Индская цивилизация: производство

Одна чрезвычайно существенная черта Индской цивилизации, как правило, остается незамеченной, а именно то, что эта культура не могла распространиться на более плодородные и благоприятные для жизни человека районы Индии. Область ее распространения была обширна, но носила особый характер: она простиралась примерно на полторы тысячи километров с севера на юг до берега моря и, пожалуй, на такое же расстояние вдоль побережья на запад. Археологи постепенно обнаруживали новые торговые аванпосты или небольшие колонии, относящиеся к периоду существования этой культуры и разбросанные далеко друг от друга на всем протяжении от Камбейского залива в Гуджарате до Суткаген Дора на Макранском побережье. Весь этот район засушлив по сравнению с остальной Индией. Возможно, что в древности климат здесь был немного лучше, чем теперь. Такую разницу вполне можно предполагать как результат усилившегося в наши дни процесса обезлесения. Почему же первая большая городская культура на Индийском субконтиненте возникла на берегах реки, протекающей по настоящей пустыне?

Ответ довольно прост. Река необходима человеку как источник воды и рыбы — одного из главных видов пищи. Позднее ее начинают использовать также для перевозки тяжелых грузов с помощью судов на большие расстояния. Все это способствовало росту первобытного населения еще на самой ранней стадии его развития. По-своему не менее важное значение имели и пустынные берега реки, покрытые аллювиальными наносами. Это означало, что древнее население сосредоточивалось на узкой полосе земли вдоль берегов реки. Собирательство пищи здесь возможно лишь в определенных, весьма ограниченных пределах, так как лес в этих местах в лучшем случае представляет собой редкую невысокую поросль. Однако этот недостаток с лихвой компенсируется двумя важными преимуществами. Во-первых, людям приходится гораздо меньше, чем в густых индийских джунглях, опасаться диких зверей, опасных пресмыкающихся и вредных насекомых. Во-вторых, земледелие здесь не только становится необходимым, но и сравнительно легко осуществимо без расчистки густых лесных зарослей. Для расчистки земли под посев достаточно выжечь кустарник, а для обработки почвы вполне пригодны каменные орудия,

[66]

тогда как в дебрях индийских джунглей, орошаемых лишь сезонными дождями, земледелие возможно только при наличии в достаточном количестве такого металла, как железо. Нет более плодородной почвы, чем аллювий, при условии регулярного орошения. Все это нетрудно доказать. Древнейшие цивилизации мира появились именно в таких речных долинах, окруженных засушливыми землями,— в долине Нила и в долине Тигра и Евфрата. Доисторические культуры Дуная и древнейшие поселения китайской цивилизации возникли в условиях, весьма близких к условиям аллювиальных пустынь, а именно в лёссовых коридорах (с редкой лесной растительностью), довольно благоприятных для развития земледелия. Амазонка и Миссисипи — величайшие из всех рек мира — не способствовали появлению на своих берегах древних цивилизаций. Леса вдоль Амазонки столь густы, что даже в наши дни расчистка их не имеет практического смысла. Слой дерна на Среднем Западе США слишком толст, так что обработка земли в этих местах стала возможной лишь с применением тяжелого стального плуга. В свою очередь первые сколько-нибудь значительные поселения городского типа на берегах или близ берегов священной индийской реки Ганг появились не раньше чем к началу I тысячелетия до н. э., когда уже давно выветрилась даже память о людях городов долины Инда.

Культура долины Инда относится к бронзовому веку. Хотя великолепные каменные лезвия все еще продолжали употребляться для хозяйственных нужд в качестве ножей и других орудий, лучшие, наиболее прочные и долговечные орудия, применявшиеся в Мохенджо-Даро и Хараппе, изготовлялись из бронзы — не меди, а настоящей бронзы, сплава меди с оловом со следами других металлов. Медную руду привозили из Раджастана в количестве достаточно большом, чтобы экспортировать металл на запад. К этому заключению мы приходим на основании письменных источников, относящихся к эпохе Вавилона и более ранним периодам. Большим торговым центром обмена товарами между долиной Инда и Ираком был остров Бахрейн в Персидском заливе. В месопотамских легендах он именуется Тилмуном. Здесь после спасения от потопа проводил свои дни герой шумерских легенд бессмертный Ной Зиусудда 1 здесь его и нашел в поисках секрета бессмертия Гильгамеш. Почерпнутое из клинописных глиняных табличек сообщение о том, что торговлей через Бахрейн занималась особая категория купцов, алик тилмун, полностью подтверждается современными раскопками, хотя около 100 тысяч могильных холмов все еще не обследованы. Своеобразные круглые печати-пуговицы, найденные в городах долины Инда и в Месопотамии, по-видимому, ведут свое происхождение с острова Бахрейн. В более поздние времена купцы торговали под особым покровительством и при участии ассирийских царей, которые загребали львиную долю прибылей, но, очевидно, были и их главными потребителями. Месопотамцы, по-видимому, называли область долины Инда Мелуххой. Всякое упоминание о Мелуххе прекращается примерно около 1750 года до н. э.; это означает, что торговые отношения в этот период были порваны, очевидно, в связи с появлением захватчиков. Существовал еще один центр промежуточной торговли между Месопотамией и долиной Инда — Маган, или Маккан, однако его местоположение точно не установлено; по-видимому, он находился где-то на побережье между Бахрейном и Индией.

Помимо меди древние индийцы вывозили павлинов, слоновую кость и изделия из нее, например гребни (до сих пор изготовляемые в Индии почти по тому же образцу, что и в древности), обезьян, жемчуг («рыбий

_____

1.  В обычной русской транскрипция шумерского имени — Ут-Напиштим.

[67]

глаз») и хлопчатые ткани. В обмен они получали серебро и другие товары, но какие именно, точно еще не установлено. Судя по тому, что при раскопках в Ираке были обнаружены индийские печати и другие предметы, можно полагать, что уже в те далекие времена в Месопотамии существовали небольшие, но вполне активные поселения индийских торговцев. Однако соответствующие месопотамские поселения в Индии либо совсем отсутствовали, либо имели менее существенное значение. Найденные в долине Инда немногочисленные печати с признаками месопотамского влияния выполнены с применением явно местной техники. Торговые связи осуществлялись по морю. Путь кораблей пролегал вдоль суровых, безлюдных берегов. Мореплаватели использовали весьма остроумную систему кораблевождения. Если судно относило в открытое море и моряки теряли из виду землю, они выпускали ворону, которая летела к ближайшей точке берега. Это тот самый способ, которым воспользовался, согласно Библии, Ной, когда в первый раз он выпустил с ковчега ворону, желая узнать, в каком направлении находится земля, а затем голубя, чтобы выяснить, плодородна ли она. На одной печати, найденной при раскопках в Фаре (Ирак), изображен подобный корабль с «птицей-компасом». Об использовании ворон для определения направления известно также из индийских притч. В одной из джатак 1  повествуется о купцах, совершающих такое морское путешествие в Вавилон (Баверу).

Упомянутые предметы вывоза и ввоза — все это предметы роскоши. Производство пищи осуществлялось на месте. Пшеница, рис, ячмень до сих пор произрастают в долине Инда, как и в глубокой древности. Инд и его притоки всегда изобиловали рыбой. Почва в бассейне этой реки и по сей день отличается высокой плодородностью. На печатях долины Инда мы находим изображения двух видов быков: красивого, типично индийского горбатого зебу и безгорбого быка типа urus, в настоящее время вымершего в Индии. На печатях изображены также носорог, слон, баран и множество фантастических существ, составленных из частей различных животных. Утверждения, что раньше в этих местах выпадало больше дождей и поэтому водилось больше диких животных, необоснованны. Носорог был известен и являлся объектом охоты в Пенджабе еще в XVI веке. Гималайские слоны стали исчезать лишь в феодальный период и встречаются даже в наши дни. Но первый не имел существенного значения для индской экономики, а вторые, вероятно, еще не были приручены. Столь распространенный теперь в Индии водяной буйвол встречается только на нескольких печатях. На одной из них он изображен поднявшим на рога охотника или даже нескольких охотников. Вероятно, в тот период он еще не был приручен. Однако печати имели иное назначение, нежели изображение жизни животных или тогдашней жизни вообще. На одной из них вырезан трехликий бог, окруженный животными,— прототип Шивы, владыки зверей (Пашупати). На нескольких других печатях мы находим изображения подобных же божественных фигур. На одной печати изображен корабль с парусом, гребными веслами и длинным кормовым веслом или рулем. На двух других — архаический и типично индийский вариант героя, удушающего каждой рукой по тигру, — подражание шумерийскому Гильгамешу, удушающему львов. Еще на одной индской печати мы узнаем Энкиду — человека-быка, товарища Гильгамеша по его многочисленным подвигам, совершенным им в Месопотамии. Эти сюжеты служат дополнительным свидетельством индо-месопотамских контактов. Печати, очевидно, имеют некоторое религиозное значение. Это — печати-штампы, а не цилиндрические печати (как в Месо-

____

1. Джатаки — предания о жизни и делах Будды.

[68]

потамии), которые для получения оттиска прокатывали по сырой глине. Они предназначались для запечатывания тюков с товарами или заполненной керамической тары. В Месопотамии, как и в Китае, оттиски печатей служили также в качестве подписей на документах, но ни одного «подписанного» таким образом документа, будь то глиняная табличка или что-либо другое, не было обнаружено в городах долины Инда. Тюки с товарами упаковывали, кувшины закупоривали, после чего их перевязывали веревкой и на узел накладывали комок сырой глины, на котором ставили печать. В наши дни нетронутая печать свидетельствует только о том, что никто не пытался вскрыть тару. В древности наличие печати, по-видимому, накладывало своего рода табу, обеспечивавшее неприкосновенность товара. Правда, многие оттиски печатей, найденные в Индии, не имеют с обратной стороны отпечатков веревки, узлов или тростника. В Шумере существовали специальные печати ритуального назначения, применявшиеся при религиозных обрядах; они отличались от деловых лишь тем, что были крупнее. Все эти печати ведут свое происхождение от небольших, почти такого же размера галек с вырезанными на них

Рис. 6. «Эскиз» бизона эпохи позднего оледенения во Франции, найденный в Ла Ложери Басс. Километрах в двухстах от места находки «эскизов», и на таком же расстоянии один от другого, на стенах подземных пещер были обнаружены выполненные в красках гораздо более крупные изображения тех же животных, в точности воспроизводящие все детали «эскизных» рисунков. Всего один шаг отделяет эти вырезанные на гальках «эскизы» художников каменного века от печатей-штампов долины Инда.

рисунками, служившими художникам ледникового периода, жившим на территории нынешней Европы, «эскизами», с которых они в темноте пещер с поразительной точностью, хотя и в значительно более крупных масштабах, воспроизводили в красках изображения бизонов и других животных. Такое размножение изображений и сам акт снятия копии преследовали определенные ритуальные цели и имели особое ритуальное значение. И хотя в более позднем обществе печати с декоративными изображениями применялись не при совершении обряда плодородия или других религиозных церемоний, а для абсолютно других целей, они вплоть до I тысячелетия до н. э. не утрачивали до конца своего первоначального магического значения.

Теперь мы должны попытаться определить такую важнейшую из характерных черт культуры долины Инда, как применявшийся в ней

[69]

специфический метод выращивания зерновых культур. Определить его можно лишь путем сравнения с двумя аналогичными речными культурами Египта и Месопотамии. В бассейне Инда было только два больших города: Мохенджо-Даро и Хараппа. Все остальные поселения, или, вернее, их руины, сравнительно невелики. Таких второстепенных поселений, несомненно, значительно меньше, чем можно было бы ожидать. В Египте узкая речная долина между первым нильским порогом и болотистой дельтой в устье Нила была способна прокормить население, которое по плотности не имело равных среди других древних государств. В период Римской империи страна площадью менее 25 тысяч кв. км, протянувшаяся на 1200 км вдоль берегов реки, при самых примитивных методах обработки земли была в состоянии прокормить население 7 миллионов человек. Помимо того, излишки продуктов земледелия шли на пропитание города Рима, а также служили предметом торговли с другими странами Средиземноморья. Долина Нила, зажатая между голыми каменистыми скалами, не превышает в ширину 50 км. Пригодная для обработки почва ограничивается узкой полосой аллювиальных наносов шириной не более 15 км. Правда, эти наносы регулярно восполняются во время грандиозных ежегодных разливов Нила — единственного источника влаги, так как в Египте, по существу, не бывает дождей. В Месопотамии земледелие в конце III тысячелетия опиралось на искусственное орошение при помощи каналов. Да площади меньшей, чем площадь, занимаемая бассейном Инда, с не более плодородной почвой, насчитывалось более десятка больших городов и еще несколько менее крупных. Каждый город с тяготеющими к нему землями составлял независимое государство со своим собственным ремесленным производством и торговлей, часто находившееся в состоянии войны с другими такими же государствами. Почему же в долине Инда мы находим только два больших города и ничего подобного грандиозным памятникам фараонов в Египте или многочисленным жилым холмам на местах древних городов Месопотамии?

На этот вопрос, по-видимому, можно ответить так: потому, что жители долины Инда не практиковали искусственного орошения и не имели тяжелого плуга. Именно эти два фактора подняли земледелие Синда и Панджаба до его теперешнего уровня. Если орошение осуществляется только за счет полых вод, нельзя рассчитывать, что площадь, доступная для обработки, будет велика, но земля в местах мощных отложений плодородного ила и без глубокой вспашки дает прекрасный урожай. Поэтому можно признать, что один из распространенных идеографических знаков в письменах долины Инда является изображением бороны (иногда, правда, он толкуется как рука с пальцами), тогда как знака, изображающего плуг, там нет. Сейчас в этой местности протекают только пять больших рек; отсюда название Панджаб — «страна пяти вод». В древности здесь было семь крупных рек; две — Гхаггар и Сарсути — пересохли. Естественные разливы Инда продолжаются и по сей день. Земли, орошаемые во время половодья, до сих пор остаются наиболее производительными, хотя илистые отложения образуют здесь более тонкий слой, чем в Египте, и менее плодородны. Население в долине Инда делало, по-видимому, попытки увеличить орошаемую во время разлива площадь при помощи не каналов, а плотин, преграждавших дорогу воде. Плотины иногда были временного, сезонного характера. Излишки зерна отправляли вверх или вниз по большим рекам в оба главных города, где заботы по его обработке и распределению ложились на зернохранилища. Эти излишки шли на пропитание торговцев и мореплавателей, людей, живших в роскошных домах и в более бедных кварталах, ремесленников, производивших различные товары для внутреннего потребления и для заморской торговли,

[70]

и представителей самых низших слоев населения, обязанностью которых было поддерживать в городе чистоту и порядок. Излишки, по-видимому, оставались всегда, чуть ли не с самого основания городов и почти до конца. Ни появление новых городов, ни провозглашение, как в Египте, новых династий, ни массовые попытки освоения не менее плодородной, но лесистой равнины в бассейне Ганга — никакие подобные события не отмечают собой развитие культуры долины Инда.

[71]

Цитируется по изд.: Косамби Д. Культура и цивилизация Древней Индии. Исторический очерк. М., 1968, с. 66-71. (На английском языке книга вышла в 1965 году).