Селевкидов государство: хозяйственный подъем в восточных сатрапиях

Как отмечалось выше, многие города и поселения восточных областей были разрушены еще в годы завоеваний Александра Македонского. Особенно пострадал в этом отношении Согд, где, в частности, была разрушена столица Мараканда. Пострадали и некоторые города в Бактрии (Strabo, XI, 11, 4). В последующий за смертью Александра смутный период подверглась разрушению Александрия в Маргиане (Pliny, NH, XVI, 46—47) и, возможно, некоторые другие города.

Селевкидским правительством был проведен ряд мероприятий по восстановлению городской жизни 28. В Маргиане заново была отстроена (или только обведена стеной) древняя столица страны, а весь земледельческий оазис был окружен стеной протяженностью 250 км (Strabo, XI, 10, 2), остатки которой открыты советскими археологами 29.

Антиох укрепил и древнюю столицу Ареи — Артакавану (Pliny, NH, VI, 23). В той же Арее основанный Александром город Гераклея был заново отстроен и получил название Ахеиды (возможно, по имени поселившихся в нем греческих колонистов) 30. По распоряжению Антиоха, видимо, были произведены строительные работы и в северо-бактрийском городе, находившемся на месте современного Термеза  31.

Расширение градостроительства при Селевкидах западноевропейские историки склонны объяснять влиянием греко-македонской культуры, и в первую очередь переселением на восток колонистов. В этом отношении весьма характерно следующее утверждение В. Тарна при описании похода Александра Македонского в Среднюю Азию: «Александр вступил в ту часть мира, в которой доселе не было городов... Если Александр желал иметь здесь города, то он должен был их построить» 32. 

Разумеется, нет никаких оснований отрицать роль греко-македонских поселенцев (точнее, поселенцев, происходящих из эллинизированных областей) в жизни восточных сатрапий Селевкидов. Этот частично стихийный процесс инфильтрации западных элементов регламентировался правительством при

_____

28. Ранович, Эллинизм, стр. 409. О градостроительной деятельности Селевкидов см. «История Узбекской ССР», т. I, кн. 1, стр. 72; Тарн, Эллинистическая цивилизация, стр. 144, 145.

29.  Вязигин, Стена Антиоха Сотера.

30. В. Тарн пишет, что этот город находился в восточном Хорасане (Эллинистическая цивилизация, стр. 145). Но скорее всего Ахеида Плиния и есть та Ахая в Арее, которую упоминает Страбон в числе городов, названных по именам своих основателей (Strabo, XI, 40, 1, см. также Pliny, NH, VI, 48).

31. Tarn, Two Seleucid studies: II. Tarmita, p. 89.

32. Tarn, Alexander the Great, vol. II, p. 60.

[097]

Александра Македонском и, видимо, еще в более широких масштабах при Селевкидах 33. Так, по сообщениям источников, в конце III века до н. э. в сравнительно малоизвестном гирканском городке Сиринксе существовал квартал, населенный греческими купцами (Polyb., XV, 30, 6), а индийский император Ашока обращался к своим подданным, живущим в Арахосии, с двуязычной надписью — на арамейском и греческом языках. Однако, как уже отмечалось выше, еще Александр оставлял в основанных им военных поселениях не только негодных к несению строевой службы солдат, но и местных жителей. При Александре же начался процесс эллинизации бактрийцев и согдийцев, а также жителей Арахосии и Дрангианы, сражавшихся в рядах греко-македонской армии. Еще в большей степени этот процесс мог коснуться знати, перешедшей, подобно Оксиарту и его окружению, на сторону завоевателей 34.

В. Тарн считает, что мощная эллинистическая прослойка в Бактрии, на которую опирались греко-бактрийские государи, могла возникнуть лишь в результате селевкидской колонизации, понимая под этим греко-македонскую иммиграцию. Необходимо, однако, иметь в виду, что бактрийское население отнюдь не покинуло эти районы, а местная знать несомненно нашла общий язык с иноземными правителями. Во всяком случае показательно, что до сих пор археологические исследования памятников III—II веков до н. э. (подобные исследования проведены советскими археологами в Маргиане и северной Бактрии) 35 не обнаружили какого-либо материала, свидетельствующего о появлении значительных групп населения с иными этнографическими чертами, нежели основной массив местных жителей. Отдельные эллинистические предметы роскоши, находимые здесь, указывают лишь на некоторую эллинизацию знати.

Наконец, вопрос о генезисе городских поселений при Селевкидах не может решаться в отрыве от истории этих поселений в предшествующий период. Городские поселения на территории Map гианы, Дрангианы и Бактрии в VI—IV вв. до и. а достигли значительного развития в связи с успехами торговли, развитием ремесел и товарно-денежного обращения. Подъем городской жизни в III—II веках до н. э. объяснялся теми же причинами, хотя происходил в иных политических усло-

____

33. Большой материал по этому вопросу собран В. Тарном (Tarn, The Greeks, pp. 1—33).

34. Селевкклы назначали представителей местной знати также и на административные посты (см. Тарн, Эллинистическая цивилизация, стр. 315).

35. Дьяконов, Археологические работы; Массой М, Новые археологические данные; Рутковская, Парфянская керамика.

[098]

виях. Интересно отметить, что, например, в Месопота-мии уже в позднеассирийский период (IX—VII века до н. э.) складывается специфическая форма городского самоуправления 36, получившая в селевкидский период дальнейшее развитие наряду с греческим полисом, который она внешне повторяла 37. Следует ожидать, что успехи археологических работ в Средней Азии и Афганистане позволят в недалеком будущем в какой-то мере осветить этот вопрос на местном материале, хотя несомненно роль городов здесь была менее значительна, чем в Ассирии и Вавилоне с их древнейшей городской цивилизацией.

О развитии товарно-денежных отношений в восточных сатрапиях Селевкидов свидетельствует нумизматический материал. Известно значительное количество монет, выпущенных на востоке селевкидских владений — в Бактрии, Согде и, возможно, в некоторых других областях 38.

Монетный двор, по-видимому, находился в Бактрах, хотя не исключена возможность, что эпизодически монеты чеканились и в других пунктах. Время Селевка I представлено главным образом монетами крупного достоинства (тетрадрахмы, драхмы и хемидрахмы) с изображением на аверсе головы Зевса и на реверсе Афины на колеснице, запряженной четырьмя или двумя слонами (табл. 7, 1). Помещаемая на реверсе монет монограмма 

рассматривалась ранее как название города, что привело к поискам места выпуска этих монет в Дионисополисе в Паропамисадах 39, а затем в парфянской Нисе 40. Однако последние исследования установили, что эти монограммы не связаны с названием пункта, где выпускались эти монеты, хотя их подлинное значение остается неясным.

Значительный интерес для понимания внутренней политик» Селевкидов представляет весовой стандарт этих монет. Большинство из них следует аттическому образцу (драхма—4,27 г), но одна серия с именами Селевка и Антиоха чеканена, как показал Б. Хэд 41, в полном соответствии с так называемым древнеиндийским стандартом, наиболее распространенная единица которого — каршапана — имеет теоретически исчисленный вес 3,78 г, но практически не достигает 3 г. Именно по этому стандарту были чеканены древнеиндийские монеты 

____

36. Дьяконов И., Развитие земельных отношений в Ассирии, стр. 149.

37. Саркисян, Самоуправляющийся город.

38. Селевкидский чекан в Бактрии был исследован П. Гарднером (Gardner, New coins of Bactria; idem, On some ceins; idem, Coins from Central Asia) H Б. Хэдом (Head, The earliest coins). Последней сводкой является работа: Newell, The coinage, pp. 228—249.

39. Gardner, New coins of Bactria, p. 12.

40. Howorth, The eastern capital, pp. 298, 299.

41. Head, The earliest coins, pp. 16—15.

[099]

та группа монет V—IV веков до н. э., которую, как отмечалось в предшествующей главе, скорее всего следует считать местной эмиссией Кабулистана, если не собственно Бактрии. Поэтому несомненно, что в выпуске Антиохом этой серии монет следует видеть попытку при помощи денежной реформы привлечь на свою сторону верхушку местного общества, связанную, в частности, с торговлей.

Правда, эти монеты выпускались сравнительно короткий период времени; уже бактрийская эмиссия Антиоха как единоличного правителя (280—261 гг. до н. э.) снова имела аттический стандарт: как правило, монеты крупного достоинства— статеры, тетрадрахмы и драхмы (табл. 7,4—6). На их лицевой стороне помещено изображение самого Антиоха, на оборотной — головы рогатой лошади  42; на реверсе монограммы 

ΔΙ или ΑΒ

Видимо, более полной расшифровкой последней монограммы является слово ΑΒΙΔ (табл. 7, 5). Возможно, оно представляет собой часть имени (Αβιδβηλος) сатрапа или полунезависимого правителя, как полагает П. Гарднер 43. По мнению Э. Ньюэлла, это имя носил монетный магистрат или более высокий сановник 44.

Среди других видов монет, относящихся, возможно, к восточному чекану Селевкидов, следует назвать крупные бронзовые монеты с изображением головы Диоскура на аверсе и протомы рогатой лошади на реверсе, а также тетрадрахмы с изображением на лицевой стороне головы Геракла и на оборотной — сидящего на троне Зевса с орлом в руке (табл. 7,2). Э. Ньюэлл полагал, что эти монеты выпущены в Арее или Дрангиане. Однако больше оснований считать их согдийскими 45.

Таким образом, регулярный чекан Селевкидов в Бактрии свидетельствует о значительном расширении товарного обращения. Правда, золотые (статеры) и серебряные (тетрадрахмы и драхмы) монеты предназначались скорее всего для крупных торговых сделок. Однако известное значение приобретают и мелкие номиналы, связанные уже с розничной торговлей. Э. Ньюэлл, по-видимому, прав, считая, что отсут-

____

42. Большинство исследователей считает, что на этих монетах изображен конь Александра. Однако в данном случае, возможно, имело место слияние образа Буцефала, прославленного коня македонского полководца с какими-то местными образами. Во всяком случае именно эти монеты послужили ос новей для ряда позднейших эмиссий (см. Массой, Денежное хозяйство, стр. 42, 43).

43. Gardner, On some coins, p. 190.

44. Newell, The coinage, pp. 240, 241.

45. На образды этой эмиссии похожи монеты с легендой арамейским письмом (скорее всего на согдийском языке). На аверсе этих монет изображен стоящий Геракл, а та реверсе — Зевс, сидящий на трене (Якунчиков, Древнегреческие монеты, сир. 56. 57).

[100]

ствие в бактрийской эмиссии Антиоха I мелких номиналов серебра свидетельствует о наличии разменной медной монеты 46. На территории Бактрии селевкидские монеты находят в районе Таш-Куртана 47, а в XIX веке они были обнаружены в заамударьинской Бактрии, в том числе и в составе известного Аму-Дарьинского «лада. Возможно, что в государстве Селевкидов часть налогов взималась в денежной форме 48.

Вскоре после правления Антиоха основное внимание Селевкидов было обращено на запад, где они вели затяжную войну с птолемеевским Египтом за господство в Восточном Средиземноморье. О положении в восточных сатрапиях источники почти ничего не сообщают. Известно только, что в 275 г. до н. э. Антиох получил из Бактрии боевых слонов, а около 250 г. до н. э. бактрийский сатрап Диодот объявил себя независимым правителем  49. На месте селевкидокой сатрапии возникло независимое греко-бактрийское царство.

Так закончился полувековой период селевкидского господства в Бактрии. Это было время подъема экономики страны. Рост торговли, расширение товарно-денежных отношений, развитие городской жизни способствовали усилению борьбы за политическую независимость. Образование греко-бактрийского царства явилось закономерным результатом развития тенденций, наметившихся уже в начале селевкидского периода, конкретным проявлением тех центробежных устремлений, которые появились в Бактрии еще во время ее вхождения в. состав ахеменидской монархий. 

_____

46. Newell, The coinage, p. 943.

47. Hackin, Repartition des tnonnaies.

48. Тарн, Эллинистическая цивилизация, стр. 143.

49. Насколько можно судить но нумизматическим данным, это отпадение подготовлялось исподволь за ширмой внешнего признания пласт Селевкидов. На монетах с легендой «Царя Антиоха» чеканился портрет не селевкидского государя, а бактрийского сатрапа Диодата (см Newell The coinage, pp. 246—249).

[101]

Цитируется по изд.: Массон В.М. Ромодин В.А. История Афганистана в двух томах. Том I. С древнейших времен до начала XVI века. М., 1964, с. 97-101.