Страдонице (Неедлы, 1952)

В настоящее время так называется чешская деревня на реке Бероунке, недалеко от Нижбора. Но в мировой научной литературе так именуется исключительный по богатству найденных предметов археологический памятник, который был обнаружен в 1877 г. у Страдонице. Это был бойский город периода наибольшего расцвета латенской, бойской культуры, относящейся к I веку до н. э. Вслед за раскопками у Страдонице были обнаружены города подобного типа в восточной Чехии — в Льготице у Насаврк, в Моравии— Старе Градиско около Оклук, в районе Босковице. Более мелкие поселения страдоницкого типа найдены около Бранова у Крживоклата на западе, около Страконице и Чимелице на юге, около Ужетице у Хрудима на востоке Чехии. Таким образом, Страдонице не являлся исключением. Бойские поселения городского типа с высоко развитой культурой были разбросаны по всей территории, населенной боями. Страдонице, однако, является наиболее ярким образцом не только по богатству предметов — первые находки вызвали просто изумление, — но и по сохранности их. Большую роль сыграло и то обстоятельство, что они лучше других археологических материалов описаны Пичем в его ставших классическими «Древностях чешской земли». По материалам раскопок в Страдонице можно совершенно конкретно представить себе жизнь бойского города. Поскольку Страдонице процветал до самого конца бойского периода в Чехии, он может служить лучшей иллюстрацией того, чего достигла бойская культура в течение четырех-пяти столетий.

Сразу же бросается в глаза тот факт, что в Страдонице найдено мало материальных памятников, которые характеризовали бы военное сословие боев. Здесь не обнаружено никакого оружия, нет могил, которые можно было бы рассматривать как погребения воинов. А ведь Страдонице был городищем, то есть укрепленным, и хорошо укрепленным, городом. Стены его были выложены из камней, положенных просто друг на друга. Оружие и могилы воинов были найдены в других местах, в частности в Старе Градиско, но это были лишь единичные могилы, в которых воины были похоронены без обычной пышности, свойственной погребениям бойских воинов. Их хоронили не в гробу, с полным вооружением, а сжигали

[136]

так же, как и всех жителей. В небольшие могилы вместе с прахом клались лишь кривые мечи, что тоже свидетельствует не столько о большом упадке боевых качеств бойских воинов, сколько, по-видимому, о падении их общественного значения среди населения городов.

Это объясняется тем, что в этот период (I век до н. э.) бои принимали наибольшее участие в походах. Малое количество могил воинов свидетельствует о том, что почти все воины уходили с дружинами, дома ж е оставались только отдельные бойцы, уже неспособные к походам или вследствие старости, или по каким-либо другим причинам. Авторитет этих воинов на родине сильно упал. К ним не было прежнего уважения, потому что они не являлись настоящими представителями бойских дружин. Только таким образом и можно объяснить небольшое количество воинов в городах и отсутствие почтения к ним. Тем значительнее выступает здесь на первый план другая и исторически более значительная сторона бойской культуры: передовое, развитое производство. Вместе с тем выдвигается и слой производителей как ведущий общественный слой в этих бойских городах. Страдонице может служить прекрасным доказательством этого положения. Хотя Страдонице представляет собой городище, однако в первую очередь его должно рассматривать как процветающий промышленный и торговый центр.

В промышленности основное место занимала обработка металлов. В большом количестве производились здесь сельскохозяйственные орудия: лопаты, косы, вилы, кирки, а также принадлежности для рыбной ловли. Ручные мельницы, состоящие из двух жерновов, снабжались железной осью, а в верхнем камне для удобства вращения делалось отверстие для деревянной ручки. Изготовлялись также ножницы для стрижки овец, вначале с простой пружиной, а впоследствии с более упругой спиральной пружиной; вырабатывались наконечники нового типа для земледельческих орудий, что свидетельствовало о переходе от мотыжного к плужному земледелию. В больших количествах производились инструменты для домашних работ, а также для мастерских: наковальни, долота, клещи, напильники, рашпили, различные клинья, коловороты, шилья, гвозди, скобы, крюки, цепи, ножи разных форм, мотыги простые и полукруглые, разнообразные секачи и пилы. Для домашнего шитья делались литые бронзовые иглы с бронзовыми игольниками. Кроме того, производились и туалетные принадлежности — бронзовые и костяные гребни, зеркала из белой бронзы с рукояткой, а также пинцеты для выщипывания волос, скребочки, ложечки для чистки ушей, которые находят применение и в настоящее время; из медицинских инструментов изготовлялись тонкие бронзовые зонды.

В Страдонице процветало и производство керамических изделий. Оно находилось на очень высоком уровне как по разнообразию используемого материала, так и по способу его обработки. При раскопках были найдены костяные лопатки с зубьями — инструменты,

[137]

при помощикоторых на сосуды наносился орнамент. Производились и совершенно новые изделия: крышки для посуды с петелькой посредине и цедильники. Многие вещи делались из стекла, например, бусы изготовляли уже из прозрачного зеленоватого стекла, а также из непрозрачного стекла синего, фиолетового или темнокоричневого цвета. В середине почти каждой бусинки имелись точки или полоски другой, чаще всего желтой окраски.

В Старе Градиско были найдены и другие предметы из дутого прозрачного зеленоватого стекла, а в Страдонице — флакончики из фиолетового стекла с разноцветными полосками.

В производстве употреблялись и другие материалы: чаще всего встречается дерево — при раскопках были найдены деревянные предметы в металлической оправе; из кости делались особенно мелкие инструменты или, вернее, детали других инструментов, как, например, рукоятки к небольшим инструментам, которые были легче металлических, или лопатки для нанесения орнамента на посуду. Из кости делались также специальные игральные кубики с кружочками на гранях, употреблявшиеся для неизвестной нам игры. Подвергался обработке и янтарь. Об этом свидетельствует найденный в Страдонице и в Старе Градиско янтарь в виде необработанного сырья, полуобработанных изделий и янтарных ожерелий. Страдоницкие ремесленники умели уже использовать янтарь для инкрустаций. Они вырабатывали также и эмаль не только одноцветную, но и бело-синюю, двухцветную.

Эти подробности приведены здесь для того, чтобы полнее охарактеризовать уровень производства в чешских землях, а вместе с тем дать более яркое представление об образе жизни людей того времени. Разобравшись в том, для чего предназначался каждый инструмент или предмет, какие потребности он удовлетворял, можно прийти к выводу, что для жизни бойского города был характерен удивительно высокий для того времени уровень культуры. То ж е самое можно сказать и о других сторонах жизни бойских городов.

В городах процветала также торговля. Внешняя торговля развивалась благодаря частым и непосредственным связям боев с населением других племен и своими соплеменниками, живущими в иных землях (оставшимися там после бойских походов), а внутренняя — вследствие роста производства и спроса на эти изделия на местном рынке. Бойские города, являвшиеся центрами производства, становились и центрами торговли, и земледельцы, ремесленники, любители тонких, изящных вещей могли найти здесь любую вещь. Н о совершенно новым достойным внимания фактом являлось то, что бои впервые в чешских землях ввели в употребление при торговых операциях монету и сами чеканили ее.

Уже в 1771 г. недалеко от Страдонице, у Подмокель, было найдено в бронзовом котле несколько сотен золотых дуговок (местных монет), а в 1877 г. при дальнейших раскопках — еще 200 монет. В других местах были также обнаружены монеты, являющиеся

[138]

подделками местного производства, а также чужеземные — римские монеты и монеты других кельтских племен. Среди них было много монет (серебряных, бронзовых, платиновых) швейцарских гельветов — результат известного союза боев с гельветами — и монет паннонско-дакийских, чеканенных по образцу тетрадрахм Филиппа II Македонского, — что указывает на связи чешских боев с паннонскими боями.

Но «дуговки» чеканились и в Чехии. Этим, в частности, занимались котины, которые пришли из Моравии в Словакию и, обнаружив там месторождения драгоценных металлов, стали чеканить монеты в огромном количестве (богатейший клад их был обнаружен в 1930 г. в Левице, в Словакии). Они их чеканили по образцу греко-римских монет — самые древние котинские золотые монеты были подражанием золотому статеру Александра Великого; чеканились они и по образцу монет пеонского короля Аудолеонта; при этом на монетах сохранялось и его имя (в Левице нашли пятьдесят одну «аудолеонтскую» монету).

В торговле монеты использовались двояко. Золотые монеты принимали на вес, как золото, на что указывают маленькие найденные в Страдонице весы (с двумя чашечками на цепочках), какими тогда пользовались для взвешивания золотых монет. Так как не все монеты были одинаковы, то торговец определял их цену по весу. И как это ни странно, золотые монеты уже тогда умели подделывать, покрывая бронзовую монету тонким слоем золота. Но всегда, конечно, ценился и сам металл, поэтому торговля была основана на обмене: товар обменивали на золото. Потом продавцы стали использовать монеты как деньги. Это было более постоянное, следовательно более ценное, платежное средство, чем вещь, обмениваемая на другую вещь. Поэтому делались уже и мелкие бронзовые деньги по образцу римских монет, которые для целей обмена, то есть в смысле стоимости металла, не имели особой цены. Н о их все же принимали как деньги, так как их м алая материальная ценность вознаграждалась удобством обращения. Оба примера говорят уже о первом применении монет в качестве платежного, а не обменного средства.

В связи с огромными и всесторонними переменами поднялся и общий уровень жизни населения бойских городов. Постройки приобрели более городской вид, чем прежде. Так, фундаменты домов стали делать каменными, стены оштукатуривать, пол умели уже искусно выстругивать. Население и одевалось уже богаче. Об этом свидетельствует наличие упомянутых выше туалетных принадлежностей (гребни, зеркала, застежки). Сохранились остатки очень изящных поясов и застежек, которые служили для застегивания одежды, также богато украшенной. Любопытно, что застежки делались не только из золота и бронзы, как украшение, но и отливались уже промышленным способом из железа. Следовательно, застежки носили уже широкие слои простого народа. Им также стали

[139]

доступны украшения, бусы и браслеты, которые в большинстве своем делались из стекла. Они считались тогда драгоценностью, так как стекло еще не получило большого распространения. Однако по мере того как производство, стекла становилось массовым, эти украшения стали более доступными широким слоям населения, чем это было прежде. В массовом количестве начали отливать из бронзы перстни, украшавшиеся стеклом и эмалью.

Материальная культура не только возросла, но и получила значительное распространение. Возросли потребности населения городов. Бойских женщин уже не удовлетворяли простые ожерелья. К ним стали подвешивать украшения в виде маленьких бронзовых зеркалец, филигранных фигурок и различных замысловатых вещиц. В жизни боев появляется роскошь и изысканность. Накапливается уже богатство. Но богатство это было только личным, оно не приносило еще ущерба коллективу. Люди имели все для удовлетворения своих запросов, прихотей и желаний, и это личное богатство достигало уже огромных размеров. Развивались и собственнические инстинкты. В Страдонице были найдены многочисленные железные ключи, которыми запирались жилищ а. Ключи были разных типов, следовательно, и замки были различны и отпереть жилищ е можно было только определенным ключом. На то, что владельцы этого богатства не напрасно запирали свое имущество, указывают такие факты, как ограбление могил. Неизвестно, конечно, когда их разграбили, но, вероятнее всего, вскоре после погребения, пока еще живо было в памяти — кто, где и как, с какими ценными вещами похоронен. Понятно, что живые люди имели уже основание беспокоиться о сохранности своего богатства. Да и жадность людей тоже стала уже сказываться.

С ростом материальной культуры соответственно развивалась и духовная культура. Д ля характеристики религиозных верований боев раскопки в Страдонице дали мало материала. Но все же можно сделать вывод, что потомки народа курганов сохранили, что было совершенно естественно, свои былые традиции. По древнему кельтскому обычаю, особо почитался вепрь. К числу почитаемых прежде животных бои прибавили еще козла и собаку. Очевидно, маленькие бронзовые птичьи и человеческие головки, носившиеся на шее вместе с ожерельями, являлись не только украшением. Если прежде мужчины-кельты удовлетворили свои сексуальные инстинкты во время совершения своих страшных обрядов, убивая главным образом женщин, которым отрубали руки, наносили всяческие увечья, причем все это совершалось во время религиозных церемоний, то и женщины теперь стали носить ожерелья, амулеты с привеском в виде фаллуса, что, по-видимому, тоже было связано с религиозно-мистическими представлениями. В Страдонице была найдена фигурка мужчины с подчеркнуто выраженным половым признаком. Амулеты различных видов, предназначавшиеся для ношения с ожерельями на шее, производились в очень большом количестве, так

[140]

как считалось, что они охраняют от бед и напастей. Современный обычай носить на шее крестик является пережитком этих верований.

Имеются, впрочем, более веские доказательства дальнейшего роста духовной культуры, что прежде всего отражено в искусстве.

Многие дошедшие до нас предметы, сделанные из бронзы и других материалов, свидетельствуют о связи искусства с религиозными представлениями. Таков бронзовый вепрь, найденный в поселении около Пржимотице в Моравии, а также другие фигурки вепря, козла и собаки. Наряду с этим стали появляться признаки другого искусства— искусства, доставлявшего радость как мастеру, так и владельцу этих художественных изделий. Примером этого вида искусства может служить бронзовая маленькая лань из Старе Градиско, человеческая фигурка с поднятыми руками, найденная в Птени, в Моравии, и другие человеческие фигурки, а кроме того, многочисленные украшения в виде птичьих и человеческих головок, которыми украшались рукоятки и другие предметы (повторяются изображения и известных уже нам греческих масок). Замечательно, что большая часть этих произведений искусства была найдена в Моравии. Если Страдонице был прежде всего промышленным центром, то Старе Градиско в Моравии был главным образом местом производства художественных изделий. Моравские котины были не только главными чеканщиками монет у боев, но и мастерами художественных изделий.

Вершиной этой высокоразвитой культуры боев был факт несомненного знакомства их с письменностью. Но вряд ли это была письменность на их собственном языке (подобная письменность, так называемая «огам», известна у кельтов в Галлии в V—VI веках н. э.).Чешские бои еще в I веке до н. э. заимствовали письменность у римлян, как об этом свидетельствуют принадлежности для письма, найденные в Страдонице, совершенно не отличавшиеся от римских. Это были восковые дощечки в рамочке из слоновой кости; писали на них костяными палочками, одна сторона которых была заострена, а другая сделана в виде лопатки. Если допускалась ошибка или нужно было подготовить дощечку к новому письму, то написанное стиралось, сглаживалось. Писали только на латинском языке, известном только избранным. Н о уже самый факт знакомства с письмом означал многое. Самая возможность писать и записывать должна была оказать большое влияние на развитие культуры языка и мышления боев.

Все это, разумеется, не могло не сказаться на социальном устройстве и, если можно так сказать, на политической организации боев в этот период их наивысшего культурного развития.

В связи с уходом военных дружин в другие земли внутри страны создались весьма благоприятные условия для развития промышленности и связанного с этим роста культуры всего населения. Но уход военных дружин привел к тому, что у чешских боев на этой

[141]

ступени развития не возникло ни королевской, ни вообще монархической власти, какая по римскому образцу возникла в это время у большинства других племен с развитым общественным строем. Обычно военачальник из вождя дружины становился главой, правителем всего племени. Так было у других племен, так было и у боев, находившихся в чужих землях. Нам известен, например, король, по имени Критарис, у боев Паннонии. Вероятно, так было и в других местах. На родине ж е боев не было, очевидно, королевской власти, так как если бы она была, то о ней сохранились бы сведения. Такой факт не мог ускользнуть от внимания современников. Это и понятно — без военной дружины не могло быть и короля.

Ведущими социально-политическими слоями были здесь промышленные и торговые слои населения. Д ля нас нет сомнения в том, что эти слои приняли самое активное участие в создании общего благосостояния, накоплении богатств и способствовали общему прогрессу — раскопки в Страдонице могут служить тому примером. Естественно, что указанные слои заняли господствующее положение и в управлении общими племенными делами. Только друиды — жрецы и маги, постигшие, как они утверждали, тайны природы и судьбы людей, разделяли с ними эту власть или, скорее, выполняли их волю, выдавая ее за волю богов.

Совершая богослужения, они решали вопросы жизни и смерти членов племени; выполняя функции судей, они угрожали нарушителям порядков карой богов. Маги подчиняли людей, делая вид, что им известны многие недоступные рядовому человеку тайны (они и лечили с помощью только им известных «секретов»). Так появились верхи, если не непосредственно правящие, то практически подчинявшие большинство племени, управлявшие им с помощью страха перед непонятными, сверхъестественными силами. Как вообще всякие священнослужители, так и эти жрецы были не столько правителями, сколько служителями у тех, в чьих руках были светская власть и богатство. Они еще более укрепляли власть этих людей.

Широкие слои населения (в современном понимании этого слова) не оставались в стороне от культурного развития племени боев. Это вытекало из самого характера бойского производства, этому способствовало развитие промышленности и торговли. Торговцы и промышленники были заинтересованы в том, чтобы производилось и продавалось как можно больше товаров. Имелись уже и технические предпосылки для массового производства товаров. Показателен тот факт, что в огромном количестве производились (как уже указывалось выше) украшения и другие предметы роскоши, рассчитанные на широкие слои населения, а это, разумеется, не могло не повлиять на подъем материального и культурного уровня, так же как и на общественное положение этих широких слоев населения.

[142]

Можно сказать без преувеличения, что чешские бои (о чем свидетельствуют памятники из Страдонице и других городов) были в то время если не самыми прогрессивным, то во всяком случае одним из самых передовых заальпийских народов. На их примере можно судить о том, насколько сильно было проникшее в Чехию влияние высокой средиземноморской культуры; на примере развития боев можно видеть также, как эта культура превратилась в новую, самостоятельную кельтскую культуру. Эта культура оказывала сильное воздействие на культуру других народов, расположенных севернее боев и находившихся на более низком уровне развития, в частности на германские племена. К сожалению, до нас не дошли, по понятным причинам, памятники многих отраслей культуры, которыми так гордился античный мир. Нам неизвестно архитектурное искусство боев ни по вещественным памятникам, ни по описаниям, если не считать некоторых остатков городских стен и остатков других искусно выстроенных зданий. Нет следов и эпоса гомеровского типа. Мы не знаем даже, было ли что-нибудь в этой области, и если было, то что утрачено со временем. Что касается религии, то нам известно лишь, что у боев существовал довольно развитый религиозный ритуал. Мы не знаем, однако, была ли у них, как у греков, поэтически обработана и приведена в систему мифология. Зато нам хорошо известен высокий уровень производства у чешских боев на этой ступени развития. Известно, что они употребляли в процессе труда сложные железные орудия, кузнечный мех, гончарный круг, ручную мельницу, что они довели до степени искусства обработку металлов. Таким образом, мы можем установить, что чешские бои в своем культурном развитии стояли довольно высоко и что богатыми и во всех отношениях передовыми у боев были прежде всего их города. Все вышеизложенное дает нам право сделать вывод, что чешские земли во времена боев в хозяйственном и культурном отношении стояли на весьма высокой ступени развития.

[143]

Цитируется по изд.: Неедлы З. История чешского народа. Том I. Чехия в древнейшие времена. М., 1952., с. 136-143.