Набатея - сосед Рима

В 64 г. до н. э. Сирия стала римской провинцией, и Набатея сразу же почувствовала резкое изменение своего политического положения. Если раньше относительная слабость соседей, и прежде всего селевкидских правителей Сирии, позволяла набатейским царям не только сохранять политическую самостоятельность, но и активно участвовать в жизни сирийско-палестинского региона, вмешиваясь в дела других государств, расширяя свои владения, стараясь укрепить свое господство, то теперь само существование Набатейского царства оказалось под угрозой. Оно могло сохраниться лишь постольку, поскольку Рим его терпел. Степень его самостоятельности зависела от волеизъявления римского правительства.

Уже в первые годы существования провинции Сирии стало ясно, что Рим будет стараться в той или иной форме подчинить себе Набатею. Завоеватель Сирии, Гней Помпей, замышлял поход против набатеев, однако его внимание отвлекла борьба в Иудее между Гирканом и Аристобулом (FI. Ios., Antt., 14, 46—48). Это намерение осуществил первый римский проконсул Сирии Марк Скавр. Успешным наступлением на Петру он заставил Арету III признать римское верховенство (FI. Ios., Antt., 14, 80—81). Вернувшись в Рим и заняв должность курульного эдила, Скавр выпустил в 58 г. до н. э. денарии, на которых был изображен рядом со своим верблюдом Арета III, с мольбой простирающий руки к победителю. Преемник Скавра, Авл Габиний, в 55 г. до н. э. также успешно продемонстрировал набатеям силу римского оружия (FI. Ios., Antt., 14, 103). По-видимому, новый царь, Малику I, пришедший к власти около 56 г. до н. э., отказался признать господство заморских захватчиков; в другой ситуации поход Авла Габиния едва ли был бы нужен.

В период Гражданских войн Малику I, насколько об этом можно судить, не был в состоянии вести последовательную политику; его действия во многом определялись общей ситуацией, складывавшейся в каждый данный момент на Ближнем Востоке. Так, он оказал своей кавалерией помощь Юлию Цезарю во время пребывания последнего в Египте (Caes., В. Alex., I). Победоносное на первых порах парфянское вторжение в конце 40-х годов I века до н. э. вселило в него некоторые надежды на избавление от римского владычества, и Малику отказывает в убежище стороннику Рима, иудейскому правителю Ироду (FI. Ios., Antt., 14, 379—380; BJ, I, 267, 274—285), ясно продемонстрировав тем самым свои симпатии и антипатии. Эти его настроения дали основание римскому военачальнику Вентидию, изгнавшему парфян из Сирии, обвинить Малику, может быть и не без оснований, в том, что он оказывал помощь парфянам, и наложить на него контрибуцию (Cass. Dio, 48, 41, 5).

В 34 г. до н. э. Антоний, сосредоточивший к тому времени в своих руках власть на Ближнем Востоке, подчинил значительную часть Набатеи, вероятнее всего побережье Красного моря, египетской царице Клеопатре (Plut., Ant., 36, 2; Cass. Dio, 49, 32,5; FI. Ios., Antt., 15, 92; BJ, I, 360—361). Продолжая выполнять административные функции, Малику I должен был выплачивать Клеопатре ежегодную дань в размере 200 талантов. Этот налог по ее поручению взимал иудейский правитель Ирод, что привело в конечном счете к длительным столкновениям между ним и набатейским царем (FI. Ios., Antt.,  15, 96-160).

2 сентября 31 г. до н. э. битва при Акциуме положила конец Гражданским войнам. Антоний был разгромлен, власть над огромной Римской державой перешла к Октавиану, приемному сыну Цезаря, впоследствии принявшему имя Август. Это резкое изменение политической ситуации поставило в трудное положение восточных правителей, до того активно поддерживавших Антония. Среди них был и Малику I, который даже прислал к Антонию для участия в этом решающем сражении свои вспомогательные (по римской терминологии) войска (Plut., Ant., 61, 2). Теперь он всеми средствами помогает новому властителю: набатеи сжигают египетские корабли в Суэцкой гавани (Plut., Ant., 69, 2—3; Cass. Dio, 51, 7, I) и тем самым не дают Клеопатре бежать от победителя.

Гибель Антония и Клеопатры не изменила сколько-нибудь существенно положения Набатеи. Она, правда, избавилась от египетского господства, навязанного Антонием, однако римское верховенство ложилось на страну еще более тяжелым бременем. «Союз» с Римом не только обязывал набатейских царей выплачивать подати и лишал их возможности вести самостоятельную внешнюю политику, он принуждал их вопреки собственным интересам способствовать римлянам в освоении торговых путей на юг Аравийского полуострова. Уже в царствование преемника Малику I, Юбодата II, по приказанию Августа на юг Аравии была снаряжена военная экспедиция, во главе которой был поставлен префект Египта Элий Галл. Ее сопровождал отряд набатеев под командованием «брата царя» Силлая, выступавшего в роли проводника. Римско-набатейские войска добрались до Мариба, однако нехватка воды побудила Элия Галла прервать осаду и возвратиться в Египет. Не исключено, что неудача похода, сопряженного с большими трудностями, объясняется в немалой степени скрытым противодействием Силлая, не заинтересованного в его успехе (Strabo, 780-781) 21.

Зимой 9/8 г. до н. э. Ободат II умер, и в Набатее обострилась внутридинастическая борьба. Наши источники обвиняют Силлая в том, что он совершил многочисленные убийства в среде набатейской аристократии (FI. Ios., Antt., 17, 52—57; BJ, I, 374—377). Разбор этого дела взял на себя сам император, и в конце концов Сил лай был обезглавлен (Strabo, 782). Тем временем набатейским царем был признан Арета IV (8 г. до н. э.— 40 г. н. э.). Ему удалось несколько расширить свои владения в Заиорданье; по-видимому, в период его царствования под властью набатейских государей снова находился Дамаск (Деян., 9, 23-25; II Коринф., 11, 32).

Как показывают надписи (CIS, II, 199, 201, 354) и легенды па монетах его времени [80, 811], Арета IV принял титул rhm (mh «тот, кто возлюбил свой народ», «друг народа». Не исключено, что принятие такого титула должно было свидетельствовать о существенном изменении в политическом строе Набатейского царства: теперь царь устанавливает между собой и своими подданными отношения «дружбы» (титул Ареты IV точно соответствует эллинистическому φιλοσημο; «друг народа», «любящий народ»). Напомним в этой связи, что в эллинистической Сирии «друзья царя» были царскими придворными, хотя и очень высокого ранга, но тем не менее фактически зависимыми от него [39, 40—42]. Устанавливая между собой и всеми набатеями отношения «дружбы», т. е. по эллинистическо-сирийским представлениям, клиентелы 22, царь ставил набатеев в непосредственную зависимость от себя, минуя демократические органы власти. Возможно, что перед нами — свидетельство о попытке царя укрепить свое единодержавие.

В царствование Малику II (40—70 гг. н. э.) Набатея потеряла свои владения на севере Заиорданья. По-видимому, в этот же период, в середине I века н. э., набатейские города Негева подверглись нападениям кочевников (самудцев и сафатенцев; их присутствие в этом районе засвидетельствовано многочисленными надписями) и были разрушены [130, 10—14], что ликвидировало набатейское господство в этом районе и полностью дезорганизовало торговлю через Газу. Однако во время Иудейской войны (66—73 гг.) Малику II в качестве союзника предоставил римлянам вспомогательные войска (F1. Ios., BJ, 3, 68).

Последним царем Набатеи был Раббэль II (71—106 гг.). О его политической деятельности в общем ничего не известно.[1]По-видимому, он перенес свою резиденцию в Боеру [59, 67] (RES, 83). Для этого поступка могли быть две причины. Во-первых, царь хотел избавиться от опеки набатейских демократических органов власти, функционировавших в Петре, и таким способом утвердить свое самовластие. Во-вторых, он мог рассчитывать еще прочнее закрепить свою власть на торговых путях, ведших через Заиорданье в Сирию. Показатель[1]но стремление именно Раббэля II перечислением в надписях (RES, 1434) и деловых документах (архив Бабаты, 2) всех членов царской семьи подчеркнуть династический характер своей власти. Впрочем, это явление наблюдается и в царствование Ареты IV (CIS, II, 354). Интересна и титулатура Раббэля II: «тот, кто оживил и спас (вариант перевода: «освободил») свой народ» (RES, 83, 1434; архив Бабаты, 2; dy 5hyy wsyzb cmh). Близость этого титула к эллинистическому σωτηρ — «спаситель» очевидна. Как полагает А. Негев, эта титулатура связана с тем, что Раббэлю II удалось восстановить набатейское господство в Южной Палестине и заново отстроить здесь ранее погибшие города [130, 14; 129, 54—55; 126, 17].

По-видимому, Раббэль II выступал во всех отношениях как прямой продолжатель политики Ареты IV. Титулы того и другого обнаруживают стремление к созданию сильного государства, организованного по эллинистическому образцу.

Однако долголетнее правление этого государя закончилось тем, что формальная самостоятельность Набатейского царства была ликвидирована. В 106 г. н. э. на его территории император Траян создал римскую провинцию Аравию. Судя по тому что сафатенские надписи говорят о войне между Римом и Набатеей [62, 94], а также по указаниям Диона Кассия (68, 14, 5) и Аммиана Марцеллина (14, 18, 3), можно предположить, что римлянам было оказано сопротивление.

Причины, заставившие Траяна аннексировать Набатейское царство, очевидны. Римляне рассчитывали взять целиком в свои руки торговлю с Южной Аравией. Создание новой провинции позволяло им собственными силами и гораздо более эффективно, чем прежде, обеспечить безопасность своих сирийско-палестинских границ, что было особенно важно в условиях возможного конфликта с Парфией и волнений среди иудейского населения Ближнего Востока. Могло показаться опасным и стремление Раббэля II усилить свою власть.

Цитируется по изд.: Шифман И.Ш. Набатейское государство и его культура. Из истории культуры доисламской Аравии. М., 1976, с. 24-28.

Примечания

21. В литературе высказывалась точка зрения, согласно которой Силлай вел римлян в Йемен обычным путем и «не виноват» в неудаче римлян, которые не перенесли трудностей похода, а обвинения в адрес набатейско то проводника, содержащиеся в источнике, должны были оправдать по[1]стыдный провал Элия Галла в глазах императора и общественного мнения [138,118—120]. С нашей точки зрения, источники не дают оснований для подобной концепции, во всяком случае, действия Силлая, как их изображает античная традиция, легко объяснимы интересами Набатейского царства (ср. также [30, 175—178]).

22. Показательно употребление термина rbm для обозначения патрона в пальмирских надписях. См. [28].