Япония в 1989 года: внутренняя политика

Япония в 1989 года: внутренняя политика

Сенсации, особенно политические, порождают ожидания. Июньское поражение либерально-демократической партии Японии (ЛДП), несколько десятилетий непрерывно находящейся у власти, на выборах в верхнюю палату парламента вызвало всплеск интереса к возможности радикальных политических сдвигов в Токио. Одни предрекают скорое формирование правительства во главе с лидером социалистов Такако Дои, другие склонны видеть в потере либерал-демократами большинства в верхней палате не более чем случайность, которую компенсирует победа на следующих парламентских выборах.

Борьба поколений

До выборов либерал-демократы р; полагали в палате советников 142 252 мест. Теперь их представительство сократилось до 109 мандатов. Социалистическая партия Японии (СПЯ) смогла привлечь на свою сторону голоса многих избирателей, поддерживавших ранее ЛДП, и получила 66 мест (было 42).

Среди причин, оттолкнувших избирателей от правящей партии, прежде всего называют закон о налоге на потребление, сделавший сразу все товары повседневного спроса и услуги на 3 процента дороже. Особое раздражение это вызвало у домохозяек, которые считаются настроенными консервативно и склонны к поддержке правящей партии.

Такое объяснение, добросовестно повторенное советскими журналистами вслед за японскими, конечно же, не беспочвенно. Однако не слишком ли сильна в нем склонность во всем видеть ближайший материальный интерес, или, как привычнее звучит, объективные причины, которые к тому же напрямую отождествляются с социально-классовыми и экономическими? Нам приведенное выше объяснение не кажется ни исчерпывающим, ни достаточно убедительным.

Идея налоговой реформы носилась в воздухе очень давно. Десять лет назад правительство пыталось провести закон о налоге на куплю-продажу. Эта попытка была неудачной. Два с лишним года назад правящая партия предоставила в парламент существенно переработанный законопроект о перестройке системы налогообложения. Однако, натолкнувшись на бурные протесты оппозиции, угрожавшей бойкотом парламента и срывом утверждения бюджета, правительство сняло проект с обсуждения.

В состав комиссии по доработке закона были включены представители оппозиционных партий, добившихся внесения существенных поправок, в частности снижения раз-мера налогообложения. Кроме того, было принято решение одновременно с введением нового закона значительно уменьшить подоходный налог с населения. Переработанный вариант проекта оппозиционные силы, включая профсоюзы, в целом приняли, за исключением КПЯ и СПЯ.

И вдруг говорят, что этот успех оборачивается для ЛДП неожиданным ударом. Все же есть какое-то явное преувеличение в том, что именно критика налоговой реформы сыграла роковую роль для либерал-демократов в день выборов.

Конечно, нам могут возразить: сыграл свою роль субъективный фактор. Летом нынешнего года достиг своего апогея скандал, в котором замешаны члены кабинета, включая его главу, а также ряд руководителей правящей партии. Они обвинялись в причастности к делам о получении взяток от компании «Рикруто».

Нобору Такэсита был вынужден заявить о своей отставке. Вслед за ним один за другим со своих правительственных и партийных постов были вынуждены уйти С. Абэ, К. Миядзава, М. Ватанаоэ, последние годы возглавлявшие список наиболее вероятных претендентов на пост главы правительства. Часть руководителей, так сказать, второго эшелона высшего партийного руководства, такие, как ветеран партии 75-летний председатель Исполнительного совета ЛДП М. Ито, решительно отказались выдвинуть свои кандидатуры на руководящий пост.

Коррупция в высших звеньях государственного управления известна не только в Японии. Многие еще хорошо помнят Какуэя Танака, в 1983 году признанного виновным в получении взяток от американской компании «Локхид». Уж если в истории с «Рикруто» и есть что-то действительно странное, так это всеобщий характер разоблачений.

Может быть, никто в Японии раньше никогда не подозревал о существовании подобных связей между бизнесом и политиками? Массовые прозрения всегда вызывают сомнения. Практически все высшее звено ЛДП так или иначе причастно к до-вольно сомнительным источникам получения политических пожертвований, допускаемым партийным уставом.

Сосукэ Уно, возглавивший кабинет после ухода Такэсита, не был замешан в финансовых махинациях, но это было с лихвой восполнено сведениями о его невоздержанности в личной жизни и любовных связях на стороне. Маловероятно, что о похождениях Уно не знали раньше. И это не мешало ему занимать важные министерские посты...

И в этот же момент выступил министр земледелия, лесоводства и рыболовства Х.Хориноути с почти неприличными в цивилизованном обществе нападками на лидера СПЯ Т. Дои. Это вызвало неистовые протесты феминистских организации и женщин-избирательниц, задетых заявлением о непригодности женщин для политической деятельности. Министр словно нарочно сыграл против своей партии. Или против Уно?..

Не просматривается ли за всей этой игрой борьба двух поколений? Все скомпрометированные лица принадлежат к старшей генерации либерал-демократов. Их уход означает практически полное обновление партийного руководства. Но и те, кто считаются по меркам японской политической жизни молодыми, — это люди 55-60 лет, отнюдь не новички. Времени приобщиться к кухне партийной политики у них было достаточно. Но никто из них не оказался замешан в скандалах. Может быть, старшее поколение еще долго не собиралось передавать власть тем, кто помоложе, или не видело среди них достаточно надежного преемника? А молодые не захотели больше ждать?

Как бы то ни было, премьер-министром стал новый человек, 58-летний Т. Кайфу. Его приход, вероятно, означает выдвижение на первый план нового поколения либерал-демократов. Зачем все это говорилось? Для того, чтобы читатель сам поразмышлял о соотношении объективного и субъективного в причинах, обусловивших поражение правящей партии.

Прошлое - за ЛДП

Для избирателя все экономические успехи Японии в последние три десятилетия ассоциируются с правлением либерал-демократов. В эти годы стабильно росли доходы населения, повышались качество и комфортность жизни. Правительство сохраняло контроль над рынком труда даже в те годы, когда экономическая конъюнктура ухудшалась. Безработица в стране колеблется между 1 и 2,8 процента самодеятельного населения (4—6 процентов в США или 4-10 в странах ЕЭС).

Либерал-демократы смогли выработать гибкую социальную политику, позволяющую предупреждать острые конфликты лиц наемного труда и предпринимателей. Скажем, структурная реформа конца 70-х - начала 80-х годов, приведшая к свертыванию целых отраслей промышленности (судостроение, металлургия), не привела к росту социальной напряженности в стране. Скорее наоборот, в эти годы правительству удалось создать эффективную систему трудоустройства, позволяющую в сжатые сроки на средства государства и частных фирм осуществлять широкую переподготовку лиц, подлежащих сокращениям, и направлять их в те производства, где имеется потребность в рабочей силе.

Опасность социальных потрясений несла для ЛДП и проведенная ею денационализация государственного сектора в экономике. Однако, пойдя на уступки в вопросах о сроках и формах ее проведения, разработав программу мер, до известной степени компенсирующих ухудшение положения трудящихся, либерал-демократы смогли и в этом случае обойтись без особых политических потерь.

Не так все просто обстоит и с налоговой реформой. Предусматриваемое ее повышение выплат в бюджет рассматривается правящей партией как основной источник финансирования программы оздоровления финансов и ликвидации государственного долга. Иначе, как утверждает ЛДП, неоткуда брать деньги на социальные нужды.

В японском обществе происходят серьезные социальные сдвиги. Под влиянием эволюции современного капитализма изменения произошли в сознании, психологии и ценностных ориентациях всех слоев трудящихся, в том числе рабочего класса. Массовое сознание менее восприимчиво к призывам радикальных преобразований общества. Оно гораздо более чувствительно к пониманию реальных последствий того или иного социально-политического шага как правительства, так и оппозиции.

Возникли новые слои рабочего класса, связанные с передовыми технологиями и умственным трудом. По своему сознанию они существенно отличаются от тех, кого мы традиционно понимаем под промышленным пролетариатом. Эти новые слои склонны причислять себя не к пролетариату, а к среднему классу, а ему, скажем прямо, есть что терять.

Вследствие такой дифференциации сегодня очень трудно найти систему лозунгов, под которыми удалось бы объединить весь рабочий класс. Между тем КПЯ и СПЯ долгое время ориентировались как раз на сплочение трудящихся на внутри-классовой основе.

Одновременно идет другой процесс. Реальностью политической жизни стало объединение масс на межклассовой основе, существенно предопределенной сближением ценностных ориентаций традиционных средних слоев (служащих, мелких собственников, индивидуалов, интеллигенции) с новыми слоями квалифицированных рабочих.

ЛДП и центристские партии (ПДС и Комэйто) изначально ориентировались на привлечение избирателей лозунгами, рассчитанными на раз-личные общественные силы. Либерал-демократы, как показывает практика, до сих пор демонстрировали умение лучше своих соперников ориентироваться в новой ситуации и учитывать сдвиги в политической ориентации масс. Важно и то, что как правящая партия ЛДП имела возможность оказывать на эти сдвиги серьезное влияние.

Наконец, стоит заметить, что ЛДП является высоко-персонифицированной партией. Общепартийное идейно-теоретическое начало никогда не до-минировало в ее избирательных про-граммах. Каждый кандидат, по сути дела, шел на выборы с собственными идеями и лозунгами, хотя они, конечно, и не выходили за рамки партийной ориентации. Поэтому победа или поражение конкретного кандидата ассоциировались с успехом или неудачей ЛДП не напрямую. Соответственно и недоверие к кандидату не всегда означало недоверие к партии в целом.

Наличие своеобразной системы фракций в ЛДП во многом выполняет в Японии амортизирующую роль, которая в Великобритании или США отводится двухпартийной системе . Поочередно сменяя друг друга у власти, руководители различных течений не только создают видимость постоянно идущего процесса обновления, но и действительно выдвигают и проводят в жизнь новые идеи, разработанные и принятые внутри партийного руководства, по сути дела, на жесткой конкурентной основе. Система фракций во многом смогла уберечь ЛДП от идейного и кадрового застоя.

Таким образом, говорить о кризисе системы правления либерал-демократов преждевременно. Недовольство отдельными, хотя и не столь малочисленными, аспектами ее правления во многом нейтрализуется стабильными экономическими успехами страны. В этих условиях значительные слои населения предпочитают терпеть либерал-демократов, добиваться от правительства и предпринимателей постоянных, пусть и не очень значительных, уступок, чем выступать за передачу власти другой партии, может быть, более близкой по духу и лозунгам, но вызывающей сомнения своей способностью обеспечить экономическую стабильность.

Критика - еще не программа

Успех социалистов пришел под лозунгом острой критики правящей партии. Оппозиция сосредоточилась на повышении налогов и политической морали. В конкретной ситуации нынешнего лета это было созвучно настроениям голосующих.

Безусловно, Такако Дои сегодня самый популярный политик общенационального масштаба. Первая женщина — руководитель крупной политической партии представляет достаточно обаятельный образ японки нового типа — энергичной, деловой, демократичной, образованной, способной активно включиться в любую сферу сложной деятельности от бизнеса до политики, и в то же время достаточно женственной и воспитанной в национальном духе. Воплощаемый ею тип обладает привлекательностью как для молодых избирательниц, все чаще проявляющих желание приложить способности в области предпринимательства и государственной службы, так и для части пожилых японок, видящих в Дои символ высвобождения от того подчиненного положения, в котором сами они прожили свою жизнь.

Можно предположить, что Дои имеет весьма серьезные шансы на победу, выступай она против любого другого японского политика один на один, как, скажем, это обычно бывает в ходе президентских выборов во Франции или в США.

Однако для победы на парламентских выборах достойного лидера мало. Перед СПЯ стоят серьезные трудности. Не выработана социально-экономическая программа, которая, с одной стороны, учитывала бы заинтересованность избирателей в увеличении государственных расходов на социальные программы, а с другой — не ставила бы под угрозу стабильность экономического процветания, которая до сих пор обеспечивалась неоконсервативными методами — не безупречными, но по-своему надежными. Будут ли так же эффективны реформы, которые собираются предложить социалисты?

СПЯ выступает против налоговой реформы и заявляет о намерении отменить потребительский налог в случае прихода к власти. Однако не ясно, какие меры в этом случае кроме свертывания военных расходов могут обеспечить сокращение государственного долга и расширение ассигнований на социальные программы. Не говоря о том, что отношение населения к перспективе уменьшения военного бюджета тоже неоднозначно, многие считают необходимым сохранить его на нынешнем уровне.

Не у всех встречают понимание идея «невооруженного нейтралитета» Японии, которую долгое время отстаивали социалисты, негативное отношение к «силам самообороны». Настороженно воспринимается перспектива расторжения японо-американского «договора безопасности», за что ратовали социалисты. Партия пока не смогла убедить большинство избирателей в правоте своего видения оборонной политики страны в условиях отмены этого договора. Бизнес и потребители опасаются, что это может осложнить тесные и взаимовыгодные экономические связи с США.

Честно говоря, у авторов создается впечатление, что некоторые из этих лозунгов несут на себе отпечаток революционно-демократического романтизма и не всегда точно учитывают современные реалии, неотъемлемой чертой которых стали рост прагматических интересов общества в ущерб ценностям и идеалам, к которым апеллирует СПЯ.

В последние годы партия пытается более органично встроить свою политическую платформу в систему общественных отношений. Так, в «Новой декларации», одобренной в качестве программного документа три года назад, провозглашен отказ от радикальных методов разрешения социальных споров, от попыток резкой ломки в случае прихода к власти хозяйственных и управленческих структур, заложенных либерал-демократами.

Повышению шансов социалистов на приход к власти, возможно, мог бы содействовать еще слабый, но все же различимый сдвиг в экономическом мышлении общества. Он отмечен появлением точки зрения о том, что неоконсервативные методы регулирования, основанные в Японии на форсированном внутреннем накоплении и урезывании государственных расходов, во многом исчерпали себя. Обеспечить экономическое развитие Япония может переходом к американской модели, ориентированной на стимулирование внутреннего спроса и потребления. К этому, кстати, страну толкают и международные условия, в частности растущее недовольство японской экспортной экспансией и требования переориентировать производство на внутренний рынок. Возможно, в этих условиях социалисты, с их акцентом на социальных программах, окажутся более подходящими для управления страной, чем либерал-демократы.

Впрочем, строить прогнозы всегда слишком ответственно. Важнее просто четче осознать реальное соотношение сил в японском политическом мире. В соответствии с конституцией верхняя палата японского парламента является не главной. Определяющая роль в принятии основных решений принадлежит нижней. Но даже в верхней кандидатура Т. Дои собрала большинство голосов лишь во втором туре, когда представители КПЯ и Комэйто сняли собственных кандидатов на пост премьер-министра и поддержали лидера СПЯ. Даже при поддержке профсоюзов, которая отнюдь не является автоматической, СПЯ не имеет стабильного перевеса над ЛДП, сохраняющей 109 мест против 78 у СПЯ и Рэнго, вместе взятых. В нижней палате ЛДП сохраняет абсолютное большинство, имея около 300 из 512 мест (у СПЯ - 85). Трудно себе представить ситуацию, при которой социалисты могли бы разом увеличить свое представительство в 3 раза, чтобы сформировать однопартийный кабинет.

Что же касается формирования коалиции оппозиционных сил, то в силу довольно серьезных идейных разногласий и конкуренции за влияние на избирателен в последние 20 лет все попытки такого рода ощутимых результатов не давали. Важно также иметь в виду, что для правящей партии отнюдь не закрыт путь формирования коалиционного правительства с одной из правоцентристских партий или независимыми кандидатами в случае, если исход выборов лишит ЛДП ее контроля над нижней палатой...

Цитируется статья: Наталия Горячева, Алексей Богатуров. Консерваторы остаются у власти, потому что избиратели больше верят либерал-демократам, чем оппозиции. По изд.: «Новое время» № 39’ 89, с. 13-15.

Рубрика