Бирма и Тайские королевства до 1570 года

Бирма и Тайские королевства до 1570 года

Три года спустя после основания Аютии (1350) в районах верховья Меконга возникло другое тайское королевство, которое позже стало известно под названием Лаос, или Луан-Прабанг. Оно появилось в результате союза ряда мелких лаосских государств, возглавляемых правителем государства Мыонг Шва – Фа  Нгуном, который вырос при дворе Ангкора и был женат на кхмерской принцессе. Происхождение лаосских государств на Меконге неясно и легендарно. Таи, видимо, осели здесь во второй половине XIII века и вначале находились под сюзеренитетом Ангкора, а позже Сукотаи. Благодаря этому они вошли в соприкосновение с индийской культурой. При Фа Нгуне они были обращены в буддизм хинаянского толка. Тесть Фа Нгуна прислал к нему миссию монахов, которые привезли с собой священные тексты на языке пали и знаменитую статую Будды, называемую Праоанг, задолго перед этим присланную правителем Цейлона в подарок Камбодже. Она была установлена в столице Фа Нгуна —Лан-Чанге, в специально построенном храме, и позже сам город стал называться именем этой статуи.

Благодаря своей военной доблести Фа Нгун получил прозвище «завоевателя». Королевство, которое он завоевал и объединил, простиралось от границ Сипсон Панна вдоль долины Меконга до северных пределов Камбоджи. На западе оно граничило с тайскими государствами Чиенгмаем, Сукотаи и Аютией, а на востоке его соседями были Аннам и Тямпа. Хотя и редко населенное это королевство было одним из крупнейших государств Индокитая. Правление Фа Нгуна было периодом постоянных войн и агрессии, которые ощущали на себе как Аннам, так и Аютия. Но для миролюбивых и беспечных подданных Фа Нгуна его автократическое правление и вызванное воинами истощение становились все более тягостными, и в конце концов в 1373 году министры изгнали его; на его место был посажен его семнадцатилетний сын Оун Хюен.

Пайа Сам Сене Таи, как его величают в официальных хрониках, получил свой титул — «Господин 300 тысяч таи» — благодаря переписи мужского населения которую он провел в 1376 году. Его правление было периодом консолидации страны и усовершенствования управления. Он был женат на принцессе из Аютии и на организации управления королевством сказывалось сильное влияние сиамских методов. Кроме того, он строил храмы и основал монашеские школы для изучения буддизма. Лан-Чанг был выгодно расположен с экономической точки зрения: он имел удобные пути сообщения как с Аннамом, так и с Сиамом. Поэтому вскоре этот город стал важным центром торговли, причем его гуммилак и бензойная смола пользовались большим спросом у сиамцев.

Благополучие государства зависело от поддержания добрых отношении с его двумя сильными соседями. Но во второй половине XV века Лан чуть было не оказался разрушенным войсками Аннама. Случилось это в результате инцидента, возникшего в период правления Лан-Кам-Денга (1410-1428). В 1421 год у, когда в Аннам вторглись китайцы, он предложил вьетнамцам помощь, но высланные им войска перешли на сторону китайцев и в конечном счете были изгнаны разгневанными вьетнамцами обратно в Лан-Чанг. В после

[180]

дующий период вьетнамцы были слишком заняты войной с Тямпой и не могли отомстить. Но, как только в 1471 году Ле-тхань-Тон завершил покорение Тямпы, он стал готовиться к нападению на Лан-Чанг. Свой удар Ле-тхань[1]Тон нанес в 1478 году; он штурмовал город, заставив короля Пайа Саи Тиакапата (1438— 1479) бежать. Однако его успех был кратковременным. Сын бежавшего короля Тене Кам собрал лаосские войска и изгнал вьетнамцев. Затем он унаследовал трон и поставил своей целью восстановить благополучие своей страны, улучшив отношения с восточным соседом.

Борьба с Аннамом сменилась длительным мирным периодом, в течение которого королевство процветало благодаря развитию тесных торговых связей с городами долины Менама. Король Потисарат (1520— 1547), воздвигнувший храм Визон, был преданным буддистом и безуспешно стремился подавить распространенные в народе анимизм и колдовство. Это был первый лаосский король, основавший свою резиденцию в городе Вьен-Чанг (Вьентян), который, будучи расположен намного ниже по течению Меконга, находился в центре вытянутой территории королевства и занимал более выгодные позиции для торговли с Сиамом 1 и Аннамом, чем Лан-Чанг.

Период относительного спокойствия закончился в 1545 году, когда Потисарат, не удержавшись, вмешался в острый спор из-за престолонаследия в беспокойном королевстве Чиенгмай. В 1538 году король Мыанг Кеса— пятнадцатый по счету со времени образования государства—был смещен своим сыном Таи Саи Камом. Но плохое управление Таи Саи Кама и его жестокость привели к тому, что в 1543 году он был убит, а вместе с ним прекратилась мужская линия династии. После этого, ссылаясь на родословную своей матери, чиенгмайской принцессы, на трон Чиенгмая стал претендовать Потисарат. Он выслал большое войско, которое быстро расправилось со всеми его соперниками, претендовавшими на трон, и добился присылки к нему миссии с предложением принять чиенгмайскую корону. Потисарат согласился принять ее для своего сына — двенадцатилетнего Сеттатирата. Ожидая его прибытия, вельможи Чиенгмая собрались и назначили регентом принцессу Махатеви.

Известие о восшествии на трон Чиенгмая Сеттатирата вызвало выступление сиамской армии во главе с самим королем Прачаем. Очевидно, предлогом для вмешательства было наказание убийцы Мыанг Кеса. Но, так как он был уже наказан до прибытия Прачая, а истинные цели Аютии были хорошо известны и их осуществление, по-видимому, должно было натолкнуться на реши[1]тельное сопротивление, принцесса Махатеви, женщина огромных способностей в деле государственного управления, уговорила его возвратиться долгой.

В 1547 году король Потисарат погиб в результате несчастного случая на охоте, и Сеттатират был вынужден возвратиться в Лан-Чанг, чтобы предотвратить попытку своих младших братьев разделить королевство. Как только он отбыл, появилось много претендентов на трон Чиенгмая, и королевство снова было оккупировано войсками короля Прачая. На этот раз принцесса Махатеви оказала сопротивление. Войска Аютии были отброшены от стен Чиенгмая. Во время отступления преследующая их лаосская армия в ходе сражений нанесла им ряд поражений, и сиамцы были полностью разгромлены.

Эта кампания ярко описана Фернано Мендес Пинто, который заявляет, что он сопровождал армию Прачая. Он рассказывает также, что по возвращении домой король Прачая был отравлен Тао Сри Суда Чан, одной из его четырех старших жен, не носивших королевского сана. Она была беременна от любовника, с которым сошлась во время отсутствия короля, занятого военными делами. Королем стал ее девятилетний сын; однако вскоре она и его устранила со своего пути. Затем, вырезав своих противников, она возвела на трон любовника. Но два месяца спустя они оба были убиты во время королевского пира.

Пинто не мог сопровождать армию Прачая, так как он повествует об этой кампании как о победоносной войне против вторгшихся войск Чиенгмая.

____

1. Имеется в виду Аютия. И в дальнейшем (как, впрочем, и выше) автор часто, говоря об Аютии, называет ее Сиам, а ее жителей— сиамцами.— Прим. ред.

[181]

Его рассказ, очевидно, является смесью различных историй, собранных, воз[1]можно, среди португальских наемников, которые служили в сиамской армии. Его рассказ о государственном перевороте Тао Сри Суда Чан ближе к действительности, хотя, согласно сиамской версии, принятой Вудом 1, принцесса Махатеви н ее любовник были убиты в королевской ладье но пути на охоту на слонов. Приводимые Пинто даты не совпадают с тем, что известно об этих событиях. Однако, как бы там ни было, сиамские источники этого периода настолько противоречивы и неясны, что почти невозможно проверить достоверность приводимых им подробностей.

Организаторы заговора посадили на трон младшего брата Прачая принца

Тиена, дав ему титул Махачакрапат. Вуд относит это событие к 1549 году 2, однако есть веские основания датировать его годом раньше, так как это соответствовало бы указанной в бирманских хрониках 3 дате вторжения Табиншветхи в Сиам, которое произошло в конце того года, когда на престол взошел Махачакрапат; поэтому бирманские источники того периода более надежны в отношении дат, чем сиамские.

Табиншветхи (1531— 1550) из династии Таунгу, о возвышении которой было рассказано в главе VI (параграфе) поставил себе целью вновь объединить всю Бирму под управлением одного правителя. Первым шагом Табиншветхи, который был наполовину подготовлен его отцом и осуществить который ему помешала смерть, было завоевание более богатого и развитого королевства Пегу. В королевстве Ава царил такой хаос после завоевания его столицы шанами в 1527 году, что он рискнул оставить свой тыл незащищенным, сконцентрировав войска на южном направлении. В результате первого похода в 1535 году он овладел дельтой реки Иравади и ее главным городом Бассейн. Однако оборона Пегу была хорошо организована, и город пал только в 1539 году после четырех лет сопротивления, и то лишь в результате военной хитрости врага.

Монский король Такаюпи бежал на север в Проме, где наступление Табиншветхи было остановлено с помощью подкрепления, посланного из Авы ее шанским правителем.

Когда Такаюпи умер, многие монские вожди принесли вассальную присягу бирманскому королю, видя в нем единственного предводителя, способного обеспечить их землям устойчивое управление. К тому же он благоразумно проявлял уважение к их обычаям и институтам и обращался с монами так же, как и со своими подданными — бирманцами. В 1541 году с помощью армии, усиленной монскими рекрутами и отрядом португальских наемников во главе с Хоаном Карейро, он захватил порт Мартабан. Город оказал упорное сопротивление, но в конце концов был взят штурмом и безжалостно разграблен. Пинто и на сей раз заявляет, будто он был очевидцем этих событий; он дает красочное описание страшной резни, учиненной захватчиками.

Город Моулмейн, опасаясь, что его постигнет судьба Мартабана, капитулировал, и все монское королевство, вплоть до сиамской границы близ Тавоя, оказалось в руках бирманцев. После этого в качестве благодарственной жертвы в честь победы Табиншветхи поставил новые шпили на главных монских пагодах. Наиболее широко известной из них, Шве Дагон, был поднесен особый дар— 10 висс (35,6 английских фунтов) чистого золота.

В следующем году после пятимесячной осады был взят измором и подчинен Проме, причем с ним поступили так же жестоко, как и с Мартабаном. Захват Проме открыл дорогу в центральную Бирму. Однако, прежде чем Табин[1]шветхи собрался предпринять наступление в центральную Бирму, ему при[1]шлось выдержать мощное контрнаступление, предпринятое против Проме монским правителем Авы совместно с вождями (собва) шести шанских государств. С помощью своих канониров-португальцев Табиншветхи выиграл

_____

1 Wood , History of Siam, p. 111.

3 Wood, op. cit., p. 112.

3 Это утверждает Фэйр в своей «Истории Бирмы» (Р h а у г е, History ot Burma, p. 100). Однако Харви придерживается другого мнения (Harvey, History of Burma, p. 343).

[182]

решающее сражение, за которым последовала оккупация всей страны, вплоть до районов Минбу и Мьинджан. В Пагане он был коронован по древнему обычаю. Однако Табиншветхи не стал наступать на Аву. Он возвратился на юг и в 1546 году устроил вторую коронацию в Пегу, использовав как бирманский,так и монский обряды.

Ни Таунгу, ни Пагану не суждено было стать его столицей. Выбор Табиншветхи пал на Пегу— город, исторически связанный с монами. Часто необоснованно пытаются объяснить этот выбор симпатиями Табиншветхи к монам. Он действительно делал все возможное, чтобы успокоить монов, даже перенял их прическу. Но симпатизирующий монам король едва ли мог допустить жестокости, совершенные в Мартабане и Проме. Настоящей причиной было, по-видимому, то, что он замышлял наступление на Аютию и хотел сделать монское государство своей базой. Он мечтал стать Чакравартином—завоевателем мира, о котором говорится в буддийском мифе о белом слоне. У сиамского короля было много этих ценных животных, и Табиншветхи решил завладеть ими.

Однако в действительности первым крупным мероприятием Табиншветхи после коронации было вторжение в Аракан. Этот шаг, видимо, не являлся частью какого-то обширного плана, а был вызван благоприятными обстоятельствами. При его дворе появился недовольный араканский принц, который обещал стать его вассалом, если он поможет ему занять трон Мрохаунга. Однако городские укрепления оказались не по силам 1 абиншветхи, и он был рад предлогу отменить экспедицию. Таким предлогом явилось известие о набеге сиамцев на район Тавоя. Но, как правильно указывает Вуд, насильственные перевороты, происходившие при дворе Аютии, убедили его в том, что настало время для вторжения. Он провел большую подготовку, и армия, которую он двинул в Сиам в 1548 году после окончания периода влажных муссонов, была действительно огромна. Тем не менее она не смогла сломить оборону Аютии и при возвращении домой чуть не понесла поражение в результате непрерывных нападений сиамцев.

После двух крупных неудач Табиншветхи, несмотря на свои 36 лет, морально был совершенно подавлен. Он предался разврату, и управление делами перешло к другим. Моны, на долю которых пришелся главный удар во время его войн, подняли восстание под руководством Смимтхо 1—одного из младших принцев прежней династии. В то время как шурин Табиншветхи—его alter ego 2 — Байиннаунг находился вне столицы, занятый подавлением восстания, другой член монской королевской семьи Смимсотху3 организовал убийство короля (1550). Пегу с радостью открыл перед ним свои ворота. В течение некоторого времени королевство Табиншветхи находилось в состоянии безнадежного хаоса. Один из монских вождей правил в качестве короля в Пегу. Второй— собирал войско в Мартабане. В то же время бирманские правители Таунгу и Проме отказались признать власть Байиннаунга, который намеревался стать наследником убитого короля.

Однако Смимтхо прежде всего направился в Пегу и уничтожил своего соперника Смимсотху. Байиннаунг захватил Таунгу и был коронован. Затем он решил обеспечить контроль над центральной Бирмой вплоть до Пагана на севере. Он подумывал об осуществлении нападения на Аву, но решил сначала вновь завоевать монское королевство. В 1551 году с помощью смешанных войск, состоявших из бирманцев, монов и отряда португальцев во главе с Диего Суарец де Мелло, он нанес поражение Смимтхо в сражении, развернувшемся у стен Пегу. После этого сопротивление монов было сломлено повсеместно. Самого Смимтхо преследовали по всей дельте; ему удалось бежать в открытой лодке в Мартабан. Однако в конце концов он был схвачен в горах близ Ситаун[1]га и предан жестокой казни. Его героическая борьба завоевала симпатии народа, и до сих пор среди местного населения все еще живут легенды о нем.

____

1. По-бирмански Тамейнтхо.— Прим. ред.

2. Alter ego (лат.)—второе я.— Прим. ред.

3. По-бирмански Тамейнсотху.— Прим. Ред

[183]

Байиннаунг был коронован в Пегу с величайшими церемониями. Он начал строить для себя и своего двора величественный город-дворец. Его следующее военное предприятие — покорение северной Бирмы и шанских государств— было куда более честолюбивым, чем два похода, в результате которых он восстановил королевство, созданное Табиншветхи. В 1553 году он послал вверх по Иравади армию для разведки, но ее продвижение заставило шанских правите[1]лей забыть о своих междоусобных ссорах и объединиться перед лицом угрозы вторжения. Поэтому он собрал по возможности самые крупные силы и в конце 1554 года предпринял наступление на Аву двумя фронтами—из Таунгу и Пагана. В марте 1555 года город пал и Байиннаунг, продолжая наступление, захватил Банджи в округе Монъюа и Мьеду в округе Швебо, на которые в те времена власть правителей Авы не распространялась.

На очереди были шанские государства. В 1556 году, ведя наступление на Чиенгмай, он попутно покорил Сипо и Моне. В то время в Чиенгмае правил шанский принц, по имени Мекути, которого местные вожди признали королем, после того как Сеттатират, захвативший трон Луан-Прабанга, отказался возвратиться в Чиенгмай. Мекути сдался без сопротивления, принес присягу верности Байиннаунгу и согласился платить ежегодную дань слонами, лошадьми, а также шелком и другими продуктами своей страны. Этот поход оказал сильное воздействие на шанских правителей пограничных государств, рас[1]положенных между Бирмой и Китаем; все поспешили принести феодальную присягу новому завоевателю.

Однако, как только бирманская армия покинула Чиенгмай, в него вошли войска из Луан-Прабанга. В 1558 году они нанесли поражение Мекути и лишили бы его трона, если бы вновь не появился Байиннаунг, который вытеснил их из Чиенгмая. Затем он объявил о низложении Сеттатирата с трона Луан[1]Прабанга. В ответ Сеттатират создал крупную коалицию шанских государств и выступил на Чиенгсен во главе объединенных сил. Однако Байиннаунг оккупировал территорию союзников Сеттатирата и вынудил его отступить, в результате чего конфедерация распалась (1559 год).

В следующем году Байиннаунг возвратился в Пегу, и Сеттатират, воспользовавшись передышкой, заключил официальный союз с Аютией. В 1563 году в целях поддержания более тесного контакта с сиамцами и предотвращения внезапного нападения бирманцев, он перевел свою столицу в Вьен-Чанг и сильно укрепил этот город. Кроме того, он построил там святилище для знаменитого «Изумрудного Будды» (Пра Кео), которого он вывез из Чиенгмая, возвращаясь в Луан-Прабанг после смерти отца. Величайшим архитектурным произведением периода его правления в новой столице было сооружение пирамидальной формы, известное под названием Тат Луонг, которое в настоящее время является самым прекрасным образцом лаосской архитектуры, несмотря на то, что оно было сильно повреждено в 1873 году разбойниками из Юньнани.

Установлением Байиннаунгом сюзеренитета над шанскими государствами была начата новая глава в истории Бирмы. Это было неизбежным результатом успешного сопротивления бирманцев попыткам шанов установить господство над Бирмой, которые стали предприниматься после падения Пагана в 1287 году и привели к разрушению Авского королевства. С тех пор уже не могло быть речи о восстановлении господства шанов над Верхней Бирмой; положение бесповоротно изменилось.

Господство в Чиенгмае сторонника бирманцев имело большее значение, ибо намного облегчало осуществление нападения на Аютию. А самой заветной мечтой Байиннаунга было покорить это наиболее сильное из всех тайских государств. Союз Сеттатирата с королем Чакрапатом и быстрое восстановление Сиама после нашествия Табиншветхи ускорили принятие им решения выступить как можно скорее. Его требование о выдаче ему белых слонов и последовавший отказ Чакрапата, часто выдвигавшиеся в качестве причины этой войны, следует, несомненно, рассматривать лишь как формальность, предшествующую началу военных действий, подобно тому как в средневековой Европе торжественно бросали перчатку, вызывая на поединок.

[184]

Вторжение началось после окончания сезона влажных муссонов в 1563 году. Бирманские войска пересекли долину Ситтанга и вступили в Чиенгмай. Затем они проследовали через Кампенгпет и Сукотаи в Аютию, которая после слабого сопротивления капитулировала в феврале 1564 года. Король и большинство членов его семьи были вывезены в Бирму в качестве заложников, а сын Чакрапата был оставлен вассальным правителем под контролем бирманского гарнизона. Покорив Аютию, Байиннаунг стал думать о карательной экспедиции против короля Чиенгмая, поведение которого во время прохождения бирманских войск через его страну не понравилось Байиннаунгу. Однако пришло известие о крупном восстании монов, и он вынужден был поспешить в Пегу, передав своему сыну— престолонаследнику— командование войсками, выступившими против Чиенгмая.

Прибыв в Пегу, Байиннаунг обнаружил, что восставшие с помощью шанских и сиамских пленных, поселившихся по соседству, сожгли Пегу вместе с его собственным дворцом и даже некоторыми древними зданиями, сохранившимися еще со времен правления Дхаммазеди. С характерной для него энергией он подавил восстание, окружил мятежников, и только вмешательство буддистского духовенства удержало его от того, чтобы сжечь несколько тысяч повстанцев в громадных бамбуковых клетках. Он сразу принялся за строительство нового дворцового города, еще более прекрасного, чем тот, который был уничтожен. Венецианец Цезарь Фредерик и англичанин Ральф Фитч, видевшие дворцовый город во всем его великолепии, писали о том, как их удивили его размеры и богатство. Они писали, что в некоторых частях города крыши были покрыты золотыми листами.

Тем временем войска престолонаследника, шедшие на Чиенгмай, натолкнулись на всеобщее сопротивление; король Мекути бежал во Вьен-Чанг. Поэтому бирманцы вторглись в королевство Луан-Прабанг и готовились к на ступлению на столицу Сеттатирата. Когда их флотилия появилась перед Вьен-Чангом, король бежал. Бирманцы заняли город, захватили королеву и упахата (престолонаследника), а также беглого Мекути. Но когда они попытались преследовать Сеттатирата, его тактика изматывания оказалась им не под силу, и они вынуждены были отказаться от своей попытки. В октябре 1565 года бирманцы возвратились в Бирму с пленниками. Мекути был подверг[1]нут строгому тюремному заключению в Пегу, а принцесса Махатеви во второй раз была назначена регентшей в Чиенгмае, но на этот раз под контролем бирманского гарнизона.

В Сиаме принц Махин, которого Байиннаунг назначил регентом, правил под контролем пробирмански настроенного раджи Питсанулока. Успешное сопротивление, оказанное Сеттатиратом бирманцам, заставило Махина обратиться к нему за помощью, чтобы сбросить иго Байиннаунга. В 1566 году они оба напали на Питсанулок, однако прибытие бирманской армии вынудило их отказаться от своих планов. В надежде предотвратить дальнейшие беспорядки Байиннаунг в следующем году разрешил плененному королю Чакрапату, ушедшему в монахи, возвратиться в Сиам в качестве паломника. Однако последний злоупотребил его великодушием: прибыв на родину, он сбросил с себя желтое одеяние монаха и присоединился к принцу Махину, начавшему новое нападение на Питсанулок.

Поэтому Байиннаунг вынужден был начать вторичное вторжение в Аютию. В 1568 году он выступил из Мартабана, направился на Питсанулок и освободил его. Затем он пошел на Аютию. На этот раз столица оказала ему отчаянное сопротивление и отбила все его попытки взять город штурмом. Сеттатират послал отряд на помощь своему союзнику, но бирманцы устроили ему засаду и обратили в бегство. Осада длилась до августа 1569 года, когда город пал в результате предательства. Король Чакрапат умер во время осады. Принц Махин скончался, когда его везли в плен в Пегу. В качестве очередного вас[1]сального правителя Аютии был посажен пробирмански настроенный раджа Питсанулока Махатаммарача, и Байиннаунг приготовился повести свою победоносную армию, чтобы наказать короля Вьен-Чанга. Он отдал Аютию на

[185]

разграбление своим людям. Оборонительные сооружения города были разрушены, и огромное число населения угнано в Нижнюю Бирму.

Второй раз бирманское вторжение в Лаосское королевство закончилось провалом. Вьен-Чанг сорвал все попытки Байиннаунга захватить город, и в апреле 1570 года он поспешно отступил с изможденными от голода и болезней войсками, чтобы успеть добраться домой до начала сезона влажных муссонов. Но Сиам еще пятнадцать лет оставался под владычеством бирманцев. Одним из интересных последствий этого было принятие Сиамом бирманского летосчисления, которое начинается с 638 года н. э. Это летосчисление называлось «Чула Сакарат»; в отличие от отмененного «Маха Сакарат», начинавшегося с 78 года н. э., «Чула Сакарат» оставалось официальным летосчислением вплоть до 1887 года, когда Чулалонгкорн принял европейский календарь.

Согласно Вуду, в том же году был введен и включен в сиамское право бирманский дхаммата, основанный на законах Ману.

[186]

Цитируется по изд.: Д.Дж.Е. Хилл. История Юго-Восточной Азии. Пер. с. англ. Я.М. Света, Р.А, Тузмухамедова. М., Издательство иностранной литературы, 1958, с. 180-186.