Конго: как в капле воды

Год Африки – 1960,  – когда мир наблюдал за триумфальным появлением на международной арене одного

[65]

за другим новых независимых государств, сложился трагически для конголезского народа. Населению бывшего Бельгийского Конго пришлось вступить в борьбу с объединенными силами крупнейших империалистических держав Запада, чье «право» на безнаказанный грабеж было поставлено под угрозу. В этой неравной борьбе сыграл свою роль и американский империализм.

Два главных момента определяют политику США в конголезском вопросе: стремление установить контроль над развитием независимого Конго и завоевать выгодные позиции для американских монополий в конкурентной борьбе с монополиями европейских государств, прежде всего бельгийскими и английскими. Оба эти направления тесно переплетаются между собой и взаимно влияют друг на друга.

Американские монополии имеют значительные интересы в Конго. Их привлекают богатейшие природные ресурсы этой страны. На территории Конго находятся, например, самые крупные из открытых до сих пор в капиталистическом мире месторождения медной руды. На Конго приходится 75% добычи кобальта и более 60% добычи промышленных алмазов в капиталистическом мире. Около 60% урана, потребляемого капиталистическими странами, дает Конго. Утверждают, что для производства первых американских атомных бомб, которые были взорваны над Хиросимой и Нагасаки, был использован уран из Катанги. На долю Конго приходится 90% добычи радия в капиталистическом мире. Здесь есть богатые запасы железной руды, олова, свинца, марганца, каменного угля, золота, серебра и других не менее ценных полезных ископаемых. Исключительно богаты возможности сельского хозяйства.

Могли ли оставаться равнодушными к этому естественному кладу монополисты самого могущественного сейчас в капиталистическом мире государства, когда они вдруг увидели, что бывшие владельцы этого клада — бельгийцы вот-вот выпустят его из рук и обладателями сокровищ могут стать сами африканцы, причем такие, которые желают идти по пути действительной независимости? При этом следует учесть, что богатства Конго давно уже являлись предметом серьезных противоречий между крупнейшими монополиями мира, между различными империалистическими державами. США, в частности, не

[66]

желали мириться с тем, что Конго столь длительное время являлось сферой безраздельного господства бельгийского капитала.

Американские монополисты, с вожделением поглядывавшие на эту богатую страну, начали понемногу обосновываться в Бельгийском Конго уже во время второй мировой войны, проникая сюда или с помощью прямых капиталовложений, или через монополии других стран.

В 1947—1956 годах различные американские банки инвестировали в Конго 97 млн. долл., а в 1957—1960 годах к этой сумме прибавилось еще 70 млн. долл. четырех крупных американских банков: «Чейз Манхэттэн бэнк (Нью-Йорк)» {Рокфеллер и Меллон); «Ферст нэшнел сити бэнк (Нью-Йорк)» (Стчмлэн и Рокфеллер); «Браун бразерз, Гарриман энд комнани»; «Нью-Йорк траст компани» (Морган). Кроме того, США в 1949—1958 годах предоставили Бельгии для использования в Конго значительный кредит (5614 млн. франков, в том числе 4864 млн. франков из государственных средств). Наряду с этим в начале 1960 года американские империалисты вложили в экономику Конго через Международный банк реконструкции и развития еще 40 млн. долл. Американский капитал проник и в бельгийские монополии, орудовавшие в Конго.

70% экономики Конго находится под контролем огромного финансового треста «Сосьете женераль де Бельжик». Это — спрут № 1, высасывающий соки из сердца Африки. В чехословацком журнале «Нова мысль» отмечалось, что, несмотря на бельгийскую вывеску, контрольный пакет акций этого общества принадлежит американской группе Моргана, в руки которой он попал еще во время второй мировой войны.

Главными филиалами «Сосьете женераль де Бельжик» в Конго являются «ЮМОК» («Юнион миньер дю О'Катанга»), «ЖЕОМИН» («Компани геоложик э миньер») и «ФОРМИНЬЕР» («Сосьете эндюстриаль форестьер э миньер»). Обратим вйимание на один из них — «ЮМОК». Именно эта компания является фактическим владельцем богатейшей провинции Конго — Катанги. А что это значит и какое значение имеет Катанга вообще для капиталистического мира, нетрудно понять, если учесть, что «ЮМОК» добывает 75% кобальта, потребляемого в капиталистическом мире, является третьим круп-

[67]

нейшим в мире поставщиком меди (после американских монополий «Анаконда» и «Кеннекот коппер»), «ЮМОК» добывает в Катанге радий (90% мировой добычи), олово, свинец, цинк, марганцевую руду и уголь. Но что самое главное — «ЮМОК» является самым крупным в мире поставщиком урана.

Акционерный капитал «ЮМОК» в 1959 году составил 8 млрд. франков (плюс резервные и особые фонды в сумме 8,5 млрд. франков). Чистый доход, по отчетам общества, в 1959 году составил 3,5 млрд. франков. И в этом обществе активное участие принимает американский капитал.

Помимо упоминавшейся выше группы Моргана, которой принадлежит контрольный пакет акций в «Сосьете женераль де Бельжик», имеются и другие нити, связывающие американский капитал с «ЮМОК». С одной стороны, американские монополии действуют через посредство своих банков с резиденцией в Бельгии, таких как, например, «Белджиен-америкен бэнкинг корпорейшн» и «Америкен бэнк энд Америкен траст корпорейшн»; с другой — путем непосредственного акционерного участия в «ЮМОК». В 1950 году группа Рокфеллера закупила % акций английской монополии «Танганьика консешнз», монополии, которая владеет 14% акций «ЮМОК». Связаны с «ЮМОК» и другие крупнейшие финансовые группы США.

Из Катанги с помощью «ЮМОК» в США вывозится 60% добываемого кобальта, 64% марганцевой руды, 79% тантала, 75% урана и 87% промышленных алмазов.

Эти данные дают ключ к пониманию политики США в Конго в 1960—1961 годах, той самой политики, которая раскрыла глаза всем, кто еще сомневался в подлинных целях США в Африке и верил в миф об антиколониализме США. Глубокая заинтересованность американских монополий в Конго наложила отпечаток на весь ход политических событий в этой стране после провозглашения независимости.

Решимость премьер-министра Конго Патриса Лумумбы не допустить издевательств над независимостью его страны, отклонение попыток бельгийских колонизаторов навязать Конго фиктивную независимость встревожили американских бизнесменов. Американский финансист Эдгар Детуайлер, по его собственным словам, в начале

[68]

июля обратил внимание госдепартамента на то, что «нужно действовать быстро, чтобы сохранить за свободным миром важнейшие ресурсы Конго». Детуайлер бил в колокола: «Если мы потеряем ресурсы в Конго, то это будет одним из самых трагичных событий для свободных стран мира».

Пока специалисты из госдепартамента изучали конголезские дела и вырабатывали свои предложения, американские финансисты развернули бурную деятельность, укрепляя и расширяя свои позиции в Конго, не упуская возможности при случае подставлять ножку своим партнерам по колониальным грабежам.

Пользуясь искусственно вызванной неразберихой первых дней, рокфеллеровская группа поспешно скупала акции компании «Юнион миньер». Американский еженедельник «А. Ф. Стоуне уикли» со знанием дела предсказывал, что политические судьбы Конго тесно связаны с судьбой акций компании «Юнион миньер». Ход рассуждений был при этом довольно логичен.

Часть акций, примерно 22,5 % их общего количества, при господстве бельгийцев принадлежала так называемому «конголезскому правительству». Провозглашение независимости поставило вопрос о судьбе этих акций. Если они перейдут к провинциальному правительству Катанги, чего добивались бельгийцы и их союзники, то они будут находиться в руках людей, которых можно контролировать. Если они попадут к центральному правительству, то новая Республика Конго окажется крупным, а возможно, и основным акционером самого прибыльного предприятия страны и сможет без вмешательства или национализации принять участие в операциях и при. былях. «Тогда Лумумба,— писал «А. Ф. Стоуне уикли»,— будет вместе с Рокфеллерами членом какого-то нового смешанного государственно-частного товарищества, потому что Рокфеллеры имеют большой и все увеличивающийся пай в «Юнион миньер дю О'Катанга» и являются сейчас самыми сильными союзниками Бельгии в борьбе за сохранение контроля над Конго». Какие, же выводы следуют из этой цепи рассуждений? Приведя высказывание английской «Обсервер» о том, что «единственное сомнение вызывает политический аспект этого дела», автор статьи заявляет: «Было бы наивно предполагать,

[69]

что рокфеллеровские группы не попытаются устранить это сомнение...».

Д. Рокфеллер, совершивший по поручению американского совета по вопросам внешних сношений поездку в Африку еще до провозглашения независимости, был принят 7 февраля 1959 г. в Леопольдвиле бельгийским генерал-губернатором и вел с ним переговоры. Нет необходимости доказывать, что эта поездка была предпринята не в познавательных целях. Одновременно была развернута активная политическая кампания против республики. В ней участвовали государственные и политические деятели США самых различных рангов.

Уже с первых дней существования независимого Конго, когда стало совершенно ясно, что глава правительства Патрис Лумумба отнюдь не склонен играть роль марионетки и довольствоваться фиктивной независимостью, в Соединенных Штатах был сделан вывод — Патрис Лумумба явится одним из основных препятствий на пути осуществления американских планов в Конго. Поэтому основное наступление развернулось против Патриса Лумумбы, его сторонников и тех идей, которые они представляли. Официальные выступления и статьи хорошо информированных крупнейших газет США с предельной четкостью и ясностью призывали добиться создания в Конго такого режима, который безоговорочно следовал бы политике западных держав.

Однако, несмотря на эти откровения, правящие круги США все-таки предпочли в практическом осуществлении своих планов в Конго действовать в белых перчатках. В качестве таких перчаток они использовали исполнительный аппарат ООН. США твердо решили действовать в Конго через ООН отнюдь не потому, что верили в объективность исполнительного аппарата этой организации. Нет, в США слишком хорошо знали ее генерального секретаря Дага Хаммаршельда и были уверены, что он приложит все усилия, чтобы использовать состоящий в основном из представителей колониальных и натовских государств аппарат ООН для выполнения воли своих американских хозяев. Брат президента — Э. Кеннеди в одном из своих выступлений прямо заявил: «Успех США в Конго будет зависеть от успеха там ООН». ООН служила ширмой подлинной деятельности американского империализма в Конго. Кроме того, добиваясь от всех госу-

[70]

дарств действия исключительно через ООН, США рассчитывали лишить Конго помощи на индивидуальной основе со стороны настоящих друзей конголезского народа.

На первом этапе действия развертывались следующим образом. Уже в начале июля 1960 года секретарь Белого дома по вопросам печати Хэгерти заявил: «США считают, что любая помощь правительству Конго должна быть оказана через ООН, а не путем каких-либо односторонних действий какой-нибудь одной страны». Одновременно авторитетные официальные лица разъяснили, что сами США не предполагают полностью держаться в стороне от действий ООН. Было заявлено, что для доставки войск ООН в охваченные волнениями пункты могут быть использованы американские самолеты и суда. Для удовлетворения других потребностей могут быть выделены гражданские технические специалисты, а также финансовые средства.

После того как правительство Конго, верившее в то время в возможную защиту со стороны ООН, направило ей официальную просьбу о помощи, заинтересованные круги США стали действовать более решительно. В конце июля Лумумба, предпринявший специальную поездку в США, встретился с государственным секретарем Герте- ром и другими сотрудниками государственного департамента, разъяснил им положение в Конго и подчеркнул особую важность, которую придает его правительство быстрой и полной эвакуации всех бельгийских войск из Конго. По словам представителя госдепартамента по вопросам печати Уайта, Гертер ответил Лумумбе, что в решении всех этих вопросов США полагаются на ООН. Но уже день спустя, 30 июля 1960 г., США официально отмежевались от обвинений Патрисом Лумумбой Бельгии в том, что она совершила агрессию против Конго, введя в эту страну войска после того, как там вспыхнуло восстание. «Мы убеждены, — заявлял госдепартамент,— что правительство Бельгии направило свои войска в Конго, чтобы защитить оказавшуюся под угрозой жизнь людей, и что оно не имело агрессивных намерений». Однако в США, видимо, решили, что подобного поощрения бельгийских колонизаторов недостаточно.

Началось беззастенчивое и открытое свержение правительства, не желавшего плясать под чужую дудку. В качестве идеологического обоснования проводившейся

[71]

операции было выдвинуто довольно обычное в подобных случаях для политики США обвинение неугодного правительства в симпатиях к коммунизму, так как, по глубоко укоренившемуся среди правящих кругов США мнению, под знаменем антикоммунизма можно творить все, что хочешь. Газета деловых кругов «Уолл-стрит джорнэл» взывала в те дни: «Коммунистический контроль над Конго кажется неизбежным, если ООН не примет крутых мер, возможно, сомнительной законности», для восстановления порядка». Тут же корреспондент этой газеты сообщал, что Хаммаршельд сейчас ведет непрерывные консультации с правительствами США и других стран, «пытающимися разработать план действий — такой план, который, по мнению дипломатов, должен не уступать по силе динамиту, а по точности — лучшим наручным часам... Утверждают, что акция Объединенных Наций должна быть мощной, потому что Конго близится к решающему рубежу в своем продвижении на пути к тому, чтобы стать членом коммунистического блока». Слова газеты звучали смертным приговором.

Известная американская журналистка М. Хиггинс, подводя итоги первым шагам США в Конго, писала в «Нью-Йорк геральд трибюн»: «В течение всего этого времени политика Вашингтона состояла в следующем: 1. Делать все для оказания помощи ООН, но не посылать американских солдат. 2. В крайнем случае послать американских солдат под прикрытием флага ООН, если войска ООН окажутся неспособными выполнить свою миссию достаточно быстро».

Американская печать с полной откровенностью указывала на политические цели проводившейся операции, четко обрисовывая тот путь, по которому США намеревались идти в Конго.

Гак, в августе 1960 года газета «Уолл-стрит джор- нэл» ратовала за создание на месте единого централизованного государства рыхлой федерации: «Подобная не тесно сплоченная федерация помогла бы сохранить медь и другие полезные ископаемые Катанги для свободного мира».

21 сентября 1960 г. посольство США в Леопольдвиле уже заявило, что оно не выдаст визы Лумумбе и пяти его сторонникам для поездки на сессию Генеральной Ассамблеи ООН как членам официальной делегации конголез-

[72]

ского правительства впредь до выяснения существующей здесь «запутанной» обстановки. А обозреватель американской газеты «Нью-Йорк дейли миррор» прямо указывал на посла США в Конго Тимберлейка как на человека, создавшего в Конго обстановку, нужную для США.

Вскоре последовали арест Патриса Лумумбы и разгон парламента. Операция была проведена руками конголезских марионеток с помощью Хаммаршельда и бельгийцев. Однако было бы неправильным считать, что США здесь были ни при чем. Сотрудники госдепартамента непрерывно консультировали Хаммаршельда и Мобуту. Впрочем, в это время США смотрели уже дальше. «Американские дипломаты ведут поиски нового конголезского лидера,— сообщала «Уолл-стрит джорнэл», — которого они могли бы поддержать в случае, если престиж Мобуту будет по-прежнему падать».

В январе 1961 года новый президент приказал госдепартаменту произвести пересмотр политики США в Конго. При этом чиновники госдепартамента выражали недовольство «неэффективностью и нейтралистским привкусом деятельности ООН в Конго». Председатель сенатской комиссии по иностранным делам У. Фулбрайт, делясь своими соображениями с корреспондентами, заявил, что участие Лумумбы даже в коалиционном правительстве «было бы весьма опасным», поскольку «в его ориентации нет никакого сомнения».

Сам же Кеннеди, дабы не было возможного недопонимания позиции США, заявил на пресс-конференции в феврале 1961 года: «США поддерживали и будут поддерживать и впредь присутствие ООН в Конго». Помощник государственного секретаря по делам Африки М. Уильяме требовал в это время предоставления ООН «более широких полномочий для урегулирования кри- виса».

В результате, очевидно, такого расширения «полномочий» при прямой поддержке генерального секретаря ООН Хаммаршельда Патрис Лумумба и ряд его верных соратников — членов парламента были убиты. В те дни газета «Нью-Йорк пост» писала: «Единственный реальный выход, — сказал «тихий американец» другим американцам в гостиной после обеда, — это убрать Лумумбу с дороги. Так мы покончим с проблемой».

[73]

Было бы неправильным утверждать, что только США являлись главной силой, влиявшей на политическую обстановку в Конго. Алчные притязания бельгийских, английских и французских монополий явились серьезным препятствием на пути конголезского народа к подлинной независимости. Однако представляется совершенно бесспорным, что монополии и правящие круги США наложили зловещий отпечаток на ход событий в стране. Конголезский кризис — это результат деятельности коллективного колониализма. Задают же тон в клубе колонизаторов в настоящее время США. Они же, как известно, играют решающую роль и в НАТО — главном штабе коллективного колониализма.

В конце апреля — начале мая 1961 года события в Конго вступили в новую фазу своего развития, связанную с недовольством США слишком медленным ходом событий. «Сейчас одна из самых неотложных задач, — писала в то время «Нью-Йорк тайме», — заключается в том, чтобы восстановить платежеспособность и финансовую ответственность этой обанкротившейся страны. В этом может помочь ООН, но главное бремя должно лечь на более богатые страны, в частности на Соединенные Штаты».

После образования правительства Конго во главе с Адулой наступление США продолжало развертываться по тем же двум направлениям, наметившимся с начала конголезского кризиса. С одной стороны, началась оже-сточенная борьба против верного последователя Лумумбы и проводника его идей Антуана Гизенги и объединившихся вокруг него патриотических элементов, с другой — еще более усилилась грызня между иностранными монополиями за «право» эксплуатации богатств Конго, что значительно усложняло обстановку в стране.

Ровно год спустя после расправы над Лумумбой под давлением империалистических держав и при самом активном участии посла США в Конго Гизенга был арестован. «Нью-Йорк геральд трибюн» писала, что посол США направил в Вашингтон рекомендации, в которых выдвигал предложение удалить из правительства Гизенгу и других деятелей, отстаивающих национальные интересы страны. А греческая газета «Анексартитос типос» в сообщении из Леопольдвиля указывала на совещание посла США в Конго с Мобуту, во время которого были разра-

[74]

ботаны различные варианты плана физического уничтожения Гизенги.

В ожесточенной борьбе американских монополий с бельгийскими и английскими, которая развернулась главным образом из-за Катанги, успехи длительное время были переменными. Если английские и бельгийские колонизаторы предпочитали иметь дело с «самостоятельной» и «легко контролируемой» Катангой, во главе которой стоял бы верный им Чомбе, то США были более склонны видеть Катангу в составе Конго. Вашингтон опасался, что отделение Катанги приведет к усилению в ней позиций английского и бельгийского капитала, а также к возможному присоединению ее к Северной Родезии, являющейся английской колонией. Соответствующие планы нашли свое отражение в печати. Кроме того, отделение Катанги могло бы вызвать резкую активизацию антиимпериалистических сил как в самом Конго, так и во всей Африке. А это никак не входило в планы США.

Чтобы конголезская армия не смогла пресечь гнусные происки Чомбе, который под давлением английских и бельгийских монополий был готов пойти на отделение Катанги, в ход вновь были пущены войска ООН. И на этот раз знамя ООН послужило прикрытием для осуществления колонизаторских планов империалистических держав. Войска ООН, предприняв ложную атаку на Чомбе, на самом деле защитили его от действий центрального правительства, которое было готово и могло положить конец сепаратистским маневрам Чомбе. Чомбе был сохранен для дальнейшего использования его империалистическими державами в Конго.

Конец 1961 года ознаменовался своего рода компромиссом в борьбе иностранных монополий за богатства Катанги, однако таким, в котором некоторый перевес был на стороне США. В ходе переговоров на Бермудских островах с президентом Кеннеди премьер-министр Англии Макмиллан фактически согласился на американский план «свободной федерации» Катанги с Конго. «Уступкой» Соединенных Штатов была гарантия сохранения режима Чомбе в Катанге и «автономия» этой провинции в рамках Конго, а также обещание предоставить ключевой пост в центральном правительстве республики бельгийско-английскому ставленнику Чомбе.

[75]

Таким образом, в начале 1962 года США, попирая самым грубым образом понятия суверенитета и независимости, напролом шли к своей цели в Конго, вытесняя постепенно из него своих европейских конкурентов.

Можно было бы без конца перечислять факты противодействия Соединенных Штатов нормализации положения в Конго на базе достижения подлинной независимости многострадальным народом этой страны. Однако нет никакой необходимости еще больше углубляться в лабиринт конголезского вопроса, чтобы уяснить смысл политики США в Конго. Прошедшие годы совершенно отчетливо показали, что именно США явились той силой, которая вдохнула новую энергию в колониальную политику дряхлеющих держав «классического» колониализма, и проявили себя врагом № 1 конголезского народа. События, развернувшиеся в Конго, вышли далеко за рамки этой страны. Даже те, кто еще питал иллюзии относительно роли США в Африке и так называемого антиколониализма США, вынуждены были признать, что американский империализм является злейшим врагом коло-ниальных народов. Что же касается столь частых в последнее время в США разглагольствований о необходимости действовать в Африке через ООН, то пример Конго показывает, в каком характере деятельности ООН заинтересован американский империализм.

«Запад хочет стабильности в Конго», — писал известный американский обозреватель С. Олсоп. Он не поясняет, какой стабильности хочет Запад. Однако совершенно ясно, что речь идет о стабильности по-американски, без учета интересов африканских народов, что совершен, но ясно доказывает неблаговидная роль США в конголезском кризисе.

Интриги империалистических государств, открытая и закулисная борьба крупнейших монополий США, Англии и Бельгии, вовлечение в эту грязную борьбу генерального секретаря ООН и его исполнительного аппарата создали в Конго обстановку хаоса и политической нестабильности. Все это служило на руку американскому капиталу, поскольку такая атмосфера создавала возможности для вмешательства во внутренние дела и препятствовала достижению конголезским народом подлинной независимости от империалистических держав во всех областях своей жизни. Все это нужно было американскому империа-

[76]

лизму для чудовищного вывода, сформулированного обозревателем Уолтером Липпманом: «Проблема Конго практически не может быть решена в течение жизни нынешнего поколения. Ибо невозможно представить себе независимое и самоуправляющееся Конго... Если мы взглянем на эту сложную проблему с твердой решимостью не обманывать самих себя, мы неизбежно, как я полагаю, придем к выводу о невозможности никакого иного урегулирования, за исключением опеки в какой- то форме». «Кардинальные решения» о будущем Конго, по предсказанию Липпмана, будут приняты не в Леопольдвиле, Элизабетвиле или ООН; «они будут приняты в Брюсселе, Лондоне и Вашингтоне».

Да, конголезская трагедия продолжается. Одна из причин ее заключается в алчных устремлениях американских монополий. Однако эта трагедия имеет и другую сторону — становится все более ясным, что американские монополии активно прибирают к рукам богатства Конго. Возмущение наглыми происками американского империализма выходит далеко за пределы конголезского государства.

[77]

Цитируется по изд.: Ларин В. Американские монополии в Африке. М., 1962, с. 65-77.