом, почему их отвергла удача. Прорицатель Калхас открыл и

[93]

причину неудач — отсутствие Ахилла и его убежище. На розыски его отправляется хитроумный Одиссей и аргосский царь Диомед. Переодевшись купцами, они прибыли на остров Скирос и пришли во дворец Ликомеда. Они разложили перед его дочерь[1]ми украшения и роскошные материи, а между подарками положили шлем, меч, панцирь.

Царевен привлек блеск золота и драгоценных камней, а Ахилл не сводил глаз с доспехов. В это время раздались звуки труб и загремело оружие. Ахилл сбросил женские одежды, схватил меч и... конечно, был узнан.

Во второй сцене, изображенной на горите, центральной фигурой является Ахилл, сбрасывающий женские одежды и хватающий меч. Слева от него сидит Одиссей со своими товарами, справа женщина, удерживающая за развевающиеся одежды жену Ахилла. Художник мастерски передает силу переживаний этой женщины, в ее позе — отчаяние. Ведь она знает, что согласно предсказанию Ахилл погибнет в Троянской войне.

Следующая сцена занимает правую часть верхнего фриза и левую — нижнего, на ней изображены проводы Ахилла. Ахилл полулежит в дорожной одежде — гиматии, в его

[94]

правой руке — меч. Перед ним сидит в кресле со скипетром в левой руке царь Ликомед. 

Во второй части фриза изображена женская половина дома, где сидящая в центре мать[1]царица опирается на дочерей. Объятие печально, они провожают в поход Ахилла. Сзади них стоит служанка.

Почти всю правую половину нижнего фри[1]за занимает сцена примирения Ахилла с Агамемноном, предводителем греческого войска под Троей. Ссора произошла из-за прекрасной пленницы Ахилла, на обладание которой заявил свои права Агамемнон. Ахилл разгневался и отказался от дальнейшего участия в войне. Мать его, желая отомстить обидчику, умолила Зевса даровать победу троянцам. Ничто не могло смягчить гнев Ахилла. Только когда троянцы уже вторглись в лагерь греков, он разрешил другу своему Патроклу взять его доспехи и повести войско в бой. Патрокл погиб в бою. 

Смерть друга заставила Ахилла примириться с Агамемноном. Ахилл получил новые доспехи, выкованные для него самим Гефестом — богом кузнечного ремесла. На обивке горита изображен момент, когда Ахилл облачается в доспехи, принесенные матерью. В руках у него кнемиды. Слева на троне сидит Агамемнон, направо от Ахилла — Диомед,

[95]

налево — Одиссей. Заключает фриз поникшая фигура Фетиды, уносящей урну с прахом героя. Предсказание сбылось. Ахилл погиб от стрелы, попавшей в пятку — единственное уязвимое место на его теле.

Трудно понять сцены, изображенные на елизаветовском горите, без знания прекрасных греческих мифов. Несомненно, что и мастеру, изготовившему его, была хорошо знакома греческая мифология. Это был скорее всего грек, проживавший в Северном Причерноморье.

Такие же золотые обкладки найдены и в других местах Северного Причерноморья. Наиболее известен из них горит из Чертомлыцкого кургана, который является точной копией елизаветовской находки. Видимо, все они сделаны в одной греческой мастерской и по одной бронзовой матрице. Сейчас известны уже четыре оттиска с этой матрицы.

На ножнах меча, на боковом выступе, обрамленном крупной тисненой зернью, художник мастерски изобразил грифона, на[1]павшего на лань. Наибольший интерес вызывают украшения нижней части ножен. Здесь представлены пять сцен битвы греков со скифами. Как видно, битва складывается не в пользу греков, потому что их стратег

[96]

(военачальник) в коринфском шлеме и панцире (первый слева) вызывает на помощь подкрепления. Он не замечает опасности, грозящей ему со стороны стоящего рядом предводителя скифов, который уже занес над ним меч.

Центральной частью следующей сцены является изображение схватки двух греков со скифом. Безбородый грек лежит на земле. Он ранен, но жив. Его поддерживает бородатый грек, пытающийся копьем отразить натиск скифа. По другую сторону раненого грека — скиф, стремящийся нанести ему последний удар копьем.

Дальше изображен бой пешего грека с двумя скифами, пешим и конным. Пеший скиф ранен и упал на колени. Греческий воин стремится его добить, а скиф выжидает удобный момент, чтобы нанести удар боевым топориком. На помощь раненому скифу спешит скиф-всадник с длинным копьем. Однако лошадь его споткнулась, упала на передние ноги и уперлась лбом в землю. Всадник, натягивая повод, безуспешно пытается поднять своего боевого коня на ноги. Раненый скиф, по всей вероятности, обречен.

Следующая группа — два грека. Один из них ранен, полулежит облокотившись. Вто-

[97]

рой грек нагнулся и вынимает стрелу из ноги другого. Таким образом, здесь изображена сцена врачевания непосредственно на поле боя. Последняя сцена изображает мчащуюся во весь опор лошадь, волокущую раненого скифского воина, крепко держащегося левой рукой за повод.

С обратной стороны золотых пластин и горита и ножен сохранилась специальная желтоватая мастика, которая заполняла рельеф.

Таковы лишь некоторые вещи, найденные в одном из курганов Пяти братьев.

После совершения обряда погребения вход в склеп был заложен с наружной стороны, со стороны дромоса, поперечной стеной. За нею на некотором расстоянии шла вторая такая же перегородка, которая отгораживала в дромосе отсек. В нем были обнаружены 25 амфор, привезенных на Дон из Гераклеи и Синопы, греческих колоний, расположенных на южном берегу Черного моря. В другом отсеке дромоса был похоронен боевой конь царя. Конская могила найдена под насыпью кургана, недалеко от склепа.

Склеп был засыпан мощным слоем песка, а сверху покрыт темной илистой глиной. Вход в дромос после насыпки кургана оставался открытым.

[98]

Курган относят по времени к IV веку до н. э.

Интересные находки были сделаны и в другом кургане этой группы (кургане № 2). Внушительная насыпь высотой 10 м состояла из песка. В юго-западной части кургана при раскопках было найдено разделенное на части надгробие из песчаника без каких-либо изображений.

При исследовании оказалось, что курган ограблен. В погребальном ходе обнаружена монета Николая I 1853 года. Следовательно, ограбление совершено не ранее этого года.

На дне могилы сохранились два сосуда. Один — обычный гончарный сероглиняный канфар. Второй — чернолаковая краснофигурная пелика. Широкий отогнутый край ее украшен орнаментом. Таким же орнаментом украшены шейка и нижняя часть сосуда. На одной стороне пелики изображена сцена бит[1]вы конной амазонки с пешим греком, а на второй — жертвоприношение перед алтарем. Сосуд краснофигурный. Так называются сосуды, все фигуры на которых остаются в цвете глины, а остальное пространство покрывается черным лаком.

Пелика пролежала в земле почти 2400 лет, но лак не потускнел, остался водонепроницаемым и блестящим (см. цветное фото 11).

[99]

Цитируется по изд.: Кияшко В.Я., Косяненко В.М., Максименко В.Е. Легенда и быль донских курганов. Ростов-на-Дону, 1972, с. 86-99.