Якутское воеводство

Чтобы пресечь всю эту анархию, московское правительство приняло весьма разумное решение — изъять вновь открытые земли из ведения как мангазейских, так и енисейских воевод, и создать особое воеводство с центром в «новом» Ленском острожке, отныне превращенном в Якутский город. 6 августа 1638 года стольник П. П. Головин, М. Б. Глебов и дьяк Ефим Филатов получили назначение воеводами «на великую реку Лену». Им были приданы двое письменных голов и 395 пеших стрельцов и казаков из состава сибирских гарнизонов; ввиду того, что предстояло в пути строить суда для проезда по рекам, в числе служилых людей, которых предстояло взять в Енисейске и в Томске, предписывалось отобрать человек 20—30 «таких, которые бы топором судовому и всякому плотничному делу умели»; а «для оружейной починки и для всякого государева дела» взять в Тобольске «двух кузнецов добрых», а в Енисейске для ясачного сбора двух толмачей. Окончательное снаряжение экспедиции должно было производиться в Тобольске: там вновь назначенные воеводы должны были получить, в частности, хлебные запасы и деньги на жалованье, хлебные запасы, вино горячее и мед «для приуки новых землиц ясачным людем на корм», а «для угрозы и для приходов под острожки» внушительную артиллерию: две пушки, 10 полковых пищалей и пушечные запасы — зелье, ядра и свинец и служилым людям ручное зелье и свинец. Обеспечена была экспедиция и необходимыми материалами дли судостроения «для ходу», «в чем дойти до Ленского острогу», и для будущих посылок в ясачные зимовья — скобами, гвоздями, судовыми снастями, для ремонта оружия и других поделок запасом железа и уклада и даже писчей бумагой. Новым воеводам предстояло произвести детальное географическое описание края.

Громоздкая экспедиция двигалась медленно на 46 дощаниках на восток по сибирским рекам,, задерживаясь подолгу в пути в ожидании благоприятного времени для навигации, а главное для подготовки средств передвижения. В конце мая 1639 года были приняты в Тобольске суда с судовыми запасами в расчете «поспеть бы нынешним летом в Маковский острог», но в мае 1640 года экспедиция еще не выезжала из Енисейска, где встретились неожиданные затруднения с транспортом: требовалось для проезда на Ленский волок 182 подводы. Енисейский воевода Никифор Веревкин предложил поставить эти подводы енисейским служилым и 

[46]

посадским людям и пашенным крестьянам, н приезжим торговым и промышленным людям, но встретил категорический отказ от них всех. Служилые люди мотивировали его тем, что они не могут совмещать караулы и прочие службы по городу с обязанностью сопровождать ленских воевод, крестьяне требовали, чтобы их освободили от государевой пашни, посадские люди — от оброка, пятинного хлеба и служб, все жаловались на разоренье от перевоза через Маковский волок, на то, что у них «лошади многие попадали». Приезжие люди отговаривались тем, что с них не полагаются подводы, потому что они платят с своих торгов и промыслов десятинную пошлину. Тщетно убеждал их воевода, призывая «не по один день» в съезжую избу. Тщетно прибег он к мерам принуждения: велел посадить в тюрьму лучших служилых и посадских людей и выборных старост крестьян и бить их батогами; но вместе с лучшими людьми и остальные «все пошли головами в тюрьму и на правеж», заявив: «метать де нас в тюрьму и на правеже бить всех» и, отказав в подводах, «пошли все врозь». Только 21 июня, не добившись гребцов, Головин с товарищами двинулся в путь «своими людишками и наймиты безлюдно». Передвигались медленно и с большими затруднениями. Суда, взятые в Енисейске, были старые, и их приходилось на ходу ремонтировать. На порогах «многая была мешкота и простои», приходилось взводить суда по канатам, «человек по 70 и по 80 одно судно», пушки, пушечные и хлебные запасы выгружали и обносили на себе. Лишь через два месяца, 24 августа, доволоклись до Ленского волока. До заморозков в Якутский острог добраться было невозможно, и, послав вперед налегке трех служилых людей, сам Головин со всей экспедицией остался зимовать на Ленском волоку 1.

В Якутск новый «гегемон» прибыл, таким образом, летом 1641 года, через три года после выезда из Москвы. Добравшись до места своего назначения, Головин энергично принялся за дело водворения порядка. Административной чересполосице был сразу положен конец. Уже в 1640 году в Маковский острог к Головину явились посланцы Воина Шахова с ясачной казной, а летом 1641 г. сам Воин Шахов с остатками своего отряда, от которого уцелела всего 7 человек («за скудостию хлебных запасов, самим есть и аманатов кормить стало нечем»), явился в Якутский острог. К мангазейским ясачным сборщикам Головин отправил отписку с извещением, что «по государеву указу, Вилюйское зимовье веле-

____

1. ЦГАДА, Сиб. Прик., ст. 106, лл. 1-2, ДАИ, т. II. № 93.

[47]

но ведать к Лене реке к Якутскому острогу». В Мангазее, впрочем, администрация была уже предуведомлена о произведенной реформе, и, отпуская в мае 1641 г. Василия Горемыкина на Вилюй для сбора ясака, она включила в его наказную память указание на ожидающуюся передачу Вилюя в ведение якутских воевод. Поэтому, когда мангазейские ясачные сборщики в 1642 г. привезли с собою отписку Голо-вина в Мангазею, то здесь без всякого протеста приняли ее к сведению и, посылая последней вилюйский ясак (28 сороков 3 соболей с пупками), уведомили Сибирский Приказ, что «ко 151 (1642—3) году тот ясак из доимки выложен, потому что вперед из Мангазеи на Вилюй реку посылки не будет». А В. Горемыкин, последний ясачный сборщик, посланный из Мангазеи, начиная с августа 1641 г. уже действовал по наказным памятям, полученным из Якутска.

Головин разрешил и другую задачу, стоявшую передним, как первым якутским воеводою. Вместо построенного Галкиным острога, который не мог вместить многочисленного гарнизона и не соответствовал значению воеводской резиденции, он в двух днищах от прежнего острога вверх по Лене, на так называемом (по имени кангаласского князца Еюка) Еюковом лугу на урочище Табуге построил (1642— 43 гг.) новый острог с пятью башнями, окружив его «чесно-ком» (тыном). Внутри острога были сооружены все административные учреждения, без которых не мыслилась тогда резиденция представителей царской власти, — церковь Троицы, воеводский двор, съезжая изба с комнатою (т. е. с воеводским кабинетом), амбары под государеву казну и, наконец, 12 тюрем, окруженных «чесноком троезубным», и «пытошная изба». Постройку производили служилые люди, они же «на всякую острожную поделку лес добывали» и «такую большую работу подняли невеликими людьми и бедность и нужу терпели». В 1643 г. Петр Головин перешел из старого острога в новый'.

С приездом Головина можно считать, что завершился первый период освоения Якутии. На новой территории установился нормальный с точки зрения царской политики административный строй, открывавший возможность проводить в жизнь регулярную эксплуатацию как местного населения, так и приезжих русских людей. Прекращались беспорядочные разбойничьи налеты отдельных групп искателей приключений. Наступал период узаконенной планомерной экс- 

_____

1. ЦГАДА, Сиб. Прик., кн. № 154, лл. 358—368 об., ст. № 328.

2. ДАИ, т. II, № 101; Колониальная политика Московского государства в Якутии XVII в., Л. 1936, стр. 32.

[48]

плуатации новой колонии царской администрацией. Но не прекращались дальнейшие поиски и поразительные географические! открытия, неимоверно расширявшие кругозор европейской научен, и открывались неведомые девственные территории для приложения творческого труда русского крестьянина.

[49]

Цитируется по изд.: Якутия в XVII веке. (Очерки). Под ред. Бахрушина С.А., Токарева С.А. Якутск, 1953, с. 46-49.