Швеция в конце XVII – начале XVIII веков: абсолютизм

Швеция в конце XVII – начале XVIII веков: абсолютизм

Абсолютизм в Швеции имел ту уникальную социально-типологическую особенность, что при общем сходстве расстановки социальных сил с соседней Данией в анти-аристократический блок входили не только буржуазия и духовенство, но и многочисленное в Швеции свободное (государственное) крестьянство. Имевшее свою палату в риксдаге, оно было одним из элементов баланса сил, способствовавшего утверждению абсолютной монархии. Кроме того, в Швеции абсолютизм в гораздо большей мере, чем в Дании, мог опереться на старое мелкое дворянство, заинтересованное в государственной службе благодаря военному характеру сословия. 

Укрепление шведской монархии в первой половине XVII века происходило в обстановке прочного политического согласия короны со всем дворянством в целом, включая и аристократию, на базе общей заинтересованности в широкой завоевательной политике. Поэтому оказалось возможным создание достаточно разветвленного центрального аппарата без ущерба для политического влияния аристократии и без нарушения принципов сословной монархии. Каждый из пяти несменяемых высших государственных сановников-аристократов: риксканцлер, риксмаршал, риксдротс (хранитель печати), риксскатместер (главный казначей) и риксадмирал - с 1620-х годов возглавлял крупное центральное ведомство, организованное по типу коллегий - соответственно коллегии канцлерскую, военную, судебную, казначейскую и морскую. Они же руководили деятельностью делившего с монархом исполнительную власть аристократического риксрода. 

Вместе с тем немалое политическое значение имел достаточно часто созывавшийся четырехсословный риксдаг (дворяне, города, духовенство и крестьяне). Он не только вотировал чрезвычайные прямые и косвенные налоги, но и участ-

[161]

вовал в законодательстве, по его решению периодически производились рекрутские наборы. Дворянская палата имела определяющее влияние в риксдаге, ее председатель (лантмаршал) обычно являлся и председателем сословного собрания (правда, сам он назначался королем). Между сессиями риксдага действовал его постоянный орган (Секретный комитет), где дворяне имели две трети мест, а крестьянские депутаты не были представлены вовсе. 

К середине XVII века шведское дворянство по сравнению с датским было и относительно более многочисленным, и гораздо более организованным и жизнеспособным. Оно не замыкалось в себе, постоянно пополняя свои ряды как за счет иностранцев, так и за счет выходцев из низших сословий, причем это пополнение находилось под контролем дворянской палаты риксдага (Рыцарского дома), где происходила имматрикуляция новых членов сословия. Но дворянство даже формально не являлось единым. Рыцарский дом делился на три курии: титулованного дворянства, нетитулованных членов риксрода (сенаторская курия) и рядовых дворян. Обсуждение вопросов было совместным, но голосовали курии порознь (каждая имела один голос), и это давало монархии возможность маневра. В отличие от Дании, принявшей общеевропейскую аристократическую титулатуру только в 1671 г., в Швеции графы и бароны появились еще во второй половине XVI века. 

Привилегии дворянства в целом были велики. Земли дворянских доменов полностью освобождались от обычных налогов. Принадлежавшие дворянам крестьянские дворы в радиусе "заповедной мили" вокруг усадьбы были полностью избавлены от рекрутской и извозной повинности и практически не платили налогов; все прочие дворянские земли платили налоги и давали солдат в половинном против обычного размере. Высокие государственные должности должны были замещаться исключительно дворянами. Правда, рядовые шведские дворяне в отличие от датских (за исключением дворянства вошедшей в состав Швеции с 1658 г. бывшей датской области Скопе) не имели права суда над своими крестьянами, не являлись по отношению к ним сеньорами. Право назначать судей в своих землях давалось как особая прерогатива лишь шведским аристократам, чьи привилегии были еще более широкими: владения графов и баронов имели полный налоговый иммунитет и свободу от рекрутской повинности. 

Политический союз короны с дворянством в первой половине XVII века скрепляла широкая раздача шведскими монархами дворянам земельных владений, причем не только из фонда коронных земель, - раздаривались и дворы государственных крестьян, которые отныне должны были платить основной налог натурой не государству, а получившему их в дар феодалу; по своему фактическому положению такие крестьяне сближались с помещичьими. Рядовые дворяне получали земли в порядке условного дарения, которое в принципе могло быть взято обратно, но для знати в ходу были дарения безусловные, наследственные. В результате к середине 1650-х годов, в момент наивысшего роста дворянского землевладения, дворянству принадлежало около двух третей всех земель, корона и государственные крестьяне владели оставшейся третью. В социальном плане это означало реальную угрозу ликвидации свободного крестьянства, а в подходящих для того условиях и переход к барщинно-крепостнической системе хозяйства - пример крепостнических фольварков в захваченной шведами Прибалтике начал оказывать влияние и на шведских феодалов. Но, кроме того, рост привилегированного землевладения был связан с сокращением налоговых поступлений и рекрутских контингентов, и государство пыталось парировать это нежелательное последствие своей политики введением все новых чрезвычайных прямых и косвенных налогов, взимавшихся и с дворянства. Необычайное усиление дворянского сословия привело к сплочению антидворянской оппозиции трех низших, податных сословий (духовенство, горожане и крестьяне), выдвинувших своим лозунгом требование так называемой редукции, возвращения государству розданных дворянам земель. Отныне вопрос о редукции стал ключевым во внутриполитической жизни страны.

[162]

Шведское лютеранское духовенство, как и датское, находилось в постоянном конфликте с дворянством из-за вопроса о дворянской опеке над приходами. Лютеранский клир был по большей части скромного происхождения. Даже епископы происходили из буржуазии (в отличие от Дании они не назначались короной, но избирались клиром, и относительная бедность шведской церкви не прельщала дворянские семьи), а среди рядовых пасторов имелось немало выходцев из крестьян. Приходские собрания становились организационной формой, в которой осуществлялось руководство антидворянским движением крестьян со стороны низшего духовенства. 

Слабая шведская буржуазия, зависевшая от проводившейся государством протекционистской политики, являлась глубоко роялистской по своим убеждениям. Правда, она была более разобщенной, чем датская, поскольку Стокгольм не мог играть роли ее организующего центра в той же мере, как Копенгаген в Дании. 

Но наиболее активным участником антидворянского блока стало крестьянство, чьим социальным позициям непосредственно угрожала экспансия дворянского землевладения. Помимо борьбы через риксдаг, крестьяне пользовались и тем обстоятельством, что в низших, уездных судах архаичного происхождения (тингах) еще участвовали крестьянские заседатели, на сочувствие которых можно было рассчитывать при разборе споров крестьян с феодалами. 

Крестьянские депутаты прямо поставили вопрос о редукции уже на риксдаге 1644 г., получив тогда резкий отказ от правительства регентов. На риксдаге 1650 г. требование редукции стало общим для всех податных сословий; в то время правительство королевы Кристины, пользовавшееся движением оппозиции в чисто тактических целях, отказалось его удовлетворить, ограничившись некоторыми частными мерами в защиту переданных феодалам государственных крестьян. В 1653 г. социальная напряженность в деревне привела к взрыву - крупнейшему крестьянскому восстанию в области Нерке. 

Преемник Кристины Карл Х (1654-1660), который нуждался в деньгах для возобновления широкой завоевательной политики, прервавшейся после окончания Тридцатилетней войны, уже сам поставил вопрос о редукции на риксдаге 1655 г. Получив поддержку податных сословий и используя рознь среди дворянства, он издал постановление об умеренной, так называемой "четвертной редукции" (о возвращении в будущем дворянами четверти всех дарений, полученных ими от государства после 1634 г., и о немедленном сборе с них "контрибуции" за эти земли). В дальнейшем внимание короля было отвлечено на ведение завоевательных войн, и размеры редукции были сокращены еще более. 

Со смертью Карла Х эпоха завоевательных войн кончилась. Шведская держава достигла своих крайних пределов и ощутила невозможность идти дальше. Пришел конец эйфории заморских походов, дававших богатую добычу, но осталась необходимость больших военных расходов, чтобы охранять захваченное. На престол вступил малолетний Карл ХI (1660-1697), настало время регентства с неизбежным усилением влияния аристократии. Но ситуация в стране была уже такой, что знати пришлось разделить свою власть с риксдагом, выговорившим себе, согласно принятому в ноябре 1660 г. дополнению к "Форме правления" 1634 г., право регулярного созыва и выбора членов риксрода; при этом податные сословия, не желая связывать на будущее короля, добились того, что новое государственное устройство было объявлено временным, только на срок несовершеннолетия монарха (т.е. до 1672 г.). То же постановление запрещало отчуждение коронных земель, и редукция все еще проводилась, однако на практике регентское правительство не соблюдало данного запрета, и новые раздачи земель свели на нет редукционные мероприятия. 

В это время отчетливо обозначился раскол внутри дворянского сословия в связи с вопросом о редукции. Мелкое дворянство, рассчитывавшее, что широкая редукция при соответствующем способе ее проведения затронет только земле-

[163]

владение знати и вместе с тем сделает ненужным различные задевавшие дворянство чрезвычайные налоги, стало на сторону редукционной политики. При такой расстановке сил в 1680 г. произошел переход Швеции к абсолютизму. 

Уже с 1675 г. в риксдаге встал вопрос о проверке финансового управления бывших регентов и начала работу специальная комиссия по расследованию. Война 1674-1679 годов не принесла лавров шведскому оружию, и после ее окончания короне понадобились деньги для погашения большого государственного долга. В октябре 1680 г. после установившего вину бывших регентов доклада комиссии Карл XI повелел риксдагу назначить из своего состава судебную палату. Эта так называемая Большая комиссия действовала в 1680-1682 годы; в ней было 36 членов, по 9 от каждого из четырех сословий. По примеру французской Палаты правосудия 1661-1669 годы она приговорила виновных к крупным реституциям, использованным для расплаты с кредиторами. В общей сложности эти штрафы составили 4 млн. риксдалеров, т.е. 80% ординарного годового дохода. Когда риксрод стал протестовать против учреждения этого не имевшего прецедентов в шведской истории чрезвычайного трибунала, риксдаг дезавуировал его протест, вынеся в декабре 1680 г. постановление о том, что король имеет неограниченное право как давать, так и отнимать и что он, отвечая лишь перед Богом, вовсе не обязан во всем советоваться с риксродом. Тем самым "Форма правления" 1634 г. была официально объявлена уничтоженной, а роль риксрода сведена к функциям консультативного органа. 

В ноябре 1680 г. была создана и комиссия по проведению редукции. Согласно постановлению риксдага, редукции должны были подвергнуться только земельные владения с годовым доходом свыше 600 риксдалеров, что гарантировало неприкосновенность собственности мелкого дворянства. Одновременно были уничтожены особые привилегии аристократии в области налогового и судебного иммунитета, отделявшие ее от рядовых дворян; ее безусловные земельные владения были объявлены условными. Единственным престижным отличием шведских графов и баронов остались их громкие титулы. Появившаяся в 1680 году шведская "Табель о рангах" всецело определяла место человека в социальной иерархии его служебным положением (в отличие от более компромиссной датской табели, учитывавшей факт обладания аристократическим титулом). 

Главное значение "великой редукции" состояло в том, что она бесповоротно устранила угрозу закрепощения государственного крестьянства. Об ее общем итоге можно судить по тому факту, что к 1700 г. короне, дворянам и крестьянам принадлежало примерно по трети дворов и, таким образом, доля дворянского землевладения сократилась вдвое. Правда, в качественном отношении потери дворянства были меньшими. Как правило, в Швеции землевладельцам оставлялись крупные хозяйственные комплексы на лучших землях, под редукцию же попадали разрозненные дворы, находившиеся вдалеке от имений. В заморских владениях, особенно в Лифляндии, где редукция проводилась интенсивнее, корона возвращала себе и крупные имения, но там бывшие собственники оставались на местах, превращаясь в арендаторов государственной земли. В целом благодаря редукции ежегодные ординарные доходы короны выросли к 1697 г. на 40% по сравнению с 1679 г. 

Сразу же после установления абсолютной монархии были фактически уничтожены должности всех пяти высших государственных сановников, благодаря чему аристократия лишилась своих признанных руководителей. Во главе ранее подчиненных им коллегий отныне встали назначенные королем президенты. Продолжала действовать наметившаяся еще раньше тенденция к увеличению числа коллегий, к росту их специализации и вообще бюрократизации управления. Бывший риксрод в знак понижения его статуса с 1682 г. стал именоваться Королевским (но не Государственным!) советом. 8 из 15 его членов были осуждены Большой комиссией, и их места заняли новые, преданные королю люди.

[164]

Риксдаг еще неоднократно собирался при Карле XI. Удовлетворенный политической линией монархии, он в стремлении укрепить королевскую власть не раз добровольно отказывался от своих традиционных прерогатив. В 1682 г. риксдаг пожертвовал своими законодательными функциями, всецело уступив их королю. В том же году в связи с проведением военной реформы отпала необходимость в согласии риксдага на сбор армейских контингентов. За собранием оставалось только право вотирования чрезвычайных налогов, но и здесь оно было ограничено условиями мирного времени - в годы войны король, согласно декларации риксдага 1693 г., мог собирать чрезвычайные сборы и выпускать займы под гарантией риксдага, даже не созывая его (через существовавший с 1668 г. так называемый Банк сословий). 

Важнейшей реформой Карла ХI стала военная (1682 г.), сущность которой состояла в отказе от рекрутских наборов и переходе к системе постоянной "поселенной армии" ("инделта"). Если раньше крестьяне должны были время от времени по решению риксдага выставлять по одному рекруту от группы дворов, то теперь пополнение армии становилось автоматическим. Каждый выделенный определенной группой дворов солдат-пехотинец получал специальный участок в той же местности. Проходя военную подготовку, он в мирное время вел свое хозяйство, а в военное призывался под ружье, и тогда его участок обрабатывали в пользу его семейства соседи. Денежные расходы на содержание солдат в годы мира были, таким образом, минимальными. Солдатские участки могли принадлежать только солдатам: в случае смерти солдата соседи обязаны были в 3-месячный срок подобрать нового и передать ему участок, а вдова с детьми должны были уйти. Поскольку "поселенная армия" была организована по территориальному принципу, солдаты-соседи являлись однополчанами, и в той же местности имели свои получаемые за службу коронные участки ("бостели") их офицеры. Кавалеристы и все офицеры были распределены между содержащими их группами крестьянских дворов, которые за это освобождались от уплаты государственного налога. На системе "инделта", находившейся в определенном соответствии с недостаточной для содержания многочисленного контингента наемников степенью развития товарного хозяйства, строилась вся шведская армия, кроме гвардии и артиллерии. 

В 1686 г. Карл XI, воспользовавшись полученным им правом бесконтрольного законодательства, издал новый "Церковный закон", провозгласивший монарха главой шведской лютеранской церкви. Отныне король стал назначать епископов и их коадъюторов (из числа кандидатов, представляемых ему консисториями пасторов), а также пасторов "коронных" приходов. Каждый пастор получал от короны бостель, приравниваясь, таким образом, к офицеру. 

Активизировался процесс одворянивания: за 1680-е годы было причислено к шведскому дворянству всего лишь в 2 раза меньше семейств, чем за семь предшествовавших десятилетий, 41 % новых дворян составляли чиновники и офицеры. Но, конечно, при общей опоре короля на старое мелкое дворянство этот процесс не мог иметь здесь того социального значения, как в Дании. 

Политика шведского и датского абсолютизма вообще была во многом различна, что обусловливалось отмечавшейся выше разницей в расстановке политических сил. Если расколотый противоречиями датский ригсдаг в 1660 г. оказался неспособен выработать конкретный план реформ и мог только передать королю под определенным нажимом практически неограниченные полномочия, после чего сразу же сделался ненужным, то в Швеции риксдаг продолжал функционировать и после абсолютистского переворота, оказывая моральную поддержку исполнявшей его редукционную программу монархии. Карл XI проводил редукцию - Фредерик III, напротив, распродавал коронные земли. Датский абсолютизм был способен на фискальные реформы, ущемлявшие привилегии дворянства в целом, но не опасался наделять особыми иммунитетами своих новоиспеченных графов и баронов. Шведский абсолютизм,

[165]

наоборот, уничтожил особые привилегии аристократии, но все общедворянские иммунитеты остались в полной сохранности, н шведская буржуазия, в отличие от датской, официально получила право покупать дворянские земли только в 1723 г., уже после краха абсолютной монархии. 

Благодаря редукции и жестким мерам экономии Карлу ХI удалось к 1690-м годам добиться перевеса доходов над расходами в государственном бюджете. Но это было равновесие на низком уровне расходов, возможном только в мирное время. Перевод армии на натуральное довольствие годился именно для "поселенной армии", но должен был обнаружить свою непригодность, если бы вновь пришлось вести затяжные военные действия за морем. 

После 1679 г. Карл XI стремился жить в мире с соседями. Эта внешнеполитическая линия объяснялась трезвым учетом соотношения сил, пониманием того, что политика дальнейших завоеваний была бы не под силу шведской экономике. Этого не понял сын н преемник Карла ХI Карл ХII (1697-1718), доведший страну до полного разорения своей авантюристической военной политикой. Разгром под Полтавой в 1709 г. сразу же вывел Швецию из числа великих держав, в стране расширялась н крепла антиабсолютистская оппозиция, легко восторжествовавшая после гибели Карла. По конституции 1719 г. абсолютизм был уничтожен, началась так называемая "эра свобод", когда власть делилась между риксродом и риксдагом, а полномочия монарха были крайне ограниченны. Но результаты "великой редукции" пересмотрены не были, анти-аристократический блок в риксдаге продолжал действовать в новых условиях, сохранился н достигнутый уровень бюрократизации управления страной. 

[166]

Цитируется по изд.: История Европы в восьми томах. Том четвертый. Европа Нового времени (XVII-XVIII века). М., 1994, с. 161-166.

Рубрика