Несколько слов о Рязани (Вагнер, Чугунов, 1989)

Друзья мои, я вновь в Рязани.
С чего начну я свой обзор?
Коснусь слегка воспоминаний
О том, что было до сих пор.

А. Знаменская

Примерно до конца 1930-х годов было так: после того как рейсовый автобус Москва Рязань минует Коломну, добротные домики с обязательным мезонином становятся все реже и реже и, наоборот, все чаще появляются «забоченившиеся» избы с выстругами стропил под «соломой-ризою». Есенинская Русь? Да, это начиналась Рязанщина, взрастившая раннюю, голубую лирику поэта из села Константинова.

До начала XIV века рязанской была и сама Коломна. Тогда и столицей Рязанского княжества была не теперешняя Рязань, а город, находившийся тоже на реке Оке, но у нынешнего районного центра - Спасска. В 1237 году он был разрушен татаро-монголами и превратился в село (теперь - городище), известное под названием Старая Рязань.

В 1306 году московские князья завладели Коломной, но граница между Москвой и Рязанью еще долго удерживалась близ этого города, проходя чуть южнее его, там, где сейчас стоит Щурово. Если, въехав в Щурово, любознательный путешественник захочет поближе посмотреть на уродливую кирпичную громаду местного храма (XIX века), то неожиданно для себя он столкнется на его «задворках» с бывшим пограничным (межевым) московско-рязанским столбом, чудом сохранившимся здесь с того времени, когда перекраивались губернии, края и области. На

[09]

Щурово. Столб на старой границе Рязанской и Московской губернии.

одной стороне столба - конный Георгий Победоносец, на другой - пеший воин, в котором нередко видят Олега Рязанского. Пожалуй, это единственный сохранившийся старый герб Рязани, да и сам меже[1]вой столб достоин того, чтобы стать музейным экспонатом. С именем Олега Рязанского связаны наиболее драматические страницы в истории великого княжества, когда оно лелеяло мечту быть на равной ноге с Москвой. Это было в XIV веке, во времена Дмитрия Донского, когда столицей Рязанской земли уже стала нынешняя Рязань, называвшаяся в то время Переяславлем-Рязанским. (Под названием Рязань мы всюду будем иметь в виду бывший Переяславль-Рязанский).

По отношению к Москве поздние московские летописи неизменно изображали Олега Рязанского как злейшего врага, изменившего общерусскому делу.

[10]

Такой взгляд долго господствовал в историографии, но он далеко не историчен и не поддерживается в серьезной науке. Ведь Рязанской земле в гораздо большей степени, чем каким-либо другим русским землям, приходилось переживать ужасы татарских набегов. Вероятно, Олег не решился ввергнуть ее в окончательное разорение. Так или иначе, но в историю он вошел как воин, а пограничное положение Рязанщины сделало этот образ самым важным и любимым, почему он и закрепился в старом рязанском гербе. С победой Москвы Рязань стала ее провинцией, потом наместничеством, а затем уже губернией. В годы Советской власти Рязань снова становится районом Московской области. Самостоятельной областью она стала в 1937 году. Ее московская граница спустилась много южнее Щурова, так что старый межевой столб превратился в своего рода памятник жизненного непостоянства.

Трудно сказать, почему судьба Рязани была столь переменчивой. Но на одну причину указать можно:

Рязанская земля «глядела» в южные степи; сама она противостоять степнякам не могла, и московскому правительству приходилось находить какие-то двузначные решения - и сохранять видимость рязанской самостоятельности и «брать все на себя».

Отзвуки такой практики сохранились и до XIX века. Но вот что поразительно! «Беря все на себя», Москва не насадила в Рязани своей архитектурной культуры.

Рязань - один из редких среднерусских городов, в облике которого классицизм и ампир занимают довольно скромное место. Если кто хочет обогатить свои представления о мощи и широте размаха русского классицизма и ампира, пусть едет в соседнюю Калугу, а не в Рязань. И это несмотря на то, что в Рязани работал М. Ф. Казаков. Такая же картина наблюдается, когда мы обращаемся к рязанской архитектуре XVII века. Она не копирует и не трансформирует нарышкинское барокко, а, скорее, предвосхищает его. Нарышкины вышли из Рязани, и здесь начал складываться тот стиль 4, который впоследствии стал называться нарышкинским.

Если, наконец, мы обратимся не вглубь истории, а к нашему времени, то и тут увидим, что рязанская архитектура - это не просто «коробки». Конечно, и в

[11]

Рязань. Общий вид на Кремль.

[12-13]

Рязани их немало. Они встречают нас задолго до того, как мы въезжаем в старый центр города, но въехав, мы оказываемся перед гораздо более талантливым сочетанием старого и нового, настолько талантливым, что на этом хочется остановиться специально.

О Рязани, ее архитектурном облике за последнее время издано несколько книг 5, так что в наши планы не входит повторение написанного. Но чтобы попасть в интересующую нас рязанскую глубинку, надо выехать на Большое Рязанское кольцо. Для этого так или иначе следует пересечь весь старый город. Вот тут-то мы и можем обратить внимание на то, как рязанские архитекторы сочетали старое и новое. Олицетворением всего старого, конечно, является знаменитый Рязанский собор, построенный в самом конце XVII века крепостным зодчим Яковом Бухвостовым 6. Собор обозначает местоположение древнего Рязанского кремля, от которого, если не считать земляного вала, осталось одно название. Впрочем, кремля не было уже н тогда, когда Бухвостов строил свой собор, хотя кое-какие укрепления еще оставались. Будучи, кроме одной башни, деревянными, они потеряли вся[1]кое оборонительное значение, почему город легко и расстался с ними. На месте кремля возникла резиденция богатых рязанских митрополитов, но название кремль сохранилось за этим местом и поныне.

Рязанский собор с не менее грандиозной колокольней при нем привлекает внимание издали. Если мы едем в Рязань поездом или автобусом, то он вдруг вырастает из-за взгорья как некий красноватый мираж - настолько велик контраст его мощного пятиглавого куба с не столь уж низкой окружающей застройкой. Если же мы избрали водный путь, то, как только пароход обогнет последний высокий выступ

[14]

Рязань, Успенский собор. 1693-1699 гг.

[15]

правого берега Оки у села Новоселки (родина артистов Пироговых), впереди, примерно за 20 километров, зарозовеет все тот же величественный силуэт Рязанского собора. Его поистине хочется сравнить с готическим по исключительной городской архитектурной функции. Как сейчас увидим, такое сравнение имеет под собой и другую почву.

Поразительно тонкое сочетание старого и нового в рязанской архитектуре увлекает взор, начиная уже с собора. Его композиция, воспроизводящая схему Успенского собора во Владимире (XII век), конечно, традиционна. Но как по-новому она трактована Бухвостовым даже по сравнению с XV веком! Основание куба опоясывает открытая галерея, так что здание кажется стоящим на пьедестале. Делений на «этажи» нет. Вместо них фасады снизу доверху пронизаны сдвоенными полуколонками, напоминающими готические травеи. Недаром автор одной дореволюционной газетной заметки о Рязани назвал собор готическим. Нечто родственное средневековой дематериализованности усматривается и в сооружении Я. Вухвостова 7. Действительно, несмотря на грандиозный размер, куб собора не кажется тяжелым. Оконные переплеты устроены так близко к наружной плоскости стены, узенькие косяки так изящно маскированы тонкими профилями, что толща стены (а она достигает 2,40 метра) совсем не ощущается. Изящные резные колонки наличников и порталов, разнообразные во всех трех ярусах, тоже дематериализуют стены, наполняя их ритмами многих вертикальных линий. Это опять напоминает готику.

Но, конечно, все перечисленные черты идут не от готики, а от архитектуры нарышкинского барокко, зародившегося в рязанском строительстве Нарышкиных 8, перенесенного в Москву, пышно расцвешего здесь и возвращенного в Рязань. Одним из творцов этого стиля и был Яков Бухвостов, работавший и в Рязани, и в Москве, и в «рязанской глубинке».

Сейчас тру дно даже представить себе, как за семь лет (1693-1699 гг.) можно было воздвигнуть такой колосс, как Рязанский собор. И не только воздвигнуть, но и украсить изумительной белокаменной резьбой. Она покрывает, словно кружевом, все колонки порталов и наличников, поражая разнообразием

[16]

Рязань. Архангельский собор. Начало XVI века.

[17]

растительных мотивов, невольно заставляющих говорить о каком-то «роге изобилия». Только при сопоставлении с большой площадью фасадов кружево резьбы кажется плоским, дробным. На самом же деле это очень сочная, пластичная резьба, в которой формы реальной флоры (виноградные ветви и гроздья, разные плоды) виртуозно сочетаются с чисто декоративными.

Рязанский собор поставлен Бухвостовым близко к краю высокого обрывистого мыса, некогда занимаемого княжеским кремлем 9. За апсидами собора находится интересное скопление разновременных сооружений, входящих в ансамбль Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника. У самых апсид собора приютился маленький Михайло-архангельский храм XV-XVI веков, когда-то тоже называвшийся собором. Это самое старое здание Рязани. Храм построен, скорее всего, при последнем рязанском князе Иване в самом начале XVI века (до 1517 г.) и выдержан в так называемых раннемосковских форм ах. Верх собора перестроен после пожара в середине XVII века. Внимательная реставрация здания архитектором Ириной Ильенко сохранила за его архитектурным образом дух того времени, когда русские удельные князья еще никак не хотели подчиниться Москве. Если вместо новой четырехскатной кровли представить себе два или три яруса закомар, несущих барабан главы, то этот «удельный дух» будет выражен еще ярче.

Среди других архитектурных памятников музея-заповедника наибольший интерес представляет вытянутое трехэтажное здание, называемое по местной традиции «дворцом князя Олега» (сейчас в нем рас[1]положен краеведческий музей). Несомненно,  «дворец Олега» (деревянный) был где-то здесь, здание же,

[18]

Рязань. «Дворец князя Олега» (Архиерейский дом). 1653-1692 гг.

[19]

именуемое дворцом, построено в XVII-XVIII веках рязанскими митрополитами. Это был «митрополичий дворец». Он сооружен довольно крупными зодчими того времени (Юрий Яршов, Григорий Мазухин) в несколько приемов и тоже имеет черты барокко, не столько нарышкинского, сколько московского вообще. На лобовом фронтоне здания четверть века назад еще можно было различить изображение Олега Рязанского, почему, вероятно, за постройкой издревле и закрепилось название «дворец князя Олега».

В архитектурный ансамбль митрополичьего двора входили и другие каменные постройки XVII -[1]XVIII веков, из которых до нашего времени сохранилось три: певческий и консисторский корпуса, а также хлебные склады («гостиница черни»). Прекрасно отреставрированные И. Ильенко, они вместе с храма[1]ми и митрополичьим дворцом дают единственную в своем роде картину Рязанского кремля. Сотрудники областного краеведческого музея тонко подметили преобладание здесь образов гражданской архитектуры.

Рязанский краеведческий музей превратился в послевоенные годы в один из крупнейших областных центров культуры. Его художественное собрание выделилось в самостоятельный музей, с которым нам еще предстоит познакомиться. Но и после этого разделения краеведческий музей остался хранителем несметных сокровищ.

В свое время здесь работали крупные историки. археологи и этнографы - Д. Д. Солодовников, А. И. Фесенко, А. А. Мансуров, М. Д. Малинина, Л. К. Розова, - и в многочисленных экспозициях музея еще видны следы их труда.

Из нововведений большой интерес представляет озвученная диорама взятия ордами Батыя в 1237 году столицы Рязанского княжества. Ее осмотр производит сильнейшее впечатление.

С круговой галереи собора и с переходов, ведущих в митрополичий дом, открывается захватывающий по красоте вид на широкую (20-километровую) пойму реки Оки, переходящую на горизонте в мещерские леса. Туда вскоре и поведет нас кольцевая дорога.

Но прежде чем вступить на нее, посмотрим, как древний архитектурный опыт по сочетанию старого

[20]

Рязань. Соборная колокольня. 1789-1850 гг.

и нового отразился в новой архитектуре Рязани. Здесь можно видеть немало поучительного.

Раз мы подошли к собору, то лучше всего начать с того, как с ним «увязана» колокольня. Она воздвигнута перед главным западным входом в собор, и если смотреть на последний с центральной площади, то есть вдоль улицы, которую собор замыкает, то создается впечатление роковой ошибки архитекторов, загородивших своей колокольней замечательное творение Бухвостова. Но так ли это на самом деле?

Когда в конце XVIII века при учреждении губерний для Рязани разрабатывался новый регулярный план, то было учтено направление Большой Московской дороги, идущей прямо к собору. В таком же направлении была запланирована новая Соборная улица (ныне улица Революции), связывающая кремль с центром города.

[21]

Рязань. Бывшее Дворянское собрание. Первая половина XIX века.

Таким образом, перед зодчими запроектированной тогда же колокольни встала альтернатива: закладывать колокольню где-то в стороне от новой магистра[1]ли или поставить ее именно на этой оси. Первое сохраняло бы полную обозримость собора с «городской» точки зрения, но вместе с тем сохранилась бы автономность и собора, и новой колокольни, и всего крем[1]ля. Новое же строительство было пронизано духом не автономности, а субординации и регулярности. Заложенная перед западным фасадом собора, колокольня должна была «втянуть» собор XVII века в новую магистраль, а вместе с этим и в город.

Теперь дело заключалось в том, как композиционно согласовать колокольню с самим собором. Здесь решение было достигнуто далеко не сразу, а в результате поочередной работы по крайней мере четырех архитекторов, строивших колокольню в течение полуве-

[22]

Рязань. Бывшее Дворянское собрание. Интерьер.

ка (заложена в 1 789 г., окончена в 1840 г.). Нижний ярус (зодчий Воротилов) еще сохраняет черты раннего классицизма; второй ярус (архитектор И. Ф. Русско), а также третий и четвертый ярусы (архитектор Н. И. Воронихин, при участии К. А. Тона) родственны позднему ампиру. Таким образом «Настоящий» ампир в колокольне как бы обойден; это спасло соборный ансамбль от вполне возможного диссонанса. Раннеклассическая - позднеампирная колокольня, с ее вертикальными ритмами пучков колонн, как бы вписалась в пронизанный такими же ритмами фасад собора, чем и сохранено их относительное единство. К сожалению, это единство нарушается перекраской колокольни в желтый цвет.

Как мы уже отмечали, «чистого» ампира в Рязани почти нет. Перед нами либо ранний классицизм (и даже барокко), либо поздний ампир. И тот и другой

[23]

Рязань. Бывшая мужская гимназия. Начало XIX века.

стили, с их живописной свободой, гораздо больше нравились рязанским меценатам, чем строгий ампир. Отсюда и проистекает хорошая связь новой архитектуры со старой.

Любимым приемом архитекторов «нестрогого классицизма» было скругление фасадных углов. Мы видим это в зданиях бывшего Дворянского собрания (Дом офицеров), Мужской гимназии (Сельскохозяйственный институт), Инвалидного дома Мальшина (санэпидемстанция), а также в особняке Рюмина (Художественный музей). Не исключено, что к проектированию некоторых из этих зданий приложил руку М. Ф. Казаков 10 , проведший свои последние дни в Рязани. Казаковские черты особенно чувствуются в доме Рюмина. Его продольная композиция сложилась не сразу, а в результате пристроек (исследовано архитектором Г. Сидоровой), но это нисколько не

[24]

Рязань. Бывший дом Рюмина. Начало XIX века.

отразилось на цельности архитектуры; Особенно хороша центральная часть здания с живописным коринфским портиком. Изящные лепные панно и готические ниши выдают близость к стилю Казакова.

Сейчас этому зданию сообщена новая жизнь. Оно передано Художественному музею, который из довольно скромной картинной галереи в составе краеведческого музея превратился в «рязанскую Третьяковку». Музей обладает громадными коллекциями живописи, графики и декоративно-прикладного искусства; для осмотра его экспозиции нужно несколько часов. Посетитель может увидеть здесь великолепные полотна Ф. Гварди, В. Л. Боровиковского, В. А. Тропинина, В. И. Сурикова, И. И. Левитана, Ф. А. Малявина и многих других художников. В разделе советской живописи особенно выделяются проникновенные работы Виктора Иванова, крепко свя-

[25]

Рязань. Летний театр им. Сергея Есенина. 1956 г.

завшего свое яркое творчество с рязанским селом. Нам еще предстоит с ним познакомиться.

Вернемся к архитектуре Рязани, к вопросу о связи нового со старым. В конце XVIII века, при пере[1]планировке города, тогдашние архитекторы прояви[1]ли немало изобретательности, чтобы сохранить лучшее из того, что им досталось в наследие. Мы уже видели это на примере соборной колокольни. Но еще интереснее принцип гармонизации старого с новым использован современными архитекторами Рязани. Если не считать «рязанских Черемушек» и различных промышленных построек, расширивших город чуть ли не втрое, то надо признать, что в Рязани проявлена большая забота об индивидуализации новых зданий, особенно в старой части города. Вернемся от собора к улице Ленина и, поскольку нам все равно предстоит пересечь город, чтобы

[26]

Рязань. Кукольный театр. 1982 г.

выбраться к началу Большого Рязанского кольца, посмотрим, что нового внесли в ансамбль этой главной улицы рязанские архитекторы. Едва мы двинулись по направлению к почтамту, как внимание останавливает стоящее слева здание Областной библиотеки (1964 г., архитектор И. Н. Чистосердова). Затем справа, на пересечении с улицей Подбельского, открывается красиво решенное здание почтамта (1960 г., архитекторы А. И. Кушкин и Н. Н. Истомин). Еще далее - Летний театр имени Сергея Есенина (1956 г., архитектор И. Н. Антипов; соавторы - архитекторы А. И. Кушкин и И. Н. Чистосердова). У лицу Ленина вполне можно назвать проспектом. Ее перспектива красиво замыкается мощным портиком Драматического театра (архитекторы И. Н. Антипов и И. Н. Чистосердова). В поисках менее официальных архитектурных образов внимание останавливается на

[27]

Рязань. Памятник Федору Полетаеву.

поэтическом облике здания Кукольного театра. Главное, что характеризует новую архитектуру старой части города, - это весьма осторожное отношение рязанских архитекторов к проблеме высотности новых зданий, включенных в старую часть города. Это от[1]носится не только к архитектуре, но и к монументальной скульптуре. Правда, в таких произведениях, как памятник И. П. Павлову, отдана дань бездушности изображения, отчего, поставленный в весьма поэтическом месте (в сквере перед летним театром имени Сергея Есенина), он остается невыразительным.

Между тем недавно открытый памятник Герою Великой Отечественной войны 1941- 1945 годов и национальному герою Италии Федору Полетаеву (скульптор В. Г. Цигаль, архитектор Л. Г. Голубовский), несмотря на некоторую свою схематич-

[28]

ность, смотрится очень эффектно, так как хорошо вписался в архитектурный ансамбль Рязани.

Федор Полетаев родился в 1 909 году в рязанском селе Катино, с которым нам еще придется повстречаться в дороге; там мы и расскажем о легендарном «рязанском кузнеце». Рязанский памятник ему - яркое свидетельство того, что можно достигнуть монументальности и сдержанности образа без гигантомании и официальной сухости.

Перед тем как покинуть Рязань, хочется сказать еще об одном качестве рязанских· градостроителей: они много внимания уделяют тому, чтобы новое здание «жило в природе». Особенно удачно введено в природу новое здание цирка (1970-1971), хотя оно выполнено по типовому проекту. Те, кто помнит протекавший через центр города грязный ручей Лыбедку, останавливаются на старом мосту пораженные: Лыбедки нет, она спрятана под землей, а вместо нее широко раскинулся красивый зеленый партер, посреди которого и сооружено здание цирка. «Зеленая» архитектура, а также архитектура малых форм неотделимы от большой архитектуры и придают Рязани особое очарование.

[29]

Цитируется по изд.: Вагнер Г.К., Чугунов С.В. Рязанские достопамятности. М., 1989, с. 9-29.

Примечания

4. Вагнер Г. К. О происхождении центрических композиций в русском зодчестве конца XVII века. - В кн.: «Памятники культуры. Исследования и реставрация». З., М., 1 961, с. 1 32.

5. Ильин М. Рязань. М., 1954; Михайловский Е., Ильенко И. Рязань. Касимов. М., 1969; Вагнер Г. К. Рязань. М., 1971; Михайловский Е. Рязань. М., 1985.

6. О Бухвостове и Рязанском соборе см. подробно: Ильин М. А. Зодчий Яков Бухвостов. М., 1969.

7. Врунов Н. И. К вопросу о так называемом «русском барокко» - В кн.: «Барокко в России». М., 1926, с. 47- 55.

8. «Родовыми гнездами» Нарышкиных были села Жолчино и Алешня Рыбновского района.

9. Такая смелая постановка чуть было не привела к катастрофе. Собор еще в давнее время дал большую трещину, и ему грозила гибель. Только высокое мастерство архитекторов-реставраторов и инженеров во главе с Е. Михайловским, подведших под здание добавочный фундамент, спасло собор от разрушения.

10. См. : Красногорская И., Чугунов С. Дом на Большой улице. М., 1985, с. 4-8.