Китай в XV – начале XVI века: снижение внешнеполитической активности

Китай в XV – начале XVI века: снижение внешнеполитической активности

By Вячеслав РУМЯНЦЕВ on

Упрочение системы номинального вассалитета заморских стран, явившееся результатом активизации политики Китая в начале XV века, способствовало повышению авторитета правящей верхушки внутри страны. Определенная часть представителей господствующего класса и придворных сановников приветствовала эти внешнеполитические успехи. Во многих письменных памятниках XV—XVI вв. мы находим восторженные славословия по этому поводу: «Императоры династии Мни в овладении морскими просторами превзошли Три династии (легендарная династия Ся и династии Инь и Чжоу — XVI—III века до н. э.,— относимые китайской традицией к совершенным временам.— А. Б.) и оставили позади династии Хань (206 г. до н. э.— 220 г. н. э.) и Тан (618—907 гг.)»  1.

Сравнительно регулярные и интенсивные посольские связи Китая со странами Южных морей, а также с более далекими заморскими краями поддерживались до середины XV в. В «Мин ши», где эти заслуги приписываются совершенствам монархов, сказано: «Его (Чжу Ди.— А. Б.) величие перешло к его преемникам, и в годы Сюаньдэ (1426—1435 гг.) и Чжэнтун (1436— 1449 гг.) ко двору все еще приходило много послов, объяснявшихся через двух переводчиков» 2. Иными словами, внешнеполитический курс начала XV века принес результаты, продолжавшие сказываться в последующие десятилетия. Придерживаясь прежней политики, минское правительство могло рассчитывать на еще большие успехи.

Однако уже к середине XV века внешнеполитическая активность Китая в заморских странах заметно снижается. Это явилось следствием глубоких внутренних причин, которые нужно искать в социально-экономическом положении страны.

Тот факт, что Китай в целом оставался в конце XIV и в XV веке феодальным государством, неминуемо порождал здесь сильную тенденцию к натурализации хозяйства, искусственному сдерживанию развития частного ремесла, торговли, городской

_______

1. Чжэн Хао-шэн, Чокэн Хэ, Приложение № 2, стр. 274.

2. «Мин ши», цз. 332, стр. 31877(4).

[110]

экономики — одним словом, тенденцию к консервации сложившихся отношений. Эта тенденция находила своих сторонников в довольно широких кругах господствующего класса и служилой бюрократии. Их интересы не выходили за рамки расширения своей земельной собственности, усиления эксплуатации непосредственных производителей прежними, чисто феодальными методами. Эти прослойки не видели для себя непосредственных выгод в распространении китайского влияния в заморских странах. Наоборот, финансовые усилия, требуемые для поддержания активной внешней политики, которые побуждали правительство изыскивать новые и новые внутренние резервы, вызывали недовольство с их стороны. Кроме того, развитие городов, торговли, ремесел и некоторых отраслей сельского хозяйства в приморских районах как результат активизации политики в заморских странах способствовало укреплению позиций новых имущих слоев, в лице которых выразители чисто феодальной тенденции видели угрозу своему безраздельному господству.

Поэтому тем силам, которые были заинтересованы во всемерной активизации внешней политики в заморских краях, в самом Китае в конце XIV и в XV веке противостояли носители противоположной тенденции, стремившиеся заключить в строго определенные узкие рамки все внешние связи страны.

Естественно, отмеченное несоответствие интересов различных социальных сил в самом Китае должно было привести к внутренней борьбе по вопросу о внешнеполитическом курсе. При этом в условиях политической централизации XIV—XVII веков такая борьба часто принимала форму дворцовых интриг за влияние на императора. И тем не менее она оказывала серьезное влияние на многие политические акции минского правительства.

Борьба выразителей двух тенденций по вопросу о внешних связях — назовем их условно сторонниками и противниками раз-вития этих связей — обнаруживается уже в конце XIV века. Она, в частности, отразилась на событиях 1374 года, а затем 1379—1383 и 1394—1397 годов, хотя, как уже отмечалось, свою роль здесь сыграли и некоторые внешние, привходящие факторы. Наиболее же отчетливо эта внутренняя борьба прослеживается начиная с последних лет XIV в. Очевидно, в 90-е годы XIV в. были вновь закрыты управления торговых кораблей. В 1398—1402 гг. из Китая не было направлено в заморские страны ни одного посольства. Иноземцы не получили торжественных посланий, извещавших о вступлении на престол нового императора Чжу Юнь-вэня в 1398 г. Остались без ответа посольства, прибывшие в Китай в 1398 г. из Тямпы и Сиама. Между 1398 и 1402 гг. был закрыт департамент посланцев 3. В 1399 г. в различные районы Китая были разосланы 24 человека во главе с начальником Судебного ведомства Бао Чжао и помощником начальника Ведом-

_________

3. Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т I, стр. 679, 686.

[111]

ства налогов Ся Юань-цзи с поручением созвать (владетельных князей ко двору для чествования нового императора  4. Характерно, что иноземные посольства приглашены не были.

Упомянутый Ся Юань-цзи, очевидно, принадлежал к числу наиболее видных лиц из круга противников развития внешних связей. Он был близок к императору Чжу Юнь-вэню, о чем свидетельствует возложенное на него поручение и тот факт, что к 1402 г. он уже занимал пост начальника Ведомства налогов. Люди, разосланные Ся Юань-цзи в 1399 г., первыми тайно доложили Чжу Юнь-вэню о нежелании Чжу Ди повиноваться  5.

После прихода к власти приверженцев Чжу Ди Ся Юань-цзи в 1403 г. был снят с поста начальника Ведомства налогов и в виде почетной ссылки назначен управлять делами ирригации в провинции Цзяннань 6. Однако после смерти сменившего его начальника Ведомства налогов в 1405 г. Ся Юань-цзи был возвращен на эту должность 7. Занимаясь государственными финансами, Ся Юань-цзи уже в 1405 г. отмечал, что нужно сократить расходы. Среди чрезмерных, по его мнению, трат, отягощавших казну, он указывал раздачи наград и уделов сановникам, поддержавшим Чжу Ди в войне 1400—1402 гг., увеличение армии, расширение сети государственных учреждений, а позже (сразу после 1405 г.) — снаряжение заморских экспедиций китайского флота, поход на Дайвьет и строительство дворцового комплекса в Пекине 8.

Противники развития внешних связей не ограничивались нападками на экспедиции китайского флота. Они требовали пересмотра отношения императорского двора к иноземцам вообще. Чжэн Хао-шэн сообщает имя еще одного представителя этой тенденции — Юань Чжун-чэ. При этом отмечается, что он был лишь одним из многих крупных сановников (ши да фу), считавших, что Чжу Ди слишком «щедр» к иноземцам, и расценивавших внешнеполитическую активность Китая как «непотребное» дело  9.

Однако в 1403—1424 гг. перевес оказался на стороне группировки сторонников развития внешних связей. За резкое выступление против похода китайских войск в Монголию Ся Юань-цзи в 1421 г. был брошен в тюрьму. Его поддержали начальник Ведомства общественных работ У Чжун и начальник Военного ведомства Фан Бинь. Первый из них также был посажен в тюрьму, а второй поплатился за это жизнью  10.

Однако после смерти Чжу Ди в 1424 г. Ся Юань-цзи был

_________

4. Чжэн Хао-шэн, Чокэн Хэ иши хуйбянь, стр. 40.

5. Там же.

6. Тань Си-сы, Мин да чокэн цэуань но, цз. 13, стр. 14б.

7. Там же, цз. 14, стр. 6б.

8. «Мин ши», цз. 149, стр. 29778(3).

9. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ, стр. 69—70.

10. Тань Сн-сы, Мин да чжэн цэуань яо, цз. 16, стр. 166.

[112]

освобожден и восстановлен в должности начальника Ведомства налогов. Он приобрел при дворе большое влияние и был привлечен к участию в совете избранных высших сановников относительно первоочередных мероприятий правительства. Среди членов этого совета упоминается и некто Хуан Хуай, который был вместе с другими единомышленниками Ся Юань-цзи заключен в тюрьму в 1421 году 11.

Ся Юань-цзи предложил немедленно декларировать следующие мероприятия: помощь голодающим, снижение налогов, прекращение экспедиций китайского флота в заморские страны, отмена налога на закупки золота и серебра в провинции Юньнань и в подвластной части Вьетнама 12. Так появился указ о прекращении экспедиций китайского флота, датированный 7 сентября 1424 г. Указ гласил: «Походы кораблей за сокровищами в иноземные страны Западных морей полностью прекращаются. Те из них, которые уже бросили якорь в Фучжоу и Тайцане, должны возвратиться в Нанкин. Постройка кораблей для походов в иноземные страны полностью прекращается» 13. Указ был подготовлен Ся Юань-цзи  14. Одновременно по его же проекту была прекращена торговля лошадьми на западных границах 15. Есть данные, что противники экспедиций пытались даже добиться отставки Чжэн Хэ  16.

Хотя был уже получен приказ о выходе кораблей в море, очередная экспедиция в заморские страны не состоялась. Чжэн Хэ, его соратникам и солдатам, находившимся в его подчинении, было приказано расположиться гарнизоном в Нанкине  17.

Практика снаряжения заморских походов была признана «вредной политикой» 18. Материалы «Мин ши» свидетельствуют, что восторжествовавшая в 1424—1425 гг. политическая линия была направлена не только против экспедиций флота, но и против поддержания посольских связей со всеми иноземными странами: «Однако Жэньцзун (1424—1425 гг.—А. Б.) не стремился к осуществлению широких замыслов. Только взойдя на трон, он сразу же расформировал флот, отправлявшийся за сокровищами в Западный океан, и прекратил работы по строительству кораблей на реке Сунхуа. Он вызвал послов из Западного Края, все еще находившихся в столице, и приказал им отправляться обратно на родину. Он не хотел утомлять Китай поддержкой далеких иноземцев» 19. Последняя фраза предельно четко раскрывает побудительные мотивы избранной политики. Курс на

___________

11. Ся Се, Мин тун цзянь, т. I, стр. 765.

12. «Мин ши», цз. 149, стр. 29779(3).

13. J. Duyvendak, The True Dates..., p. 389.

14. Ся Се, Мин тун цзянь, т. I, стр. 766.

15. Там же.

16 Чжу Се, Чокэн Хэ, стр. 46.

17.  «Мин ши», цз. 304, стр. 31462(4).

18. Чжу Се, Чжэн Хз, стр. 46.

19. «Мин ши», цз. 332, стр. 31877(4).

[113]

сокращение «широких замыслов» во внешних связях Китая мотивировался дороговизной поддержания этих связей. В «Мин ши» на этот счет записано: «Подарки, раздаваемые [послам] во все времена года, опустошали казну; но удивительные сокровища и редкостные драгоценности из всех четырех стран света, а также подносимые императору славные птицы и звери далеких стран прибывали день ото дня» 20. Противники развития внешних связей основным аргументом в защиту своих требований выставляли необходимость сокращения расходов казны, тем самым становясь в позицию защитников интересов государства и благосостояния народа. Однако это было, естественно, лишь аргументом во внутренней борьбе. В этом отношении показательно, что одновременно с резким сокращением внешних связей в 1424—1425 годы были отпущены огромные суммы на подарки родственникам императора и приближенным 21.

Противники широких внешних связей удерживали свои позиции вплоть до 1430 г. Ся Юань-цзи и Хуан Хуай по-прежнему входили в число лиц, наиболее близких к императору  22. В «Мин ши» отмечено, что очередная смена монарха не принесла ничего нового: император Сюаньцзун (1425—1435 гг.) продолжал политику своего предшественника, хотя он иногда отправлял послов в зарубежные страны 23. Чжэн Хэ и его войска вплоть до 1430 г. стояли в Нанкине, а в 1428 г. им было даже приказано заняться реставрацией некоторых дворцовых строений в городе 24. При этом часть средств на ремонт предписывалось взять из доставленных из далеких стран вещей.

Однако позиции противников расширения внешних связей после 1425 г. начали слабеть. Сторонники активизации внешней политики Китая, и в частности развития посольских связей, уже в 1425 г. вновь попытались восстановить свое влияние. Подтверждением этому служит императорский указ 1425 г., текст которого был подготовлен стараниями начальника Ведомства обрядов Люй Чжэня: «Подношение дани двору далекими странами — это их постоянный и установленный удел. Однако со времен моих предков обращение с низшими (т. е. иноземцами.— А. Б.) было исстари щедрым... Ныне, сразу же по Нашем восшествии на престол, все дела должны вестись в соответствии со старыми законоположениями. Я не оставляю помыслов о людях из далеких стран»  25. Как видим, этот указ не предписывал никаких конкретных шагов, но получить документ за подписью императора о продолжении внешних связей, пусть даже в самых

___________

20. Там же, стр. 31877(4).

21 Lo Jung-pang, The Decline of Early Ming Navy, p. 164.

22. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ иши хуйбянь, стр. 63.

23 «Мин ши», цз. 332, стр. 31877(4).

24. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ иши хуйбянь, стр. 61.

25. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ, стр. 58.

[114]

общих формулировках, для сторонников активного внешнеполитического курса было в условиях 1425 г. очень важно.

В 1426 г. китайское правительство начало снова направлять послов в заморские страны и принимать при дворе иноземных послов. Правда, сторонники развития внешних связей действовали пока осторожно. Прямо уступкой группировке противников активизации внешних связей было снижение норм одаривания императорской казной прибывавших в Китай иноземных послов и властителей, которое было предпринято еще в 1425 г. и предусматривало сокращение количества даров в два раза по сравнению с нормами, установленными в 1417 г. для Сиама 26. Однако, как мы уже отмечали, нормы одаривания для Сиама немногим отличались от норм, принятых для других стран Южных морей. Более того, нормы для Сиама служили образцом для одаривания послов из других заморских стран. Поэтому снижение должно было распространиться на все страны Южных морей. Подтверждением тому может служить запись из «Хуан мин сы и као» об уменьшении количества подарков, выдаваемых китайцами, без указания, для кого они предназначались 27. Этот порядок просуществовал вплоть до 1435 года 28.

В самом начале 1430 г. Ся Юань-цзи умер 29. Лагерь противников активизации внешних сношений потерял одного из своих руководителей. Вместе с тем резкое сокращение связей с заморскими странами в 1424—1425 годах, несомненно, вызвало ответное противодействие социальных сил, заинтересованных в их развитии. Сторонники оживления посольского обмена воспользовались ослаблением своих противников для перехода в наступление. Уже летом 1430 г. императорским указом Чжэн Хэ было приказано отправляться в новую заморскую экспедицию. Указ этот приводился нами выше. В «Мин ши» сказано, что экспедиция 1430— 1433 годов была вызвана именно тем, что «послы с данью из большинства иноземных стран не прибывали» 30. Ее целью было восстановление положения, сложившегося в отношениях Китая со странами Южных и Западных морей к началу 20-х годов XV века. Любопытно отметить, что Чжэн Хэ и его соратники везли в заморские страны манифест с известием о вступлении на престол нового императора с опозданием на пять лет.

Почти одновременно был издан указ, предписывавший местным властям провинций Чжэцзян, Фуцзянь и Гуандун пересылать прибывших послов из заморских стран в столицу без предварительного доклада. Очень интересно, что мотивировалось это распоряжение заботой о сокращении чрезмерных расходов на содержание послов в китайских портовых городах до отправки

______

26. Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 176.

27. Чжэн Сяо, Хуан Мин сы и као, стр. 46.

28. Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 176.

29. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ иши хуйбянь, стр. 64.

30. «Мин ши», цз. 325, стр. 31779(1).

[115]

в столицу 31. Тем самым как бы делался шаг в сторону удовлетворения основного требования, выдвигавшегося противниками развития внешних связей,— сокращения расходов. На деле эта мотивировка ограждала мероприятия 1430 г. по оживлению посольского обмена от их нападок. Сам же указ 1430 г., снимавший лишнюю преграду, задерживавшую посольства, нужно рассматривать наряду с экспедицией Чжэн Хэ как меру по активизации дипломатических связей с заморскими странами.

Эта последняя по счету экспедиция Чжэн Хэ и последовавшая за ней экспедиция его ближайшего помощника Ван Цзин-хуна (1434—1435 гг.) увенчались успехом. Посольские связи стран Южных морей с Китаем вновь оживились, а из Малакки (1433 г.) и Самудры (1434 г.) прибыли к императорскому двору сами правители этих стран. Однако положение, сложившееся в начале XV в., так и не было восстановлено. В биографии Чжэн Хэ отмечено: «Начиная со времени Сюаньдэ и в дальнейшем далекие страны иногда присылали послов, но это нельзя сравнить с тем, что было во времена Юнлэ» 32. В «Мин ши» зафиксирова-но, что посольства из некоторых стран Южных морей — из Палембанга, Бонн и других более мелких государств и княжеств — после 1425 г. приходили все реже 33. А с островами Сулу после 1424 г. посольские связи вообще прекратились 34. Это объясняется кратковременностью последней попытки проведения активной политики в заморских странах.

Уже в 1436 г. наблюдается новый, хотя и не столь резкий, как в 1424—1425 гг., но не менее существенный поворот в сторону сокращения внешних связей с заморскими странами. Во- первых, начиная с 1436 г. были окончательно прекращены экспедиции китайского флота в заморские края. Экспедиция к берегам Самудры под руководством Ван Цзин-хуна оказалась последней из серии подобных мероприятий начала XV века. В 1436 г. императорским указом запрещалось строительство кораблей, предназначенных для таких экспедиций 35. Это показывает, что прекращение заморских походов было продиктовано не случайным стечением обстоятельств, а продуманными намерениями правительства.

Во-вторых, в том же 1436 г. один из провинциальных чиновников (начальник областного правления), Чэн Ин, подал на имя императора доклад: «Тямпа присылает ежегодно столько дани, что затраты на ответные дары тяжелы и драгоценностей расходуется много. Прошу придерживаться порядка, существующего для Сиама и других стран,— представлять дань один раз в три го-

_________

31. Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ иши хуйбянь, стр. 22.

32. «Мин ши», цэ. 304, стр. 31463(1).

33. «Мин ши», цэ. 324, стр. 31773(3); цз. 325, стр. 31776(2).

34. «Мин ши», цз. 325, стр. 31780(2).

35. Lo Jung-pang, The Decline of Early Ming Navy, p. 158.

[116]

да» 36. Надо полагать, что подобные доклады поступали и ранее. Однако они не одобрялись и поэтому не фиксировались в официальных источниках. Доклад Чэн Ина был принят во внимание: наряду с богатыми подарками властителю Тямпы и его супруге был послан императорский указ, предписывающий следовать указанным срокам 37. Это также явилось определенным поворотным моментом, ибо в начале XV века в манифестах и циркулярах китайского двора не встречалось требования, чтобы иноземные страны придерживались установленных в конце XIV века сроков присылки послов — один раз в три года. (Исключение составляет Япония, посольства из которой ввиду действий «японских пиратов» предписывалось принимать не чаще одного раза в десять лет).

Наконец, в середине 1436 г. из столицы — Пекина — были отосланы на родину послы из 11 различных заморских стран, которые прибыли в Китай в разное время и жили в Пекине 38. При этом заботы об отправляемых послах были перепоручены яванскому послу и властителю Явы 39. Это было вызвано, очевидно, стремлением китайского двора переложить часть расходов по снабжению посольств в обратном пути на плечи яванцев, а также нежеланием посылать китайских сановников сопровождать послов в обратном пути — знак чести, практиковавшийся еще с конца XIV века и особенно часто в начале XV века.

Поворот 1436 г. вскоре отразился на посольских связях Китая со странами Южных морей. С 30-х годов прекратились посольства из страны Аче, с 1436 г.— из небольшой страны Лань-бан 40. Помимо начавшегося процесса сокращения круга стран Южных морей, поддерживавших посольские отношения с Китаем, с середины 30-х годов XV века слабеют связи с остальными странами. Так, в «Мин ши» отмечено, что если с 1382 г. из Сиама регулярно прибывали посольства один-два раза в год, то начиная с 1436 по 1449 гг.— один раз в несколько лет 41. После 1435 г. стали все реже приходить послы из Самудры, а после 1446 г.— с Явы 42.

После 1436 г. тенденция к сокращению внешних связей продолжала неизменно сказываться. За упомянутым докладом Чэн Ина последовал аналогичный доклад, но еще более радикальный. Он поступил от советника губернского правления Гуандуна Чжан Таня в 1443 г.: «Посольств с данью двору с Явы слишком много. Расходы на их снабжение бесчисленны. Не дело утомлять Китай заботами о людях из далеких стран» 43. Этот доклад так-

________

36. «Мин ши», цэ. 324, стр. 31762(2).

37. Там же.

38. Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т I, стр. 250.

39. «Мин ши», цэ. 324, стр. 31771(2).

40. «Мин ши», цэ. 325, стр. 31782(2), 31781(1).

41. «Мин ши», цз. 324, стр. 31767(4), 31768(1).

42. «Мин ши», цз. 325, стр. 31779(2) ; цз. 324, стр. 31771 (3).

43. «Мин ши», цз. 324, стр. 31771(3).

[117]

же возымел действие, и на Яву был послан следующий лаконичный императорский указ: «Все различные заморские страны представляют дань один раз в три года. Вану также следует пожалеть своих военных и гражданских подданных и соблюдать этот порядок» 44. Характерно, что доклад говорил о тяжести расходов на содержание посольств для Китая, а в указе мотивировкой к сокращению посольского обмена выступала забота о благо-состоянии яванцев. Этот дипломатический прием был направлен на сохранение «престижа Китая» в глазах иноземцев.

Известно, что Тямпа не подчинилась «приказу» 1436 г. и продолжала присылать посольства чаще, чем предписывалось 45. Это вызвало при китайском дворе недовольство. Прибывшему в 1446 г. послу был задан вопрос о причине «непослушания». Посол ответил, что прежний властитель Тямпы уже умер, указа о сроках присылки посольств не сохранилось и поэтому никто о таком порядке ничего не слышал 46. Когда в том же году из Тямпы прибыл еще один посол, ему вручили новый императорский указ, предписывавший соблюдать положенные сроки. Однако сторонники сокращения внешнеполитических связей, добившись прекращения морских экспедиций и приостановки дальнейшей активизации в направлении стран Южных морей, т. е. отказа от попыток продолжения колониальной политики, не стремились пока к радикальному пресечению посольских отношений с этими странами. На первых порах они выставляли лишь требование «нормализации», т. е. ограничения этих отношений. Поэтому китайский двор отнюдь не менял своего «благорасположения» к правителю Тямпы и послал вместе с означенным указом подарки ему и его супруге. В свою очередь это сыграло немаловажную роль в том, что императорский «приказ» не помешал присылке еще одного посольства из Тямпы в Китай в том же 1446 году 47.

Следует отметить, что, хотя после 1436 г. тенденция к сокращению внешних связей неизменно укреплялась, это отнюдь не выражалось в резком и внезапном прекращении посольского обмена. Результаты активизации политической деятельности Китая в заморских странах в начале XV века продолжали еще долго оказывать свое влияние. Примерно до середины XV века посольские связи Китая с такими странами, как Тямпа, Сиам, Маджапахит, Камбоджа, и некоторыми другими оставались сравнительно оживленными. Подобно Тямпе, не соблюдала предписанного указом 1443 г. аналогичного порядка и Ява: только в одном 1446 г. оттуда прибыло три посольства 48. Иноземные пос-

________

44. Там же.

45. Там же, стр. 31762(2—3).

46. Там же. стр. 31762(3).

47. Там же.

48. Там же, стр. 31771(3).

[118]

лы продолжали встречать при китайском дворе положенный прием. Нормы одаривания прибывавших послов и присылавших их иноземных властителей, сокращенные в 1425 г., в 1436 г. были вновь увеличены до прежнего уровня 1417 года 49. Китайский двор аккуратно направлял своих послов для исполнения процедуры титулования ванами всех иноземных властителей, которые присылали в Китай известия о своем воцарении. Теперь уже твердо установился порядок: посольство, высылаемое для совершения титулования, возглавлялось одним столичным цензором (гэй ши чжун) и одним посланцем.

Китайских послов продолжали принимать в странах Южных морей почтительно, а иногда даже торжественно. Например, китайское посольство 1441 г. в Тямпу было встречено барабанным боем, музыкой и пением и сопровождалось почетным эскортом до ворот столицы, где к послам выехал на слоне сам властитель 50.

Все это свидетельствует о постепенности, с которой получала перевес тенденция к сокращению внешних связей в Китае, хотя никак не опровергает самого факта возобладания этой тенденции после 1436 г. Чем же объясняется указанный перелом во внешней политике Минской империи? Если снова обратиться к конкретному социально-экономическому положению, сложившемуся в стране к середине XV века, мы увидим, что поворот, последовавший за 1436 г., был отнюдь не случайным.

Известный подъем в развитии производительных сил, пережитый страной в конце XIV — начале XV века, к рассматриваемому времени закончился. Началась быстрая концентрация земельной собственности в руках крупных феодалов. В 1456 г. было положено начало частным поместьям самого императора. Два вида земельной собственности — государственная и частная — были официально признаны и юридически закреплены. С ростом крупного феодального землевладения уменьшилась доля поступавших в государственную казну налогов. В результате налогообложение стало быстро увеличиваться, что повело к усилению эксплуатации непосредственных производителей.

Наряду с концентрацией земель в руках крупных собственников с середины XV века наблюдается дальнейшая тенденция к натурализации «поместного хозяйства. Крупные феодалы выступали в качестве носителей натуральной системы. Их интересы противостояли развитию городской экономики и товарных отношений в целом. Усиление их экономического потенциала порождало стремление к неограниченности власти в своих владениях, заслоняя заботу о каких-либо общегосударственных интересах. Это опосредованно отразилось на всем внешнеполитическом курсе страны.

___________

49. Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цэы лу, цз. 8, стр. -176.

50. Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цэы лу, цэ. 7, стр. 14а, б.

[119]

Помимо этих социально-экономических причин общего характера немаловажную роль в отказе Китая от поддержания активных связей со странами Южных морей в середине XV века сыграло перенесение столицы из Нанкина в Пекин в 1421 г. Перемещение резиденции правительства ослабило политическое влияние городских торгово-ремесленных очагов, сосредоточенных тогда главным образом в районе нижнего течения Янцзы и юго-восточных приморских провинциях. Образование нового ремесленно-промышленного центра в северной столице, расположенной в районе, наиболее пострадавшем перед тем от чужеземных нашествий и отстававшем в экономическом отношении от южных районов, происходило в известной степени за счет принудительного оттока рабочей силы из центральных и юго-восточных провинций. Ослабление политического и экономического влияния юго-восточных районов страны, заинтересованных в известной мере в развитии внешнеторговых и внешнеполитических связей и служивших материальной базой экспедиций китайского флота в Южные моря, не могло не сказаться на развитии внешних связей с заморскими странами.

Новая столица была расположена в сравнительно отсталом в экономическом отношении районе. Это способствовало усилению (позиций носителей натуральной системы хозяйства, не заинтересованных в развитии внешних связей с заморскими странами. Кроме того, перенесение резиденции правительства на север повлекло за собой усиление внимания Китая к отношениям с северо-западными соседями и ослабление интереса к связям со странами Южных морей.

В середине XV в. наметился социально-политический кризис Минской империи. Усилилось разложение правящей чиновно- бюрократической верхушки. Императорская власть чаще и чаще стала попадать в руки всесильных временщиков. Государственную машину все более разъедала коррупция. Внимание к организации военных сил империи ослабло. Последнее обстоятельство не замедлило сказаться в крупных военных неудачах, постигших императорское правительство. Еще в 1428 г. в результате освободительной борьбы вьетнамского народа китайские войска вынуждены были уйти из Дайвьета. В 1449 г. китайская армия потерпела сокрушительное поражение в битве с монголами-ойратами при Туму. Эта неудача на севере непосредственным образом отразилась на политике Китая и в отношении заморских стран. Разбив китайскую армию и взяв в плен самого императора, ойраты в том же году подошли к Пекину и осадили его. Взять столицу им не удалось, и вскоре они ушли из Китая. Однако жестокое поражение и появление противника у стен столицы произвели сильное впечатление в стране. Китайское правительство сосредоточило свое внимание на северо-западных рубежах. После поражения 1449 г. оно предприняло меры для укрепления северо-западных границ: продолжи-

[120]

ло строительство и ремонт Великой стены, усилило гарнизоны и т. д. Внимание же к морским рубежам было ослаблено. Затишье в борьбе с «японскими пиратами», наступившее после 1419 г., давало возможность не беспокоиться об опасности с этой стороны, а вопрос об активизации политики в заморских странах после поражения 1449 г. отошел на второй план. По образному выражению Лo Чжун-пана, после 1449 г. Китай повернулся лицом к северу и спиной к морю 51.

Ослабление внимания к системе береговой обороны быстро отразилось на состоянии китайского флота. В 1452 г. по приказу центрального правительства китайские корабли, базировавшиеся на прибрежных островах, были отведены в гавани на континенте. Часть военных моряков была назначена обслуживать Великий канал. Снизилась боеспособность команд кораблей и войск гарнизонов береговой охраны (они стали обрастать недвижимой собственностью, развилось дезертирство, ослабла военная и мореходная подготовка). Наконец, сильно сократилось само количество кораблей 52. Ослабление морских сил Китая препятствовало дальнейшему проведению активной политики в заморских странах.

Все это определило переход китайского правительства к пассивному внешнеполитическому курсу. Тот факт, что разложение военной системы Минской империи (и, в частности, упадок флота), определившее переход к пассивному внешнеполитическому курсу, было результатом общего экономического, политического и социального кризиса в стране, сознавался уже s XVII в. видным китайским мыслителем Гу Янь-у 53.

Внешним связям, тесно соединявшим в себе дипломатические и торговые отношения, нанесло серьезный ущерб обесценение китайских ассигнаций в 1448 г. Ассигнации, до этого имевшие довольно прочный курс и применявшиеся часто как платежное средство за доставленные иноземными послами дары, начали стремительно падать и вскоре потеряли 9/10 овоей номинальной стоимости. Ло Чжун-пан считает этот фактор одной из основных причин, приведших к сокращению внешних морских связей Китая. Он пишет, что выплата ассигнациями делала для правительства выгодным установление частного посольского обмена, сопровождавшегося присылкой даров. С обесценением ассигнаций китайской казне пришлось выплачивать иноземцам реальной валютой стоимость привозимых даров, что сделало невыгодными посольские связи 54. Ло Чжун-пан несколько преувеличивает значение ассигнаций в возмещении ответными подарками привозимых даров, так же как и преуменьшает политическое значение, придававшееся китайским правительством посольским

_______

51. Lo Jung-pang, The Decline of Early Ming Navy, p. 162.

52. Ibid., pp. 158—160.

53. Ibid., p. 165.

54. Ibid., pp. 155—156.

[121]

Связям. Однако сам по себе факт финансового кризиса не мог не сказаться отрицательно на хозяйственном развитии ремесленной торговых центров страны, в первую очередь заинтересованных, в развитии и поддержании внешних морских связей.

Все эти факторы определили дальнейшее преобладание тенденции к сокращению внешнеполитических связей Китая со странами Южных морей с середины XV века. Практически это ознаменовалось переходом Минской империи к пассивному поддержанию традиционной системы номинального вассалитета заморских стран.

Но даже сохранение системы вассалитета чисто номинального характера требовало от Китая постоянных активных действий. Без постоянного стимулирования со стороны заинтересованного в сохранении номинального вассалитета китайского правительства данная система и IB первую очередь ее основное воплощение — посольские связи с заморскими странами — должны были неминуемо прийти в упадок. Поэтому на протяжении всей второй половины XV — начала XVI века мы наблюдаем постепенное крушение этой системы.

Это можно воочию проследить на примере отношений Китая с Тямпой во второй половине XV — начале XVI века. До 1465 г. китайское правительство пыталось придерживаться в отношении Тямпы прежних методов политики. Посольский обмен с Тямпой в 40-х годах XV века продолжал оставаться довольно оживленным, несмотря на попытки Китая поставить его в рамки определенных сроков. Минский двор по-прежнему направлял в Тямпу своих послов с указами, в которых выражались словесные пожелания прекращения постоянных конфликтов с Дайвьетом.

Но в 1465 г. Китай сделал первое отступление от строгого порядка, которому он пытался следовать. В этом году прибывший из Тямпы посол ввиду тяжелого положения, сложившегося в войне с Дайвьетом, попросил китайское правительство прислать в Тямпу китайских чиновников для управления. С таким предложением Тямпа уже обращалась к Китаю в 1406 г. Это было равносильно просьбе о подчинении. Тогда, в 1407 г., Китай воспользовался этим как одним из предлогов для похода в Дайвьет. Теперь же он ограничился направлением в Тямпу пограничных столбов для установки их на тямско-дайвьетской границе. Более того, Военное ведомство, имея в виду, что в Тямпе шла война, сочло «неблагоприятным» посылать туда китайских послов с императорским указом. Поэтому указ, обязывавший местного вана следовать «ритуалу и законам», «оборонять свои рубежи и не нападать на соседей», был передан в Тямпу с возвращавшимся на родину тямским послом 55. Фактически это означало, что китайское правительство вполне осознало всю тщетность попыток добиться стабилизации положения в Тямпе путем направления

_________

55. «Мин ши», цэ. 324. стр. 31763(1).

[122]

посланцев с указами. Однако формально, исходя из своих «сюзеренных» прав, оно не желало отказываться от роли посредника в конфликтах, возникающих между различными странами Южных морей. Поэтому такой указ все же был послан.

В «Мин ши» в описании Тямпы под 1465 г. есть еще одна интересная запись: «Когда Сяньцзун унаследовал престол (1465 г.— А. Б.), полагалось рассылать в подарок иноземным странам парчу и деньги. Чиновники из Ведомства обрядов просили выдать эти дары вассальным послам, чтобы те взяли их с собой на обратном пути» 56. Очевидно, это относится лишь к посольству из Тямпы, прибытие которого в Китай помечено 1464 г. Однако поскольку подобный прецедент имел место в отношении Тямпы, то вполне возможно, что китайское правительство «е стало рассылать специальных послов и в другие заморские страны, дожидаясь, пока прибудут послы оттуда, чтобы с ними отправить положенные подарки. Так или иначе (если даже это было сделано лишь в отношении Тямпы) здесь налицо отступление от строго соблюдавшихся норм внешних связей: подарки, о которых идет речь, были лишь сопровождением манифестов, извещавших иноземцев о вступлении на престол нового китайского императора, а такого рода манифесты полагалось рассылать (как показывает предшествующая практика) со специальными китайскими посольствами.

Следующим шагом Китая в направлении отказа от поддержания прежних норм взаимоотношений со странами Южных морей можно считать события 1469 г. В этом году в Китае стало известно, что Дайвьет потребовал от Тямпы выплаты дани. И тогда китайское правительство направило в Тямпу указ, предписывавший последней присылать дань и Китаю и Дайвьету 57. С юридической точки зрения это был отказ китайского правительства от монополии на свое сюзеренное положение. Однако это не было отказом от «сюзеренных прав» вообще: Китай не передавал, а лишь разделял с другим государством свой номинальный сюзеренитет над Тямпой. Мера эта была вызвана сложившимися обстоятельствами: Китай надеялся тем самым стабилизировать положение и предотвратить ставший для китайцев очевидным окончательный разгром Тямпы.

Естественно, номинальные сюзеренные права не удовлетворяли Дайвьет, на стороне которого к этому времени был явный военный перевес над Тямпой. В 1471 г. вьетнамцы захватили большую часть Тямпы, взяв в плен весь правивший там дом и забрав китайские регалии, которые должны были символизировать власть (печать, посольские бирки и т. д.) 58. Однако одному из отпрысков царствующего дома удалось скрыться в горах. Он прислал в Китай посланца с просьбой о помощи. Тогда

_______

56. Там же

57. Там же.

58. Там же.

[123]

Военное ведомство подало императору доклад: «Дайвьет захватил соседнюю страну. Если [Тямпе] не помочь, то мы не только потеряем сердца тямов, расположенных отдаться под нашу власть, но и дадим, пожалуй, толчок духу своеволия и гордости во вьетнамцах. Следует направить чиновника с императорским указом обнародовать там приказание вернуть вана той страны и его родственников» 59. Однако правительство не стало посылать своих послов. Оно предпочло дождаться посольства из Дайвьета и через него передать свой приказ, что опять-таки, как и в 1465 г., было формальной реакцией на события и означало фактическое отстранение Китая от участия в конфликте.

В 1472 г. в Китай прибыло новое посольство от уцелевшего отпрыска правящего рода, который еще удерживал за собой часть территории Тямпы и просил титуловать его ваном. На этот раз китайский двор решился направить в Тямпу посольство для совершения титулования и передачи новых символов власти (печати и т. д.) взамен утраченных 60. По одним данным, пока китайское посольство было в пути, претендент на трон Тямпы умер, а посольство, направленное в Китай его преемником, было перехвачено вьетнамцами 61. По другим — вьетнамцам удалось схватить самого претендента  62. Но так или иначе когда корабли китайских послов подошли к берегам Тямпы, то им было оказано вооруженное сопротивление, так как здесь находились вьетнамские войска 63. Стоявший во главе китайского посольства столичный цензор Чэнь Цзюнь испугался перспективы возвращения в Китай без всякого результата. Поэтому он направил свое посольство к берегам Малакки, передал (а по некоторым данным — просто распродал) 64  там все подарки, предназначавшиеся властителю Тямпы, и настоял на отправке малаккского посольства с «данью» в Китай. Когда же он вернулся в 1475 г. в сопровождении малаккских послов, император выразил свое удовлетворение похвальным указом 65.  Между тем в Китае стало известно, что вьетнамские войска вновь разгромили войска Тямпы и в южных районах посадили властвовать своего став-ленника, титуловав его ваном 66. Хитрость Чэнь Цзюня удалась не из-за неведения китайского правительства, а благодаря тому, что оно не хотело втягиваться из-за Тямпы в конфликт и отстаивать свои «сюзеренные» права. А ведь в данном случае речь могла идти не только о номинальном вассалитете. Положение

_________

59. Там же, стр. 31763(2).

60. По «Мин ши», это было в 1472 г. [цз. 324, стр. 31763(2)], а по «Шу юй чжоу цзы лу» — в 1473 г. (цз. 7, стр. 186).

61.  Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цэ. 7, стр. 18а.

62. «Мин ши», цз. 324, стр. 31763(2).

63. Там же. По другим сведениям, посольство подошло лишь к берегам о-ва Липшань (Ю Тун, Вай го чжуань, цз. 3, стр. 26).

64. Ю Тун, Вай го чжуань, цз. 4, стр. 46.

65. «Мин ши», цз. 325, стр. 31777(4).

66. Там же, цз. 324, стр. 31763(2).

[124]

Тямпы было критическим, и она готова была пойти на прямое подчинение Китаю. Как видно из приведенного выше доклада Военного ведомства от 1471 года, некоторые военные чины понимали это и были настроены не упускать возникшую возможность. Однако намерения активного вмешательства в дела стран Южных морей встретили резкое противодействие со стороны все тех же социальных сил и отражавшей их интересы группировки в правящей верхушке Китая, настроенной против какой-либо активизации внешней политики.

В самом начале 1475 г. на пост начальника Военного ведомства был назначен Сян Чжун, который резко возражал против вмешательства Китая в войну между Дайвьетом и Тямпой 67. Сян Чжун находился на этом посту до середины 1477 г. В некоторых источниках с его именем связывается уничтожение архивных документов об экспедициях Чжэн Хэ в страны Южных и Западных морей. Эти документы, как отмечено в «Кэ цзо чжуй юй» хранились в Территориальном управлении (при Военном ведомстве) 68. В связи с планами вмешаться в тямско-дайвьет- еюий конфликт Военное ведомство получило приказ отыскать бумаги касательно экспедиций в страны Южных морей, очевидно ввиду намерения послать флот к берегам Тямпы. И тогда помощник начальника Военного ведомства Лю Да-ся собрал эти документы и сжег их 69. Мотивировал он свой поступок тем, что эти документы «распространяют множество хитро измышлений и небылиц о дальних краях», в то время как результаты экспедиций флота ограничиваются лишь приобретением бетелевого перца, винограда, померанца и разных птиц 70. При этом он так охарактеризовал морские экспедиции начала XV века: «Это было лишь кратковременное проявление вредной политики, встретившее с самого начала должное неодобрение высших сановников»  71.

В условиях феодального Китая поступок Лю Да-ся был неслыханной дерзостью. Однако он недаром ссылался на недовольство среди «высших сановников». В первую очередь его действия отвечали интересам его прямого начальника — Сян Чжуна. Поэтому дело с «исчезновением» документов было замято.

Ободренный этим успехом, Лю Да-ся вскоре повторил нечто подобное, спрятав затребованные документы о походе в Дайвьет в 1407—1408 гг., которые понадобились одному из влиятельных придворных, Ван Чжи. (Получив в 1479—1481 гг. пост инспектора по надзору за рубежами империи, он намеревался вмешаться в борьбу Тямпы и Дайвьета, предприняв сухопутный поход). На этот раз Лю Да-ся мотивировал свои действия перед новым начальником ведомства Юй Цзы-цзюнем тем разорением и опас-

________

67. J. Duyvendak, The True Dates..., p. 397.

68. Гу Ци-юань, Кэ цзо чжуй юй, цз. I, стр. 23а. 22 Там же.

69. Там же.

70. Там же.

71. Янь Цун-дянь Шу юй чжоу цзы лу, цэ. 8, стр. 266.

[125]

ностью, которые принесут военные действия юго-западным районам Китая  72. И опять поступок Лю Да-ся встретил полное одобрение начальства: за свои «заслуги» он вскоре получил пост начальника Военного ведомства 73.

Сторонникам сокращения внешних связей Китая и пассивной внешней политики удалось сорвать наметившуюся в 70-х годах попытку активизировать деятельность в странах Южных морей не только благодаря действиям Лю Да-ся, который, уничтожая архивные документы, имел целью вытравить память о временах активных политических действий Китая. Надо полагать, были предприняты и другие меры в этом же направлении. В результате конец 70-х годов XV в. ознаменовался крупной победой противников развития внешних отношений и стал одной из заметных вех на пути отмеченной нами тенденции к сокращению внешнеполитических связей Китая.

Отказ Китая от вмешательства в качестве посредника и помощника в дела некоторых стран Южных морей, которые просили об этом, сопровождался ослаблением внимания китайского двора к обеспечению нормального посольского обмена. В 1481 г. посол, прибывший из Малакки, доложил, что в 1469 г. малаккское посольство, возвращаясь из Китая, было прибито бурей к берегам Дайвьета. Большинство послов было убито, а остальные заклеймены и превращены в рабов. Прибывший малаккский посол, кроме того, обвинил Дайвьет в намерении захватить Малакку после разгрома Тямпы. В это же время ко двору императора прибыло дайвьетское посольство. Посол из Малакки просил устроить ему очную ставку с послом из Дайвьета, чтобы публично обличить последнего. Однако Военное ведомство, во главе которого стояли вышеназванные противники активной политики, наложило на эту просьбу резолюцию: «Поскольку это дело прошлое, то оно не стоит глубокого разбирательства» 74, — и ограничилось лишь тем, что через дайвьетск-их послов передало правителю Дайвьета укоряющий его императорский указ. Одновременно в Малакку был направлен другой указ, который, в частности, гласил: «Если Дайвьет снова нападет, то соберите войска и дайте бой» 75. Это все, что мог сказать по этому поводу Китай.

Во второй половине XV века стал приходить в упадок сложный и строго соблюдавшийся ритуал приема иноземных послов. Чувствовали это и сами иноземные послы. В 1460 г. -произошел следующий случай. Яванские послы, возвращаясь из столицы, в пьяном виде подрались с иноземными монахами, доставлявшими «дань» ко двору в г. Аньцин (провинция Аньхуй). В результате шесть монахов было убито. По предложению Ведомства обря-

_________

72. «Мин ши», цз. 182, стр. 30092(2).

73. Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 266.

74. «Мин ши», цз. 325, стр. 31777(4).

75. Там же, стр. 31778(1).

[126]

дов на Яву был отправлен императорский указ с просьбой наказать провинившихся, а посланец, сопровождавший послов, был наказан 76. Этот беспрецедентный для более раннего времени случай показывает, что мелочный надзор за каждым шагом иноземных послав в Китае к 1460 г. значительно ослабел. Последнее, помимо всего прочего, объясняется коррупцией и разложением китайского бюрократического аппарата, ведавшего внешними связями.

В начале XV века китайское правительство, взявшее курс на всяческое поощрение и развитие внешних связей, не жалело средств на их поддержание. Поэтому многие чиновники учуяли неограниченные возможности поживиться за государственный счет именно в этой области. Так, уже в 1430 г. в банкетном приказе было обнаружено крупное хищение продуктов, отпущенных для иноземных послов 77.

В середине XV века правительство уже пыталось хоть сколько-нибудь урезать расходы на прием иноземных послов. Для некоторых стран Западного Края число прибывавших с посольством людей было ограничено 35 78. Персонал заморских миссий был весьма значительным. Например, в посольство, прибывшее с Явы в 1440 г., входило 139 человек 79. В связи с этим в конце XV века на аудиенцию ко двору императора в столицу стали отправляться только сами послы (ши), а все остальные члены посольских миссий оставлялись в пограничных и портовых городах 80.

Это мероприятие предназначалось для сокращения расходов на содержание иноземных послов. Однако оно не достигло своей цели. Это объясняется тем, что огромные суммы шли не на обслуживание посольств, а в карман наживавшихся на этом китайских сановников, что видно на примере банкетного приказа. С другой стороны, теперь почти все расходы по содержанию многолюдного персонала посольских миссий ложились на местные органы 81. Это снижало прибыли и заинтересованность местных чиновников в развитии и поддержании внешних связей.

Помимо банкетного приказа на связях с иноземцами грели руки и чиновники других учреждений. Должность посланца стала с середины XV века предметом вожделения многих чиновников. В докладе на имя императора по этому поводу, поданному между 1452 и 1475 годами, говорилось: «Ныне чиновники из различных учреждений все добиваются назначения [посланцами], открыто давая взятки. Зло и пороки [от того] обнаруживаются повсюду. Те дела, из которых можно что-либо извлечь, поручают согласно

________

76.«Мин ши», цз. 324, стр. 31771 (3).

77. Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т. I, стр. 665.

78. «Мин ши», цз. 332, стр. 31878(1).

79.  «Мин ши», цз. 324, стр. 31771 (2).

80. «Гуандун тун чжи», цэ. 89, стр. 49а.

81. Там же.

[127]

личным просьбам, а те, которые трудно выполнить,— поручают посланцам. Это приводит к тому, что чиновники, будучи посланцами, оказываются беспомощными» 82.  Автор доклада предлагал восстановить права «настоящих» посланцев. Возможно, что инцидент с яванскими послами 1460 г. объясняется тем, что их сопровождал посланец, получивший место по протекции и озабоченный лишь личными выгодами.

Тот факт, что сопровождение иноземцев сулило большие выгоды, подтверждается тем, что многие стремились получить должность переводчика при посольских миссиях. Помощник начальника Ведомства обрядов докладывал об этом между 1457 и 1464 годами: «В последние годы сыновья чиновников, военных и гражданских лиц, ремесленников и поваров доверяются учителям и частным образом учат [иноземные языки], стремясь выдвинуться» 83. Далее автор доклада предостерегал, что практика выдвижения случайных людей на должности, предполагающие общение с иноземцами, угрожает интересам государства. Однако людьми, которые стремились попасть на эти должности, руководило не только стремление выдвинуться. Общение с иноземцами открывало широкие возможности нажиться за счет контрабандной торговли привозимыми с посольствами заморскими товарами.

Разложение китайского аппарата, ведавшего внешними связями, ярко проявилось к концу XV века и в действиях китайских послов в странах Южных морей. Так, вскоре после неудачи с миссией Чэнь Цзюня в Тямпу (1473—1475 гг.) с послами Сына Неба произошел еще более скандальный случай. В 1478 г. в Китай прибыли посланцы от властителя Тямпы, который еще удерживал власть в некоторой части страны и просил титуловать его ваном. В ответ на это столичному цензору Фэн И и посланцу Чжан Цзиню было приказано возглавить китайское посольство в Тямпу для совершения титулования. Оба они взяли с собой много частных товаров для продажи в заморских краях. Прибыв к берегам Гуандуна, Фэн И и Чжан Цзинь узнали, что в Тямпе уже сменился правитель и что новый претендент на титул вана направил свое посольство ко двору. Однако вместо того, чтобы дожидаться приказа из столицы, китайские послы, боясь, что вместо них может быть послан кто-либо другой и их торговая операция сорвется, спешно отбыли в Тямпу. Здесь Фэн И и Чжан Цзинь обнаружили, что кроме упомянутого претендента на престол Тямпы по имени Гулай (в китайской транскрипции.— А. Б.) имеется еще один — Типотай (в китайской транскрипции.— А. Б.). Последний был ставленником Дайвьета, сохранявшего после 1471 г. контроль над большей частью Тямпы. Китайские послы не стали посылать доклад в столицу. Они вышли из положения очень просто: получив взятку (100 лян золотом), они титуловали Типотая ваном Тямпы, передав ему

_________

82. Лун Вэнь-бинь. Мин хуй яо, т. I, стр. 686—687.

83. Там же, стр. 665.

[128]

все регалии и подарки, посланные императорским двором. После этого Фэн И и Чжан Цзинь направились в Малакку, где распродали свои товары и отбыли обратно в Китай с докладом об успешном выполнении своего поручения 84. Однако Фэи И и Чжан Цзинь просчитались. В 1481 г. Гулай прислал в Китай послов, которые рассказали о действиях китайского посольства в Тямпе. Наказанию подвергся лишь один Чжан Цзинь, так как Фэн И умер на обратном пути в Китай. Чжан Цзинь был посажен в тюрьму, а после выяснения всех обстоятельств дела приговорен к смертной казни 85.

Дальнейшее отступление китайского двора с прежних позиций в странах Южных морей яснее всего прослеживается опять- таки на примере отношений Китая с Тямпой. Из доклада посланца упомянутого выше Гулая и в результате следствия по делу Фэн И и Чжан Цзиня в Китае стало известно, что в руках Гулая находится лишь пять районов из 27 входивших в состав Тямпы до захвата ее Дайвьетом 86. Это были районы между Пандурангой (Фан-ранг) и Камбоджей. Остальная часть страны была подвластна Дайвьету и управлялась его ставленником Типотаем. Тем не менее послы Гулая, прибывшие в 1481 г. в Китай, просили у китайского правительства титуловать Гулая ваном Тямпы и оказать содействие в возвращении захваченной территории.

Вопрос о помощи Тямпе снова был поставлен на обсуждение придворных. Некоторые из них во главе с Чжан Моу предлагали направить в Тямпу двоих авторитетных китайских сановников. Однако правительство не решилось на это. Как уже практиковалось прежде, императорский указ, обвинявший правителя Дайвьета и предписывающий ему вернуть Гулаю территорию Тямпы, был передан через возвращавшегося дайвьетского посла 87. Однако осторожность китайского двора объяснялась еще одним обстоятельством: китайцы не решили для себя, на кого им выгоднее сделать ставку в Тямпе против Дайвьета. Об этом свидетельствует тот факт, что тямские послы в 1481 г. были специально допрошены относительно прав на престол Гулая и Типотая. И хотя послы отстаивали законность прав Гулая, им было приказано отправиться в Гуандун и здесь дожидаться прибытия послов от Типотая, чтобы китайские власти могли дознаться истины. Послы Гулая находились в Гуандуне целый год, но Типотай не обнаруживал желания завязать отношения с Китаем 88. Это, очевидно, решило дело: китайское правительство сделало ставку на Гулая. В 1486 г. Гулаю был послан императорский указ, предписывающий «унять» Типотая и отобрать у него все регалии власти, полученные от Фэн И и Чжан Цзиня.

_________

84.«Мин ши». цз. 324. стр. 31763(2-3).

85. Там же. стр. 31763(4).

86. Там же. стр. 31763(3-4).

87. Там же. пр 31763(4).

88.  Там же. стр. 31763(4).

[129]

При этом китайский двор обещал Типотаю прощение в случае мирного исхода дела 89. Столичному цензору Ли Мэн-яну и посланцу Е Ину было приказано отправиться в Тямпу и доставить Гулаю письменное свидетельство о титуловании его ваном страны.

Но тут произошел беспрецедентный случай — китайские послы отказались ехать. Доклад Ли Мэн-яна по этому поводу гласил: «Тямпа — страна труднодоступная и далекая—вовлечена в беспрерывные войны с Дайвьетом. а кроме того, та земля захвачена Типотаем. Малейший промах может обратиться против нас и повредит престижу нашего государства. Следует через прибывшего оттуда посла передать Гулаю императорский указ с предписанием прибыть в Гуандун для принятия титула [вана]. Вместе с тем (следует направить] императорский указ в Дайвьет, чтобы он раскаялся» 90. Самое интересное, что китайский двор отнюдь не наказал Ли Мэн-яна за непослушание. Наоборот, были предприняты шаги, которые предлагал Ли Мэн-ян.

В этой ситуации Гулай стремился любым способом получить титул вана Тямпы и заручиться помощью Китая. Поэтому он кружным путем, остерегаясь вьетнамских кораблей, прибыл в Гуандун через Лаос. Здесь Ли Мэн-ян титуловал его ваном по всей форме китайского церемониала и, оставив Гулая, удалился в столицу  91.

Эти события, относящиеся к 1486—1487 годам, можно считать следующим шагом на пути отказа Китая от политики поддержания номинального вассалитета стран Южных морей. А с точки зрения практики внешнеполитических связей они явились полным нарушением норм, считавшихся ранее незыблемыми.

В дальнейшем китайское правительство официально, в письменном виде подтвердило свой отказ от участия в тямско-дайвьетском конфликте. Гулай не хотел уезжать из Китая, не получив реальной, а не только номинальной поддержки. Он просил аудиенции при дворе. Но вместо этого к нему в Гуандун был направлен специальный сановник для «вежливого обхождения». Гулаю был вручен письменный императорский приказ, запрещавший Дайвьету уничтожать династию правителей Тямпы. Однако китайский двор понял, что указы и бумаги не помогут и Гулай не уедет из Китая без реальной помощи. Поэтому крупному сановнику из Нанкина Ту Юну было велено подобрать 2 тысячи солдат и на 20 кораблях направить их вместе с Гулаем в Тямпу. В «Мин ши» записано, что сам Ту Юн был послан в Дайвьет к местному правителю «с разъяснениями, где добро, а где зло»  92. Во главе войск, отправленных с Гулаем в Тямпу, по свидетельству других источников, стоял купец из Гуандуна Чжан

_________

89. Там же, стр. 31764(1).

90. Там же.

91. Там же.

92. Там же.

[130]

Сюань 93.  Чжан Сюань прибыл в гавань Синьчжоу и проследил, чтобы Гулай благополучно достиг подвластных ему районов. Однако китайский отряд не пошел дальше Синьчжоу и не принял участия в военных действиях против Дайвьета 94.

В 1489 г. от Гулая прибыло новое посольство в Китай. Послы доложили о непрекращающихся столкновениях с Дайвьетом и просили прислать в помощь китайских военачальников 95. В ответ на это Военное ведомство подало на имя императора следующий доклад: «Дайвьет и Тямпа — это страны, которые по наставлениям предков нельзя карать военной силой. Во времена Юнлэ [китайские] военачальники выступили с войсками [против Дайвьета], чтобы наказать за преступления разбойников Ли (имеется в виду дайвьетская династия Ле, правившая в 1400—1407 гг.— А. Б.), которые взбунтовались и чинили убийства, а отнюдь не потому, что [стремились] к взаимной вражде с соседними странами. Ныне Ли Хао (дайвьетский властитель Ле Кхань Тонг.— А. Б.) аккуратно и почтительно [присылает] дань. Жалоба Гулая продиктована его личными соображениями и допускает преувеличения. Нельзя верить его одностороннему изложению дела и утруждать [наши] войска в стране, которую не положено карать военной силой» 96. Но так как послам нужно было дать ответ, ведомство предложило послать в Тямпу бумагу следующего содержания: «Недавно вьетнамцы убили сына вана [Тямпы] Гусума (в китайской транскрипции). Тогда ван повел войска и разбил их, чем отомстил им и смыл позор. Вану следует быть сильным, поддерживать [хорошее] правление, помогать народу своей страны крепко охранять границы государства и по-прежнему поддерживать с Дайвьетом мирные и дружественные от- ношенифЧто же касается оставшейся подозрительности и мелких инцидентов,— все это следует отбросить. Если же [ван] не сможет быть сильным и будет рассчитывать лишь на то, что императорский двор вышлет войска, переправив их через море, чтобы вместо вана защищать его страну, то [пусть знает, что] в древности такого не бывало»  97. Предложение Военного ведомст-ва было приведено в исполнение.

Сами по себе приводимые документы весьма красноречивы. Обращает на себя внимание, что свои доводы за невмешательство в дела Тямпы и Дайвьета Ведомство подкрепляло, согласно конфуцианской традиции, ссылкой на авторитет прежних правителей (судя по всему, на «Наставления» Чжу Юань-чжана) и в то же время оправдывало поход на Дайвьет 1407 г. Бумага, направленная в Тямпу, представляет собой яркий пример «дипломатического искусства» своего времени. Прекрасно сознавая

______

93.  Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цэы ли, цэ. 7, стр. 296.

94. Ю Тун, Вай го чжуань, цз. 3, стр. 36.

95. «Мин ши», цд. 324, стр. 31764(1—2).

96. Там же, стр. 31764(2).

97.  Там же.

[131]

положение, сложившееся в тямско-дайвьетских войнах, китайские политики советовали потерявшему власть над большей частью страны правителю Тямпы быть сильным, охранять границы и не нападать на Дайвьет. Интересно также, что в этой бумаге нет и намека на сюзеренитет китайского императора. По сути дела здесь китайское правительство само признавало полный суверенитет Тямпы и ответственность местного властителя за сложившееся положение. Это также показывает, что номинальный сюзеренитет Китая над странами Южных морей к концу XV века все меньше связывал китайской правительство даже чисто моральными обязательствами. Судьба Тямпы, по расчетам китайских политиков, была решена, и поэтому вопрос о сюзеренитете Китая над ней был обойден молчанием.

В «Мин ши» под 1490 г. есть запись о положении в Тямпе: «И население и торговля пришли*в той стране в упадок после разрушений и разгромов. Постепенно послы с данью стали при-ходить оттуда все реже» 98.

Обратимся теперь к вопросу, каково же было положение с посольскими связями Китая с другими странами Южных морей в конце XV века. Вплоть до 90-х годов дипломатические отношения с Китаем продолжали поддерживать такие страны, как Сиам, Камбоджа, Малакка, Маджапахит. Однако записи о посольствах оттуда и ответных китайских посольствах к концу XV века встречаются в источниках все реже. Китайское правительство не только не пыталось воспрепятствовать этому, но, наоборот, продолжало ограничивать посольские связи. В 1470 г. был вровь подтвержден порядок, согласно которому все иноземные страны должны были присылать посольства в Китай не чаще чем один раз в три года, а количество членов посольских миссий ограничивалось 99.

После 1486 г. прекратились посольские связи с Самудрой 100. Последнее прибывшее оттуда посольство оказалось с точки зрения китайцев «подложным». Местные китайские власти обнаружили, что у «послов» нет удостоверяющей их полномочия разрезной печати, хотя они доставили послание и «дань» императору. Поэтому им было отказано в приеме. Их «послание» китайские чиновники отобрали и спрятали, а самих прибывших отослали обратно. И тем не менее одному из «послов» было позволено доставить присланные «в дань» товары в столицу и преподнести их императору. В ответ на это ему были даны положенные ответные подарки 101. Этот факт показывает, что к концу 80-х годов XV века китайский двор предпочитал принимать «дань», не принимая сами посольства. Правда, в данном случае формально был предлог для отказа. Но в такой ситуации раньше

_________

98. Там же.

99. Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо. т. I, стр. 251.

100. «Мин ши» цз. 325. стп. 31779(2).

101. Там же.

[132]

посольства просто отсылали обратно и никакой «дани» от них не принимали. Поэтому принятие «дани» в 1486 г. из Самудры свидетельствует о том, что к концу XV века иноземных посольств из стран Южных морей стало мало и китайский двор уже не брезговал «данью» от «подложных» посольств, т. е. частных купцов, выдававших себя за послов е целях беспрепятственного сбыта своих товаров.

Почти аналогичный случай произошел с посольством из Маджапахита в 1498 т. Один из посольских кораблей, попавших в бурю, лее же добрался до берегов Китая. Главные послы погибли. И тогда опять-таки было приказано вещи, доставленные «в дань», отправить в столицу, а прибывшим дать на месте ответные дары, снабдить всем необходимым и отправить в обратный путь 102. Это была последняя из яванских миссий, отмеченных в «Мин ши», где записано, что после 1498 г. посольств оттуда приходило мало 103.

О посольствах из более мелких стран Южных морей после середины XV века в источниках почти нет записей. В одном из докладов императору, датированном 1493 г., отмечалось: «С 1-го года Хунчжи (1488 г.) и до настоящего времени из иноземных кораблей, доставляющих дань двору через Гуандун, прибыли по одному разу лишь корабли Тямпы и Сиама» 104.

Постепенное прекращение посольских связей Китая со странами Южных морей приводило к падению китайского влияния в этом районе. Показателен в этом отношении пример китайского посольства в Малакку в самом конце XV — начале XVI века. Китайский посол Линь Сяо отказался встать на колени перед местным правителем и обратиться лицом к северу (т. е. символически уподобить малаккского правителя китайскому императору, имевшему «исключительное право» сидеть на официальных церемониях лицом к югу). За это Линь Сяо был брошен в тюрьму и умер там голодной смертью 105. Указанные требования правителя Малакки свидетельствуют, что к этому времени в ее отношениях с Китаем не сохранилось никаких, даже чисто формальных, проявлений номинального вассалитета. Характерно также, что китайский двор вообще не прореагировал на гибель своего посла, оставив это дело без последствий 106.

Однако Линь Сяо все же пытался отстоять прежние нормы взаимоотношений. Другие же китайские послы, подобно Фэн И и Чжэн Цзиню, гораздо более пеклись о собственных интересах, нежели о своей «высокой миссии». Этому способствовала практика подбора китайских послов по личной протекции. В качестве примера можно привести историю с посольством в Бонн в

_________

102. «Мим ши», цэ. 324, стр. 3177.1 (3).

103. Там же.

104. Чжан Вэй-хуа. Мин дай хайвай маои цэяньлунь, стр. 36.

105. «Мин ши», цэ. 324, стр. 31764(4).

106. Там же.

[133]

1508 г. В этом году из Малакки в Китай прибыл в качестве переводчика уроженец провинции Цзянси Сяо Мин-цэюй. Еще раньше, совершив преступление, он бежал в Малакку и сменил имя на Ялю (возможно, Али). Прибыл он обратно в Китай, чтобы добиться от китайских властей полномочий направиться в качестве посла в страну Бонн. Эти полномочия он хотел использовать для ограбления местного властителя под видом требования уплаты «дани» Китаю. Сяо Мин-цэюй дал взятки многим высшим сановникам из Ведомства обрядов и получил удостоверяющие полномочия правительственного посла регалии и документы. Затем он по всем правилам отправился в Вони и выполнил там свою «миссию». Его махинации обнаружились лишь по недоразумению, когда на обратном пути, заехав в Гуандун, Сяо Мин-цзюй, не поделив награбленное со своими сообщниками — «послами» из Малакки, убил их и китайские власти занялись расследованием дела 107. Подобные «посольства» вконец подорвали престиж Китая в странах Южных морей и привели к сокращению посольских связей.

К началу XVI века китайские политики ясно ощущали почти полное падение престижа страны в Южных морях и всю тщетность попыток соблюдения видимости поддержания прежней системы внешних связей. Но так как некая видимость вассалитета еще сохранялась, вставала дилемма: либо вернуть внешним связям прежнюю значимость, либо окончательно отказаться от прежних норм внешних сношений. Однако тенденция к сокращению внешних связей, возобладавшая с середины XV в., толкала китайское правительство ко второму решению. Это нашло яркое выражение в последующих событиях.

В 1499 г. новое посольство от тямского правителя, продолжавшего удерживать южные районы бывшей Тямпы, доставило в Китай очередную жалобу на Дайвьет. Вопрос о положении в Тямпе опять был поставлен на обсуждение придворных. Последние отмечали: «Императорский двор по жалобе Тямпы уже неоднократно отправлял [в Дайвьет] послания, скрепленные императорской печатью, и снисходил до милости наставительных императорских указов. Во всех ответных докладах из Дайвьета, [полученных] в разное время, говорилось: „Я (местный властитель.— А. Б.) имел честь получить императорский приказ, и территория и люди — все уже возвращено Тямпе"» 108. Поступление все новых н новых жалоб из Тямпы делало для всех очевидным «несоблюдение» зарубежными странами императорской вели. Однако китайские высшие сановники решили еще раз направить в Дайвьет грозный указ, а если эта мера вновь не подействует, послать в Дайвьет китайские пограничные гарнизоны 109. Какие последствия имело данное решение, в источниках не от-

__________

107. «Мин ши». цз. 325, стр. 31778(1).

108. «Мин ши». цз. 324, стр. 31764(3).

109. Там же.

[134]

мечается. Однако известно, что Дайвьет сохранил свои позиции, а поход китайских войск на юг предпринят не был. Нам важно отметить здесь другое — впервые китайский двор открыто усомнился в пользе своих указов для иноземных стран.

Через несколько лет, в 1505 г., столичный цензор Жэнь Лян-би в своем докладе императору по поводу новой жалобы Тямпы на Дайвьет уже прямо писал: «Нельзя быть неосторожным (в отношении) императорских указов и престижа государства... Ведь послания, скрепленные императорской печатью, и императорские указы, чтобы Дайвьет вернул захваченные районы, [направлялись туда] много раз, а все остается как и прежде. Если теперь снова (послать] туда императорский указ, то там опять пренебрегут авторитетом императора и загрязнят его» 110. Однако выход из создавшегося положения Жэнь Лян-би видел не в повышении авторитета Китая активными внешнеполитическими действиями в странах Южных морей, а в дальнейшем свертывании его внешних связей и прекращении посольского обмена. Этот вывод Жэнь Лян-би мотивировал опасностями, грозившими китайским послам в заморских странах в условиях падения престижа Китая в указанном районе. «В случае, если наш посол,— писал Жэнь Лян-би,— прибудет в Тямпу для титулования и будет задержан там и его не выпустят обратно, требуя разрешения дела (т. е. действенной помощи в конфликте с Дайвьетом.— А. Б.), то как тогда быть двору?.. Знатный сановник императорского двора окажется заложником в стране заморских иноземцев!» 111. Правда, есть сведения, что этот «крик души» был продиктован отнюдь не абстрактными возвышенными чувствами Жэнь Лян-би: ему было приказано отправляться послом в Тямпу с императорским указом  112. Поэтому он в своем докладе предлагал узаконить приезд иноземных властителей в Китай для титулования их ванами, как уже было сделано в отношении Гулая в 1487 году 113, а китайских послов для титулования больше не направлять.

Чтобы сделать свои доводы более убедительными, Жэнь Лян-би обрушивался на всю систему посольских связей с заморскими странами и порядок титулования ванами иноземных властителей: «Прежде Тямпа ввиду того, что территория ее мала, а страна слаба, пользуясь предлогом [присылки] дани, просила о титуловании [ее властителя ваном], чтобы, опираясь на могущество императора, испугать и заставить преклоняться соседние страны. В действительности же утвердится или не утвердится ван [той или иной] страны, не зависит от того, титулован он императорским двором или не титулован. Большинство стран различных заморских иноземцев, когда [там] все благополучно, перестают [приносить] дань двору, и [властители там] сами во-

_________

110. Там же. стр. 31764(4) - 31765(1).

111. Там же. стр. 31765(1).

112. Ю Туи. Вай го чжуань, цэ. 3, стр. 36.

113. «Мин ши», цз. 324, стр. 31765(1).

[135]

сходят на престол; когда же (там] случаются затруднения, [они], пользуясь случаем [присылки] дани двору, просят о титуловании (Тих ванами]. Разве прибывший ныне посол (посол из тямпы в 1505 г.— А. Б.) с данью добивается скорейшего титулования, а не хочет лишь возвращения территории... и только?» 114.

Несмотря на цели, которые преследовал Жэнь Лян-би, общее положение дел в официальных внешних связях Китая с заморскими странами отражено в его докладе совершенно правильно. В этом документе впервые открыто признавалось, что иноземные страны, лишь исходя из своих интересов, придерживались определенных норм в отношениях с Китаем. Признавалось здесь и то, что эти нормы на практике не соответствовали тому содержанию, которое вкладывали в них китайские политики. Совершенно справедливо критиковал Жэнь Лян-би и метод посылки в заморские страны «грозных» или «увещевательных» указов, которые оказывались недейственными. В целом указанный доклад на основе трезвой щенки сложившегося положения ставил под сомнение всю традиционную систему официальных внешних связей Китая с заморскими странами.

Встав после 1436 г. на путь постепенной сдачи позиций, завоеванных Китаем в начале XV века в результате активизации своей политики в странах Южных морей, китайское правительство к началу XVI века столкнулось с проблемой: стоит ли продолжать титулование иноземных властителей китайским двором. Титулование было, пожалуй, главным моментом, в какой-то мере еще позволявшим китайским политикам считать иноземные страны вассальными но отношению к Китаю. Насколько можно судить по данным источников, к концу XV века китайский двор направлял посольства в страны Южных морей почти исключительно в случае просьбы о титуловании со стороны того или иного властителя. Как мы видели, Жэнь Лян-би впервые решительно обрушился на этот порядок. Кроме того, в XVI веке появляются и другие высказывания, ставившие под вопрос необходимость процедуры титулования. Возьмем, например, следующий отрывок из предисловия к «Хуан мин сы и као»: «Мы усердствуем, направляя наших послов к заморским иноземцам для титулования. Это ли церемониал приездов и отъездов? Иноземцы не признают этикета приездов л отъездов, он предназначен для чжухоу (т. е. для китайских владетельных князей.— А. Б.), Ваны различных иноземцев прибывают ко двору, различные иноземные племена поддерживают связь с Китаем. Но слыханное ли дело, чтобы посылать ответные посольства? И как же тогда быть с совершением титулования?» 115. Правда, далее автор предисловия приходит к выводу, что китайские посольства в иноземные страны для титулования местных властителей возможны. Но, верный своей

______

114. Там же. стр. 31764(4).

115. Чжэн Сяо. Хуан мин сы и као. Предисловие, стр. 2.

[136]

постановке вопроса о несоответствии титулования «нормам этикета», он отмечает: «Следует осторожно относиться к делу титулования» 116.

Указанные соображения были приняты во внимание китайским двором. Жэнь Лян-би, уже выехавший со своим посольством, был возвращен в столицу из Гуандуна 117. При этом в «Мин ши» после текста доклада Жэнь Лян-би сказано, что «после этого титулование долго не производилось» 118. То же самое отмечено и в «Вай го чжуань». Вслед за описанием событий конца XV века в Малакке здесь сказано: «Вскоре после этого посольства для титулования были прекращены» 119.

Последняя попытка китайского правительства продолжить практику титулования властителей стран Южных морей относится к 1510—1515 гг. В 1510 г. прибыло иовое посольство от уцелевших властителей прежней Тямпы с просьбой о титуловании. Столичный цензор Ли Гуань и посланец Лю Тин-жуй получили приказ отправиться в Тямпу для исполнения церемонии. Добравшись до Гуандуна, Ли Гуань побоялся ехать дальше. Он послал в столицу просьбу передать указ о титуловании через тямских послов или же приказать тямскому правителю самому прибыть в Китай для титулования. Сам же он просто-напросто тянул время и не собирался ни ехать в Тямпу, ни возвращаться в столицу. Однако на этот раз Ведомство обрядов ре-шило не отступать. Оно вынесло следующее решение: «Уже два года прошло с тех пор, как послан чиновник (Ля Гуань.— А. Б.). Если остановиться ныне на полпути — это будет невыполнением долга по «возрождению исчезающего и продлению прекращающегося» (имеется в виду продление существования Тямпы.— А. Б.). Если же местный (т. е. тямский.—А. Б.) посол не захочет взять указ о титулования или же, получив этот указ, по возвращении (в Тямпу] передаст его не тому человеку, которому он предназначается], то снова возникнут осложнения и будет [нанесен] еще больший ущерб престижу государства. Следует приказать Ли Гуаню и другим немедленно отправляться туда 120.

Ли Гуакь в свою очередь решительно не желал ехать. Ок. сообщил в столицу, что у него нет переводчиков и лоцманов. Тогда при дворе было решено найти недостающих людей. А время шло. Ли Гуань не сдавался, и в 1515 г. направил императору доклад, где мотивировал свой отказ ехать принципиальными соображениями. Он писал: «Прошло пять лет, (с тех пор] как я удостоился императорского приказа [отправиться в Тямпу]. Похоже, что я испугался препятствий, чинимых ветрами и волнами.

________

116. Чжэн Сяо. Хуан мин сы и као, Предисловие, стр. 2.

117. Ю Тун, Вай го чжуань, цэ. 3, стр. 36.

118. «Мин ши», цз. 324. стр. 31765(1).

119. Ю Тун, Вай го чжуань, цэ. 4, стр. 46.

120. «Мин ши», цз. 324, стр. 31765(1).

[137]

На деле же Тямпа, после того как Гулай был изгнан и, скрываясь, обитал в Красной пещере в Пандуранге, не сохраняет своих прежних границ. К тому же Гулай был лишь [одним из] глав племен при прежнем ване... Он убил вана и захватил престол. У вана было три сына, и один из них еще жив. По справедливости это не вяжется с установлениями „Чуньцю". Хотя и не следует посылать войска покарать (Гулая] за преступление, но необходимо прекратить принимать от него послов с данью двору. Зачем же еще предлагают подыскивать людей [для отправки туда]? Это лишь напрасная отсрочка [для Гулая] на годы или на месяцы, которая не продвинет дела» 121.

Ли Гуаня поддержал военный инспектор (сюнь ань) провинции Гуандун ДНИ Кай, и китайский двор капитулировал. Указ о титуловании был передан в Тямпу через местных послов. Так после пяти лет препирательств со своим собственным послом китайское правительство отказалось от последней попытки сохранить порядок титулования иноземных властителей стран Южных морей в прежних формах. В «Мин ши» под 1515 г. после изложения дела Ли Гуаня говорится, что титулование «с этого времени стало делом прошлым и послы с данью из той страны (Тямпы.—А. Б.) стали прибывать не часто» 122. После 1515 г. в «Мин ши», как и в других источниках, отмечено лишь одно посольство из Тямпы, в 1543 году 123. Записей о посольствах из других стран Южных морей, кроме Малакки, в первой половине XVI в. в источниках почти нет. Создалось положение, когда, по выражению одного из высших сановников, относящемуся к 1536 г., «более 150 человек в различных странах называют себя властителями, и все они не титулованы нашим двором»  124. Прекращение титулования означало крах прежней системы официальных внешних связей Китая со странами Южных морей.

Итак, в начале XVI века китайское правительство отказалось от наиболее важных составных частей созданной к началу XV века системы официальных внешних связей со странами Южных морей. В результате официальные, дипломатические связи Китая со странами Южных морей в форме взаимного обмена посольствами в начале XVI века практически прекратились.

Это было обусловлено ломимо возобладания тенденции к сокращению внешних отношений внутри страны еще с одним внешним фактором, а именно проникновением в начале XVI века в страны Южных морей и к берегам Китая первых отрядов западноевропейских колонизаторов. Их вторжение на Дальний Восток радикально изменило положение в этом районе.

_______

121. Там же, 31765(2).

122. Там же.

123. Там же.

124. Лук Вэнь-бннь, Мин хуй яо, т. I, стр. 253. Эти данные из «Мин хуй но» были ошибочно поняты при переводе, в результате чего во «Всемирной истории» говорится о прибытии 150 иноземных посольств в столицу Китая в 1536 г. (т. 4, стр. 629), что является неверным.

[138]

Цитируется по изд.: Бокщанин А.А. Китай и страны южных морей в XIV – XVI вв. М., 1968, с. 110-138.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ: пехотинец-ракетчик (1500 год)

Tags
Империя
Рубрика
Китай
Мин