Чехия в XIV – начале XV веков: накануне гуситского движения

В XIV — начале XV века Чешское феодальное государство достигло значительного экономического развития и политического могущества. Это было одно из самых сильных и крупных государств Центральной Европы. При преемнике Карла I, короле Вацлаве IV (1378—1419 годы), к чешской короне, помимо Чехии и Моравии, принадлежали Люксембург, Нижние и Верхние Лужицы, силезские княжества с богатым городом Вроцлавом и некоторые ленные владения на западе. Чешское королевство было фактически независимо от Священной Римской империи. Оно играло крупнейшую роль в политических судьбах Центральной Европы.

Значительного развития достигла Чехия в области городской жизни. Крупнейший ремесленно-торговый и политический центр страны город Прага имел к началу XV века до 40 тысяч человек населения, не уступая другому наиболее крупному европейскому городу — Лондону. Блеск и роскошь королевского двора Вацлава IV вызывали восхищение и удивление современников.

Главным источником экономического расцвета феодальной Чехии, предопределившим рост ее политического могущества, был труд феодально зависимого крестьянства и ремесленного населения городов. В связи с развитием в стране товарно-денежных отношений феодальная эксплуатация значительно усилилась; она легла невыносимым бременем на плечи трудящихся масс. Это означало, что расцвет феодальной Чехии сопровождался дальнейшим ростом социальных противоречий — прежде всего основного противоречия феодального строя — между классом эксплуатируемого крестьянства и классом земельных собственников — феодалов. Этому сопутствовал рост противоречий между феодалами и городом, между различными группами городского населения, между различными прослойками внутри самого класса феодалов. Социальные противоречия осложнились противоречиями национальными.

Нарастание и обострение этих сложных противоречий привело в начале XV века к взрыву народного антифеодального движения. Это движение, не- 

[134]

виданное до сих пор в Европе, как по своему размаху — оно охватило всю страну,— так и по длительности — оно продолжалось пятнадцать лет, — сыграло огромную роль в судьбах чешского народа и представляет собой самую яркую и героическую страницу истории средневековой Чехии. Для того чтобы понять характер этого движения, необходимо представить себе социально-экономический облик Чехии, ознакомиться с положением тех слоев, которые были его главной движущей силой — народных масс города и деревни, ознакомиться с общей расстановкой в стране классовых сил.

В течение XIV века значительное количество феодальных владений, особенно на юге Чехии, втянулось в рыночные связи. Преобладающей формой феодальных повинностей крестьян в таких владениях была денежная рента, называемая в Чехии «уроком». Крестьянин уплачивал «урок» обычно 2 раза в год в религиозные праздники, посвященные святым Иржи и Гавлу. Наряду с денежной рентой значительную роль продолжали играть натуральная рента и отработочная рента — барщина. В некоторых владениях барщина практиковалась очень широко, что объяснялось заинтересованностью феодала в развитии своего хозяйства, продукция которого поступала на рынок. В таких случаях феодалы прибегали к расширению барской запашки за счет крестьянской земли. Так, например, в последней четверти XIV века поступили паны Рожемберки, согнавшие с земли большое количество крестьян. Размеры барщины в то время были различны, особенно там, где она сочеталась с натуральной или денежной рентой. В районах южной Чехии денежный чинш часто превосходил половину, а иногда даже составлял подавляющую часть феодальной ренты. В других районах Чехии, например центральных и северных, были такие владения, где крестьяне работали на барщине несколько дней в неделю. Некоторые феодалы установили принцип: крестьяне должны нести барщину, «когда будут обязаны господином», т. е. в любое время и по первому его требованию.

К концу XIV — началу XV века результате развития товарно-денежных отношений среди крестьянства заметно усилился процесс имущественной дифференциации.

Земельные наделы крестьян были очень различны. Наряду с-крестьянами, владевшими большими наделами — в лан и более и платившими ренту в размере половины пражского гроша, значительное число крестьян имело наделы, составляющие три четверти или половину лана. Наконец, существовала большая категория крестьян с нищенскими наделами в одну четверть лана или совсем без надела — это были так называемые халупники. К ним по своему положению приближались «загродники» — крестьяне, владевшие часто всего лишь огородом. Имеются сведения, что иногда несколько бедных семей жило в одной избе, чтобы сэкономить на «подымном» налоге, собираемом с каждого жилья, имеющего печь.

В результате введения денежной ренты положение состоятельной части крестьян несколько улучшилось — они могли успешно реализовать на рынке излишки своих продуктов. Таких крестьян было, однако, очень мало. Положение тех крестьян, которые владели нищенским наделом земли, с введением денежной ренты, наоборот, ухудшилось. У них не было излишка, который они могли бы продать с выгодой для себя. Им приходилось искать приработок, наниматься в батраки и т. п.

Как уже говорилось, на землях духовных феодалов положение крестьян было особенно тяжелым, о чем свидетельствуют хозяйственные описи (урбарии) многочисленных церквей и монастырей. Урбарии дают точное представление об имущественной дифференциации крестьянства в конце XIV — начале XV века. Согласно, например, данным урбария Страховского монастыря, 

[135]

в 1410 году из 551 крестьянского хозяйства, несущего феодальные повинности этому монастырю, 75 хозяйств были бедными, имевшими менее четверти лана земли, зажиточных крестьян было 52, они владели землей в размере более 1 лана. Основная масса — 424 хозяйства — принадлежала к средним владениям — от 1/4 до 1 лана земли. Аналогичное соотношение, лишь с некоторыми отклонениями, было и в других крупных церковных владениях, принадлежавших Пражской церкви, крупнейшему Златокорунскому. монастырю и др.

В церковных поместьях раньше всего начался процесс концентрации земельной собственности, что можно наблюдать уже в XIV веке и особенно накануне гуситского движения. Духовные феодалы пользовались всеми средствами для увеличения свои владений: куплей, духовными завещаниями, прямым захватом чужих земель, колонизацией неосвоенных земель и т. д. Королевская власть щедро вознаграждала свою служанку — церковь. Земельные пожалования короля постоянно увеличивали церковные владения. Концентрации земельной собственности духовных феодалов способствовало положение целибата — обязательного безбрачия духовенства. В результате земельная собственность духовных феодалов не дробилась между наследниками. Все это привело к образованию больших церковных поместий, экономически мощных, способных вести не только полевое хозяйство, но и развивать виноделие, рыбное хозяйство, овцеводство. Наиболее характерным в этом отношении был монастырь «Золотая корона» (Златокорунский), земельные владения которого охватывали весь левый берег Верхней Влтавы. Обширные земельные владения духовных феодалов располагали развитой системой управления, что содействовало извлечению больших доходов из хозяйства за счет усиленной эксплуатации крестьян.

В начале XV века католической церкви принадлежало в Чехии около половины всей обрабатываемой земли. Поборы церкви распространялись, таким образом, на огромное количество населения, а многие из них и на все население страны. Важнейшим из этих поборов была церковная десятина — церковные сборщики отнимали у крестьянина десятую часть урожая с пашен и огорода, десятую часть скота, а также десятую часть стоимости всякого приобретаемого имущества.

На церковных и монастырских землях крестьяне обязаны были нести натуральные повинности, на господской землей нести барщину и, наконец, платили денежный «урок», на их плечи ложилась тяжесть всевозможных «помощей» и чрезвычайных поборов) Если прибавить к этому такое тяжелое бремя, как побор в пользу римского папы — так называемую «папскую десятину» (к началу XV века размер ее по сравнению с концом XIII века возрос более чем в 2 раза), — то станет ясным, что крестьяне, жившие на церковных землях, находились в самом бедственном положении.

Тяжелый гнет испытывали чешские крестьяне, жившие на землях немецких феодалов, ряды которых пополнялись королевскими придворными и духовными, выходцами из Германии. Лишение крестьян общинных угодий и прав, произвольное повышение «урока», сгон крестьян с земли этих феодалов дополнялись притеснением национального характера. Растущее возмущение против хозяйничанья в Чехии немецких феодалов — как светских, так и духовных — явилось весьма важной чертой политической жизни Чехии в начале XV века.

Наконец, то же самое феодально-зависимое крестьянство должно было содержать значительно возросший государственный аппарат, армию, чиновничество, пышный королевский двор. Всеобщий налог с населения, так называемая «общая берна», к началу XV веку увеличился в несколько раз по 

[136]

сравнению с началом XIV века. В отличие от предшествующего времени этот, всеобщий налог с начала XV века стал взиматься регулярно.

В результате всех этих поборов чешский крестьянин, по словам современника — Петра Хельчицкого, оказался «ободранным как липка». Он становился все более бесправным и беззащитным перед лицом феодала.

В 1402 г. Земский суд вынес решение о лишении крестьян права жаловаться на своего господина в суд. Феодальное чешское право начало юридически оформлять прикрепление крестьян к земле. Право крестьянина переходить от одного феодала к другому или уходить в город ограничивалось. В Моравии, например, в конце XIV века начали вводиться отпускные грамоты; только при наличии такой грамоты крестьянин мог уйти от своего феодала.- Все эти данные говорят о значительном ухудшении экономического и юридического положения крестьян накануне гуситского движения и опровергают утверждения буржуазных историков (И. Пекаржа, В. Халоупецкого), что накануне гусизма положение крестьянства в Чехии якобы улучшалось.

В результате ухудшения положения основных масс крестьянства в чешской деревне ширилось антифеодальное движение. Классовая борьба приняла особенно острые формы в районах усиленной феодальной эксплуатации, в частности в некоторых районах южной Чехии.

Характерной чертой усилившейся классовой борьбы крестьянства в последней четверти XIV — начале XV века был рост народного еретичества. Ереси в тех условиях явились формой выражения классовых требований эксплуатируемого крестьянства. Наиболее ярким примером этого служит выступление крестьян деревень, прилегающих к Козьему Городку и Сезимову Усти в южной Чехии в конце XIV — начале XV века. Крестьяне этих деревень выступили против феодальных повинностей и гнета церковной иерархии. Классовые требования крестьян были сформулированы в виде «еретических статей».

Народное еретичество явилось важнейшим источником социальных и реформационных идей XV в. Оно подготовило выступление левых представителей гуситского движения—Микулаша из Дрездена, Яна Желивского и таборитов, о которых подробнее речь будет идти ниже,— оказала воздействие на формирование взглядов главного идеолога движения — самого Яна Гуса.

В последней четверти XIV и в начале XV века антифеодальное движение крестьян неотвратимо нарастало. В конце XIV века один чешский автор писал, что общее восстание крестьян неизбежно.

Ареной социальной и национальной борьбы в конце XIV — начале XV века являлись многочисленные чешские города. Привилегированный слой чешских городов, в большинстве своем состоявший из немцев, держал в кабале основную чешскую массу городского населения, состоявшую из ремесленников, торговцев, городской бедноты. К началу XV века паразитизм немецкого патрициата еще более возрос. Источником его богатства были транзитная торговля и ростовщичество. Интересы патрициата тесно переплетались с интересами феодальных владельцев. Так, например, к концу XIV века в окрестностях Праги и Кутной Горы более 100 деревень принадлежала патрициям. В экономическом развитии чешского города немецкий паразитический патрициат, не связанный непосредственно с производством, сыграл глубоко отрицательную роль. Он был чужд, более того — враждебен интересам Чешского государства, его экономике и культуре. Патриции отправляли большое количество богатств из Чехии в Германию, насаждали в городах немецкие обычаи и немецкий язык. Борьба населения чешских городов против усиливающегося патрициата являлась одновременно

[137]

социальной и национальной борьбой. Открытые выступления ремесленников против патрициата в конце XIV — начале XV века стали особенно частыми. Вслед за восстанием в городе Брно (1378 год), о чем говорилось выше, в 1391 году против патрициата поднялось население Иглавы. В начале XV века неоднократно выступало против патрициата население Праги, причем борьба здесь носила ярко выраженный антинемецкий характер.

Средневековый цеховой строй был формой эксплуатации широких масс ремесленников — подмастерьев численно незначительным привилегированным слоем цехов — мастерами. Это были владельцы мастерских, которые обслуживали несостоятельные, малоимущие помощники мастеров, зависимые от последних. Положение подмастерьев в последней четверти XIV и начале XV века значительно ухудшилось. Увеличилась продолжительность их рабочего дня. Рост специализации ремесла привел к тому, что некоторые процессы могли выполняться малоквалифицированными работниками за незначительную плату. Ввиду увеличения размера вступительного взноса и дороговизны орудий производства подмастерья не могли стать самостоятельными мастерами, возникла категория «вечных подмастерьев». Таким образом имущественное и социальное неравенство внутри цехов заметно усилилось. В последней четверти XIV — начале XV века мастера уменьшили количество праздников для подмастерьев, уставы цехов запрещали подмастерьям переходить из цеха в цех. Ученики мастера были поставлены в нищенские условия. В конце XIV века в полотняном цехе Праги, например, ученик должен был проработать без вознаграждения 4 года. Экономическая зависимость подмастерьев сочеталась с их политической зависимостью.

Чешские бюргеры, борясь против немецкого патрициата и стремясь расширить свои политические права, ставили своей главной целью дальнейшее усиление эксплуатации широких масс ремесленников. Идеолог чешских бюргеров Якоубек из Стржибра в начале XV века постоянно подчеркивал, что долгом людей, зависимых от мастеров, является повиновение.

К концу XIV— началу XV века в чешских городах значительно вырос беднейший слой населения. Это были лишившиеся работы подмастерья, поденщики, разорившиеся мастера, жившие случайными заработками и влачившие нищенское существование. Их ряды пополняли люди, стоящие вне производства,— нищие, бродяги, проститутки, священники, нищенствующие студенты и пр. Обезземеливание значительного количества крестьян и увеличение в связи с этим дешевой рабочей силы в городах создавало благоприятные предпосылки для усиления эксплуатации ремесленников. Беднейшие слои города представляли собой совершенно бесправную массу, всегда готовую восстать против своих угнетателей.

В конце XIV— начале XV века в чешских городах наблюдалось значительное обострение классовой борьбы. Массы эксплуатируемых ремесленников и бедноты выступали не только против патрициев, но и против своих мастеров. Подмастерья и городская беднота играли большую роль в городских движениях второй половины XIV века. В 1377 году в Праге 15 ремесленников было осуждено за выступление против городских властей — коншелов; в 1378 году в Брно ремесленники и беднота потребовали от городского совета прекращения «злоупотреблений»; в 1391 году в Иглаве ремесленники и беднота открыто выступили против злоупотреблений валютой со стороны привилегированных слоев города. В 1399 году подмастерья цеха по изготовлению замков в Новом Городе Праги оставили работу и покинули город в знак протеста против гнета со стороны мастеров. Составленные на рубеже XIV и XV веков уставы цеха, изготовляющего замки, и цеха полотняников также свидетельствуют о борьбе подмастерьев против мастеров. В 1404 году

[138]

в Праге был осужден некий Петр Млечко за призыв к борьбе против городского совета, а в 1409 году там же был приговорен к смерти некий Духек из Поржичи, призывавший городские массы к борьбе против коншелов.

Противоречия внутри господствующего феодального класса были следствием той борьбы за землю, которую вели между собой различные группы феодалов. Высший слой феодалов — паны — стремился увеличить свои владения за счет мелких феодалов. В условиях развития товарно-денежных отношений и роста крупного феодального землевладения значительная часть мелких феодалов нищала, разорялась, нанималась на службу к крупным панам или образовывала шайки грабителей. В конце XIV — начале XV века разбой этой деклассированной шляхты, как сообщают чешские хроники, значительно усилился.

Особенно энергично увеличивало свои владения высшее духовенство «(«большой клир»), в значительной своей части состоявшее из немцев. Ему «принадлежали огромные земельные владений размеры которых продолжали возрастать не только за счет крестьянских земель, но и за счет собственности светских феодалов. Рост земельных владений католической церкви вызывал у чешских феодалов огромное неудовольствие; все большей популярностью начинала пользоваться идея секуляризации церковных владений.

Наконец, нельзя не упомянуть о противоречиях между феодалами и городами. В условиях роста товарно-денежных отношений феодалы начали выступать на рынке как продавцы. И здесь они столкнулись с торговыми и иными привилегиями городов, которые ставили феодалов в невыгодное положение. В начале XV века борьба феодалов против городских привилегий, правда, лишь начиналась, но уже давала о себе знать. Кроме того, феодалов очень беспокоил быстрый рост земельной собственности городского патрициата.

Усиление социальных противоречий и нарастание классовой борьбы в городе и деревне сказались на внутреннем и внешнеполитическом положении Чехии. Чешский король Вацлав IV не смог найти прочной «социальной опоры в борьбе против панов. Его попытка противопоставить последним низшую шляхту путем назначения ее представителей на высшие земские должности вызвала еще большее обострение внутриполитической борьбы. В 1394 году паны выступили против Вацлава IV, король попал в плен. С большим трудом Вацлаву удалось освободился из плена, однако в 1402 году ему вновь пришлось столкнуться с панам.

Не имея прочно опоры внутри Чехии, Вацлав IV потерпел поражение и в области внешнеполитической. Он не смог противостоять сепаратистским тенденциям имперских князей и удержать за собой престол немецкого короля. В 1400 году Вацлав лишился немецкого престола, а на его место был избран имперский князь Рупрехт, захвативший вскоре большую часть ленных владений Чехии на западе.

Обрисованные выше классовые, сословные и национальные противоречия в Чехии к началу XV века очень усложнили, таким образом, политические взаимоотношения, насыщенные всеобщей внутренней борьбой. Вскоре, однако стал возникать широкий фронт, объединивший крестьянство, города и многих чешских феодалов в борьбе против католической церкви, немецких патрициев и немецких феодалов. Последние были наиболее ненавистными носителями феодального и национального угнетения, возложившими на плечи народа тяжкое бремя. Они были ненавистны населению городов, которое стремилось сбросить с себя иго паразитического патрициата.

[139]

Подобно другим слоям чешского народа горожане выступали также ю против католической церкви с ее огромными богатствами и многочисленными поборами. Именно в среде горожан возникло требование создания новой, «дешевой» церкви. Католическая церковь, патрициат р немецкие феодалы- были ненавистны чешским феодалам, которые видели в них своих главных соперников в области владения земельной собственностью.

Волна широкого антифеодального движения в деревне и городе, рост национально-освободительного движения чешского народа против немецких феодалов и патрициев — таковы характерные черты внутреннего положения в Чехии накануне гуситского движения.

[140]

Цитируется по изд.: История Чехословакии в трех томах. Том I. Под ред. Г.Э. Санчука и П.Н. Третьякова. М., 1956, с. 134-140.