Германия

После всего сказанного выше ограничимся лишь самой краткой формулировкой положения вещей, которое Вильгельм II застал, вступив на императорский престол: быстро богатеющая промышленная страна, обладающая в то же время цветущим сельским хозяйством; могущественнейшая в мире сухопутная армия, прочно налаженный и исправно действующий бюрократический аппарат; довольно сильные монархические традиции в буржуазии и крестьянстве; большой рабочий класс, не отказавшийся еще от революционной доктрины, но ужо десять лет подчиняющийся исключительному закону 1878 г.; во внешней политике — союз Германии с А

В других местах этой книги читатель находит особые главы, посвященные тем странам «немецкого языка», которые были в зависимости от Наполеона, зависимости не только фактической, но и формальной, или даже составляли часть Империи. Теперь речь должна идти о «Германии».

Неопределенность обозначения «Германия» обратила на себя внимание французского министерства внутренних дел лишь в июле 1810 г., и тогда предложено было в официальных отчетах о торговле и т. п. вместо слова Германия говорить точно: Бавария, Саксония, Вестфалия или Вюртемберг (Рейнский союз, Пруссия, ганзейские города и Австрия до 1810 г. под это обозначение не подводились)...

Когда мы говорим, например, о Франции или Италии или даже о Соединенных Штатах в 1890—1914 годы, то, конечно, мы должны считаться с тогдашними настроениями рабочего класса в этих странах. Но мы очень хорошо понимаем, что возможно было бы без труда представить себе весьма важные шаги правительства этих стран, резко расходящиеся с желаниями и интересами рабочего класса. Что же касается Англии и Германии, то, при всем различии их политического строя в указанный период, решительно невозможно вообразить себе, что в вопросах колоссальной важности, могущих поставить страну перед опасностью войны, английское или германское правительство могло бы годы и годы вести политику, решительно осуждаемую большинством рабочего класса...

Уже в 920 году Генрих I впервые вторгся в Лотарингию, которая при Конраде I отделилась от Восточно-франкской державы и присоединилась к Западной Франкии. Однако там все еще жива была традиция старого каролингского «долевого государства», питающая и стимулирующая стремление к самостоятельности. С тех пор как в 915 году Гизельберт как глава Регинаров получил в управление всю Лотарингию и осознанно попытался поддержать эти тенденции, в его отношениях с западнофранкским Каролингом Карлом Простоватым постоянно нарастала напряженность. В 920 году это привело к открытому столкновению, которое дало Генриху I повод вмешаться в лотарингские дела...

Видукинд Корвейский вложил в уста умирающего короля Конрада показательные слова, которыми тот мотивировал свой отказ от власти и выдвижение саксонского герцога Генриха. Франки, по его словам, имеют могущественное войско, крепости и оружие, и в дополнение к ним королевские инсигнии и все, требуемое королевским достоинством — за исключением лишь того, от чего все в конечном счете и зависит: королевского блага. «Fortuna cum nobilissimus moribus» («счастье с [сопутствующими ему] благороднейшими нравами») перешло к Генриху, высшая власть теперь — у саксов. Даже если эта речь приписана Конраду позднее и не может считаться дословной, она, по крайней мере, отображает саксонское восприятие королевской власти и соответствует истинному положению вещей...

Это особое значение, которое получило движение народных масс в Германии, выявилось уже в 30-х годах XV века, в последние годы гуситских войн. Гуситские войны, охарактеризованные К. Марксом как «национально-чешская крестьянская война религиозного характера против немецкого дворянства и верховной власти немецкого императора» 1 были потрясением для всей феодальной Европы. Международное значение чешских событий констатировали многие наблюдавшие их современники, в том числе заседавший тогда в Базеле церковный собор.

Расцвет городов, расширение мировых торговых связей, возникновение элементов капиталистических отношений, зарождение новых классов, так же как и начавшийся процесс феодальной реакции в аграрных отношениях, вели к чрезвычайному усложнению и обострению классовых противоречий в Германии. Из предыдущей главы уже известно, каким образом различные условия географической среды и политической обстановки обусловили в разных частях Германии особый аграрный строй и особую судьбу крестьянства.

Одним из важнейших факторов экономического подъема Германии в XIV—XV и в начале XVI века было ее центральное положение в Европе и весьма выгодное — на важнейших путях мировой торговли. К этому времени развитие производительных сил и разделение труда в разных частях Европы и Азии привели уже к значительному расширению мировых торговых связей. На севере Европы велась оживленная торговля между странами, расположенными по берегам Балтийского и Северного морей, главными участниками которой были Новгород на востоке, Скандинавские страны — на севере, Лондон, нижне-рейнские и нидерландские города — на западе. По Средиземному морю велась значительная торговля между Западной и Южной Европой и странами Востока...

7 октября - образование ГДР.

10 октября - заявление Советского правительства о решении передать правительству ГДР функции управления, ранее принадлежавшие Советской военной администрации.

11 октября - избрание В. Пика президентом ГДР.

12 октября - образование Временного правительства ГДР во главе с О. Гротеволем.

11 ноября - прекращение деятельности Советской военной администрации и передача ее функций органам ГДР;..

В ноябре 1908 г. произошло событие, которое публицист Максимилиан Гарден полушутя, полусерьезно назвал «ноябрьской революцией», не подозревая, что ровно через десять лет произойдет настоящая ноябрьская революция, которая в один день опрокинет трон Вильгельма и уничтожит монархию в Германии. Но если в 1908 г. ноябрьский взрыв негодования, прямо направленный против Вильгельма II, и не был революцией, то оп представлял собой нечто совсем необычайное но силе и внезапности, а также по некоторому несоответствию внешнего повода прямым и отдаленным последствиям. Сразу почувствовалось, что дело идет не только об очередной бестактности (как бы в самом деле нелепа и вредна она пи была), совершенной Вильгельмом, а о том, что с ним желают рассчитаться по очень длинному накопившемуся за ним счету...