Крепость

ГРОЗНАЯ, крепость на реке Сушке; ныне — город Грозный, столица Чечено-Ингушской АССР [Ныне две отдельных республики]. Грозная была сооружена (1818) из земли и дерева и находилась на том месте, где теперь расположен сквер им. А. П. Чехова. Представляла собой правильный шестиугольник, каждая сторона которого являлась фронтом для одного батальона. Местность вокруг крепости была обнесена рвом, вырытая из него земля составляла внешнюю стену цитадели в виде вала, примерно в полтора человеческих роста. На востоке через реку Сушку проходила переправа, усиленная люнетом (опорным укреплением в виде острого угла), ведущая к Ханкальскому ущелью...

Юго-восточная угловая глухая Архиерейская башня, не дошла до нас в своем древнем виде, о котором можно судить по сохранившимся чертежам.

По своим пропорциям, членениям и убранству фасадов башня во многом была сходна с другими угловыми башнями кремля. Она была четырехъярусной. Три нижних яруса имели пушечные бойницы и разделялись между собой мощными бревенчатыми настилами. Верхний, четвертый ярус находился на уровне зубцов. В средних зубцах каждой стороны были устроены амбразуры для стрельбы из пищалей...

Из этого перечня отдельных помещений, или камер, Секретного дома видно, что дом был довольно странным складом, куда наряду с отправленными наиболее важными политическими и уголовными осужденными складывались уголь, материалы, известка. Как мне уже приходилось отмечать выше, и здесь, в Секретном доме, караульни, т. е. помещения для солдат и офицеров, были расположены в коридорах с камерами заключенных, а офицерская караульня была расположена отдельно от солдатской. Поскольку офицерская караульня находилась в верхнем этаже и в этом этаже не было камер, занятых складом угля, известки и пр., надо думать, что верхний этаж был в лучшем положении, нежели нижний. Между тем именно в нижнем этаже и находился Новиков...

Шлиссельбургская крепость — старшая родная сестра Петропавловской крепости. Эти крепости роднит между собой общая их история на протяжении двух столетий. Одну из них Петр I завоевал, другую основал, — таким образом они обе связаны с именем Петра. Их двухвековая история связана с историей самодержавия, и его конец был их концом. Обе они, вместо того чтобы быть оплотом против внешних врагов, превратились в места заточения так называемых государственных преступников и важнейших уголовных преступников...

Первая, дошедшая до нас, инструкция Алексеевского равелина является ровесницей открытому в 1797 году каменному зданию тюрьмы в этом равелине. Она датирована 18 октября 1797 г. и обращена к «стоящему в равелине С.-Петербургской крепости на секретном карауле сенатского батальона поручику Иглину».

Инструкция начиналась особым вступлением, составленным витиевато, в пышных выражениях. Его целью было внушить начальнику караула сознание чрезвычайной важности порученного ему окарауливания узников равелина. Я воспроизвожу это введение полностью, тем более, что инструкция оставалась до настоящего времени неизвестной...

В Кексгольмской крепости к 12 марта 1801 г. в числе находившихся в крепости прежде всего отмечены пять человек семьи Емельяна Пугачева. Из подлинного дела Пугачева видно, что он был доставлен в Москву одновременно с первой женой и сыном. Все они были заключены в помещениях Монетного двора, но жена его и сын были заключены в особую камеру. Вскоре сюда лее были доставлены с нянькой две маленькие дочери Пугачева от первого его брака и вторая жена Пугачева, которой было в то время 15 лет. После казни Пугачева все они были помещены в Кексгольмскую крепость...

В названном мною архивном деле об уничтожении тайной экспедиции встретились сведения, кроме Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей, также о заключенных в Динамюндскую, Кексгольмскую и Ревельскую крепости. Ввиду того, что в печати об узниках этих крепостей не было до настоящего времени никаких сведений, мы уделяем им особое место.

Но я даю эти сведения в главе о Петропавловской крепости, поскольку в использованном мною архивном деле даны материалы, кроме этой крепости, также и по другим местам лишения свободы, — при однородности этих материалов было бы неправильно разрывать эти сведения по различным местам заключения...

Как видно из приведенного списка, среди заключенных Петропавловской крепости было больше всего французов. О французе Боно мне попалось особое и весьма объемистое дело. Он был арестован в Варшаве. В своей переписке 1793 года он называл тиранами правителей тех государств, которые «не доброхотствуют» Франции. Интересно, что относительно времени и способа доставки его в Петербург и в крепость были даны «высочайшие указания»: «ее императорское величество высочайше указать соизволила, чтобы посланного арестанта, помянутого Боно, по приезде в город, как наивозможно в ночное время закрытого, чтобы его никто видеть не мог, привезти прямо в Петербургскую крепость». Сосланный в Сибирь, Боно был освобожден в 1796 году Павлом и передан прусскому правительству...

Наряду со своими политическими врагами царское правительство направляло в Петропавловскую крепость и общеуголовных преступников из числа тех, которые казались ему более опасными.

Из года в год число заключенных здесь возрастало и являлась надобность в создании внутри крепости мест для заточения новых групп обвиняемых и осужденных. Случилось так, что Петропавловская крепость с ее высокими и толстыми стенами к специальными укреплениями, выстроенная для защиты против нападения внешних врагов, ни разу за все время своего существования такому нападению не подверглась. Вместо обороны от внешнего врага она повела борьбу с «внутренним врагом», не прекращавшуюся до 1917 года, т. е. до того самого момента, когда она оказалась бессильной перед напором революции...

В 1114 году ладожской посадник Павел, как сообщает «Повесть временных лет», заложил в Ладоге крепость «камением на приспе», т. е. на насыпи. Это известие (киевское по месту первоначальной записи) современно событию и достоверно, так как принадлежит составителю третьей редакции «Повести временных лет». Летописец сообщил о начале работ, окончание их осталось неотмеченным, во вряд ли они растянулись более чем на несколько лет. Важность приведенного известия заключается в том, что оно является единственным надежным свидетельством о строительстве на севере Руси в начале XII века каменной крепости. Недаром на закладке стен присутствовал новгородский князь Мстислав, впоследствии последний монарх раннефеодальной Руси, сын Владимира Мономаха...