Корея

С разгромом Чосона подчинявшиеся ему территории были включены в состав вновь созданных в северной Корее и южной Маньчжурии четырех ханьских округов (кор. хансагун). Из них самым жизнеспособным и долговечным оказался Лолан (кор. Наннан), основанный на месте бывшего центрального района Чосона Вэй Маня. Административным и культурным ядром Лолана была Чосонская префектура (кор. Чосон-xêW).

Вступление 9 августа 1945 г. Советского Союза в войну с Японией привело к разгрому Квантунской армии, освобождению всей территории Кореи советскими войсками и долгожданному избавлению корейского народа от чужеземного гнета. 2 сентября 1945 года японское правительство подписало акт о безоговорочной капитуляции. Уничтожение японского господства вызвало большой подъем политической активности корейского народа, приведшей к глубоким социально-экономическим переменам.

В последней трети 14 века усилились феодальные междоусобицы, положение страны, подвергавшейся непрерывным нападениям внешнего врагов (особенно японских пиратов), стало весьма тяжелым. Действуя в интересах средних и мелких феодалов, Синдон (незнатный монах, назначенный в 1365 году на пост первого министра) попытался вернуть в казну захваченные магнатами государственные земли и укрепить центральное правительство, но встретил яростное противодействие крупных землевладельцев, которые добились его казни.

С исчезновением с карты полуострова китайских округов (313 г.) Пэкче (куда иммигрировало немало проживавших к северу от долины Хангана китайских переселенцев) получило возможность еще более укрепиться и усилить свое влияние на полуострове. Государство начинает, по примеру династий Китая, все более активно вмешиваться в основной производственный процесс, мобилизуя десятки тысяч общинников на строительство больших по тому времени водохранилищ. Первый пример масштабных ирригационных работ зафиксирован в источниках под 330 г. Укрепив свое право распоряжаться рабочей силой подданных, сделав более регулярным сбор государственных податей с населения, ограничив эксплуатацию зависимых местной знатью и упрочив влияние наместников центра на периферии...

Подобно тому, как Керубу объединило когурёские, а Пэкче — маханские племена, объединителем племенной группы чинхан на юго-востоке полуострова (современная провинция Северный Кёнсан), стало сложное вождество Capo (более поздняя форма этого топонима — Силла). Оно контролировало плодородную Кёнджускую равнину по берегам реки Хёнсанган. К середине I века до н. э. эту долину делили между собой шесть небольших вождеств, знать которых включала некоторое количество переселенцев из Чосона. Переселенцы с севера принесли как развитую культуру железа и навыки коневодства, так и чосонские мифологемы. Как и чосонские правители, знать вождеств Кёнджуской долины провозглашала своих предков «сыновьями Неба», якобы спустившимися с Неба на священные горы в окрестностях этой долины...

Этнотопоним махан относился, как считается, к особой группе протокорейских племен, занимавшей в I-IV веках обширные территории — от северных рубежей современной провинции Кёнги к северу до южного побережья Кореи к югу. В число территорий, заселенных некогда маханцами, включаются земли современных провинций Кёнги, Чхунчхон и Чолла.

Население Махана, согласно китайским наблюдениям середины III века, достигало примерно 100 тысяч дворов (т. е. около 400-500 тысяч человек). Судя по сведениям китайских источников, к III веку пятьдесят четыре вождества Махана отличались очень высокой степенью дифференциации между собой...

Традиционные предания, использовавшиеся позже как обоснование власти и привилегий элиты государственного периода, приписывали основание Когурё герою Чумону (это означает «хороший лучник»). Согласно легенде, Чумон, выходец из северного племени пуё (район реки Сунгари), был сыном Небесного божества и «дочери бога реки». Последняя, видимо, играла роль локальной богини плодородия. Представление об основателе государства как сыне мужского небесного божества и женского божества земли/воды сближает эту легенду с уже упомянутым выше чосонским мифом о Тангуне.

В III - II веках до н. э. в связи с общим ростом производительных сил и невиданным ранее укреплением контактов с Северным Китаем в центральных районах Древне-чосонской конфедерации начинается период скачкообразоного усиления социальной дифференциации и создания новых, прото-государственных структур. Именно в этот период племенных вождей начинают хоронить особым образом — отдельно от остальных, в деревянных гробах северокитайского типа, с большим количеством боевого железного и ритуального бронзового вооружения.

Какие же пути к освобождению страны от японского гнета видели националистические интеллектуалы в первые колониальные годы? Большая часть идеологов просветительского движения 1900-х годов (например, знаменитый публицист Чан Джиён) примирилась с колониальными реалиями и отошла от национального движения, переключив свое внимание на деполитизированную «борьбу с феодальными обычаями и предрассудками», т. е. за улучшения в рамках существующей системы. В то же время некоторые радикальные националистические лидеры выбрали путь борьбы за возрождение корейской государственности в эмиграции.

Если колонизация азиатских или африканских территорий европейцами часто начиналась как коммерческое предприятие и с самого начала была направлена на извлечение прибыли из эксплуатации ресурсов и экс[1]порта промышленных товаров, то Корея являлась, строго говоря, не столько колонией Японии, сколько колонией японской армии. Все японские генерал-губернаторы Кореи были генералами армии — за исключением одного, являвшегося адмиралом флота.