Италия в 1948-1951 годы (Маджистер, 1982)

Своей первой задачей на следующий же день после парламентских выборов 1948 года Де Гаспери считал окончательное и бесповоротное включение Италии в западную систему. Эта задача с полной определенностью стала очевидной в процессе выдвижения кандидатуры на пост президента Итальянской Республики.

Республиканец Карло Сфорца, министр иностранных дел Италии с февраля 1947 года и личный друг Де Гаспери, в первом туре выборов успеха не добился. Воспользовавшись процедурой тайного голосования, «против» высказалось свыше ста депутатов от ХДП. Доссетти откровенно выступил в поддержку «инакомыслия» 1. «Чивильта каттолика» поддерживал избрание кандидата от ХДП (хотя такового выдвинуто не было), а депутат Пиа Ломбарди, сестра известного иезуита, говорила о своем несогласии с кандидатурой Сфорцы с явным намеком на то, что выражает не только собственное мнение 2. Общим для сложной по политическому составу оппозиции Сфорце было чувство горечи, охватившее католические организации, еще не остывшие от предвыборных стычек и уже обескураженные отказом Де Гаспери учитывать их точку зрения. Политический смысл провала Сфорцы не порождал двух мнений — это было неприятие прямолинейной ориентации на Запад, символом которой являлась его кандидатура. Политическая слабость этой оппозиции состояла в отсутствии альтернативной кандидатуры, которую можно было бы противопоставить Сфорце. Де Гаспери отступил, он предложил кандидатуру Эйнауди. Высказывавшийся в 1946 году в пользу монархии, но не испытывавший по ней ностальгии, верующий католик и не член ХДП, сторонник откровенно, но осмотрительно осуществляемой прозападной ориентации, Эйнауди был подлинным представителем «четвертой партии».

[096]

Преемственность в проведении экономической политики обеспечивал Джузеппе Пелла, сменивший Эйнауди на посту министра казначейства. Состав сформированного после выборов правительства явился результатом простой кабинетной перестановки. Тем самым Де Гаспери стремился подчеркнуть, что победа на выборах 18 апреля была победой не ХДП или тем более «гражданских комитетов», а существовавшего правительства, которое как было, так и осталось четырех-партийным.

В связи с этим наметилась определенная сдержанность церковных кругов по отношению к Де Гаспери, отразившаяся в полемике вокруг экономического курса правительства. Поскольку этот курс оказался дефляционистским (девальвация лиры по отношению к иностранным валютам, ограничение государственных расходов, сокращение занятости в промышленности, перестройка экономики, вы-годные лишь самым круппым монополиям), в критических выступлениях обращалось внимаиис па социальные последствия этой политики, подчеркивались ужасающие условия жизни в сельской местности и трудности мелких производителей, вытесненных с рынка ввиду сокращения кредитов.

В полемику включились с неожиданной стороны органы печати. Так, газета «Куотидьяно», официоз «Католического действия», еще до наступления лета неоднократно выступала с нападками на политику правительства, в которых были слышны отголоски идей партии «Пополяри», Даже очень солидные с политической точки зрения выступления поражали содержавшимся в них парадоксальным смешением экономической аргументации и евангельских советов. В журнале «Кронаке сочали» Фанфани, предвосхищая борьбу, которую позднее сторонники Доссетти под знаменем Кейнса повели против курса Пеллы, приводил доводы чуть ли не миссионерского толка.

В этой полемике политические деятели Ватикана, но понятным соображениям, в первых рядах не выступали. Однако направление критических выступлений было со-звучно стремлению папских властей ограничить могущество Де Гаспери, занимая одновременно позицию extra partes *. Это объяснялось еще и тем, что внутри ХДП про- 

________

* Extra partes (лат.) — вне партий.

[097]

тив проводимой Пеллой политики выступлойия осуществлялись не только со стороны группы Доссетти, но и такими деятелями, как новый председатель палаты депутатов Джованни Гронкн и министр сельского хозяйства Антонио Сепьи *. Они были близки к иным деитрам власти в Ватикане, чем те, что служили опорой «профессоришкам» из «Цивитас тумана» 3. Как бы то ни было, речь шла об оппозиции не по экономическим, а но политическим вопросам— не случайно группы, выступавшие против курса Пеллы, и те, что противились четко выраженной прозападной политике Де Гаспери, по своему составу во многом совпадали 4. Но к чему это могло привести? Развернувшиеся весной и летом 1948 года события, положившие конец профсоюзному единству, явились доказательством чрезвычайной хрупкости этой пестрой по составу оппозиции Де Гаспери, которому удалось найти себе самых неожиданных союзников.

Идея раскола ВИКТ была не столь неожиданной, как может показаться. Как явствует из протоколов заседаний руководства АКДИ, там это считали делом, решенным еще в декабре 1947 года. Не было ясности лишь в том, когда этот раскол произойдет и как будет выглядеть будущий «свободный» профсоюз (будет ли он конфессиональным, или конфессионализации не будет). Главный духовный советник АКЛИ Луиджи Чиварди настаивал, чтобы новый профсоюз создавался как «откровенно наш» 5. Пасторе, напротив, склонялся к идее идеологически нейтрального профсоюза. Аналогичные мысли вынашивались и по ту сторону Атлантики. В марте 1948 года Маршалл во время беседы с Филиппом Мэррссм и Джеймсом Кэри из руководства АФТ—КПП, этого самого мощного американского профсоюзного объединения, подчеркнул, что считает неизбежным «образование некоммунистического профсоюза» в Италии, и поручил им задачу «поддерживать желание меньшинства выйти из ВИКТ, гарантируя моральную поддержку и финансовую помощь» 6.

В начале мая 1948 года Дж. Кэри прибыл в Рим. В центре внимания — беспрецедентное событие: Пасторе отказался выступить на митинге, организованном едиными профсоюзами по случаю праздника труда, и организовал 

________

*  Сеньи, Антонио — деятель ХДП, умеренный консерватор, неоднократно был министром и председателем совета министров, избирался президентом Италии (1962—1964).

[098]

контр-манифестацию. Спустя несколько дней собрался национальный совет АКЛИ. В его заседаниях приняли участие важные и действительно необычные гости: председатель палаты депутатов Гронки, министры Фанфани и Сеньи, президент «Католического действия» Веронезе, Дж. Кэри. Заседания продолжались три дня при закрытых дверях и закончились принятием участниками категорического обязательства сохранить их решения в тайне.

Для печати передается совершенно лаконичное сообщение: «Национальный совет АКЛИ после широкой дискуссии о положении в профсоюзах пришел к единодушному мнению, что в интересах трудящихся необходимо существование действительно свободного и демократического профсоюзного движения, в котором могли бы принять участие все трудящиеся, стремящиеся к преобразованиям в стране». Это коммюнике слово в слово совпадало с проектом закрытой резолюции, одобренным в конце работы совета АКЛИ. Была опущена лишь небольшая, но решающая фраза. В резолюции, которая не была предана гласности, текст завершался красноречивой концовкой: «...и берет на себя обязательство по практическому осуществлению резолюции» 7.

12 мая Сторки направил Монтини сообщение о проведении национального совета АКЛИ. Ему было предпослано личное послание: «Как очевидно из доклада, было решено пойти по иному пути, создавая новое профсоюзное движение, не подчиненное коммунистам. Но чтобы избежать того ущерба и тех опасностей, которые мог бы принести бесповоротный немедленный раскол, было высказано предложение проводить решение в жизнь постепенно и готовить создание новой организации, прибегая к различным уловкам». В тексте сообщения Сторки уточнил некоторые из таких «уловок». Было бы важно, подчеркивал он, выйти из ВИКТ с возможно большим числом последователей и, стало быть, предварительно закрепить или завоевать большинство в некоторых податливых категориях трудящихся: среди преподавателей, банковских служащих, служащих страховых компаний, работников смешанных предприятий. Одновременно осуществить организацию автономных профсоюзов сельскохозяйственных рабочих и испольщиков 8. Таким образом, негласно план был разработан уже на этой стадии. Оставалось только определить время проведения операции. Главное же не было еще из- 

[099]

вестно — кому предстоит ею руководить и использовать ее политические результаты.

Пасторе стремился разрешить вопрос незамедлительно. 11 июня в Монтечиторио вместе с представителями от республиканцев и социал-демократов о» подписал «пакт о союзе во имя единства и независимости профсоюза». Лидер католического течения в ВИКТ действовал, с одной стороны, в угоду американцам (16 июня он встречался с советником американского посольства по трудовым проблемам Томасом Лейном, который вповь говорил о необходимости ускорить раскол 9), но, с другой—с ведома и согласия продсгасперовской группировки в ХДП (этот союз поддерживал заместитель секретаря ХДП Паоло Эмилио Тавиани, который поставил перед Пасторе задачу добиться в профсоюзах лидирующих позиций) 10.

Инициатива, однако, не сразу увенчалась успехом. Первыми не дали ей хода сами же республиканцы и социал-демократы, опасавшиеся демохристиан. Линия на создание такого союза вызвала бурную реакцию в католическом лагере. Руководство АКЛИ не допускало и мысли, чтобы осуществление операции было предоставлено ХДП, за которой выступали центристские светские партии 11. Объединение крестьян «Кольдиретти» во главе с П. Бономи протестовало, опасаясь поглощения. А руководители «Католического действия» и влиятельные кардиналы (например, архиепископ Палермский Эрнесто Руффини) требовали от Пия XII более категоричной защиты «католического» характера будущего профсоюза 12.

29 июня пана обращается к активистам АКЛИ, собравшимся на площади Св. Петра. Он выражает озабоченность тем, что в профсоюзном движении, которое, на его взгляд, слишком сильно приобщилось к политической деятельности, иссякает апостольское вдохновение. Папе известно о готовящемся расколе, но он особо обеспокоен тем оборотом, который приняли события. «Религиозное и моральное прилежание трудящихся... — говорит он, — важнее любой преходящей формы профсоюзной организации». В словах папы Пачелли чувствовалось откровенное подозрение к новому профсоюзу, который создавался под влиянием чисто политических интересов. Это было чревато тем, что католические организации трудящихся как одно из наиболее действенных орудий мобилизации масс, имевшихся в распоряжении церковной иерархии, утратят свою действен- 

[100]

ность. А именно таким орудием, как считали в Ватикане, призваны были быть АКЛИ. Но вскоре оказалось, однако, что устремления папы Пачелли оказались тщетными. «Католическое действие», эта единственная массовая организация, теоретически способная оспаривать у ХДП гегемонию по отношению к возникавшему профсоюзу, в момент раскола сыграло совершенно противоположную роль.

Покушение на Пальмиро Тольятти, совершенное 14 июля 1948 года, ускорило ход событий. Ответ рабочих всей Италии последовал незамедлительно и в убеждающей форме. Собравшийся уже вечером 14 июля национальный исполком ВИКТ объявил всеобщую забастовку на неопределенный срок 13. Однако на следующий день после того, как правительство ночью опубликовало коммюнике, в котором ВИКТ обвинялась в намерении организовать всеобщую забастовку с целью добиться пересмотра результатов выборов 18 апреля, одиннадцать представителей католических профсоюзов в руководстве ВИКТ выступили с требованием о прекращении забастовки к 24.00. В противном случае они оставляли за собой право «принять решения, диктуемые обстоятельствами». В 22.00 вновь собирается исполком ВИКТ. Представители католиков не принимают в нем участия, они собираются в помещении АКЛИ па виа Мойте делла Фарина. Оттуда, едва пробило полночь, Пасторе направляет «приказ трудящимся всей Италии возобновить работу». В это время ВИКТ назначает срок прекращения забастовки на полдень 16 июля. Продление забастовки по сравнению с ультиматумом Пасторе на двенадцать часов было вызвано тем, что стихийный рабочий протест к утру 16 июля развивался столь неудержимо, что направить его в контролируемые формы политических действий было трудно 14. Но профсоюзный раскол уже развивался motu proprio *. Утром, выступая в палате депутатов, Де Гаспери заявил, что профсоюзное единство стоит «на краю могилы». Католическая профсоюзная верхушка обвинила большинство ВИКТ в том, что оно «нарушило пакт», и «в полном согласии с национальным руководством АКЛИ» объявила о созыве чрезвычайного совещания для принятия решения.

Дальнейшее происходило в помещении АКЛИ. 22 июля национальный совет АКЛИ после двухдневных совещаний 

_______

* Motu proprio (лат.) — собственным ходом.

[101]

совместно с одиннадцатью зачинщиками раскола заявил, что профсоюзное единство «ликвидировано», и провозгласил создание «новой организации». Очевидно, что АКЛИ служили лишь сценой этого спектакля, режиссера же следовало искать в другом месте. На всем протяжении этой «операции» последовательно игнорировалось мнение низовых организаций, их решение национального совета застало врасплох. Пока протесты стекались в Рим 15, руководство АКЛИ продолжало действовать, заранее распределяя руководящие должности в иовом профсоюзе. Пасторе получил пост генерального секретаря 16.

В лагере демохристиан по поводу раскола царило практически полное единодушие. Сдержанность проявили лишь Гронки и Рапелли, по мнению которых решение было принято слишком поспешно. Ладзати также выразил некоторое несогласие, но оказался в одиночество среди соратников по течению, которые полностью поддерживали Пасторе.

Святой престол хранил молчание. Его реакция прояснилась лишь в середине сентября. Ватиканских иерархов начало лихорадить, когда национальный съезд АКЛИ, созванный по вопросу о характере нового профсоюза — «свободный и автономный» или «христианский», — подавляющим большинством (580 тысяч голосов против 40 тысяч) высказался за неконфессиональный тип организации 17. В последующие годы папская верхушка утешала себя тем, что упорно именовала созданную ИКПТ «католическим профсоюзом» 18.

Как ни парадоксально, но резкой переориентации Святого престола на Запад в большей степени способствовала позиция, занятая в этой ситуации «Католическим действием», и в частности Луиджи Джеддой, чем непосредственное давление на Пия XII со стороны американского профсоюзного деятеля (и эмиссара секретных служб США) Луиджи Антонини, который летом во время поездки в Италию добился частной аудиенции у папы в Кастель-Гандольфо.

Фактически поступавшие для нового профсоюза из-за океана субсидии в основной массе проходили именно через руки Джедды. С просьбами обращался и Пасторе. Например, американскому послу в Риме Дж. Данну он говорил, что «по первой прикидке... общая цифра, необходимая новой организации на 9 месяцев, составит 900 миллионов лир 

[102]

(около полутора миллионов долларов)» 19. Все же наиболее подходящей фигурой для поддержания контактов американцы считали лидера «гражданских комитетов». В сентябре, когда шел чрезвычайный съезд АКЛИ, санкционировавший раскол, директор американского ЦРУ поручает установить контакт с Джеддой. Именно на Джедду, уточняет в своем сообщении посольство, «как и в период избирательной кампании, было возложено руководство психологической и идеологической войной по укрощению коммунизма с той лишь разницей, что теперь — в мире труда» 20.

И цель вскоре была достигнута. 11 октября американским посольством в Риме в государственный департамент были переданы два обстоятельных меморандума, подписанных Джеддой; посольство одновременно просило выделить для Джедды 250 миллионов лир «через ЦРУ в случае, если их не удастся добиться от государственного департамента» 21. Так и было сделано. Джедда получил также субсидию и на новый еженедельник «Интерессе дель лавораторе», который руководство «гражданских комитетов» распространяло по всей Италии. Со своей стороны «гражданские комитеты» активно включились в пропагандистскую кампанию, «рассчитывая главным образом убедить 10 миллионов трудящихся, не состоящих в профсоюзах, вступить во вновь созданный независимый некоммунистический профсоюз» 22. С этой же целью Джедда пустил в ход так называемый «план С», создавая на уровне приходов подробнейшие картотеки трудящихся по «политическим течениям» для выявления «поддающихся обработке» 23.

У этой операции был и другой, непосредственно политический аспект. Атташе американского посольства в Риме по связям со стратегическими службами Эдвард Пейдж писал в Вашингтон, что Джедда «считает 20 тысяч „гражданских комитетов" способными оказать соответствующее давление, чтобы итальянцы „проглотили" идею западного блока... Широкие слои итальянского населения, в том числе и многие демохристнане... выступают против вхождения Италии в Западный блок, предпочитая четкую политику независимости и равноудаленности по отношению как к Востоку, так и к Западу. Это усложняет положение Сфорцы и Де Гаспери, которые, наоборот, ратуют за то, чтобы Италия примкнула к этому блоку. Мы полагаем, что Джед- 

[103]

да мог бы оказаться чрезвычайно полезным в этом отношении» 24.

13 июля 1949 года Святой престол опубликовал декрет, подготовленный конгрегацией Священной канцелярии в конце июня. Вот его текст: «В высочайшую Священную конгрегацию поступили следующие запросы: 1) позволительно ли вступать в коммунистическую партию или оказывать ей поддержку; 2) позволительно ли издавать, распространять ИЛИ читать книги, журналы, газеты и другие печатные материалы, в которых защищается учение и практика коммунизма, или же сотрудничать в них; 3) могут ли верующие, которые сознательно и без принуждения совершают деяния, упомянутые в пунктах 1 и 2, быть допущены к таинствам; 4) должны ли верующие, которые исповедуют материалистическое и антихристианское коммунистическое учение, прежде всего те, кто его отстаивает и пропагандирует, как отступники от католической веры подвергаться особого рода отлучению, право па которое предоставлено апостольскому престолу.

Высокопроосвященнейшие и преподобнейшие отцы, приставленные к охране веры и нравов, учитывая мнение преподобнейших советников, на пленарном заседании в среду 28 июня 1949 года постановили, что следует отвечать: на первый вопрос — отрицательно, ибо коммунизм по своей сути есть явление материалистическое и антихристианское, кроме того, коммунисты, хотя и уверяют на словах, что против религии не борются, на деле, однако, и в теории и в делах своих проявляют враждебность к богу, к истинной религии и к Христовой церкви; на второй — отрицательно, поскольку эти издания запрещены непосредственно Кодексом канонического права (кан. 1399); на третий — отрицательно в соответствии с принципами об отказе в таинствах тем, у кого нет необходимого для этого рвения; на четвертый — утвердительно.

В пятницу 30 июня 1949 года его святейшество папа Пий XII на очередной аудиенции, предоставленной его преподобнейшему превосходительству монсеньору асессору Священной канцелярии, одобрил решение высокопреосвященнейших отцов и распорядился, чтобы оно было обнародовано в Acta apostolicae sedis. Дано в Риме 1 июля 1949 года».

Публикация декрета вызвала широкие отклики 25. «Совершенно неожиданным» назвал его «Чивильта каттоли-

[104]

ка», который не знал, комментировать ли его как напоминание об уже применяемых канонических нормах или возвышать его профилактическое значение как обращения, «призванного открыть глаза верующим». И «Оссерваторе романо», и даже сама Священная канцелярия проявили определенное смятение, выступив в дальнейшем с уточнениями в толковании декрета, носившими не всегда последовательный характер 26. Несколько недель спустя газета Святого престола разъяснила, что вето действует не только в отношении коммунистической партии, но и распространяется на вступление и поддержку «ассоциаций, непосредственно организованных компартией, как, например, федерации коммунистической молодежи, прокоммунистические профсоюзы и т. п.». Указывалось также, что следует считать осужденной и «социалистическую партию, поскольку таковая осуществляет фактически общее дело с коммунистической партией и объединяет свои силы с силами коммунизма, откровенно содействуя ему».

В то же время через газету было сочтено необходимым напомнить, что при всех обстоятельствах осуждение направлено лишь против тех, кто совершает порицаемые поступки «сознательно и без принуждения» 27. А позднее, 11 августа, Священная канцелярия уточнила, что недопущение к совершению таинств, о котором говорится в декрете в пункте 3, не относится к таинству бракосочетания. И действительно, в первые дни после публикации декрета усердие многих приходских священников и епископов превзошло всякие ожидания ватиканских властей. В Тоскане, например, священнослужители начали отказывать в религиозном бракосочетании католикам, заподозренным в симпатиях к коммунистам 28. Архиепископ Флорентийский кардинал Элиа Далла Коста вынужден был призвать свой клир проявлять большую терпимость. Он писал с тревогой: «Поело опубликования декрета всюду начали чудиться отлученные, и, как ни печально, они видятся но в парламенте, и не на крупных предприятиях, где работают тысячи рабочих, и даже не среди определенных слоев городского населения, за них принимают рядовых прихожан, живущих с нами бок о бок и достаточно регулярно посещающих церковь» 29.

Какова же главная причина появления этого, безусловно, противоречивого и рискованного в пастырском отношении декрета? Чем он обусловлен с исторической точки зре-

[105]

ния? Прошли годы, по многое в этих вопросах до сих пор остается неясным. Разумеется, его появление не было результатом нажима со стороны узкого «лобби» в римской курии или — тем более — активности асессора Священной канцелярии Альфредо Оттавиани. Среди консультантов конгрегации, к которым обращались при подготовке этого документа, находились оба важнейших деятеля ватиканского статс-секретариата Монти ни и Тардини. Оперативность, сопровождавшая прохождение декрета, заставляет предполагать, что против его публикации возражений не было. Совершенно очевидно также, что инициатива принадлежала слишком авторитетной инстанции, чтобы ей можно было бросить вызов; необходимо учитывать при этом наличие могущественных куриальных кругов (блок кардиналов Священной канцелярии), полных решимости оказать ей полную поддержку 30.

Скорее всего, антикоммунистический декрет от 1 июля 1949 года стал типичным проявлением курса, проводившегося в те годы папой Эудженио Пачелли лично. Этот курс основывался на религиозном видении подлинных исторических событий. От него неизбежно ускользала политическая значимость этих событий; история в его глазах представала как грандиозное священнодействие, где разворачивался извечный конфликт между сыновьями света и несправедливостью. В результате Пий XII победу ХДП на выборах 18 апреля 1948 года упрощенчески рассматривал как проявление религиозного возрождения, его начало. Полноты религиозного возрождения следует добиваться, поощряя веру во второе пришествие. Цель — «возвращение блудных сынов» в лоно матери-церкви 31. 

Этот догмат о «возвращении блудных сынов» лежит в основе всех папских инициатив тех лет. В частности, вынашивался план созыва собора, отнюдь не для «обсуждения внутренних дел церкви», а с целью «призвать в овчарню Петрову заблудших и неверующих со всего божьего света». Об этом известно мало, поскольку план так и не был реализован. Его идея была подсказана папе в начале 1948 года архиепископом Палермским кардиналом Эрнесто Руффини и асессором Священной канцелярии Оттавиани. С первых же слов Пий XII с энтузиазмом подхватил этот план, фактически приписав себе впоследствии его авторство. Подготовка была поручена действовавшей в рамках Священной канцелярии комиссии, работа рото- 

[106]

рой держалась в строжайшем секрете. Статс-секретариат, по всей видимости, допущен к ее деятельности не был. Периодически комиссия отчитывалась перед Священной канцелярией, и через нее информация поступала к папе 32.

Как же фактически отразилась антикоммунистическая кампания, разжигавшаяся Ватиканом, на политике итальянского правительства? Из меморандума Де Гаспери, составленного после сформирования шестого кабинета в январе 1950 года, явствует полное созвучие политики папы Пачелли и курса, которым следовал глава итальянского правительства. Део Гаспери сетовал, что создание «атмосферы антикоммунистической расслабленности» чревато возможностью утраты «необходимой porro unum» *, имея в виду «устранение коммунистической опасности».

Опасения Де Гаспери имели совершенно четкий адрес. Он писал: «Главная причина здесь состоит в развиваемых группой Доссетти взглядах, которые изобилуют всякого рода призраками и преувеличенными прогнозами и выражение которых осуществляется с завидным пылом и незаурядным умением и ловкостью на фоне полного отсутствия в руководстве партии и других группировках сильных и столь же богатых воображением людей» 33.

Что побудило Де Гаспери выступать с апологией «интегристского» христианства? Ответ можно найти, проанализировав сложившуюся в то время ситуацию. Это было время, когда оппозиция внутри ХДП и в католических кругах в целом вновь достигла максимально допустимого уровня. Она более не ограничивалась сферой экономики, где критика политики Эйнауди—Пеллы по-прежнему не спадала, она выступала против внешней и внутренней антикоммунистической по своей направленности политики правительства. Сомнению подвергались сами основы политики — чаще всего с позиции, непосредственно вдохновляемых евангелием. Немногочисленная, но объединявшая блестящих деятелей оппозиция заставляла о себе говорить неоднократно. Так было, например, в связи с проведением 6— 7 января 1951 года слета «Христианских авангардов», на который в Модену приехали триста католиков разных политических и культурных воззрений, объединенных во- 

______

* porro unum (лат.) — основа, цель.

[107]

круг священника из Боццоло Примо Маццолари * и его журнала «Адессо» 34. 

Одновременно движение, сложившееся вокруг Иджино Джордани и еженедельника «Виа», ратовало за диалог с марксистским гуманизмом 35. Оба эти движения развивались вие рамок ХДП. Однако от Де Гаспери не укрылось, что защищаемые ими взгляды смыкаются с нейтралистскими позициями, в прошлом свойственными сторонникам Доссетти и Гронки. Ему было ясно и то, что эти воззрения, будучи искренними и исполненными евангельского энтузиазма, обладают притягательностью для самых широких кругов итальянского католицизма и в известной степени — для самого Пачелли, чей «пацифизм ex cathedra» **  никогда полностью не совпадал с дегасперовским атлантизмом. Поэтому в начале 1931 года Де Гаспери предпринял против своих оппонентов фронтальное наступление, в ходе которого с помощью всякого рода усилий стремился обернуть к собственной выгоде симпатии церкви, и не остановился перед тем, чтобы обратиться за непосредственным арбитражем к высшим церковным властям против наиболее последовательных из противников. Было бы большим преувеличением считать, что требовались особые ходатайства для того, чтобы в адрес Маццолари вызвать упреки со стороны Ватикана. Так, 16 октября 1950 года Священная канцелярия потребовала, чтобы епископ Кремонский Джованни Каццани призвал к порядку приходского священника из Боццоло, которому инкриминировалось присоединение к Стокгольмскому воззванию за запрещение атомного оружия, с которым выступило Всемирное движение сторонников мира 36. Попытки заставить Маццолари замолчать приобрели особенно интенсивный характер после слета «Христианских авангардов» в Модене, а также в связи с открытой дискуссией с участием Маццолари, Джордани, Гуидо Мильоли и Давиде Лойолы, которая широко освещалась на страницах газеты «Унита». 30 января 1951 года Де Гаспери выступил с публичным осуждением «тех, кто ссылается на христианство», выказывая поддержку политике нейтралитета между блоками. В начале февраля Маццолари и «Христианские авангарды», продолжая от-

______

*  Маццолари, Примо — выступал за диалог христиан с левыми силами Италии, активно участвовал в движении борцов за мир.

**  Ex cathedra (лат.) — с амвона.

[108]

стаивать свои позиции, распространили текст «Пакта братства между итальянцами любых партий, классов и религий» — своего рода манифест против «холодной войны». 15 февраля (а незадолго до этого в Милан была переведена редакция журнала «Адессо») архиепископ Миланский кардинал Ильдефонсо Шустер заявил, что «журнал христианского толка под названием «Адессо» не пользуется каким-либо одобрением церкви, и в соответствии с кан. 1386 канонического права всем священнослужителям, а также представителям монашества запрещено в нем сотрудничать» 37.

Маццолари решил апеллировать непосредственно к папе. Но в Риме просьба об аудиенции натолкнулась на глухую стену. Его делом заинтересовалась не только Священная канцелярия, и 31 марта префект конгрегации собора кардинал Джузеппе Бруно «в согласии с стаст-секретариатом его святейшества» наложил на священника из Боццоло наказание «курсом духовных упражнений». 22 июня последовало окончательное предписание, скрепленное новым секретарем Священной канцелярии кардиналом Джузеппе Пиццардо. Маццолари было запрещено писать и проповедовать «без предварительного разрешения». Были указаны и причины — «за позицию, занятую в отношении коммунизма и движений, его поддерживающих, равно как и за преувеличенную и иногда несправедливую критику в адрес католических учреждений и деятелей» 38.

В течение зимы 1950/51 года Де Гаспери испытывает все большие затруднения. В ХДП и даже среди сторонников главы правительства усилилась ориентация на провоцирование правительственного кризиса. 8 февраля, во время совещания руководства партии, Доссетти выступил с резким заявлением: «Необходимо пересмотреть состав правительства. Я готов полностью подчиняться председателю совета министров ради того, чтобы это произошло не после, а до административных выборов» 39. Гонелла с трудом ликвидировал угрозу немедленного кризиса, добившись единодушного решения о переносе дискуссии на более поздний период, когда пройдут административные выборы, намеченные в центрально-северных областях на весну. Но сохранялись разногласия; они касались политики, которую проводил Пелла, а также некоторых наиболее спорных законопроектов, в том числе так называемого законопроекта о передаче полномочий 40. 

[109]

В парламенте появились «вольные стрелки» *. Социал-демократы решились на разрыв правительственной коалиции и в апреле вышли из правительства. Доссетти, хотя и остался заместителем политического секретаря партии, больше не участвовал в совещаниях ее руководящих органов. Отошел от руководства и Ладзати, заместитель председателя фракции ХДП в палате депутатов. Тем временем среди сторонников Доссетти произошел раскол, и Фанфани стал действовать самостоятельно, а «Крона ко соча ли» выходил с перебоями, утратив прежнюю задиристость—чувствовалось, что он вот-вот закроется 41. Но Де Гаспери по-прежнему (и не без оснований) видел в Доссетти и его сторонниках своих настоящих соперников но партии. Внутрипартийная конфронтация достигла апогея.

В этих условиях Де Гаспери решился па экстраординарный шаг и обратился к Пню XII с посланием 42. В нем говорилось: «Блаженнейший отец, я знаю, насколько должен быть благодарен Вашему святейшеству за авторитетнейшие личные призывы к согласию. Множество причин ставят его под угрозу: слабости и несовершенство тех, на ком лежит государственная ответственность; понятные, но чрезмерные устремления тех, кто считает себя в силах принять эту ответственность; у иных же дезориентация умов и даже отсутствие совести.

Мне приходилось вести упорную борьбу против таких опасностей. С одной стороны, допуская существование недочетов и упущений в работе правительства, я считал возможным их устранение путем конструктивного обсуждения; с другой — я прилагал максимум усилий для обеспечения единства действий в борьбе против наиболее грозных противников. В результате мне удалось добиться почти полного согласия по вопросу о том, чтобы вступить в кампанию по выборам в административные органы объединенными рядами, отложив на будущее прояснение позиций, анализ общего положения, другими словами, внутрипартийную дискуссию. Это значит перенести проведение национального совета, который должен рассмотреть проблему преодоления кризиса в руководстве партией и парламентской фракцией, а также, если будет необходимо, вынести решение об изменении состава правительства. 

______

* На итальянском политическом жаргоне так именуются члены партии, голосующие в парламенте против курса руководства.

[110]

Прошу простить, что касаюсь этих политических маневров, столь низких по сравнению с высочайшими духовными интересами, с таким умением направляемыми Вашим святейшеством, но мне не хочется скрывать, что если нынешним бедам не положить предел и они, подобно гангрене, будут продолжать губить партию, то в конечном счете от этого пострадает защита всего религиозного дела. Никто не сомневается, что с помощью сознательной дисциплины каждого и просвещенного понимания со стороны всех можно преодолеть существующие упущения и недостатки, но всем также ясно, что более глубокое и возможно широкое прояснение тех или иных точек зрения, тех или иных позиций принесло бы огромную пользу. Выбирать придется между тем, чтобы добиться сплочения вокруг самых надежных и усердных католиков широкой группировки, способной противостоять по-прежнему еще очень мощной враждебной группировке, и тем, чтобы допустить возникновение своего рода христианского лейборизма, по запрограммированного и соответствующим образом систематизированного, который с помощью более рациональных методов деятельности и теоретических установок приступил бы к проведению всеобъемлющих социальных преобразований, пренебрегая риском оказаться в изоляции или растерять сторонников. Это означало бы допустить возможность такого ослабления наших позиции, когда мы не смогли бы защитить высшие духовные ценности и основы цивилизации.

Над возможностью подобного выбора, бесспорно, задумываются многие католики в Италии. Этим объясняются односторонние настоятельные требования социальных реформ (в области безработицы, распределения земель, жилищного строительства и т. п.). Все это в высшей степени священные цели, но их достижение возможно лишь при условии, что управление страной будет находиться в надежных руках и не будет утрачена возможность воздействия на экономические и финансовые рычаги.

Мне хотелось бы подчеркнуть, что в просвещенных папских наставлениях и выводах, которые формулируются в процессе «католических недель», предлагается решение этих проблем с учетом реальных условий. Но слишком часто конкретпые люди и отдельные группы католиков, не устающие заявлять о своей преда нпости идеалам, забывают о действительных трудностях, которые препятствуют

[111]

их применению на практике. И если верно, что нам, несущим бремя этого тяжкого труда, необходимо животворное и вдохновляющее воздействие идей, то верно также то, что еще больше мы нуждаемся в понимании и поощрении.

Я понимаю, что эти соображения еще предстоит обсуждать самой ХДП, поскольку в ней уже существует настоящая фракция, которая претендует на то, чтобы представлять подлинную христианско-социальную доктрину, и которая считает себя истинной хранительницей всей полноты понимания христианской реформы в отличие от нынешних оппортунистов и деляг, рассматриваемых как преходящий компромиссный элемент.

Таким образом, я поведал не только о том, что есть временного, наносного в кризисе ХДП, но и о более глубоких разногласиях, которые связаны с убеждениями и образом мыслей, исполненными, казалось, самых лучших намерений. Все это необходимо спокойно и постепенно прояснить ради единства католических сил в политической сфере Италии. Это мы и предполагаем предпринять после выборов.

Сегодня необходимо добиться полного и эффективного единства в предвыборной борьбе. Я убежден — и пусть помогут нам провидение и молитвы добрых людей, — победы можно достигнуть. Святейший отец, хочу заверить Вас, что не политический оппортунизм руководит нами, а забота о нашей национальной цивилизации, сформировавшейся вокруг великой просветительной и направляющей деятельности церкви.

Я понимаю, что рисковать собой в предстоящей схватке — наш гражданский долг и что Святой престол нельзя вовлекать в область политики. Но тем не менее я осмелился излить Вам свои тревоги как верховному отцу нашему, чтобы Вы в интересах религиозного дела удостоили наставлением тех, кто испросил бы света и совета, усерднее и решительнее кренить единство, чтобы в Италии укрепить тот порядок вещей, который способен обеспечить церкви свободу и уважение, гражданам — их достоинство людей и верующих, а местным органам власти — неподкупность и справедливость.

В поклоне целуя святой Ваш перстень, признательнейше подтверждаю свою сыновнюю преданность. Де Гаспери» 43. 

Смысл письма ясен. Ловко и цинично смешивая воедино 

[112]

 «высшие духовные ценности и основы цивилизации» и судьбу дегасперовской гегемонии, оно подводит адресата к нужному выводу: чтобы папа своим вмешательством обязал к соблюдению католической дисциплины сторонников Доссетти — «фракцию» — с их «христианским лейборизмом», преподносимым как действительно существующая и единственная «непреходящая» угроза единой судьбе ХДП и всего итальянского католического мира.

Дал ли Пий XII конкретный ход этой беспрецедентной просьбе Де Гаспери, неизвестно, но в ноябре 1952 года с трибуны IV национального съезда Христианско-демократической партии Фанфани произнес знаменательные слова: «15 мая прошлого года в соборе св. Петра я услышал призыв: «Будьте едины!» Этот отеческий призыв стал правилом моей жизни и моей работы... хотя в пути я и потерял доброго друга» 44. Есть и другие факты, свидетельствующие о том, что на Доссетти оказывался определенный нажим. Так, он не рискнул поставить свое имя под последним печатным выступлением против Де Гаспери в майском номере «Кронаке сочали» за 1951 год.

В то же время в кругу более близких друзей Доссетти стало известно, что Монтини лично предпринял шаги, с тем чтобы убедить заместителя секретаря ХДП тем не менее не отходить от политической жизни. А именно об этом думал Доссетти, которого Ватикан зажал в тиски между неминуемым разрывом и полной капитуляцией.

Летом 1951 года не только окончательно распалось течение, возглавлявшееся Доссетти, но и стал очевидным исторический крах всей системы его взглядов. Это вполне отчетливо понял и сам их вдохновитель.

Разразившийся в июле 1951 года очередной правительственный кризис, хотя и сопровождался удалением Сфорцы из министерства иностранных дел и дальнейшим ослаблением позиций Пеллы (что открыло перед левым крылом в партии возможность добиваться изменения общей политики и смены главы правительства), тем не менее разрешился компромиссом — во многом загадочным — между Де Гаспери и Фаифани, получившим пост министра сельского хозяйства вместо несостоявшегося реформатора Сеньи.

Доссетти покинул пост заместителя политического секретаря ХДП и вышел из национального совета партии.

[113]

Цитируется по изд.: Маджистер С. Политика Ватикана и Италия. 1943-1978. М., 1982, с. 96-113.

Примечания

1. Это произошло на совещании парламентской группы ХДП, созванном непосредственно после первого тура голосования. По окончании выборов Доссетти вновь подтвердил свою позицию. (Dossetti G. Il 18 aprile е I’11 maggio. — «Cronache sociali», 15.V.1948.)

2. Негативное мнение о Сфорце у ватиканских властей сложилось давно. Когда Соединенные Штаты выдвинули его кандидатуру как возможную замену Муссолини. Тардини в шифровке, направнной 7 декабря 1942 года апостолической делегации в Вашингтоне, написал следующее: «Компетентные лица не считают графа Сфорцу подходящей фигурой, в том числе в силу его возраста... Полагают также, что ему близки антиклерикальные идеи и чувства; это не может не вызвать озабоченности у католиков». (См.: Actes et documents du Saint Siege relatifs a la seconde guerre mondiale, vol. 7, p. 130—131).

3 Сенсационный характер имело выступление Дж. Гронки на совещании в Пезаро 14 ноября 1948 года, организованном некоторыми связанными с ним депутатами парламента, в частности Фердинандо Тамброни, Луиджи Сомма, Доменико Равайоли, Дино Дель Бо. Гронки охарактеризовал 18 апреля как «наиболее грубую ошибку консервативных, промышленных и аграрных кругов», которые, по его мнению, поддержали ХДП из-за собственных антикоммунистических позиций, игнорируя занимаемые ею социальные позиции, и потребовал «руководящего вмешательства государства в защиту интересов широких масс парода и его нужд». (Gronchi G. Una politica sociale. Bologna, 1962, p. 3—21.) В ответ секретариат ХДП обвинил Гронки в фракционизме, выдвигались даже требования о его отставке с поста председателя палаты депутатов. (So mm a L. De Gasperi о Gronchi. Roma, 1953, p. 49.) О законопроекте реформы аграрных договоров, выдвигавшемся А. Сеньи и натолкнувшемся на сильное сопротивление справа и бойкот со стороны Де Гаспери, см.: Baget-Bozzo G. Op. cit., p. 249 e 278—279.

4 При этом они пользовались расположением со стороны по которых кругов североамериканского капитала. В докладе «Кантри стади». появившемся спустя полгода после начала осуществления плана Маршалла и посвященном положению в Европе, нашли отражение имевшие широкое распространение критические замечания в адрес экономической политики итальянского правительства, которая расценивалась как слишком не динамичная, неспособна и мобилизовать неиспользованные ресурсы страны. (Provasi G. Borghesia industriale е Democrazia cristiana. Bari, 1976 p. 98.)

5 См. протокол заседания правления АКЛИ от 27 декабря 1947 года. (R о s a t i D. Op. cit., p. 60.)

6 Foreign relations ot the United States, 1948, vol. 3, p. 867.

7 P a s i n i G. Le Acli delle origini, p. 197—200.

8 Ibid., p. 199.

9 F a e n z a R. e F i n i M. Op. cit, p. 306.

10 Turone S. Storia del sindicato in Italia (1943—1969). Bari, 1973, p. 180.

11 См. протокол заседания правления АКЛИ от 18 июня 1948 года. (Р a s i n i G. Le Acli delle origini, p. 200.)

12 Boschini A. Op. cit., p. 36; Turone S. Op. cit, p. 181.

13 Покушение (четыре выстрела в генерального секретаря ИКН, когда оп выходил из Монтечиторио на виа делле Миссьопо) было совершено студентом-юристом, сицилийцем Антонио Палланте. См.: Tobagi W. La rivoluzione impossible. Milano, 1978; Turone S. Op. cit, p. 183—184. 

14 В Милане, например, трудящиеся пе возобновили работу и после полудня 16 июля. Секретариат ВИКТ выступил тогда с «Обращением к трудящимся Милана», в котором настоятельно призывал не поддаваться никаким маневрам, направленным на раскол и ослабление профсоюзной, дисциплины». Профсоюзам удалось полностью овладеть положением только к вечеру. Понятно поэтому, что сообщение о победе Джипо Бартали на первом альпийском этапе гонки «Тур де Франс» вечером 15 июля не имело того действия на окончание забастовки, которое впоследствии приписывали ому в католических кругах (D г a g о G. Gino Bartali.— «Есо del mondo», 1949, № 8).

15 Организация АКЛИ в Турине, например, приняла резолюцию, критикующую действия национального руководства. В пей говорилось: «Все события начиная с 14 июля являются безусловным результатом политического вмешательства в профсоюзную жизнь... В так называемой резолюции национального совета АКЛИ... не приняты во внимание пагубные для трудящихся последствия профсоюзного раскола... При этом упомянутый документ является недемократичным и несвоевременным... так как содержащиеся в нем выводы были сделаны фактически до того, как трудящиеся смогли высказать свое мнение». (Zunino G. Op. cit., р. 409.)

16 См. протокол национального правления АКЛИ от 4 августа 1948 года. (Р a s i n i G. Le Acli delle origini, p. 207.)

17 Противоположную позицию, поддержанную меньшинством, наиболее рьяно отстаивал Джузеппе Ранелли, писавший: «Либо мы будем тесно зависеть от католического мира, либо от американских долларов». (Pasini G. Le Acli delle origini, p. 213.)

18 Boschini A. Op. cit., p. 36; В a g l i о n i G. II sindicato dell'autonomia. Bari, 1977, p. 235—259; Fontana S. I cattolici e l'unita sindicale (1943-1947). Bologna, 1978.

19 Из сообщения Дж. Дан на госсекретарю Дж. Маршаллу, переданного 21 сентября после встречи с Джулио Пасторе. За несколько дней до этого Вашингтон телеграфировал послу в Рим, что «9 сентября комиссия по международным делам АФТ одобрила выделепие 250 долларов ежемесячно для некоммунистических профсоюзных газет в Италии... Посольство может уведомить Пасторе о предоставлении помощи, но не говорить о вмешательстве АФТ, поскольку об этом ему сообщит Ирвииг Браун». (F а е n z a R. в F i n i М. Op. cit., р. 307—308.)

20 Ibid., р. 320.

21 Ibid., р. 321—324

22 Из упомянутого выше сообщения американского посольства.

23 Urettini L. I Comitati civici del Trevigiano..., p. 480—481. «План С» (первая буква слова «синдикале»—профсоюзный) был изложен Джеддой в секретном циркуляре от 12 сентября 1948 года. В циркуляре сообщалось, что всем местным гражданским комитетам будут направлены «персональные карточки», в которых следует «отмечать» политические тенденции трудящихся в соответствующих приходах. После продолжавшейся несколько месяцев упорпой подготовки к этой кампании результаты оказались плачевными. (Falconi С. Gcdda е TAzione cattolica, р. 149—150.)

24 Из цитированного выше письма от 11 октября 1948 года.

25 Знаменателей заголовок, под которым «Упита» сообщила об этом 14 июля в заметке па 25 строк: «Новый антикоммунистический документ нынешнего папы». В то время во главе газеты коммунистов стоял Пьстро Инграо.

26 Аlborigo G. La condanna dclla collaborazione doi cattolici con i partiti comunisti (1949).—«Concilium», 1975, № 7, p. 145—158; PombeniP. Socialismo e cristianesimo (1815—1975). Bologna, 1977, p. 301—306.

27 В Болонье кардинал Джакомо Леркаро, проведя обследование в двухстах приходах своей епархии, пришел к выводу, что к массе христиан, голосующих за ИКП, пельзя применять санкции декрета, поскольку эти христиане не являются «ни полностью свободными, пи сознательными». (L ег с а г о G. Cristianesimo в шоп- do contemporaneo. Roma, 1964, p. 298.)

28 M i l a n i L. Lettere alia mamma, 1943—1967. 'Milano, 1973, p. 81—82. Лоренцо Милани, в ту пору приходский священник в Сан-Донато-ди-Календзано, описал оживленную дискуссию о толковании декрета, имевшую место на собрании священников: «Наиболее спорным пунктом был отказ в бракосочетании. Я с помощью веских аргументов из вероучения доказывал, что в совершении этого таинства отказывать нельзя, а они твердили, что можно. И действительно, уже не раз отказывали в бракосочетании. Спустя некоторое время в газетах появилась коротенькая заметка, озаглавленная «Уведомление курии: запрет отказывать в церковном бракосочетании». Жаль, что до следующего собрания оставалось целых полгода, а то можно было бы хорошо поразвлечься!» Церковные верхи охватило беспокойство, что если рядовым гражданам, которые голосуют за коммунистов, придется заключать гражданские браки, то их связь с церковью рискует сильпо ослабнуть. Поэтому последовал ряд корректирующих инструкций, чтобы ограничить вызывавшие большую тревогу пункты дек рота.

29 В 1951 году кардиналом Далла Коста было разослано приходским священникам уведомление о том, чтобы они, прежде чем допускать к первому причастию или конфирмации детей, состоящих в молодежных коммунистических организациях, каждый раз консультировались у епископа. Это было сделано после того, как в новом декрете Священной канцелярии от 28 июля 1950 года санкции, предусмотренные декретом от 1 июля 1949 года, были распространены и па детей, состоящих в молодежных коммунистических организациях, и на их родителей. (См.: Nesti A. Gli anni della scomunica.— «IDOK internationale», 1976, № 6; Villani G. II vescovo Elia Dalla Costa. Firenze, 1974, p. 223—226.)

30 В 1949 году в конгрегации Священной канцелярии состояли кардиналы Франческо Маркетти Сельваджани, Джузеппе Пиццардо, Пьетро Фумазони Бьондл, Доменико Йорио, Адеодато Пьяцца, Никола Канали. Это кардинальское «лобби» проявило значительную активность и па стадии применения декрета. Секретарь конгрегации Маркетти Сельваджани, отвечая на явно сфабрикованный запрос архиепископа Палермского Эрнесто Руфсрини 2 августа 1944 года, выступил с целым рядом хитроумных уточнений, направленных в адрес продавцов газет и киоскеров: «Очевидно, что любой киоскер может без особого для себя ущерба не продавать запрещенные издания; если же киоскер не придерживается положений известного декрета Свящ. канцелярии, то такая продажа представляет собой «сознательные совершенные без принуждения» деяния, за которые налагаются известные санкции (то есть отлучение от таинств). В случае, когда киоскер действует в соответствии с профсоюзными нормами, его действительно осуществляемое сотрудничество может быть терпимо, если он последовательно верен своему долгу совести и насколько возможно ограничивает это сотрудничество (что можно делать, прибегая к мелким уловкам, в которых киоскеры столь изощренны и которые нет нужды приво-дить) ».

31 Prandi A. Op. cit, p. 199—200.

32 Caprile G. Pio XII e un nuovo progetto di concilio ecume- nico.— «La CiviltA cattolica», 6—20.VIII.1966. Уже по предварительным шагам в этом направлении очевидно, что в плане созыва Собора были отражены две задачи, которые в дальнейшем были осуществлены самостоятельно,— осуждение сотрудничества с коммунизмом и провозглашение догмата телесного вознесения девы Марии. Первоначально в комиссию наряду с асессором Священной канцелярии Лльфредо Оттавиани вошли консультанты этой конгрегации Луиджи Худаль, Виджилио Дальпиац, Франц Хюрт, Иосиф Кройзен, Ульрих Весте, Себастьян Тромп и Иосиф Грсндель. К ним присоединились затем Фрапческо Роберти, Пьетро Парепте и Марпано Кордовани. Председателем и секретарем комиссии были назначены соответственно Франческо Боргончини Дука и Пьер Шарль.

33 Текст меморандума см.: Miccoli G. Op. cit, p. 226—227.

34 На этой встрече председательствовали депутат ХДП от Мантуи Отторино Момоли и молодой флорентийский интеллигент Марио Гоццини. Маццолари выступил с требованием нейтралитета Италии во имя сохранения христианского мира, обрушив критику на «насильственное введение «западных ценностей» и Атлантический пакт, противопоставив им идею отказа от обороны в качестве «внушающею священный трепет акта веры, ведущего к осуждению несправедливости». («Aaesso», 15.1.1951.)

35 Джордани был не только активным представителем группы «Веспа» в парламенте, но и вдохновителем «Движения единства», которое впоследствии называлось «Движспием очагов». Де Гаслери неоднократно подчеркивал, что высоко ценит духовный характер движения и преследуемые им цели религиозного возрождения, однако в то же время упрекал Джордани в чрезмерной наивности механического перенесения принципов христианского братства в сферу политики вплоть до поддержки идеи диалога с коммунизмом. (De Gasperi М. В. De Gasperi scrive..., vol. 1, p. 26—29 с 141—153).

36 BedeschiL. Op. cit, p. 197.

37 Ibid., p. 206.

38 Ibid., p. 210-216.

39 Из адресованного Де Гаспери письма, написанного уже па следующий день после совещания секретарем партии Гуидо Гонеллой (De Gasperi М. R. De Gasperi scrive..., p. 220— 222.)

40 Законопроект, который Доссетти осудил как «окончательный мандат на беспрепятствеппое продолжение политики Пеллы» (как говорится в цитированном письме Гонеллы), предусматривал право правительства в течение двух лет издавать законы по всем вопросам — от заработной платы до создания государственных учреждений. В результате принятия этого закона парламент оказался бы в явно подчиненном положении по отношению к исполнительной власти. (S са г р а г i G. La Dcmocrazia cristiana о le leggi eccezionali, 1950—1953. Milano, 1977, p. 112—114.) 

41 В апреле 1951 года Джузеппе Льизеити перестал быть директором журнала. Уже тогда свыше тысячи постоянных подписчиков не возобновили подписку. Издание «Кронаке сочали» прекратилось в октябре 1951 года. (Ро m b е n i P. «Lc Cronache sociali» di Dossetti, 1947—1951. Firenze, 1976, p. 37—38.)

42 Де Гаспери направил его через Монтини, к которому обратился с короткой сопроводительной запиской: «Я обратился с прилагаемым письмом к святому отцу. Возможно, это покажется странным, но надеюсь, коль скоро это так, что руководившие мною добрые побуждения принесут мне прощение». Монтини передал папе послание в виде меморандума. (De Gasperi М. R. CattL De Gasperi uomo solo, p. 324.)

43 De Gasperi M. R. De Gasperi scrive..., vol. 1, p. 21, 114—116.

44 Вagetr Bоzzо G. Op. cit., p. 424.