Дайвьет в XI – XIII веках: аграрная империя

Вторые Поздние Ли (1128—1225). Время правления четырех монархов Вторых Поздних Ли: Тхан Тонга (1128—1137), Ань Тонга (1138—1175), Као Тонга (1176—1210), Хюе Тонга (1211—1224) и единственной императрицы в истории вьетов—Ли Тиеу Хоанг (1224—1225). История Вторых Поздних Ли принципиально отличается от истории XI века — меньше кардинальных преобразований, больше конформизма. Во внешней политике — меньше войн, незначительнее их результаты. Вряд ли беднее была духовная жизнь, которая продолжалась в традициях XI века, хотя постепенно, в рамках «Трех Религий», усиливаются позиции конфуцианства.

В XII веке экономические и политические причины побуждали предпринимать попытки обустройства на южных землях. Периодическая перепись на юге отражала стремление зафиксировать налоговые возможности юга и закрепить земли за вьетскими переселенцами. Но власть в пограничье не отличалась стабильностью: к северу от Хоаньшона были и чамские деревни, правили и чамские князья, бежавшие от чамского короля в Дайвьет. То же делали и вьетские вельможи, бежавшие на юг, за Хоаньшон, в Чампу. Назначенный в 1103 г. в южное тяу Зиен вельможа Лы Зык поднял мятеж, а после поражения от Ли Тхыонг Киета бежал в Чампу и там подстрекал Джайя Индравармана II начать войну. Король начал войну, захватил некоторые территории, но не надолго. Несколько месяцев спустя войска Ли Тхыонг Киета восстановили положение; правда, далее на юг они не пошли. Возможно, дело было и в том, что 86-летний Ли Тхыонг Киет еще в ходе этой кампании заболел и в 1105 г. умер. Нян Тонг похоронил его с высшими почестями, при Ань Тонге (1138) ему возвели храм в Тханьхоа (видимо, там находился административный центр юга в XI веке).

В XII веке в сфере экономики устроительная деятельность сменилась совершенствованием системы и ее приспособлением к меняющимся условиям.

Торговля при Ань Тонге (1138—1175): экспорт — медь, орлиное дерево, сандал, слоновые бивни и рога носорога, золото, серебро, драгоценные камни; импорт — бумага, шелк, полотно, парча, кисти. В 1149 г. в порт Хайдонг (в современном Куангеп) прибыли корабли из «Джавы», Лолака и Камбуджадеши. Владельцы поднесли подарки и просили разрешения торговать. Ань Тонг выделил им для торговли о. Вандон в Бакбоском заливе. Туда же плавали и купцы вьетского побережья империи Сун (из современного Гуанчжоу и Фуцзяни). В политической сфере все большую роль играла защита от внешних нападений (Чампа, Камбуджадеша) и внутренних покушений. В первой половине XII века можно отметить мятеж Ли Зяка (при Нян Тонге) и войны с тайскими князьями на Черной реке и в Тхай-нгуене (при Ань Тонге). Речь идет о крупных конфликтах: на Лы Зяка ходил Ли Тхыонг Киет, на тайцев — сам император Ань Тонг, да еще вместе со своим тхы-ши (премьером).

Политическая борьба шла и при дворе, и в провинциях. Крупнейшим событием была попытка переворота в 1175 г., подавленная благодаря мужеству и решительности регента То Хиен Тханя. Законный наследник, Лаунг Каи, удержался на троне и стал императором Као Тонгом (1176—1210), хотя к достаточно слабым. В его правление экономика, испытывающая время от времени трудности, была обременена престижным строительством и пышными праздниками; центральный аппарат ослаб, как при всяком слабом верховном правителе без сильного фактического правителя рядом (То Хиен Тхань умер вскоре после утверждения Као Тонга на престоле). Начались голод, крестьянские восстания; власть экономическая и политическая перешла к местным центрам, которые все слабее контролировала династия (устранить их тогда было не по силам любой политической власти, ибо их породила не политика, а экономика).

Социально-экономические процессы времени Вторых Поздних Ли. При Вторых Поздних Ли продолжалось изменение структуры крестьянства, государство боролось за уменьшение (а не ограничение, как ранее) числа «слуг»; в частности, им запретили жениться на свободных. Общины же свободных были в 1137 г. подвергнуты регламентации и поставлены под контроль специальных чиновников государства. Объединением общин руководил уже средний чиновник (а не низший, который мог быть и представителем деревенской верхушки), назначаемый правителем провинции. Эти меры были предприняты в первые десять лет правления Вторых Поздних Ли и свидетельствуют о наличии в «верхах» определенной аграрной программы. Вообще, династии почти всегда начинали с «аграрной активности», возможно, потому, что появление новой династии обычно было следствием аграрного кризиса; неглубокие, пусть и острые, политические кризисы ограничивались сменой монарха внутри династии, а для исключительного политического шага — смены династии — нужны были и исключительные конфликты. Общество это стало осознавать. В данном случае изменения в экономике вызвали к жизни и «аграрную активность» государственных властей и определенные имущественные перемещения в деревне, что отразилось в большом количестве аграрных документов, дошедших до нас именно от этого времени. Указы и конкретные частные документы говорят о растущей концентрации земель в руках светских н духовных феодальных владельцев в условиях, когда положение части крестьян ухудшается и они теряют свои участки (в разной степени «законно»). Формами концентрации земельного имущества были и дарения, и покупки, и конфискации земель государством. Основным же способом концентрации земли, в Камбуджадеше X—XI вв., стала ее скупка: или сразу навечно, или через заклад, который, судя по документам, часто не выкупался. Все это касалось частных (ты) земель крестьян; утрата таких земель, насколько можно судить, ухудшала положение деревни в целом. Государство стремилось контролировать этот процесс, требуя составления казенной купчей и отказываясь вмешиваться в конфликты по сделкам, не зарегистрированным властями. Но при этом оно не тормозило в этом столетии сам процесс перехода частных земель от крестьян. Наоборот, следя за ценами (одно из проявлений верховной собственности на землю), оно не давало их повышать, что объективно помогало скупщикам земель — крупным владельцам. Власти им помогали: выступай На стороне бравших землю в заклад, способствуя более скорому переходу таких земель в полное владение при неуплате получателем денег в определенный срок и настаивая на сокращении этого срока по сравнению с нормами обычного права; против таких норм было направлено и требование официальной купчей. Покупать могли просто для себя или, как у кхмеров, для передачи буддийскому храму или монастырю в качестве дара.

Таким образом, материальная поддержка духовенства, шедшая вначале в значительной степени от государства, становится делом его подданных; так в ЮВА было почти везде. Сокращение объема дарений вуа, роль скупки в создании больших лоскутных владений (а не дара государства в одном месте) говорят о сокращении земельного фонда в дельте Красной реки, которая, собственно, и образовывала основную часть Дайвьета XI—XII веков. О сокращении фонда рисовых полей говорит и то, что предметом сделок и законов становятся и необработанные земли. Владеть ни разу не обработанной землей могло лишь государство или община (как его часть), а заброшенной землей — и они, и частные владельцы. Но последней — не более одного года; необработанный в течение года участок лицо, захватившее и его обработавшее, получало на частновладельческих правах. Это же можно видеть у кхмеров. Очень важно то, что частное владение обусловливалось фактом обработки: через год после прекращения обработки (у кхмеров несколько позднее — три года) частновладельческие права утрачивались. Вся эта система — бесспорное доказательство наличия в то время вблизи обработанных общинных земель в большинстве долинных областей Дайвьета свободных ничьих земель, на которые общины не претендовали. Это говорит об относительном характере нехватки земли, но надо помнить, что феодальное крестьянство тяготело к «мягким» землям, и что необработанные земли имелись в Северном Вьетнаме даже в XVII—XVIII веках, когда утвердилось малоземелье.

Частные участки, возникавшие на таких землях, могли продаваться навечно, и государство это признавало, если имелась официальная купчая; практика такая существовала по меньшей мере с начала XII века, а скорее всего уже и в XI веке. Они же были объектом уже упоминавшихся закладов. Их могли конфисковывать за преступления. Анализ конфликтов из-за этих земель подтверждает, что это и мелкофеодальные владения, и крестьянские владения.

Основным покупателем были буддийские монастыри, но надо учитывать, что, как и почти везде, только они имели право на фиксацию своих имуществ на «вечных» материалах, что несколько искажает картину. Но бесспорно, что они были в XI—XIV веках крупными землевладельцами. Те, кто дарил им поля, тоже были часто крупными владельцами, судя по размерам подаренного. Судя по размерам же, покупались и участки богатых крестьян. Еще одним способом создания крупных монастырских владений была, как и в Камбуджадеше, скупка земель монастырями друг у друга. Сложившиеся таким образом владения часто не образовывали единого массива, были разбросаны по разным деревням. Земли по-прежнему имелись и у храмов вьетского культа предков, но в меньшем количестве (и, видимо, прежде всего социально внутри общин, а не рядом с ними). Рост числа частных земель у феодалов повлек за собой спрос на зависимых, в которых при определенных обстоятельствах можно было еще обращать свободных крестьян. «Аграрная активность» Вторых Поздних Ли сводилась прежде всего к тому, чтобы, прекратив дарения со стороны самих вуа крупным светским и духовным феодалам, дать им возможность приобретать частные крестьянские земли, созданные трудом крестьян рядом с общинными землями на менее удобных землях дельты Хонг. Очень важно, что развитие аграрных отношений во вьетском обществе в это время шло в условиях прироста населения при мало изменяющейся территории государства, а прирост населения у вьетов уже тогда был выше» чем в остальных странах Юго-Восточной Азии. Этот показатель увеличился и тогда, когда территория стала расширяться. Таким образом, в Дельте на основе совершенствования технологии производства шло постоянное освоение новых земель. И лишь в XVIII веке эти возможности были исчерпаны, феодальное государство не могло там собирать налоги (хотя уже уменьшенные), достаточные для содержания класса феодалов. Юг стал постоянным источником пополнения продовольствия в Дельте, особенно в городах. Но так стало позже, а для исследуемых веков важно помнить, что новые земли все время осваивались в основном частными владельцами, а затем перераспределялись между ними или, что бывало часто, превращались государством в казенные; но последнее бывало лишь во время кризисов. В середине XII века, упорядочив этот, ставший ведущим способ создания феодальных владений, породивший через некоторое время крупных феодалов нового типа, правительство ослабило интерес к экономическим проблемам. Новые крупные владельцы не были политически похожи на старых — носителей традиций шы-куанов, и с ними еще не боролись. Тем более что до начала XIII века, по-видимому, это были чиновники вуа, в основном, и поддерживавшие власть вуа буддийские монастыри.

В 50-е годы и вообще в середине XII века государство и класс феодалов в целом имели свою арену борьбы с крупными владельцами — арену борьбы за рабочие руки. Вуа не хотели уменьшать число плательщиков налога (ренты-налога) и солдат, отстаивая интересы прежде всего служилых, и позволяли покупать земли без людей. Поэтому новые владельцы стремились приобрести нужное число зависимых: в целом люди тогда были важнее земли, которой пока хватало (эта ситуация присуща многим странам ЮВА). Эту борьбу государство вело упорно, было запрещено дарение крестьян в «тягловом» возрасте (с 18 до 60 лет) как «рабов» и «слуг», т. е. нельзя было разрушать сложившееся крестьянское хозяйство, закабалять людей, уже занесенных в списки налогоплательщиков. Вслед за тем государство (вторично за один век) посягнуло на постоянство статуса «слуг» (жя-но), на этот раз даже у родственников вуа. Теперь стать на всю жизнь, необратимо, жя-но (подвергнувшись татуированию) только по воле крупного феодала и самого крестьянина было невозможно. Но почему стала распространяться коммендация? Не исключено, что многочисленные продажи и заклады 20—40-х годов XII века нередко бывали вынужденными, продавалось последнее (продавцами были не только богатые крестьяне, но и средние и бедные), крестьянин переставал быть производящей единицей. Борьба с коммендацией была последовательной, особым указом запрещалось «семьям, наделенным властью», т. е. крупным чиновникам и титулованной знати, самовольно принимать людей из народа. Сама по себе эта борьба свидетельствует о том, что для кого- то статус свободного крестьянина стал не по силам, положение некоторых групп крестьян ухудшилось. Но вуа продолжали борьбу, в 1162 г. был ликвидирован еще один способ ухода из тягловых — было запрещено становиться евнухами.

Видимо, и смена династии, и «аграрная активность» 20— 40-х годов были следствием обеднения части крестьянства Дельты, за счет которого богатели крупные феодалы, в том числе родственники вуа. Но феодальное государство в эти годы лишь усиливало налоговый гнет в отношении свободных крестьян, расширив число облагаемых в молодом возрасте. Мало того, после 1162 г. оно прекратило борьбу с крупными феодалами за тягловых на 20 лет, в течение которых те продолжали накапливать земли. Правда, определенные трудности ощущаются и у них, размеры дарений, как правило, стали меньше, счет чаще велся на мау, а не на десятки мау (правда, документов этого времени мало). Но накопленные храмами земли были обширны — тысячи и сотни мау могли быть у одного храма. Напомним также, что дарения продолжались: вуа дарили светским феодалам даже казенные земли, принадлежавшие общинам.

К началу 80-х гг. прекращение борьбы с закабалением свободных крестьян и поощрение феодальных владельцев в условиях нехватки удобных земель стали давать свои плоды. Положение свободного крестьянства ухудшилось, бегство на земли феодальных владельцев, видимо, уже не спасало, и в 1181 г. в стране разразился голод, умерла «почти половина населения». Такое могло произойти только при отсутствии запасов продовольствия у большинства крестьян и у государства. Проведенные ограниченные мероприятия вуа не смогли смягчить обострение кризиса. В 1188 г. голодные крестьяне восстали в южных уездах, и их восстание длилось четыре года. В 1192 г. началось, тоже на юге, второе восстание, в 1195 г. там же был «большой мор». Ухудшение положения вынудило правящие круги снизить уровень эксплуатации за счет уменьшения населения, не занятого физическим трудом, в частности, проведено массовое расстрижение буддийских монахов.

Но остановить кризис не удалось. В 1202 г. «народ дошел до крайней нужды», из-за голодовок и восстаний разразился политический кризис — кризис верхов. Ослабление власти вуа на местах привело к усилению политической роли крупных провинциальных землевладельцев, формировавшихся в XII в., но еще не вошедших в состав титулованной знати или служилой верхушки. Они обладали и землями, и зависимыми, а ослабление аппарата государственной власти в условиях голода, восстаний, политической борьбы при дворе сделало необходимым (для защиты своего имущества) создание дружин, вокруг которых объединились члены их рода. К таким отрядам нередко примыкала и часть восставших крестьян. Эти вооруженные отряды местной знати вошли в историю под названием «люди из области Хонг», «люди из области Кхоай», что подчеркивает нечиновное происхождение руководителей и крестьянский характер участников. Но это не были восставшие крестьяне, организующую роль здесь играла феодализирующаяся верхушка апов (исторически сложившихся округов, состоящих обычно из нескольких общин), а воинами были как-то связанные с ней свободные крестьяне центральных вьетских провинций Дайвьета. «Люди» и их вожди не стремились, как не раз делали восставшие крестьяне, захватить центральную власть, они поддерживали ту или другую группировку в столице и полноправно хозяйничали в своем апе или уезде. Многие вожди «людей» позднее стали титулованными аристократами, опираясь на общинную верхушку и деревенские ополчения, а не на гражданскую или военную службу у вуа. В середине XIII в. этот новый тип крупного феодального владельца — правитель округа «со своим народом» стал вскоре (с одним важным добавлением — родством с вуа) ведущим в феодальных верхах. Со второй половины XIII века эти люди стали создавать владения, получая разрешение от государственной власти, а также используя для этой цели богатство и влияние. Возник рассредоточенный провинциальный тип власти, типичный для Дайвьета XIII—XIV веков.

В начале же XIII века эта социальная группа только начинала свой политический путь, а государство было занято другими делами. Проводились меры по ограничению произвола в судах, упорядочению тяжб из-за обработанных земель; все более ощущалась нехватка земли. Но меры эти положения не спасали, восстания ширились, восставали и разбегались насильно согнанные на строительство крестьяне, сражались в своих местных войнах «люди», на которых государство уже не могло воздействовать. К 1205 г. «грабителей развелось как пчел», в 1206 г. «в стране была смута», «на дорогах стало опасно». С 1207 г. в стране — сразу по нескольку восстаний, уже близ столицы; но «люди» не собирались идти на нее походом, хотя временно вышли из повиновения вуа. Вожди «людей», по их социальному поведению, не были вождями восставших крестьян, их интересы совпадали лишь частично; вожди «людей» постоянно шли на соглашения с правительством, порой поддерживали его. В то же время восстания продолжали шириться, уже вуа говорил о «тяжелом положении народа». Голод продолжался, в 1206 г. «умершие лежали грудами».

В этих условиях вуа не мог не санкционировать создание частных армий, вначале — из своих сторонников, что позволило легализовать и дружины «людей». Отныне вельможи вуа» объединяясь с вождями «людей», создавали новый тип провинциальной власти, достаточно автономной и не связанной с династией родственно.

Кризис способствовал дальнейшей концентрации земель у крупных владельцев, голодное крестьянство стало поставщиком столь необходимых рабочих рук. Продолжалась и скупка земель.

Итак, 14 лет, с 1207 по 1220 г. весь долинный Дайвьет был ареной битв отрядов «людей». Причем эти войны завершились не столько победой над ними, сколько соглашениями. Хотя впоследствии многие из их вождей были отстранены от власти, а сами «люди» ушли с политической арены, сложившееся тогда провинциальное управление, пришедшее на смену еще достаточно декоративному правлению центра в XI—XII веках, сохранилось. Значительная часть военачальников из провинциальной общинной верхушки влилась в государственный аппарат и в класс наследственных землевладельцев, получив титулы, которые первоначально вожди «людей» никогда не имели. Часть ополчений — «людей из Хонг», «людей из Кхоай» — со своими командирами превратилась в армейские корпуса с военными чиновниками. Но титулы бывших вождей «людей» были иными, они становились «выонгами» и «хау» своих округов; тем самым за ним признавались определенные права на эти территории (новый тип власти). И все они на протяжении войн 1207—1220 годов были военачальниками, чьи дружины служили именно им, а не были группами восставших крестьян.

Государственный переворот рода Чан в 1225 г. социальна был подготовлен его соглашением 1220 г. с большинством вождей «людей», включением их войск в государственную армию, к этому времени уже контролируемую Чанами, а не Ли. Но, переходя к членам рода Чан, власть Ли переходила не такой, какой она была в XI—XII веках, а такой, какой ее сделали в начале XIII века вожди «людей» — провинциальной па преимуществу. Централизация в тот момент выражалась лишь в том, что практические руководители округов и провинций были лично преданы своим лидерам — Чанам. При Чанах и был оформлен этот тип административно-экономической власти под названием «тхай-ап» («пожалованный округ»); его определенной модификацией стали и крупные частные владения (диен-чанг), создаваемые этим же социальным слоем. Исторически такой тип организации феодального общества был социально обусловлен, он просуществовал два столетия и сыграл большую роль в борьбе с монголо-китайским нашествием, когда провинциальные лидеры после падения столицы и оккупации части страны смогли организовать сопротивление, опираясь на собственные экономические и людские ресурсы.

Гражданская история. Времена Ли Тхан Тонга (1128— 1137). Императору было всего 11 лет, когда к власти пришли сторонники его отца, хау Шунг Хиена, и премьера Ле Ба Нгаука. Император считался внуком Ли Тхань Тонга, но сын последнего, Нян Тонг, воспитывал его во дворце всего три года (1116—1119). Летопись считает императора племянником Нян Тонга, но и это не бесспорно. Новую группу возглавили Ле Ба Нгаук, старый придворный, крупный сановник, известный с 1112 г., и два «новых человека». Осталось и несколько прежних вельмож, не получивших повышения.

Для правления Вторых Поздних Ли характерен иной политический стиль, это время малолетних императоров (они приходили к «власти» в 2, 3, 11, 18 лет), всесильных регентов, реально правящих «вдовствующих императриц», время внутренних мятежей, превратившихся в войну «всех против всех». Центральная власть и связанные с ней «силы порядка» ослабевали,— видимо, слабела их социальная опора, основанная не столько на власти рода (как у последующих Чанов), сколько на власти императора и его вельмож в столице. Структура государства все менее соответствует социальным реальностям. Создается впечатление, что классовые отношения внутри вьетского общества вышли за пределы его «ядра», возникли региональные центры притяжения, и власть столицы, сильная в раннем и еще достаточно простом (в провинциях) централизованном обществе XI в., постепенно слабеет. Движение вширь ослабило центр, причем в тех же территориальных рамках. Могли сказаться и войны с наступавшими кхмерами, нанести решительное поражение которым так тогда и не удалось, как и их союзникам чамам. Усилилось влияние военных лидеров, а гражданских — постепенно уменьшалось.

Из деятелей времен регентства при Тхан Тонге только один упоминается после его смерти (1142), хотя и на высоком посту. Два, как уже говорилось, были высокими чинами еще до его воцарения (в том числе и приведший его, возможно, к власти Ле Ба Нгаук). Войсками командовал все это время родственник династии Ли Конг Бинь. Самостоятельно Тхан Тонг мог править приблизительно с 1132 г., но особыми событиями «самостоятельное» его пятилетие не отмечено. Правление было бездеятельным, но и бескризисным. Хотя разбить кхмеров не удавалось, их регулярно вытесняли из Нгеана и соседних областей, клятву принесли вовремя, буддийское строительство, хотя в заметно меньших размерах, продолжалось, как и «Водные праздники» и дворцовое строительство (тоже более скромное). По-прежнему многочисленны были «чудеса». Социальное расслоение населения столицы, возможно, связано с полицейским закреплением статуса свободных. Регулярно ездили посольства к Сунам.

Времена Ли Ань Тонга (1138—1175), первый период, регентство До Ань By (1138—1158). До Ань By. стал регентом при императоре, вступившем на престол в возрасте 3 лет. В 1138 г. До Ань By уже был тхай-уи и упоминается в этом качестве с 1139 по 1158 г.; о нем говорится в летописи, как о всевластном регенте. (Его род и позже оставался близким к императору в 1205 г. упоминается крупный полководец До Ань Зоан, казненный в 1210 г.) Правил ли он энергично или продолжалось «сонное царство» Ли Тхан Тонга? При нем больше экономических мероприятий, меньше престижного и религиозного строительства, меньше «чудес». В 1148 г., когда император был еще молод (14 лет), группа военных и гражданских вельмож арестовала До Ань By, подняла военный мятеж, но тхай-уи уцелел и вскоре наказал своих врагов. Он создал специальную внутреннюю гвардию, укрепил личную безопасность обитателей Запретного города, поднял статус императора среди остальных членов семьи (некоторые из них выступили в 1147 г. против До Ань By).

Второй период (1159—1175). С 1159 г. «правой рукой» императора становится преданный трону То Хиен Тхань, последний крупный гражданский политик XII в., бывший одновременно и умелым полководцем. При нем уменьшились и личные траты императора; но с середины 1166 г. активность правителей снизилась. Однако продолжались изменения в сфере идеологии, распространились обряды «Там дао» («Трех религий»), т. е. буддизма, конфуцианства и «даосизма» (последнее название обозначает скорее всего верования, связанные с культом предков, магией и проч.: философский даосизм не был распространен у вьетов, как и везде за пределами проживания ханьцев). «Там дао» то вводили, то отменяли, но при То Хиен Тхане оно прижилось и стало на веки ориентиром плюралистического миропонимания для образованных вьетов. До сих пор в их среде господствует представление о неединственности картины мира, о «принципе дополнительности» в отличие от христианства или ислама. В сфере социальной практики принятие «Там-дао» укрепляло статус конфуцианцев, так как о таковом у даосов-философов применительно к государству речи всерьез идти не могло — они его не замечали. При этом надо помнить, что каждая из трех систем на бытовом уровне в «чистом» виде не существовала, о чем говорят источники.

В 1174 г. произошел дворцовый переворот, возглавленный То Хиен Тханем, были отстранены взрослый наследник и его энергичная мать, первая жена императора Ань Тонга. Дело было спешное, так как в следующем году император умер.

Времена Ли Као Тонга (1175—1210). Первый период, регентство То Хиен Тханя и До Ань Тхуана (1175—1191). Регентом при двухлетнем императоре стал старый полководец и администратор То Хиен Тхань. К 1175 г. его «годы уже на исходе» (он — деятель еще времен До Ань By), но энергии у него не занимать. С начала регентства он, как уже отмечалось, противостоял заговору первой жены Тхан Тонга в пользу Лаунг Сыонга, его старшего сына, лишенного права наследования. Заговор был подавлен благодаря личному мужеству и таланту руководителя правительства — То Хиен Тханя, в критический момент обещанием наград и угрозой немедленной расправы сумевшего подавить волю колеблющихся и устрашить могущественных заговорщиков. До открытого выступления оставалось несколько часов, когда он созвал придворных и потребовал беспрекословного повиновения и выступления на защиту Запретного города (последнего, что было под контролем правительства). Он сказал следующее:

«Тот, кто исполнит наш приказ —

Будет вознагражден на всю жизнь!

Тот, кто не исполнит наш приказ —

Будет казнен на рынке!»

Времени для решения не оставлялось, речь шла о немедленной казни ослушников (награда была более отдаленной); придворные вооружились и отразили нападение претендента, имя же То Хиен Тханя стало символом настоящего чиновника, настоящего слуги государства, на века. Он был тхай-уи, вторым лицом—До Ань Тхуан. В 1179 г., когда императору было еще 7 лет, То Хиен Тхань умер. Его соратники и помощники Чан Чунг Та и By Так Дыонг были отстранены от руководства, а реальная власть перешла к До Аль Тхуану. Период спокойствия, связанный с именем То Хиен Тханя, кончился, его авторитетом и умением До Ань Тхуан явно не обладал.

В эти годы укрепляется «Там дао» как основа религиозно- философской мысли вьетов, пришедшая на смену господству гхиена и культа предков. Распространение «Там дао» началось с Ань Тонга, с 1166 г., расцвет его — при Као Тонге, после смерти То Хиен Тханя. К 1182 г. власть До Ань Тхуана достигла апогея, он стал тхай-шы фу-тинь и оставался им до своей смерти в 1188 г. При нем подвизался евнух-полководец Выонг Нян Ты, не очень удачливый; его армия была разгромлена горцами в 1184 г. С 1187 г. стал возвышаться гражданский придворный Ле Нанг Чыонг, но в целом даже распространение «Там дао» не способствовало усилению гражданского начала. Когда в 1188 г. До Ань Тхуан умер, единого лидера не было, сам Као Тонг, которому было всего 15 лет, им, конечно, не был» а мать его не отличалась политическими талантами. Тхай-фо стал Нго Ли Тин, рядом с ним — Ле Нанг Чыонг. К ним добавился возлюбленный «вдовствующей императрицы» — Мак Хиен Тить, но когда она умерла в 1190 г., он тут же оказался в отдаленном военном «лагере». Вскоре умирает тхай-фо Нго Ти Лин, и футинем становится знаменитый Дам Зи Монг, началась его бурная карьера.

Второй период. Дам Зи Монг у власти (1192—1205). В 1192 г. он уже дважды ходил во внутренние походы в Тхань-хоа, где, хотя и в предгорных районах, поднялись, видимо, уже киньские (вьетские) крестьяне. Так складывалась «специализация» Дам Зи Монга — гражданского специалиста по внутренним войнам. В 1194 г. он опять идет на горцев. В этом году еще ставили статуи Будды, еще проводили «Водный праздник», и даже «большой мор» в следующем, 1195 г. не повлек за собой ослабления власти вуа, еще продолжаются экзамены «Там дао» (1196), поставляя государству обученных чиновников, но уже наступает время решительных мер. И возвышенный в 1197 г. до ранга «хау» Дам Зи Монг принимает в 1198 г. такие меры. Как всегда, первой жертвой реквизиций и мобилизаций в среде высших слоев общества становится духовенство. Под предлогом очищения сангхи от недостойных большинство монахов были возвращены в простолюдины, стали платить налоги и служить в армии. Теперь никого рядом с Дам Зи Монгом нет, он решал «дела дохуфу», т. е. дела центрального управления. В 1199 г. он опять вблизи императора» и его «подарок» вуа отмечен в этом году.

Као Тонг же все разъезжал и веселился, хотя ему было уже 26 лет, выполнял только ритуальные функции, посещая «Водный праздник» и т. п. Кризис же тем временем быстро нарастал. В 1202 г. один придворный уже открыто выступил с речью о голоде в народе. Вскоре, по словам летописца, последовала «большая смута», прямо связываемая с голодом. Тем не менее и 1203 г. отмечен пышным строительством, которое, впрочем, подверглось новой критике со ссылками на Шицзин; народу становилось все хуже. Явно не случайно одно из крупнейших выступлений того времени было начато именно крестьянами, согнанными на строительство парадной арки; такие сооружения у вьетов были огромными и дорогостоящими, это, собственно, триумфальная арка, а чаще — аллея таких арок. Но придворные поддержали строительство, в том числе крупный политик из евнухов Фам Бинь Зи.

С начала XIII века слабеющее государство стали преследовать и военные неудачи; так, крупное поражение войска Дайвьета потерпели от чамов. В 1203 г. на чамов пошел сам Дам Зи Монг, но опять неудачно. Это вызвало выступление при дворе, но время решительных императорских мер миновало, и его лишь понизили в должности. Да и критики его были слабыми администраторами и полководцами. Один из них, министр, в том же году погиб в бою с восставшими в Дайтхоанге (предгорная часть современного Ниньбиня) строителями арки Дайтхань (это, видимо, были крестьяне-кини). Последовали три похода на этих повстанцев, и все неудачные. В конце 1204 г. войска опять поручили Дам Зи Монгу, но уже много было поражений, дух армии упал, и Дам Зи Монг тоже не смог одолеть восставший Дайтхоанг. В этих условиях строек уже не стало, но упоминаний о важных столичных мероприятиях и реформах — тоже. Странным образом прекратились и «чудеса», видимо, они имели место только в хорошие времена. Правда, о драконе еще упоминается, но он уже не «благоприятствует», как ранее, а терзает дворец, уносит наложницу и т. п. Трескается земля, появляются кометы; впрочем, это могло быть и в самом деле. А вот «обычные» чудеса, кроме появлений дракона, исчезли. Зато в летописи — масса землетрясений, планетарных несуразиц, разрушений гор и зданий — все симптомы беды.

Построили в эти годы только линию укреплений (укрепленных деревень) под руководством неутомимого Дам Зи Монга, но уже для отражения атак из Дайтхоанга, а не для его подавления. Тут впервые и появляется термин «люди из какой- либо местности», в 1204 г. (конкретно — «люди из Дайтхоанга»), обозначающий самоорганизовавшееся население той или иной вьетской исторической области. Важно, что их глава, Фи Ланг, не имел титула и звания.

Кризис Поздних Ле. В 1205 г. армия Дам Зи Монга (правда, в его отсутствие) потерпела крупное поражение; а это, как нередко случается, была последняя опора государства, хотя до падения реальной власти императора оставалось еще десять лет. Примечательно, что мятежника — победителя военачальников Дам Зи Монга вскоре разбил другой отряд «людей» соседнего донга, и он вскоре сдался (но не Дам Зи Монгу). Видно, начинается противоборство местных сил, со всем многообразием их социальных и политических стремлений. При этом существенно, что социально активная часть общинников («люди») с самого начала могла выступить и против обоснованно протестовавших против усиления эксплуатации крестьян- строителей арки в Дайтхане (которые впрочем, за два года вооруженной борьбы могли превратиться во все, что угодно).

В 1208, 1209 гг. уже и полководцы императора воевали друг с другом, опираясь на различные группы «людей» прослеживается последовательная поддержка самого императора со стороны «людей из Хонг» *.

Изредка картину дополняли перешедшие границу банды ханьцев, но они не пользовались государственной поддержкой и упоминания о них редки.

При дворе тоже не было единства, там конфликт между евнухом-полководцем Фам Бинь Зи и крупным сановником Фам Зу перерос в военные столкновения в провинции и обвинения перед императором. Последовавшая за этим казнь Фам Бинь Зи вызвала военный мятеж в столице, дворец теперь утратил неприкосновенность, а императорский двор — часть авторитета. Сторонники покойного Фам Бинь Зи при живом Као Тонге оказывали почести уже не императору, а его сыновьям. Вскоре глава крупного рода Чан — Чан Ли возвел на престол, опять же при Као Тонге, сначала одного его сына, затем другого (принца Шама, будущего императора Хюе Тонга). От его имени «блок» покинувшего императора Дам Зи Монга и Чан Ли роздал себе высшие титулы.

Положение тем не менее оставалось неопределенным. С одной сотроны, случайно погиб Фам Зу, опора Као Тонга, с другой — враги императора, сторонники покойного Фам Бинь Зи, основательно разграбившие столицу, не смогли ее захватить; город отстояли сами «люди столицы»; это — первое самостоятельное выступление горожан, зафиксированное в летописях. Когда же в 1210 г. на сторону императора возвратился Дам Зи Монг, власть в столице опять оказалась в руках Као Тонга, но вскоре между Дам Зи Монгом и тоже вернувшимся в Тханглаунг До Ань Зоанем вспыхнул очередной конфликт и первый «удалился» из столицы (но не с политической арены).

Но когда в 1210 г. заболел и сразу умер «полусвергнутый» император Као Тонг, ранее незаконно провозглашенный вуа принц Шам стал законным императором: двоевластие прекратилось. Его храмовое имя Хюе Тонг, он — последний император Вторых Поздних Ли.

Времена Хюе Тонга (1210—1225). События с 1200 по 1225 г. описаны нами более подробно, чем предшествующие и последующие, так как они позволяют читателю в деталях представить политическую жизнь страны (тогда еще маленькой, как сегодняшняя Армения, и менее населенной). А это, по состоянию источников, трудно сделать не только для более раннего, но и для более позднего времени, пожалуй, до конца XIV в., до времен Хо Куи Ли. Дело в том, что автор последней части Вьет Шы Лыока очень подробно изложил прижизненный ему, по-видимому, отрезок времени и при этом описал события не только в столице. Описания же предшествующих событий менее подробны, описания последующих — концентрировали свое внимание почти исключительно на столице, а за ее пределами — в основном на военных событиях. Поэтому и возникла та картина моноцентричности, которая во многом не соответствует действительности.

Хюе Тонг (родился в 1193 г.) в 1210 г. был близок к тому, чтобы править самостоятельно, но времена были не те (хотя, как показали события, потенциал лидера у него был и во многом реализовался). С 1209 г. он был под контролем Чанов, хотя его мать всегда желала видеть его полноправным императором; сам он тоже хотел этого, но не все от него зависело в Дайвьете 10-х годов XIII века. Чаны уже имели сильные позиции при дворе опорой же их был восточный «сы» («край») ** Хай-зыонг. Главой рода в то время был Чан Ты Кхань, его поддерживал его дядя, полководец То Чунг Ты, но оба они подозревали друг друга. Сложными были и отношения императора и Чан Ты Кханя. Предложение выдать за него среднюю дочь из рода Чан было отвергнуто Чан Ты Кханем несколько раз; есть мнение, что он боялся за ее судьбу во враждебном дворце, где всем заправляла вдовствующая императрица. Но в общем-то на Чан Ты Кханя это не похоже, политические интересы были для него превыше всего.

Император сразу начал борьбу за укрепление своей власти, тхай-уи при нем стал старый деятель двора До Кинь Ту, руководивший еще походом на Дайтхоанг в 1204 г. Но меры императора встретили противодействие, вскоре тхай-уи был убит одним военачальником То Чунг Ты. Основанием было то, что До Кинь Ту «замыслил» убить То Чунг Ты, т. е. начал борьбу с всесильным полководцем, практически не подчинявшимся императору.

За этим сначала последовала политическая, а затем и военная борьба Чанов против верных императору полководцев До Куанга и Ле Фи. В упорной борьбе они были разбиты» император утратил контроль за событиями и вынужден был дать То Чунг Ты новый пост, но одновременно был возвышен и Дам Зи Монг, ставший тхай-уи, а вскоре сделанный даже выонгом, чего почти никто, кроме ближайших родственников императора, не удостаивался. При дворе, таким образом, сохранялся некоторый баланс сил.

В таких условиях страна встретила год «тан муй», первый год новой эры правления «Киен зи» (1211). В этом году Чанам удалось временно отстранить от государственных дел Дам Зи Монга, тхай-фо стал Хо Зык, человек Чанов, тхай-уи стал сам То Чунг Ты. Но заметные позиции в решении государственных дел сохраняла вдовствующая императрица, отношение которой к Чанам было самым плохим. Год начался со второго витка брачного предприятия Чанов; вначале повторно отказав императору, Чан Ты Кхань теперь быстро передумал и согласился. Хотя До Куанг дал новое сражение под столицей, пытаясь не допустить рокового для Ли приезда невесты» но брачный экскорт его объехал и прибыл в столицу. Собрав все свои отряды, То Чунг Ты нанес тяжелое поражение войскам До Куанга, который попал в плен и вскоре был убит; императора заставили лично вынести приговор своему защитнику. Средняя дочь из рода Чан была сразу провозглашена «нгуен фи», женой императора. Успокоившийся То Чунг Ты не только наградил себя чином тхай-уи, но и стал открыто прелюбодействовать с одной из замужних принцесс, за что и был убит ее мужем. Тогда впервые упоминается брат Чан Ты Кха-ня — Чан Тхыа, отец Чан Каня, впоследствии первого официального императора из дома Чан. Особой роли Чан Тхыа тогда не играл.

Брак вуа не принес государству спокойствия, наоборот, с лета 1211 г. свара стала всеобщей. Као Тонг опять повел войска (в первую очередь «людей Хонг») против Чан Ты Кханя, начав «собственную игру»; императрица — сестра Чан Ты Кханя была понижена в ранге, что не позволяет считать ее брак с императором браком по любви, а сватовство (и отказы Чан Ты Кхяня) — реализацией личных чувств. Тогда же был отстранен Хо Зык, и государственные дела возвращены Дам Зи Монгу. 19-летний Хюэ Тонг явно стремился укрепить власть династии, разорвав навязанный ему союз с Чанами. В этих условиях Чан Ты Кхань вторично сделал ставку на других мужчин императорского рода, как в 1209 г., но теперь контрмеры Ли были решительными и жестокими: по приказу вдовствующей императрицы трое братьев Хюе Тонга, на которых могли сделать ставку Чаны, были утоплены в колодце императорского храма, а тела их были вынесены за ворота дворца, чтобы ни у кого не было сомнений в отсутствии претендентов на трон.

К 1212 г. уже нет сообщений ни о стройках, ни об экзаменах, ни о «чудесах» — ничего, все — о войнах. Страна была разделена между императором с его «людьми Хонг» и двумя -его противниками: Чан Ты Кханем и неким Нгуен Ты; эти последние разделили свою часть еще на две, границей стала Красная река. Но одновременно стороны не исключали компромисса; тогда же Чан ты Кханю был пожалован титул хау. В правительстве императора продолжались конфликты; госу-дарственными делами стал заниматься вместо Дам Зи Монга брат вдовствующей императрицы Дам Кинь Банг.

Когда неожиданно умер от раны Нгуен Ты, император сразу напал на его войско, лично участвуя в бою, но был разбиг. Желая тем не менее продолжать борьбу, Као Тонг выехал из столицы собирать войска, но было поздно — отряды Чан Ты Кханя ее оцепили, император и вдовствующая императрица были арестованы. Выбор был прост: отречение (и скорее всего смерть) или новый союз с Чан Ты Кханем. Император выбрал второе, продлив свою жизнь еще на полтора десятка лет (хотя причиной его смерти оказались те же Чаны).

Пост тхай-уи уже был недостаточен для всесильного Чан Ты Кханя, и он добился официального права «приказывать» гражданским и военным чиновникам (1212). Стремясь подавить еще сильных в столице сторонников императора, он впервые ввел в Запретный город верные ему войска на длительное время, совершив тем самым святотатство. Но захват столицы еще далеко не означал для него власти в стран»;, и следующий год это показал. Да и столицу он не контролировал, вдовствующая императрица из дворца руководила собиранием под городом легитимистов или просто врагов Чан Ты Кханя. И вскоре Город Взлетающего Дракона был взят штурмом, император освобожден, а отряды Ты Кханя изгнаны. В восстановлении власти Хюе Тонга принимал участие и Дам Зи Монг, снова как тхай-уи, и хау Доан Тхыонг. (Дам Зи Монг всегда был за центральную власть, кто бы из Ли ее ни представлял.) Когда их войска подошли к освобожденной столице, император послал их на Ты Кханя. Завязались упорные бои, не давшие никому решительного перевеса; Кхань,. несколько месяцев назад вроде бы имевший все, снова зависел от успеха того или иного сражения. Обе стороны укрепляли перед решающими боями руководство, так как это были годы частых переходов лидеров из одного лагеря в другой; Ли собирали старые кадры мирного времени. Кхань раздавал деревни своим военачальникам. В 1214 г. он даже пошел на такой шаг, как принесение присяги его войсками лично ему, что было священной прерогативой императора. Видимо, не только престиж монарха в то время ослаб, но и сами соответствующие институты в XI—XII веках не успели еще устояться; во всяком случае, на узурпацию прав монарха в таких масштабах в последующие века требовались десятилетия.

Обе стороны уверенно шли к генеральному сражению, рассчитывая на победу. Оно произошло при Мешо, где войска сражались одновременно в нескольких местах по реке Ло. В упорном бою войска императора и отряды Хонгов были разбиты и рассеяны. Столицу защищать было нечем. Дам Зи Монг просил императора остаться в столице, пока он соберет Хонгов; но пока он их собирал, Кхань подошел к городу. Хюе Тонг в отличие от прошлого раза успел покинуть ее заблаговременно; тем временем Дам Зи Монг собрал Хонгов, и под столицей снова начались упорные бои.

Ситуация для Кханя была сложной, врагов у него было много, их центр притяжения — император — скрывался в горах и звал всех против узурпатора, решающей победы не было. Кхань пытался договориться с Хюе Тонгом, но тот верил в свои силы, отказывался вернуться в столицу и, хотя отряд его редел, продолжал перемещаться в горах, где был недостижим. В начале 1214 г. Кхань возвел на престол его брата, но это новое беззаконие скорее всего ухудшило отношение к нему среди чиновников и образованных людей (а их роль у вьетов была очень велика). Уже весной 1214 г. Хонги перешли в наступление; хотя битвы шли с переменным успехом, стало ясно,, что военное счастье изменило Кханю. Военачальники Кханя начали его покидать, после ряда поражений был разбит и его родственник Чан Тхыа, отец будущего чанского императора. Ответом были казни членов дома Ли (видимо, чтобы победить столичную оппозицию), но столицу явно было не удержать. Тогда Чаны, в который уже раз, разграбили и подожгли город и уехали, увозя «своего» императора. Особой потерей был для них переход на сторону императора храброго военачальника Нгуен Нона, давно враждовавшего с Кханем. Он стал опорой Хюе Тонга, не претендуя на власть в такой степени, что Кхань.

Осенью 1214 г. император и войска Нгуен Нона вступили в Тханглаунг и приступили к его укреплению; попытка кханя начать новые переговоры была отвергнута. Стал восстанавливаться гражданский аппарат, провели экзамены «детям монахов и чиновников», чтобы пополнить кадры. Новое наступление Кханя успехом не увенчалось; хотя его войска ворвались в столицу и что могли найти — разграбили, но удержаться они не смогли. Город Взлетающего Дракона остался за императором. Силы сторон были приблизительно равны, все должны были решить военное счастье и ресурсы.

Весной 1215 г. император обратился с воззванием к «военачальникам и простым воинам»; обращаясь к духам предков, он призывал приложить все усилия для победы. Нгуен Нон повел войска на Кханя, при Анзианге была одержана крупная победа, а Нгуен Нонг, бывший уже хау, получил за нее высший титул выонга. Начался переход на сторону императора местных отрядов «людей». Теперь уже Кхань строил укрепления, образовав целую «линию Кханя». Нгуен Нон пошел на ее штурм, одержал первые победы, но потом дело застопорилось и войска Кханя начали одерживать местные победы. Все качалось, судьба сторон висела на волоске. В этой ситуации император все решительнее требовал поддержки у страны, грозил отречением. Кхань, тоже не уверенный в успехе, постепенно возвращал унесенные императорские регалии, тем самым стараясь отвести обвинение в попытках узурпации верховной власти. О его «самодельном» императоре (которому должны были бы быть переданы эти регалии, если хотя бы Кхань. принимал его всерьез) забыли и вспоминать. Одновременно шли боевые действия, которые должны были решить судьбу молодого императора и его многоопытного противника. по положение Хюе Тонга было хуже, он вынужден был воевать и с Кханем, и с отдельными дружинами «людей». И летом 1216 г., по неизвестным причинам (возможно, повлияли нападение на самого императора одного из отрядов «людей» и неподчинение другого), между императором и Кханем было достигнуто соглашение (в конечном счете стоившее императору жизни, но много времени спустя). Детали его неясны, но общие контуры очевидны: Кхань отказывался от «своего» императора, Хюе Тонгу возвращалась номинальная власть. Возможно, это была ошибка Хюе Тонга; во всяком случае, верные Хонги, Нгуен Нон с его дружинами, вдовствующая императрица — никто его не поддержал, все продолжали сражаться. Но у легитимистов теперь не было главного — легитимности, так как император объединился с Кханем, роздал его родственникам и военачальникам высокие титулы; весьма вероятно, что дух его был сломлен и он, как часто бывает с монархами, лично в таких случаях не рискующими, отвернулся от своих сторонников. Но пережил он их ненадолго. Лишившись веры в справедливость своего дела, многие Хонги в 1217 г. пошли на соглашение с Кханем, то же сделали и многие другие вожди «людей». Нгуен Нон мужественно сражался, но коалиция лишилась своего стержня, идея «спасения императора» умирала, преданная самим императором. Этому способствовало и быст-рое, хотя скорее внешнее, упорядочение дел в столице и при дворе, но оно работало уже на Чанов. В эти годы Чан Тхыа, все более выдвигаясь на передний край, руководит крупными военными операциями, сражаясь с непреклонным Нгуен Но- ном; Кхань становится тхай-уи и тоже водит войска. Хотя Хонги продолжали сдаваться, исход борьбы был неясен: пока был жив Нгуен Нон, опытный и прославленный военачальник, опять одержавший ряд побед. Но в 1219 г. он умер, а его полководцы, спасая свою жизнь, выдали Кханю его непримиримого врага — вдовствующую императрицу; последние следы легитимности у противников Кханя исчезли.

С 1220 г. на фоне добивания последних отрядов «людей», еще не подчинившихся воссоединенной власти, начинается устроительная деятельность — строительство дворца (до этого император жил во временном тростниковом дворце, так как все было разграблено и сожжено). Вдовствующая императрица тоже вроде бы смирилась, вместе с сыном появляясь на придворных церемониях. Никаких крупных событий в первой половине 20-х гг. не было, кроме того что, когда в 1223 г. умер Чан Ты Кхань, главой рода стал Чан Тхыа, получивший в следующем году пост тхай-уи. Именно он начал энергичный курс на узурпацию Чанами власти Ли, слегка прикрытую брачными связями двух семей, ссылаясь на формы перехода власти от Первых Поздних Ли ко Вторым или на пример древних правителей Яо и Шуня. Все делалось быстро, немалую роль в перевороте играл и брат Чан Тхыа, Чан Тху До, подвизавшийся на военно-политической арене с 1214 г. В 1224 г. состоялся брак малолетней дочери Хюэ Тонга с сыном Чан Тхыа — Чан Канем, тоже малолетним, а в 1225 г. Хюэ Тона вынудили уступить трон дочери. Этого уж никто у вьетов никогда не делал, но Чаны торопились. Женское правление, по тогдашним представлениям вьетов,— символ конца династии. Хюе Тонг, отдавая дочери трон, понимал, что таким образом дает согласие на прекращение правления своего рода. А ведь он мог поступить как Нян Тонг, тоже не имевший сыновей, но передавший власть племяннику, перед этим им в определенной степени усыновленному (жил во дворце, был объявлен наследником). Замуж за другого сына Чан Тхыа была выдана и вторая дочь Хюе Тонга. Началась смена династии. Зимой 1225 г. Чан Кань вступил, согласно летописям, на престол, но есть все основания считать, что на престол сел сам Чан Тхыа, ставший Тхай То новой династии. Видимо поэтому Чан Кань получил после своей смерти в 1312 г. храмовое имя «Тхай Тонг», что означает имя второго монарха в династии, а монарха с именем Тхай То, означающим первого в династии, у Чанов вроде бы и не было.

В любом случае в 1225 г. жена Чан Каня перестала быть монархом, началось правление династии Чан.

В 1226 г. в буддийском храме скончался в возрасте 33 лет Хюэ Тонг. Летопись сообщает, что он покончил с собой под давлением Чан Тху До, что весьма вероятно. Но как император он умер не в 1226 и не в 1225, а в 1216 г.

Цитируется по изд.: Деопик Д.В. История Вьетнама. Часть 1. М., 1994,  с. 111-130.

Примечания

* Хонг — долинная, чисто вьетская историческая область (запад совр. Хайэыонга и уезды к западу и юго-западу от него). Область Хонг примыкала с востока к столичному округу; она же была самым древним, после Шонтэя и района столицы, местом распространения лаквьетов в Дельте, если не считать предгорий.

** Дельта исторически делится на четыре «края» («сы», в последствии - «чан»): Киньбак, Шонтэй, Шоннам, Хайзыонг.