Московский кремль от петровских времен до 1812 года

Московский кремль от петровских времен до 1812 года

Запечатлен в литературе и Кремль времен Петра I. Читая роман А. Н. Толстого «Петр Первый», мы представляем себе Кремль конца XVII века, тревожного времени стрелецких восстаний. На всю жизнь запомнил Петр I расправу, учиненную над братьями его матери Иваном и Афанасием Нарышкиными, над Юрием и Михаилом Долгоруковыми и Григорием и Андреем Ромодановскими, Матвеевым, Языковым.

Произошло это на глазах маленького Петра в 1682 голу на Соборной площади на Красном крыльце Грановитой палаты, которое находилось с ее южной стороны, обращенной к Благовещенскому собору. «Дверь распахнулась. Увидели царицу Наталью Кирилловну во вдовьей черной опашени и золотопарчовой мантии. Взглянув на тысячи, тысячи жадных глаз, упертых на нее, царица покачнулась, мантия соскользнула с плеч. Чьи-то руки протянули ей мальчика в пестром узком кафтанчике. Царица с усилием, вздернув животом, приподняла его, поставила на перила крыльца. Мономахова шапка съехала на ухо, открыв черные стриженые волосы. Круглощекий и тупоносенький, он вытянул шею. Глаза круглые, как у мыши. Маленький рот сжат с испугу». «С крыльца в толпу сошли Хованский и Василий Васильевич. Кладя руки на плечи стрельцам и простым людям, уговаривали разойтись, но говорили будто с усмешкой». И тут-то вспыхнул бунт. «Кто-то оттащил царицу, отшвырнул Петра, как котенка. Огромное тело Матвеева с разинутым ртом высоко вдруг поднялось, задело сапогами за перила и перевалилось на уставленные копья».

А. Н. Толстой отмечал, что писателю нужен взгляд в глубь истории: в ретроспективе можно четче увидеть черты национального характера, те возможности, которые таятся в душе русского народа. В романе «Петр Первый» ощущается биение напряженного пульса общественной жизни древней Москвы: стрелецкие восстания, мужание Петра как государственного деятеля, его борьба с боярством.

Москва и Кремль не раз были свидетелями триумфа Петра I. Здесь, в Кремле, в Грановитой палате, в 1709 году Петр I праздновал победу в Полтавской битве. Он повелел воздвигнуть в Кремле «Цей-хоуз» — Арсенал. Основные работы проходили в 1701—1736 годах.

Через сто лет обрушилось на Россию новое несчастье — война 1812 года. После Бородинского сражения русские, войска согласно приказу М. И. Кутузова покинули Москву. Армия Наполеона вошла в древний город без боя. Однако Кремль сопротивлялся. Это описывает Л. Н. Толстой в романе «Война и мир». Вместе с героями романа мы следим за тем, как войска неприятеля входят в город, движутся по Дорогомиловской дороге, Арбату, Воздвиженке по направлению к Кремлю. Они подошли к Кутафьей башне, находящейся у западной стены Кремля и соединенной с проездной Троицкой башней мостом, под которым некогда протекала речка Неглинка. Башня Кутафья издавна предназначалась для обороны Троицкого моста. Французы узнали, что в опустевшей, оставленной жителями Москве «ворота в крепость (Кремль.— Авт.) заделаны и что, вероятно, там засада».

«Артиллерия на рысях ехала из-за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Воздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.

В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию».

Действительно, в Кутафьей башне находились девять безымянных героев, семеро из которых были убиты французами. Яркий драматический момент боя изображен в романе:

«Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов.

Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая ъ шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из-за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu!—повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота».

Так погибли кремлевские защитники.

Спас на Бору (С гравюры XVIII века)

Отношение к Кремлю у Л. Н. Толстого связано о раздумьями о судьбах России. Впервые приехав в Москву из Ясной Поляны в 1837 году, Толстой, видимо, нередко бывал здесь. В 1839 году одиннадцатилетним мальчиком он написал первое известное нам сочинение — «Кремль»: «Какое великое зрелище представляет Кремль! Иван Великий стоит, как исполин, среди других соборов и церквей и напоминает этого хитрого похитителя престола. Этот странный теремок как бы свидетельствует о бурных временах Иоанна Грозного. Эти белые каменные стены вспоминают великого Гения и Героя, который у этих стен потерял свое счастье, и видели стыд и поражение непобедимых полков наполеоновских».

Пройдут годы, и Лев Николаевич станет частым гостем в семье А. Е. Берса, придворного медика, жившего в здании Кремлевского дворца на казенной квартире. 23 сентября 1862 года в кремлевской церкви Рождества Богородицы, изящный силуэт которой виден из-за стены со стороны Александровского сада, Л. Н. Толстой обвенчался с дочерью Берса Софьей Андреевной.

После изгнания войск Наполеона и победного окончания войны стал отстраиваться обезображенный войной Кремль. Известно, что Наполеон приказал его взорвать и от взрыва пострадали Грановитая палата, Арсенал, Потешный дворец, пристройка к колокольне Ивана Великого—звонница Петрока Малого, обрушились полностью Водовзводная и наполовину Никольская башни, были повреждены здание Сената и в пяти местах — кремлевские стены.

В 1820-е голы современники с гордостью смотрели на возрождавшийся Кремль. Это чувство выразил поэт Ф. Н. Глинка — участник Бородинского сражения и заграничных походов 1813—1814 годов:

Кто силач, возьмет в охапку холм Кремля-богатыря?
Кто собьет златую шапку у Ивана-звонаря?
Кто царь-колокол подымет?
Кто царь-пушку повернет?
Шляпы кто, гордец, не снимет
У святых в Кремле ворот?

Жизнь замечательного предшественника Пушкина Василия Андреевича Жуковского была связана с Кремлем. В 1812 году Жуковский вступил в московское ополчение и участвовал в Бородинском сражении. Поэт любил Москву. В январе 1815 года в-письме к друзьям он отмечал: «Пишу из священной нашей столицы... в которую въехал я с гордостью русского и с каким-то особым чувством, мне одному принадлежащим, как певцу ее величия». В 1817— 1818 годах он некоторое время жил в одном из строений Московского Кремля, картина которого всегда волновала и вдохновляла поэта. Еще в 1814 году им было написано стихотворение «Певец в Кремле», в котором воспевается этот замечательный памятник — один из символов победы над захватнической армией Наполеона:

О Кремль, свидетель славных дней.
Красуйся обновленный.

Василий Андреевич находился в Москве в августе 1839 года в связи с открытием на Бородинском поле памятника героям битвы. Его радовало, что в армии повторяли его «Певца во стане русских воинов» — «песню — современницу Бородинской битвы».

Цитируется по изд.: Стародуб К., Емельянова В., Краусова И. Я люблю этот город вязевый… Путеводитель по литературным местам Москвы. 2-е изд., доп. и перераб. М., 1990, с. 24-27.