Кризис 72

Возвращение Александра Великого из Индии положило конец времени покоя, которым Афины наслаждались в годы его похода на Восток. Хотя деятельность возвратившегося в Персию и Месопотамию царя более или менее затрагивала все греческие государства, однако, не считая Этолии, только между ним и Афинами дело дошло до серьезного и стремительно обострявшегося кризиса, вылившегося в войну. Из-за внезапной смерти царя в июне 323 г. ее начало не было предотвращено, но только ускорено. Двумя моментами, развязавшими конфликт, стали бегство в Афины Александрова казначея Гарпала 73 и провозглашение царского указа о том, что он желает

_____

72. Наиболее значительны последние работы: Jaschinski S. Alexander und Griechenland unter dem Eindruck der Flucht des Harpalos. — 1981; Will W. Athen und Alexander. Untersuchungen zur Geschichte der Stadt von 333 — 322 v. Chr. — München, 1983; Bosworth. Conquest — P. 215 — 228, 278 — 290; Sealey R. Demosthenes and His Time. - 1993 (Chap. 8.)

73. О Гарпале и ввязывании Афин р его судьбу см.: Berve H. Alexanderreich auf prosopographischer Grundlage. — Vol. 2. — S. 75 — 80; Badian E. Harpalus //JH S. — 1961. — Vol. 81. — P. 16—43; Jaschinski. Op. cit; Worthington I. The Chronology of the Harpalus Affair // S O .— 1986.— Vol. 61.— P. 63 — 76; Lane Fox R. Chios // A Conference at the Homereion in Chios. — Chios, 1984 (1986). — P. 117 — 120.

[37]

возвратить остров Самос — сорок лет тому назад захваченный афинскими поселенцами — раскиданным по всему свету самосцам 74. А желание царя быть отмеченным греческими государствами такими почестями, какие по обычаю оказывались лишь богам, только добавило напряженности.

Неизвестно, сердился ли Александр на афинян за то, что однажды во время войны с ним персидский флот запасся на Самосе провиантом (см. выше, с. 26). Примерно в марте 324 г. — или немного позже — в Сузах либо не там, а уже в своем военном лагере он публично провозгласил, что вернет Самос назад самосцам 75. Это должно было стать известным еще до начала лета в Афинах, где примерно в то же время начались дебаты по поводу желания Александра получить божеские почести 76. Однако толчком к прямому противостоянию послужило неожиданное прибытие в Афины Гарпала поздней весной 324 г. Подгоняемый, видимо, оправданным страхом быть привлеченным Александром к ответственности за свои махинации, Гарпал уд[1]рал из Вавилона с богатыми сокровищами и на пути через Таре с известным числом военных судов и наемных солдат примерно в июне пристал к афинскому берегу, где ему, однако, было отказано в разрешении на въезд командовавшим в Пирее стратегом Филоклом. Тогда Гарпал поплыл дальше до предгорий Тенара в Лаконии, ставшего уже с давних пор местом сбора оказавшихся без дела наемников, избавился там от кораблей и экипажей и снова появился под Афинами, на сей раз всего с тремя кораблями и 700 талантами серебра, теперь уже как просящий убежища. Где-то в середине июля 324 г. ему было разрешено въехать. Несколько лет тому назад он получил афинское гражданство 77 в награду за поддержку города поставками

_________

74. О запуганности вопроса о Самосе см.: Habicht Ch. // AM. — 1957. — Vol. 72. — P. 156 - 169; Chiron. - 1975. - Vol. 5. - P. 45 - 50; Enington R.M. Ibid. - P. 51 - 57; Badian E. // ZPE. - 1976. - Vol. 23. - P. 289 - 294; Rosen K. // Historia. - 1978. - Vol. 27. — P. 20 — 39; Transier W. Samiaka // Epigraphische Studien zur Geschichte von  Samos in hellenistischer und römischer Zeit — 1985. — S. 19 — 26, 163 — 164; Shipley G. A History of Samos 800 — 188 В. C. — 1989. — P. 161 — 168.

75. См. чуть более поздний самосский декрет Syll.3 312 в честь Торга из Насоса, состоявшего в войске Александра начальником оружейной службы и вступившегося перед царем за самосцев; документ заново опубликован с подробным комментарием: Heisserer A. J. Alexander the Great and the Greeks. The Epigraphic Evidence. — 1980. — P. 169 — 203. В нем говорится также, что и другие греки поздравили Александра с его решением, и, во всяком случае, еще один его офицер, подобно Горгу, выступил в интересах самосцев и чуть позже был ими награжден почестями (AM. — 1919. — Vol. 44. — P. 6, N« 5G). Немного спустя, осенью 324 г., Торг подбивал Александра на войну с Афинами (Ephippos, FGrHist. 126, F 5).

76. Habicht, Gottmenschentum. — P. 28 — 36, 246 — 250; Bosworth, Conquest —  P. 288 - 290.

77. Python, TGrF 1, Nq 91, F 1, 16.

[38]

зерна и уже на этом основании мог претендовать на прием, каким бы щекотливым ни обернулось его дерзкое требование для Афинского государства.

Приблизительно в то же время в Грецию прибыл царский посланник Никанор, зять и приемный сын Аристотеля, чтобы на Олимпийских играх (конец июля — 1 августа 324 г.) провозгласить Александров указ о том, что все греческие государства обязаны принять назад своих живших в изгнании сограждан. Содержание этого так называемого «эдикта об изгнанниках» уже было известно: Александр еще весною зачитал его пред своим войском. Именно поэтому, ожидая вступления указа в силу, в Олимпию потянулись бесчисленные изгнанники и на играх аплодисментами с энтузиазмом приветствовали его оглашение. Там в качестве официального предводителя афинского священного посольства (архифеора) присутствовал и Демосфен, и он воспользовался ситуацией, чтобы в интересах своего города провести переговоры с Никанором, так как положение стало критическим. Александр потребовал очистить Самос 78 — чему Афины не желали подчиниться — и немедленно выдать Гарпала 79.

В самосском вопросе Демосфен, возможно, смог добиться отсрочки до тех пор, пока афинское посольство не побеседует с царем; во всяком случае, незамедлительного исполнения царевой воли не последовало. Выдачи Гарпала афиняне сумели избежать тем, что позволили казначею свободно удалиться; чуть позже он был убит на Крите одним из своих младших офицеров. В вопросе об обожествлении Александра Демосфен, до того противодействовавший каждому подобному постановлению, на сей раз уступил, видимо, с намерением этим компромиссом добиться благоволения Александра по самосскому вопросу. В итоге граждане Афин по предложению Демада постановили почтить Александра как бога. Затем, однако, выяснилось, что из семисот талантов, которые привез с собой в Афины Гарпал и которые, согласно его решению, по совету Демосфена были депонированы на Акрополе, половина пропала. Скандал был чудовищный — афинские граждане, и без того возбужденные самосским вопросом, этим разоблачением были совсем выведены из себя. В городе роились подозрения в отношении многих политиков, в первую очередь против Демосфена. В сентябре расследование этого дела было передано Ареопагу, то есть Совету, сформированному из бывших архонтов. Оно длилось шесть месяцев, до марта 323 г. К то-

________

78. Можно оставить в стороне вопрос о том, было ли это требование лишь следствием указа об изгнанниках либо, что кажется мне более вероятным, особым, хоть и проводящим ту же линию актом.

79. Не менее трех инстанции почти одновременно выдвинули требование выдачи: уполномоченный Александра Филоксен, Антипатр и Олимпиада (Hyperei[1]des 1, 8, 10—24; Diodor 17, 108, 7; Pausanias 2, 33, 4).

[39]

му времени возвратилось отправленное к Александру посольство с вестью, что царь не дозволил говорить с ним по самосскому вопросу. Это, наверное, и подвигло Ареопаг в деле о Гарпаловых деньгах высказать свое мнение о виновных, среди которых на первом месте стоял Демосфен, якобы присвоивший себе 20 талантов из этих денег, а также Демад. Против объявленных виновников начались процессы по букве закона. Обвинителем Демосфена выступил Гиперид, столь долгое время бывшип ему близок, а также Динарх; обвинительные речи обоих до нас дошли — одна полностью, другая почти целиком. Демад, не дожидаясь процесса, отправился в изгнание. Демосфен был приговорен к большому штрафу и, поскольку не мог его заплатить, был брошен в тюрьму, из которой он, правда, вскорости бежал. В изгнании, на Эгине или в Трезене, должна была настигнуть его весть о смерти Александра, скончавшегося 10 июня 323 г. в Вавилоне.

Между тем конфликт по поводу Самоса еще более обострился. Два постановления Народного собрания Самоса 321 и 319 годов дали недавно по этому поводу неожиданные разъяснения. Первый декрет, изданный в честь Антилеонта из Халкиды, описывает следующую ситуацию:80 группа самосцев возвратилась на остров из самосского владения на малоазийском материке — области Анайи (современный Кушадаси). Вслед за тем афинская экклесия переправляет с посыльным на казенном курьерском судне «Паралия» свое решение, предписывающее афинскому стратегу на Самосе всех этих лиц, включая детей, арестовать и отправить в Афины. По прибытии туда самосцы были брошены в темницу и приговорены к смерти. Антилеонт, как только узнал об этом, вступился за них в силу давней дружбы между его городом и Самосом: он отправил из личных средств деньги в Афины Совету Пятисот и Комиссии Одиннадцати, ведавшей приведением приговоров в исполнение, и тем самым спас жизнь самосцам, после чего позаботился о переправке их в Халкиду. В знак благодарности самосцы, вслед за тем снова водворившиеся на Самосе, почтили его воздвижением бронзовой статуи в святилище Геры и награждением золотым венком на празднестве в честь царей.

Этот самосский декрет должен относиться к одному из годов от321 до 319, поскольку лишь в те годы на Самосе справляли праздник в честь царей Филиппа Арридея и Александра IV. От имени этих царей имперский регент Пердикка во исполнение воли Александра вернул в 321 г. остров его исконным обитателям, что и должно было стать основанием для учреждения царского праздника. Однако от имени тех же царей новый регент Полиперхонт двумя годами позже отменил решение Пердикки и передал Самос афинянам. Даже если это и не обрело силу — афиняне не вернулись на остров, а самосцы,

_________

80. Habicht Ch. //AM. - 1957. - Vol. 72. - S. 156 - 164, №1.

[40]

напротив, остались в своих владениях, — культ обоих царей не мог бы пережить отмену первого решения.

Однако описанные события разыгрались раньше, в то время, когда еще существовал афинский стратег над Самосом и афинские клерухи еще владели островом, то есть уже не в 321 г., но, во всяком случае, до неудачного для Афин исхода Ламийской войны в сентябре 322 года 81. Первые самосцы — то есть те, которых арестовал афинский стратег — по всей видимости, под свежим впечатлением ставшего известным с лета 324 года намерения Александра отобрать остров у афинян, возвратились на свою родину, вероятно, еще при его жизни, до июня 323 года, — тогда и попали они в руки афинского стратега 82.

Второй, приблизительно синхронный первому декрет определяет почести Навсинику из Сеста на Геллеспонте, который поддержал самосцев двумя военными кораблями во время их возвращения на ост[1]ров 83. Лакуны в тексте надписи делают спорным, помог ли он им только при переправе с материка на остров 84 или же сверх того и в войне против еще державшихся на Самосе афинских клерухов 85.

Врученный стратегу приказ афинского демоса схватить вернувшихся на остров самосцев и нависший над ними, пусть и не приведенный в исполнение, смертный приговор с предельной ясностью показывают, что Афины и не думали подчиняться распоряжению Александра, но решили бороться за Самоса 86. Тем самым город, как только летом 324 года стало известно о намерении царя, сделал ставку на возможную войну и скрыто стал готовиться на этот случай. Он искал союзников там, где их можно было найти скорее всего — среди особенно задетых действиями царя. Этолийский союз предложил себя сам, поскольку Александр угрожал этолийцам отмстить им лично за разрушение акарнанского города Ойниады 87.

С этолийцами афиняне поддерживали связь через Леосфена, не[1]коего гражданина, который, судя по всему, прежде никаких должностей не исполнял 88, а в эти месяцы выступил как организатор и ди-

________

81. Это справедливо первым заметил Р.-М. Эррингтон (Chiron. — 1975. — Vol. 5. — P. 51 — 57), тогда как я в первой публикации декрета выступал за более позднюю дату.

82. Случилось ли это незадолго до или вскоре после смерти Александра, не слишком важно.

83. Habicht Ch. // AM. - 1957. - Vol 72. - S. 164 - 169; Ne 2.

84. Так считает: Habicht, idem. В строках 8 — 9 принятое мной во внимание слово π[ορθμόν] вместе с Ж. и Л. Роберами (Bulletin épigraphique. — 1960. — P. 318) следует предпочесть восстановленному мною π[αράπλουν].

85. Badian Е. // ZPE. — 1976. — Vol. 23. — P. 289 — 294; автор хочет восстановить здесь π[όλεμον], против чего опять же выступает: Transier, Samiaka. — P. 163 — 164.

86. Diodor 18, 8, 7: ‘Αθηναίοι την Σάμον κατακληρουχηκότες ούδαμώς την νήσον ταύτην προίεντο.

87. Diodor 17, 111,3; 18, 8, 6; Plutarch, Alexander 49.

88. Как весьма убедительно показали Яшински (op. cit. — Р. 51 — 54) и Босворт (Conquest — Р. 293 — 294), он не идентичен Леосфену, стратегу над территорией Аттики из многократно обсуждавшейся надписи Оропа (АЕ. — 1918. — Р. 73 — 100. № 9 5 — 97; Reinmuth. Inscriptions, Ne 15). Мне кажется также доказанным, что эта надпись относится не к 324ß г., а лежит между 329/В и 326/5 гг.: Gehrke, Phokion. — 1976. — S. 78 — 79; Bosworth. Conquest — P. 294.

[41]

пломат, а затем и военачальник. Его возвышение тесно связано с проблемой наемников, возникшей вследствие распоряжения Александра от 324 г., которое гласило, что все сатрапы должны отпустить своих наемников. В Малой Азии Леосфен собрал великое множество этих оставшихся без дела и слонявшихся повсюду солдат и переправил их в Тенар, уже сделавшийся местом набора наемников. Избранный там ими полномочным стратегом Леосфен предложил свои услуги афинским властям. По его просьбе Совет тайно поддержал его деньгами в сумме 50 талантов и оружием. С одобрения Совета, но еще как частное лицо, Леосфен тайком завязал контакты с этолийцами. Приблизительно в момент смерти Александра он располагал на Тенаре войском в восемь тысяч проверенных в боях наем[1]ников. Примерно тогда же его должны были избрать стратегом афинских гоплитов на 323/22 г. Денег в Афинах было вдоволь из оставленного Гарпалом сокровища. С разными греческими государствами были налажены тайные дипломатические связи. Афины располагали военным флотом в несколько сот кораблей. Когда пришло известие о смерти Александра в Вавилоне, город был готов к войне. Со смертью царя, во всяком случае, тут же расширилась цель войны: теперь следовало сражаться не только за обладание Самосом, но и за свободу государства от македонской опеки и свободу других принявших участие в войне греческих государств. Осенью 323 года началась Эллинская война, как окрестили ее греки-союзники, или Ламийская война, как ее стали называть позже.

________

89. Diodor 17, 111, 3; 18, 8, 7 - 9, 4

[42]

Цитируется по изд.: Хабихт Х. Афины. История города в эллинистическую эпоху. М., 1999, с. 38-42.