Византия на рубеже VI–VII веков

Византия на рубеже VI–VII веков

Византийскую империю, простиравшуюся в это время с запада на восток на 4300 км, можно разделить на пять основных историко-географических областей.

Первой из них были Балканы и Малая Азия, составлявшие ядро империи, с преимущественно греческим населением [+3], которое на Балканах в течение VI века постепенно отступало на юг под давлением славян и кочевников-тюрков или ассимилировалось ими; в последней четверти века отдельные группы славян проникли даже на Пелопоннес. К Малой Азии географически примыкала Армения, большая часть которой в конце века оказалась в составе византийских владений.

Особое положение занимала столица, Константинополь, который после разгрома Рима варварами стал крупнейшим городом Средиземноморья. На площади в 14 км2, обнесенной мощной оборонительной стеной, жило около 375 тысяч человек [+4]. Это огромное население столицы оказывало постоянное давление на внутреннюю политику императоров, вынужденных под угрозой восстания и даже свержения с престола обеспечивать жителям столицы льготные условия существования, в частности обеспечивать бесплатным хлебом десятки тысяч бедняков. Хлебные раздачи, продолжавшие античную традицию, были одним из важнейших средств заглушения классовых противоречий в столице. Основная масса пшеницы для этих целей шла из Египта; роль египетских поставок особенно возросла после того, как Балканы, разоренные нашествиями славян и тюрков, перестали быть надежным источником снабжения столицы продуктами [+5].

Вторым по значению был сиро-палестинский регион, естественная географическая граница которого, отделяющая его от Малой Азии, проходила по горной цепи, изогнувшейся дугой от Александрии (ныне Искендерон) на средиземноморском побережье до верховьев Тигра, а южная соответствовала современной границе Египта на Синайском полуострове. Ливанские горы, протянувшиеся вдоль побережья Средиземного моря, четко делят этот регион на приморскую и континентальную части; лишь в Палестине с понижением гор эта граница становится менее определенной. Приморская часть обильно орошается дождями и имеет множество непересыхающих речек и ручьев. К востоку от гор климат значительно суше, уже в 50—100 км от гор среднегодовое количество осадков недостаточно для земледелия без искусственного орошения. Сходные условия существуют и в северной части междуречья Тигра и Евфрата.

Климатические условия в раннем средневековье были примерно теми же, что и сейчас, но водный режим был, несомненно, благоприятнее современного, так как в горах еще не были вырублены леса и в ныне совершенно голых пустынных районах тогда имелись заросли кустарников и акаций. Однако в наиболее интенсивно обрабатываемых районах с достаточным количеством осадков (прежде всего в Палестине) уже тогда стала проявляться эрозия почвы [+6].

Основное население этого региона составляли семитские народы: арамеи, евреи и арабы. В прибрежных городах, больше тяготевших благодаря морской торговле к метрополии, население было преимущественно греческим или по крайней мере грекоязычным; то же можно сказать и о многих городах Палестины, прежде всего Иерусалиме. Компактное еврейское население сохранялось, по-видимому, только в самаритянских районах Северной Палестины. Основная масса евреев к этому времени оторвалась от земли и расселилась по городам всего региона.

Степная и пустынная зона от Египта до Тигра была заселена исключительно рабамикочевниками. Кроме того, со времен Набатейского государства [+7] в Заиорданье и Южной Сирин появилось оседлое арабское население, небольшие арабские пригороды возникли при некоторых городах Северной Сирии. Арабские гемли Византии от Евфрата до Акабского залива находились под властью вассальных арабских князей, Гассанидов, резиденция которых находилась в Джабии (80 км южнее Дамаска). В течение VI века гассанидские отряды участвовали в ирано-византийских войнах, обеспечивая безопасность аравийской границы империи. Возросшее могущество Гассанидов обеспокоило Византию, и в 581 г. не в меру энергичный вассальный князь был схвачен византийским наместником и отправлен в ссылку, а его княжество распалось на несколько незначительных владений [+8].

Примерно 20–25 % населения, сиро-палестинского региона жило в городах, которых здесь насчитывалось до 140 [+9]. Крупнейший из них, столица Сирии Антиохия, имел около 150 тыс. жителей [+10]. В течение VI в. многие города пришли в упадок. Несколько тяжелых ударов перенесла Антиохия: в 526 г. она пострадала от землетрясения и пожара, через три года ее раз громили бедуины — союзники персов, в 540 г. сасанидскне войска не только разграбили город, но и угнали в Иран десятки тысяч ремесленников [+11]. В 589 г. едва возродившийся город был разрушен сильным землетрясением, в котором погибли многие тысячи антиохийцев [+12]. Все эти бедствия привели к массовому переселению антиохийских торговцев и ремесленников в другие страны, вплоть до Южной Франции, с которой Антиохия находилась в тесных торговых связях [+13]. То же землетрясение 589 г. разрушило и многие приморские города.

Подавляющее большинство сиро-палестинских городов носило официальные латинские и греческие названия, что отнюдь не отражало национальный состав их населения, которое сохраняло в своих языках традиционные древние названия, устоявшие несмотря на все переименования.

Очень обособленную и своеобразную область представлял Египет, «страна одной реки», Нила, поильца и кормильца страны, главной ее транспортной артерии. Административно в Египет входили Синайский полуостров и вся территория от Асуана до Средиземного моря и от Красного моря до цепи оазисов в Ливийской пустыне в 250–300 км к западу от Нила. Но из этих 500 тысяч км2 заселены были только 35–37 тысяч км2, орошаемые водами Нила. Между Красным морем, на берегу которого приютилось несколько жалких селений, и Нилом не было ни одного населенного пункта. Лишь вдоль побережья Средиземного море на дороге в Палестину имелось несколько городов, существовавших за счет дождевой воды, собираемой в цистерны, да несколько небольших селений располагалось на дороге из Александрии в Киренаику.

В отличие от других районов древнего земледелия в Египте издавна обрабатывались все доступные при тогдашнем уровне ирригационной техники земли, что позволяет точно представить площадь обрабатываемых земель и объем сельскохозяйственной продукции. Нильские паводки ежегодно удобряли почву, поддерживая постоянное плодородие. Благодаря этому здесь получали самые высокие в средние века урожаи зерновых [+14]. Значительное количество пшеницы шло отсюда сначала в Рим, а затем в Константинополь. Однако сбор зерна не был стабилен: уровень паводков колебался и когда оказывался метра на три ниже среднего, то половина земель оставалась без воды и египтяне тысячами погибали от голода. Кроме пшеницы Египет славился лучшим в мире льном и был монопольным производителем важнейшего писчего материала — папируса.

Около 3/5 обрабатываемых земель и населения приходилось на широкую дельтовую часть долины, Нижний Египет. Здесь же находилась столица страны, Александрия, второй по величине город Византии [+15], который лишь незадолго до описываемого времени уступил первенство Константинополю. Через ее порт осуществлялись основные связи Египта с внешним миром. Левый, так называемый Александрийский рукав Нила протекал в 50 км восточнее Александрии, от него шел судоходный канал, а вдоль него — единственная сухопутная дорога, соединявшая столицу с остальной страной. Обособленное географическое положение Александрии наглядно свидетельствовало, что она принадлежит не столько Египту, которым управляет, сколько Средиземноморью. И по внешнему облику, и по составу населения это был греческий, а не египетский город.

Шесть веков римско-византийского господства не уничтожили своеобразия египетской культуры. Великое прошлое на каждом шагу напоминало о себе гигантскими памятниками архитектуры, с которыми мог соперничать один лишь александрийский маяк. Греческий язык официальных актов, греческие названия городов были наружным покрытием на массиве местной коптской культуры. Лишь в Александрии да в крупных провинциальных центрах имелось значительное греческое население, подавляющая же часть египтян сохраняла свой родной коптский язык, на нем велась переписка, оформлялись сделки, велось богослужение В быту коптского населения все города сохраняли древние названия.

Египет был одним из древнейших очагов христианства, активно участвовавших в выработке его религиозных доктрин. Египетское духовенство постоянно находилось в оппозиции к официальной церкви Константинополя, отказываясь принимать вырабатываемые ею догматы. За ожесточенными абстрактно-богословскими спорами крылась пассивная оппозиция египтян, своеобразный культурный патриотизм, который никогда не выливался в политические формы борьбы — египтяне безразлично откосились к смене властей, будучи отучены тысячелетиями деспотической царской власти от активного участия в решении судеб родной страны.

Четвертый регион — узкая полоса североафриканского побережья Триполитании вместе с провинцией Африка (современный Тунис и восточная половина побережья Алжира) и тяготеющая к ним Сицилия. Они входили в состав Западной Римской империи, были завоеваны вандалами и остготами и только в середине VI века отвоеваны Византией. Византийская администрация восстановила права собственности прежних крупных землевладельцев и предприняла меры для подъема городов, захиревших во время варварского завоевания. Эти богатые области служили византийским императорам надежным тылом в борьбе с варварскими нашествиями на Балканах, угрожавшими непосредственно столице.

Тогда же были вновь подчинены империи Италия, острова западного Средиземноморья и юго-восточная часть Пиренейского полуострова, которые составляют еще один специфический регион в составе Византийского государства. Но власть Византии здесь была кратковременной, и к тому же этот регион далеко отстоит от тех мест, которые нас интересуют, поэтому мы не будем на нем задерживаться.

Все эти разбросанные на огромном пространстве владения объединялись Средиземным морем, на котором господствовал византийский флот. По нему проходили наиболее удобные торговые пути и осуществлялись переброски войск.

Во главе Византии стоял император, власть которого была неограниченна и считалась данной от бога. Ему подчинялся не только государственный административный аппарат, но и христианская церковь. Авторитет императорской власти был настолько велик, что, несмотря на падение Рима и многочисленные победы германских и славянских вождей над византийскими войсками, ни один из них не дерзнул присвоить себе титул императора — император мог быть только один.

Вместе с тем благодать императорской власти не передавалась по наследству. Им мог стать любой человек, одобренный сенатом и поддержанный высшими военачальниками и «народом», т. е. верхушкой жителей столицы. Именно это одобрение, а не принадлежность к царскому роду определяло законность правления. В этом проявлялись остатки античной демократии, хотя, конечно, возведение на престол зависело не от воли народа, а от дворцовых интриг и соотношения сил в верхушке знати, окружавшей трон.

Управление империей было строго централизованным и в то же время разделено на несколько параллельных каналов, которые контролировал один человек — сам император. Административная власть была разделена между двумя префектами претория, управлявшими восточной и западной частями империи, а столица с ее округой (радиусом около 100 км) находилась в ведении эпарха. Совершенно независимое ведомство государственной почты поставляло секретную информацию о положении на местах, обеспечивая контроль над провинциальными властями.

Военное ведомство было отделено от гражданского, которое не располагало вооруженными силами, но и не зависело от диктата военных, так как снабжение армии находилось в руках гражданской администрации. Все это предотвращало опасность концентрации власти в провинциях у военных. Командование армией также было разделено между различными лицами.

Это было тем более важно, что большая протяженность сухопутных границ Византии (около 7,5 тыс. км) заставляла держать огромную армию; для их защиты в провинциях постоянно находилось до 165 тыс. человек. Кроме того, имелась походная армия, насчитывавшая, вероятно, около 50 тыс. человек и пополнявшаяся в случае необходимости за счет привлечения новобранцев, различного рода вспомогательных отрядов и гарнизонов тех районов, где велись военные действия [+16]. Состав армии был пестрым. Ядро ее составляли профессиональные военные, дети которых наследовали профессию отцов, рекруты и наемники из крестьян, наемные дружины славян, авар и германцев или их же племенные ополчения, выступавшие в роли союзников (так же использовались и арабские отряды в войнах на восточной границе). Всю эту почти четвертьмиллионную армию государство еще было в состоянии содержать на жалованье, не прибегая к раздаче государственных земель за службу. Сословия землевладельцев-воинов в Византии не существовало [+17], если не считать областей Армении, присоединенных к Византии в конце VI века.

Мощным орудием воздействия на души подданных служила христианская церковь, верховным покровителем которой был император. Однако она не была едина. Если не вдаваться в детали и нюансы догматических споров и внутрицерковных разногласий, то можно говорить о двух независимых церквах: ортодоксальной мелькитской («царской»), догматы которой были утверждены Халкидонским собором (451 г.), и монофизитской [+18], господствовавшей в Сирии, Палестине и Египте. Идейной столицей монофизитства была Александрия, давняя соперница Константинополя. Юстиниан I, желая подавить всякое инакомыслие и ликвидировать раскол, объявил монофизитство ересью (541 г.); по его приказу закрывались церкви монофизитов, конфисковалось их имущество, монофизиты лишались многих гражданских прав, но десять лет гонений не привели к ликвидации монофизитства, церковь возродилась, получив еще одно название, «яковитской», по имени ее восстановителя Якова Барадая. Попытки добиться объединения на компромиссной основе также не дали результата.

Централизованная система государственного управления в Византии сочеталась со значительной автономией низших звеньев политической структуры, самоуправляющихся городских общин — полисов, объединявших в одно целое город и подчиненную ему сельскую округу, земли которой были в основном собственностью горожан или города в лице муниципалитета. «Политически империя во многом и до конца VI века продолжала оставаться государством — объединением городов с преимущественными гражданскими правами их населения…» [+19].

Руководство городом принадлежало совету наиболее состоятельных горожан — курии, или буле, — которые распоряжались муниципальными средствами и имуществами, несли общественные повинности по содержанию и строительству общественных зданий и городских стен, снабжению горожан «хлебом и зрелищами» и отвечали перед государством за поступление налогов (вплоть до возмещения недостачи из своего кармана). Государственные чиновники осуществляли свои функции через курии. Куриалы составляли привилегированное сословие, но пребывание в нем требовало материальных жертв, поэтому государство следило, чтобы его не покидали. Число куриалов было невелико: около 2 % взрослого свободного мужского населения — от одной до нескольких сотен в зависимости от величины города [+20].

Характерной чертой полиса было понятие гражданства, существование общности интересов всех свободных граждан, не равных имущественно, но связанных друг с другом и имеющих право на поддержку и помощь в силу принадлежности к городской общине. В VI веке полисная система, долго обеспечивавшая внутриполитическую стабильность империи, пришла в упадок. Постепенный переход части земельной собственности в руки крупных собственников не-куриалов, свободных от материальных обязательств, рост торгово-ростовщической верхушки подорвали экономическое могущество куриалов. Наименее состоятельные из них разорялись, не могли нести прежние расходы и стремились покинуть свое сословие. Уменьшавшиеся курии все более утрачивали способность обеспечивать потребности города. Компенсировать это приходилось государству, все более вторгавшемуся в сферу компетенции муниципалитета, а руководство городом переходит к узкой группе крупнейших землевладельцев, финансистов и клириков.

Упадок полисной системы, обеспечивавшей если не равенство всех граждан, то хотя бы право на взаимопомощь, вел к обнищанию городских низов, усилению социальных контрастов. Тяжелее всего это сказалось на мелких городках, утративших курии и деградировавших в деревни или превратившихся в крепости. Число мелких городов в V–VI веков во многих областях заметно сократилось [+21]. Ремесленники и торговцы переселялись в столицу и провинциальные центры, что способствовало их росту, но одновременно обостряло конкуренцию на рынке рабочей силы и увеличивало слой неимущих и деклассированных горожан [+22].

Все это вело к обострению внутригородских конфликтов, расколу города на различные партии, выводило на первый план второстепенные прежде формы организации горожан: профессиональные корпорации и территориальные объединения, димы (возможно, что они во многих случаях совпадали), имевшие легально признанные вооруженные отряды.

В связи с организацией спортивных состязаний, игравших большую роль в общественной жизни города, димы традиционно делились на две так называемые партии цирка: венетов («синих») и прасинов («зеленых»), которые в VI веке превратились в настоящие политические партии. Цирки и ипподромы в эту эпоху заменяли прежнюю площадь народных собраний; здесь, где собиралось практически все взрослое население, горожане могли и имели право публично выразить свое отношение к политике императора или местных властей, а за спортивным соперничеством, разжигавшим страсти толпы, скрывались более существенные мотивы, чем победа той или иной колесницы: венеты представляли интересы старой землевладельческой аристократии, а прасины — торгово-ростовщической верхушки. Различие социальных интересов усугублялось и религиозной враждой — первые исповедовали православие, а вторые — монофизитство. Особенно остро это различие проявлялось в Сирии и Египте, где халкидонское православие отождествлялось с властью чужеродного греко-римского элемента. Наличие вооруженных отрядов у обеих сторон нередко приводило к кровавым столкновениям, но это же обстоятельство заставляло правительство внимательнее прислушиваться к мнению горожан [+23].

Распад полисной системы проходил на фоне значительных перемен в деревне. Развитие крупного землевладения сильно сократило слой независимых мелких собственников, крестьян-общинников, сохранявших остатки сельского самоуправления. Замученные налогами, трудовыми повинностями и злоупотреблениями чиновников, чтобы как-то облегчить свое положение, они отдавались под покровительство чиновным вельможам, теряя фактически право собственности на землю и пополняя собой армию колонов — юридически свободных, но прикрепленных к земле арендными договорами. Крупные поместья становились государствами в государстве со своим административным и карательным аппаратом, вплоть до собственной тюрьмы для строптивых [+24].

Возросшие потребности оставшихся куриалов в средствах для выполнения гражданских обязательств заставляли их усиливать эксплуатацию арендаторов. Не отставали, видимо, от них и другие землевладельцы-горожане. Конфликт между собственниками и арендаторами, таким образом, приобретал форму вражды между деревней и городом, приводил к открытым бунтам. «Скорее всего это был тот социальнополитический и "экономический" кризис» преодолеть который само ранневизантийское общество было вряд ли уже в состоянии, тот "тупик" в развитии социальных отношений, в который оно попало» [+25].

В этих условиях роль буфера и примирителя социальных конфликтов, которую прежде играли полисная и сельская общинная организации, перешла к церкви. Она берет на себя часть функций курии: организует общественные работы, оказывает помощь неимущим, раздает хлеб голодающим, участвует в возведении общественных зданий и оборонительных сооружений. Под сенью монастырских келий ищут прибежища разочарованные и отчаявшиеся. Бедняки отдавали монастырям свои рабочие руки и мастерство, состоятельные — свое имущество и недвижимую собственность. В течение VI века число монастырей в некоторых городах выросло вдвое [+26]. Большие дарения получала церковь и от императоров. Неудивительно, что к концу VI века церковь владела примерно десятой частью всех земель империи [+27].

Соответственно возрастает и политическая роль церковных иерархов. Епископский суд приравнивается к светскому, епископ официально становится представителем города, защитником обездоленных и предстателем перед вышестоящими властями [+28].

Внутренняя напряженность особенно возрастает в последней четверти VI века, когда на территорию Византии, занятой затяжной войной с сасанидским Ираном, вторглись славяне и авары и империи пришлось вести войну на два фронта. С целью укрепления положения в западных провинциях в Северную Африку и Италию были назначены экзархи — наместники, объединившие в своих руках военную и гражданскую власть.

Заключение в 591 г. выгодного для Византии мира с Ираном мало облегчило ситуацию: славяне остались на Балканах, отбросить их не удалось. Регулярная хорошо вооруженная армия не справлялась с племенными ополчениями, а городская милиция районов, подвергавшихся нападениям, не могла или не испытывала особого желания помочь армии.

Финансовое положение Византии было незавидным, о чем свидетельствует уменьшение среднего веса основной денежной единицы — золотой номисмы [+29]. Попытки Маврикия (582–602) сократить расходы государства и за счет этого облегчить налоговое бремя не принесли существенных результатов, судя по тому, что при нем в Египте произошло два крупных крестьянских восстания [+30]. В то же время сокращение расходов потребовало уменьшения жалованья войску, а это не могло ни поднять дух войска, ни увеличить симпатию к императору.

Наша очень беглая характеристика состояния Византии к концу VI века не могла затронуть все основные стороны ее жизни. Главное, что мы стремились показать: кризисная ситуация, назревшая в это время, была не стечением случайных обстоятельств, а проявлением кризиса той системы, на которой покоилась ранневизантийская империя.

Цитируется по изд.: Большаков О.Г. История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии (570-633). Восточная литература, 2002.

Примечания

[+3] В это время еще существовали люди, говорившие на древних языках Малой Азии— фригийском и лидийском [Charanis, 1959, с. 25–26], но и эти остаточные группы, несомненно, пользовались греческим, а главное — принадлежали к тому же культурному

единству, что и собственно греки.

[+4] Jacoby, 1961, с. 103–109.

[+5] Там же, с. 86–93.

[+6] Ashtor, 1976, с. 51–58. Как показывают археологические исследования, в районах столь же древнего земледелия, но с меньшим, чем в Палестине, количеством осадков, например в полосе степных предгорий от Эдессы до Мосула, заметной эрозии почвы за семь тысяч лет не произошло.

[+7] Шифман, 1976, с. 11–52.

[+8] Пигулевская, 1964, с 180–228; El2, vol 2, с. 1044–1045.

[+9] Большаков, 1984, с. 137–138; о городах Палестины см. [Broshi, 1979].

[+10] Наиболее смелые исследователи оценивают население Антиохии в 800 тыс. человек, более осторожные — не менее 200 тыс. [Claude, 1969, с 162–163]. Если исходить из того, что соотношение площадей городов при однотипной застройке примерно отражает соотношение их населения, то Антиохия, равнявшаяся 40 % площади Константинополя (площадь внутри стен около 560 га, плотная городская застройка занимала около двух третей), должна была в период ее наибольшего расцвета иметь около 150 тыс. жителей.

[+11] Claude, 1969, с. 166.

[+12] Сообщение византийского историка о гибели 600 тыс человек [Claude, 1969, с. 162] настолько преувеличено, что может лишь свидетельствовать об огромных жертвах, не давая представления об истинном их числе.

[+13] Ciocan-Yvanescu, 1969.

[+14] Средний урожай— 19–20 ц с 1 га [И. Мам., с. 257–258].

[+15] Большаков, 1984, с. 23.

[+16] Сведений об общей численности византийской армии в VI в не имеется. Данные о том, что в начале V в. она насчитывала 550 тыс. человек [Ист. Виз., т. 1, с. 141], представляются преувеличенными. Согласно тому же источнику (Notitia dignitatum), пограничные войска насчитывали 165700 человек [Глуша-нин, 1986, с. 200]. Если считать, что в гарнизонах внутри империи стояло еще столько же войск, то на долю экспедиционной, или походной, армии останется около 220 тыс. человек. Но походная армия такой численности ни разу не упоминается. У Юстиниана I она насчитывала 15–20 тыс. человек [Teall, 1959, с. 93]. Учтем, что эти данные относятся ко времени после сильной эпидемии

чумы 542 г., но вряд ли и до нее в походной армии было больше 50 тыс. человек. Это подтверждается и сведениями о военных действиях против арабов (которые будут рассмотрены во втором томе нашей книги).

[+17] Это не исключает того, что ветераны владели землей, а солдаты пограничных войск нередко получали земельные наделы для закрепления их в гарнизонах и обеспечения самоснабжения.

[+18] Название происходит от принятого ими догмата о слиянии в Христе в одно естество божественного и человеческого (моно — «один», физис — «естество, природа»).

[+19] Курбатов, 1984а, с. 116.

[+20] Крупнейшей из известных была антиохийская курия, насчитывавшая в начале IV в. 600 человек. О числе куриалов в городах VI в. нет никаких данных. Говоря о сокращении их числа, обычно ссылаются на то, что в антио-хийской курии к 381 г. осталось 60 человек. При гаком темпе сокращения она должна была бы в V в. исчезнуть совсем, но этого не произошло. Возможно, что эти сведения Либания — всего лишь риторическая фигура. Ясно одно, что в V–VI вв. число куриалов всюду значительно сократилось. Оксиринхские папирусы хорошо иллюстрируют это- в документах III в. упоминаются 117 куриалов, IV в. — 41, V в. — 10, VI в. — 6 [Фихман, 1976, с. 212].

[+21] Мнения исследователей о состоянии и числе городов перед арабским завоеванием весьма различны: от убеждения в почти полном их исчезновении в VII–VIII вв. [Kirsten, 1958; Patlagean, 1977, с. 43] до утверждения, что «о значительном сокращении числа городов в VI столетии не может быть и речи» [Claude, 1969, с. 12]. Не вступая здесь в полемику о масштабах сокращения числа городов в VII в., следует отметить, что в период до арабо-византийских войн можно говорить только о деградации мелких и некотором упадке крупных городов без существенного сокращения их числа. Г. Л. Курбатов считает упадок городов и значительную дезурбанизацию Византии в VII–VIII вв. конечным результатом разложения античного общества и перехода к феодализму [Курбатов, 1971, с. 206–213; Курбатов, 1984, с. 55–56; СРРО, с. 100–137]. Все же надо подчеркнуть, что в провинциях, завоеванных арабами, упадка городов не произошло ([Большаков, 1984, с. 56], замечания по этому поводу см. [Курбатов, 1984, с. 38–40]).

[+22] Курбатов, 1971, с. 46–79; Patlagean, 1977, с. 234–235.

[+23] Дьяконов, 1945; Левченко, 1947; Курбатов, 1984а; Cameron, 1976.

[+24] Левченко, 1945, с. 47–51, 73–77; Фихман, 1976, с. 66–87.

[+25] СРРО, с. 129.

[+26] Лебедева, 1984, с. 30.

[+27] Левченко, 1945, с. 87; Фихман, 1976, с. 87–96.

[+28] Д. Клауде считает епископа фактическим главой города в VI в [Claude 1969, с. 135, 137, 224]; возражения на это см. [Hohlweg 1971; СРРО с. 124–127].

[+29] По каталогу И. И. Толстого, номисмы весом от 4,4 г и выше в чекане Юстина II (565–578) составляют 60 %, в чекане Тиберия (578–582) — 76 %, в чекане Маврикия (582–602) — 42,3 % [Большаков, 1984, рис. 22].

[+30] Иоанн, с. 412, 529–532; Пигулевская, 1946, с. 155–158.

Рубрика