США в 1945-1948 годы: начало «холодной войны» вовне и внутри

Империалистические внешнеполитические доктрины. Развязывание «холодной войны»

Международная обстановка в первые послевоенные годы резко изменилась: мир демократизировался и революционизировался. В Вашингтоне обновление мира воспринимали как его крушение; буржуазию пугало многое — и становление социалистического строя в ряде европейских государств, и поражение на выборах в Англии консерваторов. С другой стороны, перед монополиями США маячили перспективы «американского века», которые они считали весьма реальными с ослаблением своих империалистических конкурентов. Эта комбинация страха и оптимизма и породила послевоенные империалистические доктрины и агрессивную внешнюю политику. Однако правительство США столкнулось с немалыми трудностями, увидев противоречие между американской военно-экономической мощью и непопулярностью политики силы после разгрома фашизма, между готовностью к одностороннему установлению американских правил во всем мире и коллективными обязательствами, зафиксированными в дипломатических документах 1941 — 1945 гг., между американскими устремлениями к мировому господству и решительной антиимпериалистической политикой СССР.

Отношение к СССР с конца войны стало центральным моментом внешней политики США. В самые первые послевоенные годы оно было противоречивым. Боролись две тенденции: продолжение курса на сотрудничество, которого придерживались Г. Уоллес, Г. Гопкинс и некоторые другие государственные деятели, и линия на обострение отношений, носители которой преобладали в правящих кругах. Президент Г. Трумэн и государственный секретарь Д. Бирнс в 1945—1946 гг. иногда считали нужным делать миролюбивые жесты в адрес СССР, за что подвергались ожесточенным нападкам А. Ванденберга, за которым стояло большинство американских политиков. К началу 1947 г. в отношении к СССР в Вашингтоне взял верх империалистический курс. Президент полностью сомкнулся с линией А. Ванденберга.

Развернулась «атомная дипломатия». Ей сопутствовали идеологические и политические нападки на американо-советское сотрудничество периода войны.

Внешняя политика США обрела ярко выраженные империалистические очертания. Агрессивные акции перестали сдерживаться оглядками на сотрудничество антифашистских государств военного времени. Идеологически этот курс был подкреплен тезисами о «холодной войне» и «железном занавесе», политически — «доктриной сдерживания». Конкретное выражение он нашел в «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла». Назначение в начале 1947 г. на пост государственного - секретаря США генерала Д. Маршалла демонстрировало единение Пентагона с дипломатами и возрастающую роль военщины в определении внешнеполитического курса. 

«Доктрина Трумэна» родилась 12 марта 1947 г. как экстренное средство оказания «помощи» Греции и Турции. Суть «доктрины» заключалась в одностороннем провозглашении американской ответственности за сохранение реакционных режимов в любой части мира путем военно-политического вмешательства под вывеской «помощи».

В США вынашивались планы более организованного и массированного экономического и военно-политического вторжения в Европу для укрепления западноевропейского капитализма, подрыва растущего влияния коммунистических и социалистических партий и увековечения американского «присутствия». Так появился на свет 5 июня 1947 г. «план Маршалла». В развитие этого «плана» конгресс в 1948 — 1951 гг. ассигновал 12,5 млрд. долларов на «помощь» Европе. Это было и вливание в экономику США (ибо в маршаллизованные страны отправлялась залежавшаяся гражданская и военная продукция), и средство подчинения стран — получателей «помощи» американскому диктату.

В июле 1947 г. чиновник государственного департамента Д. Кеннан выступил с «доктриной сдерживания», провозгласившей, что «главным элементом любой политики Соединенных Штатов по отношению к Советскому Союзу должен быть элемент длительного, терпеливого, но твердого и бдительного сдерживания русских экспансионистских тенденций». Эту идею тут же возвели в ранг официальной политики, и все последующие империалистические внешнеполитические доктрины лишь развивали и уточняли ее.

«Сдерживание русских экспансионистских тенденций» началось с Южной Америки, где 2 сентября 1947 г. был подписан межамериканский договор о взаимной безопасности, известный как «пакт Рио-де-Жанейро».

Затем, преодолев пассивное сопротивление бывших «изоляционистов», сенат 11 июня 1948 г. принял резолюцию А. Ванденберга, разрешавшую и рекомендовавшую президенту вступать в пакты о взаимной обороне «свободного мира» с другими странами. Так был сделан важнейший внешнеполитический шаг, нарушавший полуторавековую традицию отрицательного отношения США к военным союзам с европейскими государствами в мирных условиях.

Путь к созданию военного блока с маршаллизованными государствами Европы против СССР и социалистических стран был расчищен. К концу 1948 г. конфиденциальные переговоры партнеров близились к завершению.

Профсоюзы и Коммунистическая партия в первые послевоенные годы

Война оказала сложное влияние на развитие рабочего движения США. За 1939-1945 годы членство в профсоюзах возросло годы с 8,8 млн. до 14,3 млн. человек. Война сделала работах более настороженными ко всевозможным проискам реакционеров, расширила внешнеполитический кругозор профсоюзов, особенно входивших в КПП.

Но вместе с тем в годы войны было притуплено антимонополистическое острие, выработанное в напряженной политической борьбе 30-х годов. Война укоренила в рабочем движении иллюзии «национального единства».

С окончанием войны боевой дух предвоенного десятилетия на короткое время ожил. Предпринимателям были предъявлены требования о повышении заработной платы. Началась крупнейшая в истории США забастовочная кампания в их поддержку. Если за время участия США в войне в результате стачек было потеряно всего 36 млн. рабочих дней, то в 1946 г. в забастовках участвовало 4,6 млн. человек и было потеряно 116 млн. человеко-дней. По количеству участников и потере рабочего времени этот год оказался рекордным во всей истории США. Рабочие добились самого большого в американской истории повышения зарплаты, что способствовало расширению платежеспособного спроса.

При всей своей значимости массовое стачечное движение не вышло за рамки экономических требований. Попытки коммунистов придать ему большее политическое звучание не встретили поддержки даже в левоцентристских кругах КПП, не говоря о руководстве АФТ. Не отличаясь и ранее широким взглядом на классовую борьбу, лидеры АФТ еще более сужали его как раз тогда, когда жизнь требовала постановки и решения важнейших политических проблем. У. Грин призывал работах «к высокой степени национального единства», к защите «свободного предпринимательства» от «экстремистов» из левого крыла КПП и из Коммунистической партии.

Сложнее было положение в КПП. В течение первых десяти лет существования этого профобъединения руководящие позиции в нем занимали центристы и левые, которые при всех своих разногласиях умели соблюдать единство по многим вопросам. Однако после войны эта коалиция развалилась. Центристы во главе с Ф. Мэррэем стали уступать более влиятельным силам, руководимым У. Рейтером, Д. Кэри, Э. Ривом, и стремительно скатываться вправо, следуя идеям «национальных интересов». Центристы вместе с правыми готовили теперь разрыв и со своим левым крылом и с Всемирной федерацией профсоюзов, в создании которой КПП принял деятельное участие вопреки сопротивлению лидеров АФТ. Левые силы КПП старались не допустить перехода центра на позиции лидеров АФТ. Их активно поддерживала в этом Коммунистическая партия.

Повернув фронт против левых сил, КПП и АФТ обезоружили себя в борьбе с реакцией, в частности и в борьбе против закона Тафта—Хартли. Лидеры АФТ не пошли дальше памфлетной кампании. Руководство КПП применило более действенные меры, но и они были обречены на провал в связи с общим курсом профсоюзных верхов на достижение «национальных целей». Призыв Д. Льюиса к бойкоту закона Тафта—Хартли был отвергнут. Подчинившись «национальным интересам», руководство профсоюзного движения похоронило свои планы расширения профсоюзного членства.

В 1945 г. в рядах американских профсоюзов насчитывалось 14 322 тыс. членов, а в 1949 г. даже меньше — 14 300 тыс. (7 млн. в АФТ, 5 млн. в КПП, остальные в независимых союзах). Буржуазная пропаганда и правые профсоюзные лидеры, используя жупел «коммунистической опасности», добились серьезного ослабления левых сил к 1947 г.

В сложившейся обстановке нельзя было рассчитывать на успех попыток коммунистов возродить идею независимых политических действий и традицию довоенных движений за третью партию. На XIV съезде партии в 1948 г. в качестве «центральной» была выдвинута идея создания «широчайшей антимонополистической и мирной коалиции, в которой рабочий класс должен играть ведущую роль». Партия полагала, что основой коалиции станут прогрессивные союзы КПП, к которым примкнут миллионы работах из всех профсоюзов. Но правые силы в профдвижении блокировали эту идею.

Выборы 1948 года

К моменту выборов 1948 г. во внешней политике США правящие круги, поддержанные официальным руководством профсоюзного движения, стояли на платформе «холодной войны» и «сдерживания» коммунизма. Во внутренней политике оставались довольно глубокие разногласия о путях приспособления политического курса к государственно-монополистической реальности. В острых дебатах о социальном наследии 30-х годов были выпукло представлены реакционеры и менее заметно — либералы, эпигоны «нового курса».

Выдвинув кандидатом в президенты губернатора .Нью-Йорка Т. Дьюи, республиканцы, твердо уверенные в победе, снабдили его платформой реформ, которые ими же самими были торпедированы в конгрессе, где они имели большинство.

Демократическая партия пришла к выборам 1948 г. расколотой. Слева выступала группа Г. Уоллеса, оформившаяся в Прогрессивную партию.

Программа партии Г. Уоллеса строилась на левокейнсианском тезисе о «прогрессивном капитализме». Г. Уоллес недвусмысленно осуждал не только «реакционный капитализм», но и социализм, что опровергает домыслы буржуазной пропаганды о его приверженности к коммунизму. Он лишь осуждал политическую травлю и судебные преследования коммунистов, а также не открещивался от поддержки со стороны Коммунистической партии на выборах. На левом же фланге появилась еще одна организация — «Американцы за демократические действия» (АДА), которая, разделяя основы внешней политики Г. Трумэна, требовала социальных реформ и более решительной борьбы с внутренней реакцией. Когда съезд партии принял пункт о гражданских правах негров, от демократов откололось их южное, расистское крыло. Реакционеры Юга — диксикраты — создали партию «Права штатов» и выдвинули в президенты губернатора Южной Каролины С. Тэрмонда. Кандидат демократов Г. Трумэн оказался без поддержки крайних флангов. Однако платформа демократов своим обещанием отменить закон Тафта- Хартли и осуществить ряд реформ обеспечила поддержку Г. Трумэну со стороны профсоюзов. Ее внешнеполитическая часть и, главное, внешнеполитическая практика правительства создали Г. Трумэну широкую поддержку в буржуазных кругах. Этому способствовала и вся государственно-монополистическая философия демократов.

Победу одержал Г. Трумэн. Демократы возвратили себе большинство в обеих палатах конгресса. Государственно-монополистические принципы и на этот раз оказались более сильными, чем индивидуалистическая идеология, представленная в республиканской партии. Эти же принципы взяли верх и над радикально-прогрессивной программой Г. Уоллеса, за которой пошло всего миллион с небольшим избирателей.

Цитируется по изд.: Новейшая история. 1939-1973. М., 1975, с. 190-194.