Чешские земли под властью Римской империи

После падения Маробода чешские земли оказались под властью Римской империи. Правда, они формально не подчинялись Риму, не были римской провинцией, но все дела решал здесь только Рим. Такое положение длилось целых три столетия, правда, с некоторыми перерывами. Рим не раз должен был напрягать все силы, чтобы удержать свое господство над чешскими землями. Но это были только отдельные эпизоды. В общем ж е римляне были здесь хозяевами со времени падения Маробода до конца второго столетия и даже позднее, до тех пор, пока Римская империя не зашаталась под натиском «варваров», которые стали сильнее ее.

Римское владычество в чешских землях прошло несколько стадий. Для удержания своей власти Рим использовал все имеющиеся в его распоряжении средства, став примером для всех империалистов, вплоть до настоящего времени. Для сохранения политической власти чаще всего пускались в ход коварство и интриги против всех, кто становился сильнее, чем это было желательно для Рима. Именно этот метод был использован против Маробода. Его применяли и в дальнейшем, так как в таких случаях римляне не теряли ни одного солдата, а на соперников это действовало сильнее, чем если бы в бой вступила огромная армия. Более высокое экономическое и культурное развитие римлян являлось важным фактором, умело используемым римлянами для достижения своих целей, для подрыва позиций противника изнутри. Высокая культура римлян обладала для местного населения притягательной силой, ее влияние волей-неволей меняло жизнь этого населения, оно подпадало под ее влияние, и это являлось гарантией того, что покоренные племена останутся в состоянии подчинения более длительное время. И только в том случае, если оба эти фактора — интриги и культура — оказывались бесплодными, Рим прибегал к третьему и последнему средству — к силе, к оружию.

Таким образом, стремясь удержать свое господство в чешских землях, римляне в первую очередь прибегали к дипломатической игре, являясь в этом отношении действительно мастерами своего дела, как это видно на примере с Марободом. Т акая ж е политика постоянно практиковалась и в дальнейшем, в подтверждение чего

[163]

можно привести бесчисленное количество примеров. Остановимся лишь на некоторых из них. Рим, например, делал ловкий дипломатический шаг, когда во главе племен, живших в Чехии, оставлял прежних королей. Риму было выгодно оставлять там королей — конечно, только таких, которые целиком находились под влиянием Рима. Король при помощи своих собственных сил лучше мог держать в узде неспокойные племена. Риму это обходилось значительно дешевле. Поэтому Рим сам назначал королей, которые были ему угодны. После гибели Арминия племя херусков получило такого короля. Его имя уже само говорило за себя: его звали Италик. Это был сын Флавия, брата Арминия. Если Флавий был наполовину римлянин, то Италик был настоящий римлянин. Поэтому Рим и послал его туда. «Его снабдили деньгами, дали личную стражу и наказывали, чтобы он смело завоевывал славу своему роду, так как он первый настоящий римлянин, который приходит к власти в Германии». Рим стремился использовать в своих целях племенные и родовые традиции, связанные с именем Арминия.

Дружины Маробода и Катвальда в придунайских областях тоже получили короля — Ванния, который носил такой ж е титул, какой был дан Марободу — «король свевов». Назначая его, римляне, конечно, учитывали, что он был «из рода квадов», а не маркоманов. Безусловно сыграло роль и то обстоятельство, что квады, жившие на открытых равнинах Моравии и западной Словакии, уже прежде находились под большим влиянием и воздействием римских гарнизонов, расположенных на Дунае, чем окруженные чешскими горами маркоманы. В данном случае был применен известный метод римской политики: посеять раздор и разжечь зависть между родственными племенами с целью их ослабления. Но осталось неизвестным, кем управлял Ванний. Очень спорным является вопрос о том, управлял ли он еще кем-либо, кроме дружин, населявших эти территории. Совершенно ясно одно, что «королевство Ванния» — как называлась его держава — было лишь обломком когда-то мощной державы Маробода. Оно целиком зависело от воли Рима. И сам Ванний безусловно был проверенным, хорошо вышколенным римлянами человеком, иначе ему бы не доверили держать в подчинении Рима военные дружины обоих племен, а тем самым и племена в целом.

Но указанная политика Рима не всегда оправдывалась. Очень часто эти короли, чувствуя поддержку со стороны Рима, мнили о себе больше, чем это могли допустить другие военачальники родов, да и сам Рим. Бесстыдно обогащаясь, они оказывались слишком хорошими учениками своих учителей, римских наместников и легатов, направлявшихся в «варварские» земли. Такие легенды ходили об Италике и о Ваннии. Имя последнего стало просто нарицательным. Он превзошел в этом отношении даже своих римских учителей. Когда на его державу начали наступать с востока языги, он договорился с ними не «по-варварски» — варвары бы не сделали так,— а по-римски, что они вместе будут обирать местные племена. И котины, нахо-

[164]

дившиеся в этих местах, должны были поставлять железо и квадам и языгам, а племя осов в Паннонии, подчиненное языгам, платило также дань и тем и другим. Ванний в течение тридцатилетнего владычества накопил просто баснословные богатства.

Племена не раз восставали против таких королей. В этих восстаниях уже имелись симптомы народного, патриотического сопротивления иноземному римскому господству. Волнения начались с выступления против Италика. «И если бы сын самого Арминия, воспитанный во враждебной стране, появился в роли короля, то и его следовало бы остерегаться как человека, перенявшего чужеземные обычаи, привыкшего к роскошному столу и прислуживанию рабов», — так агитировали против Италика его местные противники. В 51 г. дошла очередь и до Ванния. Рим, которому мощь Ванния казалась большей, чем это было желательно, повторил то, что он сделал в отношении Маробода. Он не только не послал помощи Ваннию, но поддержал двух его племянников, выступивших против него. Когда ж е Ванний был изгнан из королевства, то Рим оказал ему «услугу», предложив поселиться на римской территории, в провинции Паннонии. Таким образом, и это восстание оказалось на руку Риму. Оба племянника Ванния сразу же разделили между собой его королевство, тем самым ослабив его мощь.

Рим, сознавая свою силу и действуя в своих собственных интересах, проводил подобную политику не только в отношении королей. Он и племена восстанавливал друг против друга. Так, например, во время правления Ванния он, противопоставляя квадов маркоманам и приближая к себе квадов, добился того, что слово «маркоманы» на некоторое время вовсе исчезает из истории. Однако самую серьезную дипломатическую игру пришлось вести Риму, когда на историческую арену выступили новые племена — известные уже нам сарматские языги и лугии, протославянское племя с лужицко-силезской культурой, жившее в Силезии. Это племя, вынужденное покинуть свои прежние места поселений, направило свои военные дружины на равнины Венгрии, надеясь осесть там. Вот тут-то и сказалась коварная политика Рима. Языги, как известно, быстро договорились с квадами, чем значительно усилили их мощь. Конница в войске Ванния почти исключительно состояла из языгов. Риму, однако, не нравилось усиление племени квадов. Когда появились там лугии и в 85 г. н. э. между ними и квадами началась война, то император Домициан послал помощь не квадам, союзникам Рима, а лугиям, желая использовать их в своих целях против квадов.

Однако на этот раз Рим просчитался. В это время вдали от места этих событий, в низовьях Рейна, вспыхнуло против Рима восстание батавов. Весть об этом восстании распространялась от племени к племени и достигла чешских земель, вызвав и тут беспорядки и волнения. Считалось обычным, что короли, являвшиеся ставленниками Рима, оказывали римлянам военную помощь. Так, в битве

[165]

на кремонских равнинах в 69 г. оба короля бывшего государства Ванния сражались в первых рядах войска императора Веспасиана. В 88 г. император Домициан призвал квадов, чтобы они оказали ему помощь в войне против даков. Но квады, возмущенные поведением Рима во время их войны с лугиями, пользуясь восстанием батавов, отказались послать на помощь Риму свои войска. Началась война между римлянами и квадами, которая кончилась неблагоприятно для римлян. Вначале Домициану удалось проникнуть за Дунай и вторгнуться в равнины южной Моравии, но тут появились маркоманы, которые, не обращая внимания на интриги Рима, объединились с квадами и не только изгнали римлян с квадской территории, но вместе с квадами вторглись в Паннонию и тут, уже на римской территории, снова нанесли поражение римлянам. Маркоманы вновь проявили свою боеспособность и силу, которых еще раньше боялись римляне. Поэтому римляне и стремились так ослабить их, но усилия их оказались тщетными. Квады и маркоманы в результате этой войны снова на время добились независимости от Рима.

Римский император Траян (98— 117 гг.) стал проводить совершенно иную политику по отношению к племенам, живущим за Дунаем, что имело большие последствия и для чешских земель. Траян был сыном римского легионера и сам хорошо знал положение дел на границе империи по Дунаю. Он был первым римлянином, который понял, что опасность, грозившая Риму со стороны «варваров», является не временным явлением, а постоянным. Эту опасность нельзя устранить только всевозможными интригами или периодическими военными походами. Поэтому, чтобы оградить себя от варваров, живущих за Дунаем и вообще на севере, он начал строить мощную линию укреплений, которая получила название «Limes Romanus» («Римский вал»). Эта линия начиналась у истоков Рейна и шла к Резенбургу на Дунае, потом по течению Дуная в Паннонию — до изгиба Дуная — и дальше к границе римской провинции Иллирии. Так земли, находившиеся за Дунаем, были отделены от римского мира валом, который должен был оградить границы Римской империи по Дунаю от нападений с севера и тем самым облегчить римлянам проведение своей политики за Дунаем.

В осуществлении этой цели немаловажную роль играло устройство Римского вала. Главными опорами пунктами служили военные лагери (castra) — огромные четырехугольники, вокруг которых шел вал, укрепленный дерном, а кое-где и палисадами, сплетенными из ветвей; эти лагери были окружены рвом. Внутри находились каменные и кирпичные постройки: резиденция коменданта (praetorium), хозяйственное управление (quaestorium), казармы легионеров, склады, оружейные мастерские, пекарни, бани, больницы и, обычно, даже амфитеатры для театральных представлений. Это был, таким образом, целый город, построенный по типу тогдашнего римского города. Из военных лагерей, расположенных на чешских границах,

[166]

возникли впоследствии, в большинстве своем существующие до сего времени, города, например Виндобона (современная Вена), далее по течению Дуная Карнунтум (современный город Дейч-Альтенбург в Австрии) — особенно мощная римская крепость, для постройки которой был использован древний кельтский город Карнус, еще далее — Бригетиум, у современного Комарно, и, наконец, Аквинкум или Ацинкум — современный Будапешт.

Между военными лагерями, которые были расположены довольно далеко друг от друга, находились военные укрепления — крепостцы (castella), построенные почти таким ж е образом, но только меньших размеров. Их строили не только на римском, но и на «варварском» берегу пограничных рек. Между кастеллами находились форпосты, которые были еще меньше, чем эти крепостцы; на форпостах наибольшее значение имела сторожевая башня, на которой воины несли постоянную караульную службу (turres или burgi). Некоторые из башен были довольно велики. Так была создана не только единая линия укреплений на всем протяжении границ чешских земель, но на всей этой территории возник и ряд римских поселений.

Римляне создавали военные укрепления не только на указанной линии, но и дальш е на север, за Дунаем, на территории чешских земель. Самым северным римским поселением вообще, имевшим наибольшее значение, было поселение в Мушове (южная Моравия), которое находилось в 53 км севернее Д уная. Томас Пешина в своем сочинении «Mars Moravicus» (1677 г.) упоминает о римских монетах, найденных там, а в XIX веке тут был открыт подвал с каменными стенами и кирпичным полом. В 1925 г. здесь начали производить систематические раскопки. В результате этих раскопок была обнаружена крепостная стена в 3 м толщиной, образующая квадрат, сторона которого была примерно равна 60 м; в одном углу этого квадрата обнаружен жилой дом из четырех комнат с отоплением и второе здание, служившее, вероятно, баней. Кладка кирпичей была характерной для римских построек в придунайских областях, она отличалась особым розоватым оттенком раствора (в раствор известки примешивался порошок из размельченных кирпичей), и на всех кирпичах была одинаковая надпись «LEGXGPF», что означает: Legio X Gemina Pia Fidelis, то есть десятый римский легион. Это поселение было основано на месте, обладавшем преимуществами не только военного характера. Оно находилось у слияния рек Дыи, Иглавы и Свратки и являлось стратегическим ключом к Моравии.

За Дунаем это поселение было не единственным. Подобные поселения, хотя и меньших размеров, обнаружены и в Братиславе, на Девине, в шестнадцати километрах севернее Ступавы, около подножья Малых Карпат. По пометкам на кирпичах, из которых строились эти поселения, установлено, что там размещались XIV и XV легионы. Нам известны первоначальные римские названия двух поселений в западной Словакии, находившихся в непосредственной

[167]

близости к Моравии: это Келемантия около города Комарно и Лангарициум — современный город Тренчин.

Таким образом, Рим в военном отношении оградил свою границу от нападения со стороны чешских земель. В римских поселениях, разумеется, процветал и римский образ жизни, так как здесь находились не только воины-легионеры, но и их жены и дети, торговцы, маркитанты, продававшие воинам с лотков (canabae) свои товары, а также ремесленники, работавшие на войско. Последние тоже брали сюда с собой свои семьи, так что здесь била ключом и гражданская жизнь. Сохранились многочисленные доказательства этого. Тут воздвигали алтари, погибшим сооружали массивные саркофаги. Обнаружены здесь и каменные памятники с высеченными надписями. Найдены памятники, характеризовавшие уже личные отношения; например, Ульпия Авита, жена центуриона первого вспомогательного легиона М. Фуфиция Марцелла, со своей дочерью Фуфицией Марцеллиной поставили каменный памятник умершему мужу и отцу. Из памятников общественного значения был обнаружен в Бискупице около Братиславы камень, указывавший направление пути к римскому поселению Карнунту и обозначавший расстояние — 16 римских миль.

Жившие здесь люди и домашнее хозяйство вели так же, как у себя на родине, на римской земле. Доказательством этого являются найденные тут образцы римской керамики: обычная утварь, миски, жбаны, римские каганцы (рудничные лампы), разукрашенные вазы и известная римская terra sigillata 1. В большом количестве найдены римские застежки, которыми скрепляли одежду, скульптурные изделия, изображавшие римских богинь Флору и Горгону, Амура и сфинксов, а также римское оружие в виде коротких офицерских кинжалов, шлемы и т. д. Конечно, внутреннее убранство комнат тоже было римское. Население вело римский образ жизни, сохраняя нравы, обычаи и все то, что было характерным для жизни римлян в период расцвета империи. Для этого необходимо было поддерживать связь с римскими областями. Это достигалось с помощью процветавшей здесь торговли. Сюда доставлялись редкие товары, как, например, изделия из упомянутой выше «терры сигилляты», то есть разная утварь из цветной глины особой выработки, чаще всего оранжевого или глиняно-красного цвета. Эти изделия в самом Риме считались редкими, просто художественными произведениями (некоторые археологи неправильно называли их «античным фарфором»). Здесь, в военных лагерях и поселениях, они встречались в изобилии, что свидетельствует о том, что они пользовались любовью населения. В поселении Келемантии их обнаружено свыше восьмидесяти штук. Поскольку все эти изделия имели клеймо мастерской, в которой они производились, то легко установить места, откуда они были приве-

______

1. См. об этом ниже (Прим. ред.)

[168]

зены. Помимо изделий италийских мастерских здесь встречались и изделия прирейнских мастерских, известных в то время мастерских в Галлии, а также близлежащих мастерских в современной Баварии. В большом количестве ввозились сюда глиняные каганцы, стекло для оконных рам, украшения и другие туалетные принадлежности, а также специальные «легионерские застежки», которые вначале появились у легионеров в Галлии, а потом распространились по другим легионам и таким образом попали в гарнизоны, расположенные в чешских землях.

Д ля удовлетворения потребностей жителей военных укреплений на месте создавались целые предприятия. Прежде всего для нужд строительства открывались кирпичные мастерские, так как римляне давно уже не строили домов из камней или прутьев, как это делали «варвары», а строили свои здания из кирпичей, скрепленных раствором извести с песком. Было неразумно привозить кирпич издалека, если его можно было изготовить на месте. Так возникли кирпичные мастерские в В индобоне, Карнунте, Бригетиуме и Аквинте, о чем можно судить по сигнатуре (знакам) на кирпичах. На них имелся знак легиона, для которого они предназначались, иногда и меньших подразделений или отдельных офицеров, а также частных предпринимателей, которые основывали кирпичные мастерские в погоне за прибылью (это наблюдалось, в частности, в Карнунте). Имелись свои кирпичные мастерские и в северных поселениях, в Моравском Мушове, так как вряд ли сюда привозили кирпич из отдаленной Виндобоны (Вены). Под защитой Римского вала создавались поодаль от римских границ, на римской территории, а также в пограничной полосе, предприятия и мастерские, производившие римские товары. Нам известно это главным образом по альпийским провинциям — Реции и Норику, на правом берегу Дуная.

Все это происходило прямо на границах, зачастую и на территории, заселенной коренными жителями, при участии местного, неримского населения. Так развернулось активное наступление римлян на чешские земли. Началось систематическое проникновение сюда римской культуры. Местные жители ежедневно собственными глазами наблюдали и оценивали преимущества этой культуры. Иногда они принимали и непосредственное участие в деятельности римлян. Римляне могли достать многие вещи не иначе как только у местного населения или с его помощью. Местных жителей часто нанимали для различных работ в лагерях. «Варваров» брали даже в римские вспомогательные отряды полувоенного характера, предназначавшиеся для несения повседневной караульной службы. Они приводили с собой свои семьи, но при этом не порывали связь со своими родичами, жившими вне военных поселений. Итак, теперь уже не только отдельные лица, получившие воспитание в Риме, были знакомы с римской культурой и римскими обычаями, но вся масса местного населения познавала ее, постоянно сталкиваясь с римскими порядками и римским производством. Естественно, что многое и нравилось местному

[169]

населению, так как знакомство с римским производством облегчало его труд, улучшало условия жизни. Быт окрестного населения романизировался.

Римская культура стала распространяться все далее и далее в глубь страны. Особенно большое влияние испытывали квады, жившие в непосредственном соседстве с обитателями Римского вала. Но римская культура проникала и к населению, жившему в отдалении, окруженному чешскими горами, где не было военных укреплений. Это происходило благодаря предприимчивости римских торговцев и промышленников.

Население римских поселений, возникших в большинстве своем около речных бродов, не препятствовало переходам варваров через реки, а также охраняло караваны римских купцов, отправлявшиеся по старым путям на север. Эти поселения становились отправными пунктами огромной по масштабу торговли, развивавшейся в определенных направлениях. Римские товары, а с ними и римские обычаи, проникали все дальше на север и в больших размерах, чем это было когда-либо прежде.

Промышленность была также поставлена на службу этого бескровного, но тем не менее действенного наступления римлян. Мастерские в придунайских областях работали непосредственно для нужд торговли среди местного населения и тем самым еще больше способствовали распространению римских товаров в этих областях. Ставя перед собой эту задачу, а также желая получить больше прибыли от продажи своих товаров, эти мастерские приспосабливали свои изделия к вкусам и привычкам местного населения. Благодаря этому производимые в этих мастерских товары все больше входили в обиход местного населения, прививая ему римские вкусы.

Эта глава не случайно названа «Чешские земли под властью Римской империи». Действительно, Рим постарался охватить своим влиянием все стороны жизни населения чешских земель, используя для этого все средства. Это не было временным явлением. Целых два столетия продолжалось это давление со стороны Рима. Произошли глубокие перемены как в общем внешнеполитическом положении чешских земель (в течение этого периода, последовавшего вслед за падением Маробода, не считая попытки Ванния, уже ничего неслышно о державе маркоманов или квадов), так и во внутренней жизни, во внутреннем устройстве этих земель. К прежней их культурной основе — кельтско-бойской, включавшей когда-то и народ унетицко-кновизской культуры и народ культуры полей погребений, к поверхностному, наносному влиянию культуры германских захватчиков, присоединилось уже не случайное, как прежде, а прочное, глубокое влияние римской культуры. Под влиянием этой культуры происходит дальнейшее развитие существовавших там издавна этнических и культурных напластований. Создается в основе своей новая, более прогрессивная культура.

[170]

Об этом свидетельствуют замечательные археологические раскопки, из которых наиболее ценными и богатыми являются находки у Добрж ихова, в самом центре Чехии (недалеко от Колина). Они известны до сего времени в мировой литературе как важнейшие памятники для изучения культуры племен, живших в то время за Дунаем. Их значение велико еще и потому, что тут были найдены памятники двух ступеней этой культуры: памятники одной из них у так называемого Пичхоржа (отсюда Пичхорская ступень или культура) и второй — там же у Тржебицка (отсюда Тржебицкая ступень или культура). Первая дает представление о чешских землях в I и II веках н. э., вторая — о III и IV веках. Это дает нам возможность проследить постепенное развитие населения чешских земель в этот важный период их истории.

[171]

Цитируется по изд.: Неедлы З. История чешского народа. Том I. Чехия в древнейшие времена. М., 1952., с. 163-171.