Индия: завоевание страны англичанами

Вторжение афганцев и падение маратхского владычества в Северной Индии

В первой половине XVIII века продолжался распад державы Великих Моголов. К 1738 г. в результате завоеваний маратхов и отпадения Бенгалии, Хайдерабада и Ауда держава Великих Моголов сократилась до размеров северо-индийского государства, включавшего области: Дели, Агра, Сирхинд, Кашмир, Пенджаб и Синд; Великому Моголу принадлежала также юго-восточная часть Афганистана — Пешавар и Кабул.

Слабо защищенная Северо-Западная Индия подверглась в 1738—1739 гг. нашествию войск иранского шаха Надира, который вторгся в Пенджаб и в феврале 1739 г. занял Дели. Сам Великий Могол и его вельможи сдались на милость Надира и открыли ему ворота столицы. Самоотверженная попытка горожан Дели оказать сопротивление была подавлена. Надир учинил над жителями столицы кровавую расправу, разграбил Дели и наложил руку на сокровища Великого Могола и его вельмож. Общая ценность добычи, захваченной в Индии иранскими завоевателями, равнялась около 700 миллионов рупий. Присоединив к Ирану земли к западу от реки Инд (Синд, Пешавар, Кабул), Надир-шах в мае 1739 г. оставил Индию.

Военными неудачами Великого Могола воспользовались сикхи, джаты и маратхи, возобновившие против него борьбу. Вооруженные отряды сикхов вновь начали смело нападать на земли мусульманских феодалов и индусских раджей, захватывали города и целые районы Пенджаба. Сикхи становились значительной силой. Некоторые пенджабские феодалы вынуждены были откупаться от них данью и даже брали к себе на службу вооруженные отряды сикхов. Среди самих сикхов росла власть их военачальников — сердаров. Опираясь на дисциплинированные и фанатично преданные идеям секты вооруженные отряды, а также пользуясь поддержкой широких масс крестьян и ремесленников, сикхские сердары стремились основать в Пенджабе самостоятельное государство.

Ослаблением власти Великого Могола воспользовались и джаты. Джатский раджа Сурадж Мал тотчас же после ухода Надир-шаха расширил свои владения за счет могольских феодалов в северной и центральной части двуречья Джамны — Ганга.

Что касается пешвы и маратхских князей, то все большее ослабление Великих Моголов и других мусульманских правителей Северо-Западной Индии как нельзя более соответствовало их планам завоевания господства над всей Индией. После 1740 г. маратхи превращают Бенгалию и Ауд в своих данников, завоевывают Южную Ориссу, готовят поход на Дели и Пенджаб. На юге маратхи отняли часть владений у португальцев, но были наголову разбиты французами (1751 г.), превратившими Хайдерабад в свое вассальное княжество. Теперь пешве и маратхским князьям оставался один путь экспансии — на север, в Индостан. Но здесь им предстояло столкнуться с новыми завоевателями — афганцами.

Со смертью Надир-шаха распалась его огромная держава. На ее развалинах возникло афганское государство во главе с Ахмед-шахом Дуррани. Это было еще слабое, недостаточно объединенное феодальное государство, сохранявшее значительные остатки родоплеменных отношений. Власть в стране фактически принадлежала ханам и знати крупных афганских племен, которые мало считались с приказами шаха. Ханы афганских кочевых и полукочевых племен превращались в крупных феодальных землевладельцев, господствовавших над оседлым, главным образом неафганским, крестьянством.

Поход в Индию давал афганским ханам возможность использовать свои военные силы для обогащения. Война сулила добычу и рядовым воинам, она же могла приглушить недовольство обездоленной кочевой бедноты и таким образом смягчить нараставшие классовые противоречия. Завоевательным планам Ахмед-шаха и афганских ханов благоприятствовали междоусобия в Индии.

Индийским же народам афганское нашествие несло гнет и разрушение производительных сил, так как кочевые и полукочевые племена завоевателей-афганцев находились на сравнительно низком уровне социально-экономического развития. Афганцы были превосходными воинами, каждое племя являлось своеобразной военной организацией. Многие афганцы участвовали в походах иранского шаха Надира и прошли здесь хорошую боевую школу. Но их объединение не было прочным. Племя оставалось обособленным от племени, клан от клана, власть шаха была ограничена могущественными ханами племен. При такой общественной организация афганцы могли одерживать отдельные победы, но были неспособны прочно закрепиться на завоеванных территориях.

В 1751 г. афганцы подчинили весь Пенджаб, а в 1752 г. — Кашмир. В результате похода 1757—1758 гг. Ахмед-шах распространил свою власть на Сирхинд, разграбил Дели и оставил за Великим Моголом только номинальную власть. Но местные феодалы оказали афганцам серьезное сопротивление. Сикхи также повели против них непримиримую борьбу. В 1758 г. сикхи на время овладели Лахором, столицей Пенджаба. В том же 1758 г. в Индостане появилось сильное маратхское войско. Маратхи взяли Дели и довершили опустошение могольской столицы; после этого они заняли весь Пенджаб и прогнали афганцев за Инд. Ахмед-шах не мог примириться с потерей индийских владений, дававших ему доходы, во много раз превышавшие налоговые поступления с областей Афганистана. В борьбе с пешвой афганский шах мог рассчитывать на поддержку мусульманских князей Индостана, опасавшихся, что маратхи завоюют и их владения.

В 1759 г. Ахмед-шах появился в Индии во главе 40 тыс. войска. С помощью мусульманских феодалов ему удалось порознь разбить силы маратхских военачальников и снова занять Дели. Своей основной базой в Индии афганцы сделали Рохилкханд. Это обеспечивало войскам Ахмед-шаха достаточное снабжение из местных ресурсов и давало им известную свободу действий; последнее было особенно важно, так как проходившая через Пенджаб главная линия их коммуникаций с Афганистаном постоянно нарушалась действиями отрядов сикхов.

В 1760 г. против афганцев выступила большая армия маратхов под командованием Садашео Бхоу, двоюродного брата пешвы. Основную массу войск Бхоу составляли разноплеменные конные отряды наемных солдат, которые выставлялись отдельными маратхскими князьями и сердарами; каждый из этих отрядов привык действовать на свой страх и риск и плохо слушался приказов командующего. Правда, у маратхов были некоторые зачатки регулярной армии, в том числе 9 пехотных батальонов сипаев, обученных на европейский лад, но эти части составляли в общем незначительное меньшинство. Потеряв прежнюю подвижность и этническое единство, маратхское войско обнаружило свои слабые стороны: недисциплинированность, громоздкость обозов и т. п. Солдатам выплачивали жалованье с перебоями, что вызывало среди них постоянный ропот.

Бхоу удалось занять Дели. Отличавшийся крайней самоуверенностью маратхский командующий оказался плохим дипломатом и оттолкнул от себя такого ценного союзника, как джатский раджа Сурадж Мал, единственный дружественный маратхам князь в Индостане. С сикхами Бхоу также не удалось договориться о совместных действиях против афганцев, и в результате маратхи оказались изолированными. Садашео Бхоу допустил еще одну крупную ошибку, позволив афганцам отрезать себя от Махараштры. Маратхский укрепленный лагерь в Панипате был блокирован неприятелем, и войска Бхоу скоро начали испытывать недостаток в фураже и продовольствии. В решающем сражении 14 января 1761 г. под Панипатом маратхские войска были наголову разбиты. Это был удар, от которого маратхи уже не оправились.

Но и афганцы оказались не в состоянии удержать свои индийские завоевания. Ахмедшаха постоянно отвлекали мятежи ханов в самом Афганистане, к тому же он был бессилен перед могучим восстанием сикхов. Вскоре последние афганские гарнизоны были изгнаны из Пенджаба; страна разделилась на 12 уделов, или мисалов (буквально — равный), между руководящими сикхскими сердарами. Крестьянство Пенджаба в процессе освободительной войны нанесло сильный удар феодальным порядкам, что сказалось в некотором уменьшении тяжести феодальной эксплуатации, в ослаблении сословно-кастовой системы и личной зависимости крестьян от феодалов. Однако личную свободу и землю получили только крестьянесикхи, а последние составляли меньшинство среди крестьян. Подавляющая масса земледельцев по-прежнему подвергалась эксплуатации, хотя не столь интенсивной, как раньше. Земля делилась между сикхами неравными долями: сикх, не участвовавший в вооруженной борьбе, получал меньше земли, чем сикх-воин; пеший воин имел земли меньше, чем конный; зато сикхским военачальникам, сердарам с самого начала были предоставлены обширные земельные владения и особые права на эксплуатацию несикхского крестьянства.

Маркс следующим образом характеризовал положение в Индии после Панипатской битвы: «Верховная власть Великого Могола была свергнута его наместниками. Могущество наместников было сломлено маратхами. Могущество маратхов было сломлено афганцами, и пока все воевали против всех, нагрянул британец и сумел покорить их всех» *.

Державе Великого Могола приходил конец. Джаты овладели Агрой, рохилы — Дели, между ними шла борьба, которая окончилась победой Неджиб-уд-Доуле, гибелью Сурадж Мала (1763 г.) и распадом джатского государства. В течение десятков лет в Индии происходили непрерывные войны между многочисленными феодальными государствами и княжествами, на которые к этому времени распалась страна. Сикхские сердары воевали между собой и против князей Рохилкханда. Ауд воевал против того же Рохилкханда. Продолжались столкновения Хайдерабада с маратхскими князьями и возникшим на юге государством Майсур. Границы государств были неустойчивы и непрерывно менялись. Отряды вооруженных солдат-наемников бродили по стране, опустошая села и города, предлагая свои услуги всякому, кто мог их оплатить. Что касается маратхов, то разгром под Панипатом ослабил власть пешвы над маратхскими князьями, увеличил внутренние раздоры в маратхской конфедерации и подорвал ее военную мощь. Только в 1769 г. пешвы возобновили свои походы в Индостан, пытаясь вновь подчинить Северную Индию своей власти, но было уже поздно: к этому времени англичане прочно закрепились в Бенгалии, Бихаре, Северной Ориссе, превратили Ауд в своего вассала и стали решающей силой в Индии.

Примечания

* К. Маркс, Будущие результаты британского владычества в Индии, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 9, изд. 2, стр. 224.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том V. М., 1958, с. 279-282.