Китай в конце XIX века: проникновение иностранного капитала

После поражения Китая в войне с Японией (1894— 1895) империалистические державы усилили натиск на Поднебесную империю, которая к концу XIX века оставалась «отсталой, земледельческой, полуфеодальной» страной [5, с. 403], экономической основой которой было натуральное хозяйство. Характеризуя деятельность держав в этот период, В. И. Ленин писал: «Япония стала превращаться в промышленную нацию и попробовала пробить брешь в китайской стене, открывая такой лакомый кусок, который сразу ухватили зубами капиталисты Англии, Германии, Франции, России и даже Италии» [2, с. 83]. Наряду с продолжавшимся ввозом в Китай промышленных товаров (в 1897 г. импорт иностранных товаров исчислялся в 212,8 млн. лянов против 179,9 млн. лянов в 1895 г. [156, с. 27]) главной формой империалистической экспансии в эту страну становится ввоз капитала. Воспользовавшись финансовыми затруднениями цинского правительства, державы навязали Китаю кабальные займы, добились концессий на строительство железных дорог, получили право на учреждение своих промышленных предприятий.

За четыре года (с 1895 по 1898 г.) Китаю было предоставлено семь иностранных займов на общую сумму свыше 54 млн. ф. ст., или 370 млн. лянов [156, с. 38; 327, с. 173]. Главным кредитором была Англия (21,6 млн. ф. ст.), затем Германия (17 млн. ф. ст.), Россия и Франция (16 млн. ф. ст.) [156, с. 38]. Четырех-, пяти-, шести-, семипроцентные займы предостав-

[13]

лялись, как правило, под обеспечение наиболее богатых доходов в стране — соляного, лицзинь и таможенного налога.

В конце XIX века в Китае действовали 11 иностранных железнодорожных компаний, которые проложили в стране около 14 тысяч верст железнодорожных путей, вложив в это дело капиталов на общую сумму свыше 55 млн. ф. ст. [156, с. 76]. За период с 1896 по 1899 г. в руки иностранных представителей были переданы концессии на строительство железных дорог Пекин — Тянь- цзинь, Шаньхайгуань — Нючжуан, Цзюлун — Гуанчжоу, Пукоу — Синьян, Сучжоу — Ханчжоу — Нинбо (Англия), Пекин — Ханькоу, Аомынь — Ханькоу (США), КВЖД (царская Россия), Циндао—Цзинань (Германия) и др.

Вкладывая капиталы в железнодорожное строительство, империалисты не только приобретали возможность длительное время получать высокие прибыли от эксплуатации дорог, но и права контроля территории и ресурсов вдоль железнодорожной линии.

В течение одного лишь 1897 г. иностранные капиталисты основали четыре крупных текстильных предприятия с общей суммой капитала более 4 млн. лян [291, с. 149]. В четыре национальных предприятия, построенные в том же году, китайские предприниматели вложили вдвое меньшую сумму капиталов [35, с. 148].

Проникновение иностранного капитала в Китай, хотя объективно играло определенную позитивную роль, способствуя подрыву феодального строя и развитию страны по капиталистическому пути, однако его основная цель сводилась к превращению Китая в зависимое колониальное государство. Оно таило угрозу потери национальной независимости и суверенитета страны. Эта угроза стала особенно осязаемой в конце 90-х годов, когда державы начали захватывать под видом «аренды» отдельные участки китайской территории.

В марте 1898 г. был заключен договор между Китаем и Германией об уступке последней Цзяочжоу (пров. Шаньдун) сроком на 99 лет. В том же месяце заключена конвенция между Китаем и царской Россией о предоставлении России в арендное пользование Люй-шунькоу (Порт-Артур) и Даляня (Дальний в Маньчжурии) сроком на 25 лет.

[14]

Франция потребовала уступки Гуанчжоуваня (пров. Гуандун) в аренду на 99 лет, на что китайское правительство согласилось в апреле 1898 г. В июне того же года было подписано соглашение между Англией и Китаем об аренде всего полуострова Цзюлун (пров. Гуандун) сроком на 99 лет, а через месяц — англо-китайское соглашение об аренде Вэйхайвэя (пров. Шаньдун) до тех пор, пока Люйшунькоу будет оставаться во владении России [20, с. 116—122, 129—131].

Характеризуя политику Германии в тот период, В. Либкнехт раскрыл подлинный смысл так называемой аренды китайской территории иностранными державами: «Мы затеяли „аренду" в кавычках. То была комедия, над которой весь свет смеялся. Это было нечто худшее, чем комедия. Заарендованной земли Китай не получит назад до тех пор, пока в Германии останется в силе господствующий режим» [171, с. 36].

Державы вынудили цинское правительство официально признать их «сферы влияния». В марте 1897 г. Франция заключила соглашение с Китаем о неотчуждении в пользу другой страны о-ва Хайнань. Годом раньше китайское правительство удовлетворило требование Франции о предварительной консультации с ней в случае разработки полезных ископаемых в провинциях Юньнань, Гуандун, Гуанси. Таким образом была очерчена сфера интересов Франции.

В феврале 1898 г. произошел обмен нотами между правительствами Великобритании и Китая относительно неотчуждения в пользу какой-либо другой державы бассейна р. Янцзы. Так была официально оформлена «сфера влияния» Англии.

Московский русско-китайский договор 1896 г., контракт на постройку КВЖД, заключенный в соответствии с Московским договором, а также конвенция относительно аренды Люйшунькоу и Даляня обеспечивали России преимущественные права в районе Маньчжурии.

В апреле 1898 г. китайское правительство в ответ на требование Японии согласилось не отчуждать в пользу другой страны пров. Фуцзянь, признав ее тем самым сферой влияния Японии [20, с. 105, 110—114, 130].

Державы установили в Китае и сферы железнодорожных интересов. По этому вопросу они даже не считали нужным обращаться к китайскому правительству,

[15]

а договаривались между собой. В сентябре 1898 г. между английским и германским банками было заключено соглашение о разделе железнодорожных интересов в Китае, по которому сферой интересов Англии считались бассейн Янцзы и пров. Шаньси, а сферой интересов Германии — пров. Шаньдун и долина р. Хуанхэ [156, с. 74—75].

В апреле 1899 г. в результате обмена нотами между министром иностранных дел России и послом Великобритании в Петербурге Россия и Англия пришли к соглашению о разделении сфер железнодорожного строительства в Китае. Сферой России был определен район к северу от Великой китайской стены, а сферой Англии — бассейн р. Янцзы [20, с. 137—138].

«Аренда» китайской территории, разделение ее на «сферы влияния» и сферы железнодорожных интересов — все эти действия иностранных держав, по существу, вели к разделу Китая 1. В статье «Китайская война» В. И. Ленин разоблачил и осудил грабительскую, колониальную политику держав в Китае в этот период, направленную на раздел страны: «Одно за другим, европейские правительства так усердно принялись грабить, то бишь, „арендовать" китайские земли, что недаром поднялись толки о разделе Китая. И если называть вещи их настоящим именем, то надо сказать, что европейские правительства (и русское едва ли не первое из них) уже начали раздел Китая. Но они начали раздел не открыто, а исподтишка, как воры» [1, с. 380].

Не ограничиваясь экономической, политической и военной агрессией (с 40-х до середины 90-х годов XIX в. капиталистические страны развязали в Китае четыре войны: первая опиумная война, начавшаяся по инициативе Англии, вторая опиумная война, организованная англо-французским капиталом, франко-китайская война, японо-китайская война), державы широко вели идеологическую обработку китайского населения, основным орудием которой были миссионеры.

Тяньцзиньский договор 1858 г. позволил миссионерам распространять христианство по всей Китайской империи. К 1890 г. миссионеры создали свои резиден-

_____

1. Подробно о политике иностранных держав в Китае в конце XIX —начале XX в. см. работы: 156; 185; 192; 151.

[16]

ции во всех провинциях Китая, за исключением Хунани. К 1881 г. в стране насчитывалось 40 с лишним епархий, 34 монастыря, 664 миссионера, 559 местных священников и свыше миллиона обращенных [167, с. 117].

Особенно бурно миссионеры развили свою деятельность в 80-х и 90-х годах. Так, если в 70-х годах в Китае были учреждены четыре протестантские миссии, то в 80-х годах — 13, а в 90-х годах — 15. Всего к 1900 г. было 498 миссионерских станций против 132 в 1881 г. К 1858 г. в стране поселился 81 протестантский миссионер, в 1890 г. их было уже 1296, а к 1900 г. стало 2818, причем половина из них — англичане. Католических священников было значительно меньше. К 1897 г. их насчитывалось немногим более 750 человек [115, с. 29—31, 36—39; 339, с. 12; 326, с. 75].

Миссионеры стремились к приобретению земельных участков, на которых строили церкви и жилые дома, типографии, учебные заведения, магазины, госпитали 2. Передача земли представителям иностранной церкви часто вызывала протесты местного населения. Как свидетельствовали сами иностранцы, которых нельзя заподозрить в сочувствии китайскому народу, одной из причин волнений было то, что церковь «не всегда действует правильными методами при приобретении участков» [130, с. 90].

Во владении миссий находились обширные земельные угодья. Например, в районе Чэнду, столицы пров. Сычуань, христианская миссия владела 150 тыс. му земли, а миссионерский храм Балучань в уезде Пэн-сянь—10 тыс. му [104, с. 7]. Такое положение наблюдалось не только в пров. Сычуань, но и в Чжили, Шаньси, Цзянсу, Гуйчжоу [342, 716—717]. Благодаря обширным земельным владениям христианских церквей их главы становились такими же помещиками, как и китайские феодалы.

Деятельность миссионеров нельзя оценить однозначно. С одной стороны, она играла известную положительную роль. Миссионеры создавали школы, госпитали, амбулатории, приюты для детей, богадельни для престарелых. Они оказывали материальную помощь неимущим китайцам-христианам. Вместе с тем значитель-

______

2.  В Чунцине миссия имела 450 собственных построек [104, с. 137—157].

[17]

ная часть священников учитывала интересы империалистических держав, способствовала проведению в жизнь их колониальной политики. Проникая в различные районы страны, иностранные служители культа нередко «мостили дорогу» для экспансии иностранных держав. Не случайно сами иностранцы называли их «бесплатными коммерческими агентами» [313, с. 154]  3. Этого положения не отрицали и сами миссионеры. Так, один из них (Дэвис) полагал, что миссионерство «освещает путь для будущего торговца и готовит для него толпу заказчиков» [309, с. 68]. Часто миссионеры провоцировали «свои» правительства на агрессивные акты. В 1890 г. епископ Анцер обратился с просьбой к германскому правительству заставить китайцев «открыть» город Яньчжоу (пров. Шаньдун)  4. Тот же епископ активно агитировал за захват Цзяочжоу, когда в пров. Шаньдун были убиты два немецких миссионера. Анцер, в частности, убеждал германского императора «ни при каких обстоятельствах не отказываться от Цзяочжоу. Он имеет перспективу как для экономического, так и для промышленного развития» [330, с. 33]. В 1895 г. собрание миссионеров в Ханькоу потребовало «открытия» пров. Хунань [298, с. 35]. Миссионер Дж. Гриф- фис писал из Ханькоу в апреле 1898 г., что, если бы долина Янцзы попала в руки англичан, это было бы «великим праздником» [330, с. 107].

Как сообщается в известной хронике Цинского двора («Дунхуа сюйлу» — «Продолжение записи, которая велась в подворье Дуанхуа»), иностранные служители культа нередко присваивали себе права цинских чиновников — «продавали лицензии, собирали налоги с купцов» [цит. по 225, с. 3]. Епископы одевались, как китайские начальники округов, губернаторы, а их приезд сопровождался таким же ритуалом, как и приезд знатных китайских сановников.

Во время судебных процессов между китайцами-христианами и нехристианами миссионеры всегда при-

_____

3. Однажды протестантский миссионер, путешествуя по пров. Хунань, обнаружил дешевый уголь. «Я думаю,— писал он в своем отчете,— что заслужу награду моего правительства за то, что обнаружил место, где 3,5 тонны угля можно приобрести за один доллар» [107, с. 296].

4.  Город Яньчжоу был «открыт» в 1896 г.

[18]

нимали сторону своих прихожан и оказывали давление на местных чиновников. Подобные действия давали повод для многочисленных конфликтов среди местного населения. Не случайно чиновники Цзунлиямыня докладывали трону в 1891 году: «В случае судебного процесса и споров миссионеры не должны вмешиваться, тогда народ и религия смогут спокойно существовать рядом» [130, с. 801.

Население страны в целом отрицательно относилось к обращению в христианство. Миссионерам удавалось обратить в свою веру либо наиболее ненавистных народу помещиков-тиранов, либо бедняков, дошедших до крайней степени обнищания. Нередко принимали христианство и преступные элементы, пытавшиеся таким путем уйти от правосудия. Они становились нахлебниками миссионеров и, пользуясь их покровительством, бесчинствовали и терроризировали местное население.

Наличие подобных фактов не отрицают даже сами иностранные служители культа. Так, миссионер Гройвс из Гуанчжоу сообщал, что человек, за арест которого предлагалось вознаграждение в размере 1 тысяч долл., принял католичество и священник вступился за него, заявив: «Его нельзя трогать, так как он стал нашим человеком» [130, с. 86].

Не всегда хорошо разбираясь в нравах и обычаях страны и народа, миссионеры заставляли своих прихожан-китайцев отказываться от традиционных обрядов и ритуалов, например религиозных праздников. Это восстанавливало местное население против китайцев-христиан. Воспитывая своих подопечных в духе служения иностранному капиталу, они стремились затормозить развитие национально-освободительных идей в китайском народе.

Привлечение молодежи в учреждаемые миссионерами школы, в которых обучение велось по европейскому образцу, встречало оппозицию со стороны местных консервативных шэньши, усматривавших в просветительской деятельности иностранных священников угрозу подрыва традиционной китайской системы образования, на которой базировался авторитет шэньши 5.

_____

5.  О деятельности миссионеров в Китае подробно см. 161, с. 66.

[19]

Цитируется по изд.: Калюжная Н.М. Восстание ихэтуаней (1898-1901). М., 1978, с. 13-19.