Индия: годы британского владычества, 1785-1914 годы

Весь XIX и первую половину XX века в Индии господствовали англичане. Индия была самой дорогой драгоценностью в короне Британской империи. Англичане правили Индией почти 150 лет, полностью изменив ее вид, общественные институты и культуру. Всюду, где они появлялись, строились роскошные дома, университеты, музеи, публичные библиотеки и школы. Они возводили мосты, прокладывали железные и шоссейные дороги и даже создали новую столицу, Нью-Дели, своими размерами и пропорциями зданий затмившую все, что когда-либо было построено в стране. Раскинувшись на площади в 33 квадратные мили, она была в пять раз больше города, когда-то построенного Шах Джаханом, а 60 миль его прямых, как стрела, улиц в основном представляли собой аллеи, обсаженные деревьями.

Центром Нью-Дели был гигантский дворец вице-короля. Превосходивший по размерам Версаль, он, вероятно, был самым большим императорским дворцом в истории. Выстроенный на вершине холма Райсин, достигающий 180 футов высоты, увенчанный крытым медью куполом, он до сих пор возвышается над городом. По обеим сторонам от дворца, чуть ниже, располагались столь же внушительные здания, в которых помещались секретариат и органы законодательной власти. Вместе они были средоточием английского господства. Как писал о Нью-Дели, оплоте Британской империи в Индии, писатель Роберт Байрон, город был «апофеозом имперской мощи — пощечиной среднему чело-веку с его приземленными идеалами».

Хотя сегодня в Нью-Дели находится правительство независимой Индии, а дворец вице-короля (Раштрапати Бхаван) стал резиденцией президента страны, для многих этот город остается главным символом британского правления. Этот период, до сих пор вызывающий на Западе ностальгические сожаления, породил бессчетное количество книг, фильмов и пьес. Возможно, самым известным из них стал фильм Дэвида Лина по классическому роману Э. М. Форстера (1879- 1970 гг.) «Поездка в Индию». В этом самом известном из своих произведений Форстер описывает то отношение к Индии, которое столь наглядно отразилось в зданиях Нью-Дели. Он пишет о том, какой англичане видели Индию и как два разных общества — европейское и индийское — относились друг к другу. Опубликованный в 1924 году, роман «Поездка в Индию» — уникальный портрет Индии под властью англичан и во многих отношениях может служить прекрасным введением в этот период индийской истории.

«Передача в постоянное владение»

Прибытие лорда Корнуоллиса (годы правления 1786-1793), сменившего Уоррена Гастингса на посту генерал-губернатора, ознаменовало начало новой страницы в истории Британской Индии. Задачей этого человека, аристократа и воина, принимавшего участие в американской войне за независимость, было полностью реорганизовать администрацию Ост-Индской компании. Раньше компания была преимущественно торговой, а ее служащие рассматривали административные обязанности как сугубо побочные по сравнению с главным занятием — делать деньги. Однако лорд Корнуоллис все изменил. Прежде компания разделяла власть с местными правителями. Корнуоллис же ввел новую систему управления и сбора налогов, которую должны были осуществлять сами англичане; в Бенгалии она получила название «передачи в постоянное владение». В соответствии с этой системой с местными землевладельцами заключались договоры, по которым они обязывались поддерживать мир и регулярно выплачивать англичанам определенные суммы, а в ответ им гарантировалось право владения их землями.

Чтобы система заработала, Корнуоллис создал структуру, положившую начало гражданской службе. Она была укомплектована чиновниками, получавшими зарплату, но не имевшими права заниматься коммерцией. Индийцы из этой структуры были сознательно удалены, все высшие посты заняли европейцы. Сам Корнуоллис был очень невысокого мнения о честности и эффективности работы индийцев. Он «нисколько не сомневался в том, что любой местный житель изначально испорчен и продажен». Поэтому Корнуоллис внушал индийцам, что в их же интересах предоставить власть англичанам и позволить тем управлять по европейским, а не по индийским законам. Такая политика означала фактически полный разрыв с прошлым. Она ознаменовала не просто начало недоверия к индийцам и углубление пропасти между ними и европейцами, но и придала британскому правлению статус совершенно чужеродной, иноземной силы. В отличие от Маурьев, Гуптов и даже сравнительно недавних Моголов, англичане не пытались приспособиться к индийским условиям. Практически с самого своего прихода они стали строить в Индии империю, совершенно чуждую этой стране.

Захваты и экспансия: «Нет большего блага...»

За время губернаторства лорда Уэлсли (1798-1805 гг.) границы британских владений сильно расширились. Ост-Индская компания полагала, что самый дешевый и практичный способ защитить торговлю — захват новых территорий. Проще завоевать землю, чем тратить силы на бесконечные сражения с одними и теми же врагами. Честолюбивый и энергичный Уэлсли был ярым приверженцем такой политики и заявлял, что «нет большего блага для местных жителей, чем распространение власти Британии». Он прибыл в Индию с четким планом завоеваний. Новому генерал-губернатору очень помогали военные навыки его брата, Артура Уэлсли, впоследствии герцога Веллингтона, победителя битвы при Ватерлоо. Действуя то силой, то дипломатией, Уэлсли сумел усмирить главных противников англичан — Майсур, Хайдарабад и маратхов.

Вдобавок к военным победам лорд Уэлсли сильно укрепил престиж и достоинство поста генерал-губернатора. Убежденный в том, что представитель премьер-министра Британии должен иметь подобающую его положению резиденцию, он возвел первый большой английский дворец в Индии — Дом правительства в Калькутте, где сейчас располагается губернатор Бенгалии. Это огромное здание было построено в стиле классических английских загородных вилл, с комнатами огромных размеров, мраморными полами и потолками из полированного дуба. Дворец полностью соответствовал умонастроению Уэлсли; как сказал один его поклонник, «Индией нужно управлять из дворца, а не из счетной конторы».

Самым опасным и хорошо организованным противником был Типу, поэтому прежде всего Уэлсли решил покорить Майсур. После короткой, но жестокой войны Типу был побежден и половина его государства аннексирована. Другой половиной правил юный принц, наследник свергнутого Типу индусского раджи. Чтобы усилить английское влияние, Уэлсли развивал новый тип отношений с правителями индийских княжеств. Англичане гарантировали княжеству безопасность в обмен на контроль над его внешней политикой. В столице княжества размещался контингент войск компании, возглавлявшийся английским чиновником, получившим звание «резидента». Все они содержались на средства местного правителя, жертвовавшего суверенитетом в обмен на протекторат Британии. При возникновении малейших осложнений войска немедленно вмешивались. С помощью этого метода, получившего известность как «метод заключения подконтрольных союзов», Уэлсли удалось аннексировать обширные территории Южной Индии — от восточного побережья и далее к югу по всему полуострову. На севере ту же тактику применили к княжеству Ауд, правитель которого был вынужден отдать половину своих земель англичанам.

В 1798 году Уэлсли заключил договор с Хайдарабадом, чей правитель находился под постоянной угрозой нападения майсурцев и маратхов. Хайдарабад с радостью принял английскую защиту и оставался дружественным княжеством вплоть до 1948 года, когда вошел в состав Индии. Хайдарабад, анклав мусульманской культуры в Декане, более всего известен легендарными сокровищами своего последнего, десятого правителя Усмана Али (годы правления 1911-1948), считавшегося самым богатым человеком мира. Богатство низама не было превращено в бумаги и долговые расписки, оно находилось в его дворце: взору, словно в сказках «Тысячи и одной ночи», представали груды золотых слитков, сундуки с бриллиантами и горы серебряных рупий.

ВОЙНЫ С МАРАТХАМИ

Завоевания англичан сильно облегчало то обстоятельство, что их другие главные враги — маратхи — оказались вовлеченными в ожесточенные междоусобные войны за власть. В 1802 году пешва маратхов, опасаясь за свою жизнь, попросил защиты англичан и подписал договор, в котором соглашался на присутствие британского резидента в столице и на свое подчиненное положение. Однако вожди маратхов восстали — так началась вторая маратхская война (1802— 1805 гг.). Синдхия из Гвалиора и Бхонсла из Нагпура восстали против англичан, но Холкар из Индора, самый могущественный из вождей маратхов, остался в стороне. Маратхи сошлись с Артуром Уэлсли в Декане, и англичане одержали победу. Бхонсла сдался, а на севере, потерпев ряд поражений в боях с другой английской армией, подписал договор о мире Синдхия. Поражение Синдхии, чья власть простиралась на всю Северную Индию, отдало в руки англичан земли вплоть до берегов реки Джамны (Ямуны), включая Агру и Дели. Англичане с триумфом вошли в бывшую столицу Великих Моголов. Там их встретил могольский император Шах Алам, «наследник великой империи, угнетенный старостью, потерей авторитета, обедневший настолько, что восседал под изодранным балдахином». Англичане пожалели императора и назначили ему пенсию из британской казны.

Завоевания на юге позволили объединить английские владения в Бенгалии и Мадрасе. Однако Джесвант Рао Холкар (годы правления 1798-1811) оставался непобежденным.

Он говорил: «Моя страна и состояние — под седлом моего коня, и, куда бы ни повернули головы лошади моих воинов, дай бог, чтобы все эти земли перешли в мое владение».

В 1804 году он начал войну и нанес англичанам несколько поражений. Весть об этом и чудовищные военные расходы побудили Ост-Индскую компанию заключить с Холкаром непростой мир; Уэлсли был отозван в Англию. В умах коммерческих директоров Ост-Индской компании сложилось впечатление, что его методы построения империи слишком дорогостоящие и приносят много проблем. Как и Уоррен Гастингс ранее, Уэлсли был встречен у себя на родине скорее с позором, чем с почетом. Его обвиняли в том, что он «вверг всю страну в состояние мятежа».

Третья война с маратхами (1817-1819 гг.) в конце концов сломила сопротивление вождей. Как и Синдхия, Холкар был вынужден признать свое подчиненное положение; большая часть Нагпура была захвачена, а на трон посажен новый правитель. Пешву низложили, его земли присоединили к Бомбейскому президентству. Раджастхан, который долгое время находился под контролем маратхов, также ото-шел англичанам. Вслед за Джайпуром, Удайпуром и Джодхпуром княжества раджпутов заключили серию договоров с англичанами, признавая их власть. К окончанию войн с маратхами стало совершенно очевидно, что англичане прочно утвердились в Индии. Только на северо-западе, в Пенджабе, у них оставался серьезный противник — сикхское государство Ранджита Сингха.

СИКХСКИЕ ВОЙНЫ, 1839-1848 ГОДЫ

Невысокого роста, одноглазый, Ранджит Сингх (1780- 1839 гг.) не отличался внешней привлекательностью, однако способности и неисчерпаемая энергия позволили ему сплотить сикхов в мощное военное государство, включавшее Кашмир и весь Пенджаб. Его армия, обученная французскими и итальянскими офицерами, была грозной силой, и пока был жив Ранджит Сингх, даже англичане боялись провоцировать конфликты. До 1839 года две силы, испытывая друг к другу опасливое уважение, старательно поддерживали мирные отношения. Однако после смерти Ранджита Сингха его государство было ввергнуто в пучину войн за престол. Единство сикхов, столь тщательно взлелеянное, было разрушено в кровавых стычках и интригах. В начавшемся хаосе оставшаяся без главнокомандующего сикхская армия была вынуждена сойтись с англичанами.

Первая сикхская война (1845-1846 гг.) вылилась в серию кровопролитных боев у Мудки, Фирозшаха и Собраона. Сикхи сражались столь отчаянно, что потери обеих сторон были очень велики. Оглядывая заваленное телами погибших поле битвы у Фирозшаха, один британский командир воскликнул: «Еще одна такая победа, и с нами будет покончено». Тем не менее после трех месяцев жестоких сражений сикхи начали отступать. Англичанам удалось захватить Лахор, столицу империи сикхов, некоторые очень плодородные земли в Пенджабе и красивейший горный район Кашмир. Впоследствии англичане продали Кашмир с торгов индусскому вождю Гулабу Сингху, хотя большинство населения этого района было мусульманским.

Однако первая война не дала окончательных результатов, и через два года вражда разгорелась с новой силой. Вторая сикхская война (1848-1849 гг.) оказалась не менее кровопролитной, чем первая. В январе 1849 года в ужасном сражении при местечке Чилианвала англичане были близки к поражению. Число погибших было столь велико, что правительство Британии решило отозвать из Индии главнокомандующего армией, лорда Гау. Пока новый главнокомандующий добирался до Индии, лорд Гау снова атаковал сикхов и на сей раз разбил их окончательно. В марте 1849 года весь Пенджаб — около 100 тысяч квадратных миль самых плодородных земель Индии — перешел под власть Ост-Индской компании.

К 1850 году захваченные англичанами земли простирались почти по всему субконтиненту. Подвластные им территории протянулись от реки Инд до Бенгалии и от Кашмира до мыса Коморин. Оставалось лишь объединить и сплотить столь разнородные элементы огромной империи.

Реформы, реорганизация и восстание

Куда бы ни приходили англичане, всюду они сталкивались с запустением и упадком. Политическая раздробленность и постоянные войны привели к почти полному развалу общества. Повсюду встречались памятники славного прошлого, свидетельствовавшие о былом преуспеянии, — дворцы, города, бассейны, но они стояли пустые и разрушенные. Целые районы обезлюдели, столицы обветшали, население влачило жалкое существование. Подобная картина постоянно рисовалась английскими писателями и путешественниками того времени. Вера в прогресс и в моральное, интеллектуальное и техническое превосходство западного мира заставляла англичан считать, что их задача — реформировать и модернизировать Индию по западному образцу.

Первым шагом в этом направлении стало принятие английского языка в качестве государственного. Англичане считали это ключевым моментом на пути к улучшению ситуации и важнейшим инструментом для усвоения Индией западных традиций. Английский заменил персидский, став языком, на котором велось официальное делопроизводство и преподавание. В годы правления лорда Бентинка (1828- 1835 гг.) было положено начало официальной политике в образовании. Ее миссия заключалась в том, чтобы с помощью английского языка познакомить индийцев с английской литературой и наукой. Считалось, что это приведет к постепенному проникновению в страну западных знаний и идей. Возможно, самым ярым сторонником новой политики был историк лорд Маколей (1800-1859 гг.). Будучи убежден в превосходстве западной культуры, он последовательно и довольно успешно боролся с использованием языков Индии, считая, что их употребление шагом назад. В 1832 году он заявил, что «одна полка хорошей европейской библиотеки стоит всей индийской и арабской литературы». Целью Маколея было создание нового класса индийцев, воспитанного на западных идеях и культуре, класса, который возглавит процесс развития Индии. Он писал: «Мы должны сделать все, чтобы сформировать класс, который станет посредником между нами и миллионами, которыми мы управляем; класс людей, индийцев по крови и цвету кожи, но англичан по вкусам, мнениям, морали и интеллекту».

Отношение к индийским языкам дополнялось растущим недовольством в отношении индийских обрядов и традиций, которые рассматривались как отсталые и даже варварские. Так, в 1829 году был официально запрещен обряд сати, древний обычай, требовавший, чтобы вдова в знак преданности сжигала себя на погребальном костре умершего мужа. В 1836 году был сделан еще более символичный жест: пушки форта Уильям дали залп в честь первого индийца студента только что созданного Калькуттского медицинского колледжа, который, порвав с религиозными традициями, провел анатомическое вскрытие. Хотя эти действия были восприняты образованными индусами как гуманные и прогрессивные, огромному большинству они казались просто первыми атаками на индийскую культуру.

Своего пика политика «вестернизации» достигла в годы правления генерал-губернатора лорда Далхаузи (1848- 1856 гг.). Также убежденный в превосходстве западной цивилизации, Далхаузи был намерен показать Индии все преимущества британского управления. Он начал крупномасштабную программу модернизации, которая за несколько лет должна была полностью преобразить лик страны. Предыдущие правительства восстановили систему орошения и водохранилищ, столь важных для индийского сельского хозяйства, Далхаузи продолжил эту деятельность. Благодаря ему были построены первые 450 миль Гангского канала, чьи воды сегодня орошают два миллиона акров земли в долине Ганга и чьи гидроэлектростанции снабжают энергией весь регион. Он также инициировал программу дорожного строительства. Кроме того, главные города были соединены друг с другом телеграфными проводами, а также введена дешевая и эффективная почтовая связь. Но самым важным нововведением Далхаузи были железные дороги. При нем проложили 300 миль первого железнодорожного полотна в Индии. Часто сравниваемые со «стальной паутиной, связавшей части Индии вместе», железные дороги до сих пор остаются самым популярным и дешевым способом путешествий по субконтиненту.

В других областях также проводились масштабные реформы. Далхаузи продолжал процесс распространения английского образования, при нем была заложена современная система образования, состоявшая из последовательных ступеней — начальных школ, средних школ, колледжей и университетов. Хотя 1857 год запомнился в основном иными событиями, нельзя забывать, что именно тогда были основаны три крупнейших индийских университета — в Бомбее, Мадрасе и Калькутте. Другим символом прогресса стал принятый в 1856 году закон об индусских вдовах, разрешавший повторный брак после смерти мужа, что индуистская традиция строго запрещала. Но, как и многие другие прогрессивные реформы Далхаузи, этот закон вызвал еще большие подозрения индийцев.

Однако самые «вызывающие» реформы касались перестройки административной системы. Одно из убеждений Далхаузи состояло в том, что английская система управления много лучше любой местной. Он считал, что многие индийские княжества страдают от плохого управления, с которым следует немедленно покончить. Для этого он ввел так называемую доктрину «утраты прав». Индийские законы позволяли правителю назначить себе преемника, а британские признавали только прямое наследование по крови. И если у индийского правителя не было «естественного» наследника, англичане отказывались признавать того, кого он назначал. В этом случае контроль над княжеством отходил к английскому правительству, которое представляло верховную власть. Пользуясь этим методом, Далхаузи удалось аннексировать огромные территории, которые раньше были независимыми княжествами. Самым ярким примером такого рода стал Нагпур: после смерти в 1853 году Бхонслы, не оставившего прямого наследника, княжество Нагпур было ликвидировано, а все его земли включены в состав Британской Индии, что позволило соединить английские владения в Бомбее и Калькутте.

Предлог «плохого управления» также эффективно использовался англичанами. В 1856 году именно под этим предлогом лояльное княжество Ауд было аннексировано, а его правитель низложен. В дополнение ко всему Далхаузи продолжал лишать индийских правителей почетных титулов и пенсий, назначение которых было британской традицией. Когда прежний пешва умер, пенсия в восемь миллионов рупий была отменена, и его сын Нана Сахиб уже не мог получать ее. Подобная история произошла и с последним могольским императором, которому также грозила отмена пенсии. Спасло его только решение наследника, согласившегося отказаться от императорского титула и после смерти отца освободить дворец. Все эти действия проводились во имя повышения эффективности управления и под предлогом того, что почетные титулы — просто пережитки прошлого, давно переставшие играть сколько-нибудь важную роль.

Индийское восстание, 1857—1858 годы

Политика аннексий и лишения прав очень тревожила правящий класс Индии, многие представители которого и так были глубоко озабочены экспансией англичан. Сильные опасения испытывало и большинство простых индийцев. Распространение английской системы образования, поразительные технические нововведения, небывалые социальные реформы, возраставшая активность миссионеров — все это сильно беспокоило консервативно мысливших индийцев. Возникало ощущение, что религия и культура Индии находятся в серьезной опасности.

«Мятежный дух» достиг и армии Ост-Индской компании. Эта армия в основном состояла из индийских частей, обученных и вооруженных на западный манер и возглавлявшихся европейскими офицерами. Отряды этих индийских солдат, называвшихся сипаями, успели доказать, что они — самая эффективная армия Индии. До сих пор их лояльность была решающим фактором успехов англичан: это сипаи победили Типу Султана, они сопротивлялись маратхам и в конце концов подавили сикхов. В 1830 году численность индийской армии составляла 167 тысяч человек, к 1857 году она увеличилась до 200 тысяч. При этом общее число европейских солдат и офицеров не превышало десяти тысяч человек, то есть имелся опасный дисбаланс. Как заметил один высший английский чиновник, «армия сипаев — чувствительный и опасный механизм, одно неосторожное движение может легко повернуть его против нас». Его слова оказались пророческими, поскольку именно это и произошло.

Военные силы Ост-Индской компании были разделены на три главных группы, каждая из которых располагалась в одном из президентств — Бенгальском, Мадрасском и Бомбейском. В бенгальских частях уже произошло несколько вспышек недовольства. Они были вызваны новыми военными инструкциями, которые нарушали религиозные и общественные уложения сипаев. Стремительные изменения и нововведения, свидетелями которых были сипаи, породили у них тревогу за свои традиции, которая только усиливалась подозрительным отношением к христианству и к дальнейшим намерениям англичан. Последние, однако, недооценили тот взрывоопасный характер, который имели эти страхи в общей атмосфере постоянных перемен. В результате они почти ничего не сделали для того, чтобы успокоить сипаев и развеять их мрачные предчувствия.

Последней искрой стало введение в 1857 году новых винтовок системы «Ли-Энфилд». В начале года в армии стали распространяться слухи, что патроны, которыми они были укомплектованы, смазаны свиным и говяжьим жиром. И то и другое вызывало отвращение индийцев: корова была священным животным для индусов, свинья — нечистым животным для мусульман. Эти рассказы воспламенили и без того раскаленную атмосферу, и сипаи бенгальской армии восстали, защищая свое вероисповедание. Символической целью восстания стала старая имперская столица, город Дели. В мае повстанцы захватили его, убивая каждого встреченного европейца. Последнего из Моголов, старика Бахадура Шаха III, абсолютно непричастного к мятежу, провозгласили императором, а над Красным фортом снова взвился флаг Моголов — боевое знамя повстанцев.

Падение Дели стало сигналом, которого ожидали по всей стране. Восстание быстро распространялось по Северной и Центральной Индии. Насилие вспыхнуло в Ауде, Гвалиоре, священном Бенаресе и в Джанси. Жесточайшие сражения произошли в городах Лакхнау и Канпур на территории Ауда. В Лакхнау, главном городе провинции, небольшие силы европейцев и дружественных им индийцев были осаждены огромным числом повстанцев в здании британской резиденции. Окружающие его стены и соседние здания были разрушены, но руины резиденции сохранились до наших дней — это довольно зловещий памятник, испещренный пулевыми отверстиями и увешанный мемориальными досками. Канпур, превратившийся ныне в скучный промышленный город, стал свидетелем еще более жестоких сцен. Там небольшой, примерно в тысячу человек, гарнизон англичан после неравного боя был вынужден сдаться, и все, включая женщин и детей, были безжалостно убиты. В Центральной Индии одним из лидеров восстания стала рани (правительница) Джанси по имени Лакшми Бай. Главной причиной, по которой вдова предыдущего правителя Джанси начала войну, явился отказ англичан признать ее приемного сына наследником престола. Коричневые стены форта Джанси (штат Мадхья Прадеш) и поныне возвышаются над окружающими его скалами и песками. У крепости десять ворот, ее стены с башнями и укреплениями лепятся к голым склонам холмов. Именно здесь рани подняла восстание, убивая английских офицеров и их семьи.

Военные силы англичан были рассеяны по всей Северной Индии, и какое-то время ситуация казалась безнадежной. Тем не менее армии в Мадрасе и Бомбее оставались верными англичанам, как и главные княжества — Хайдарабад, Барода и Индор. Раджастхан также поддержал англичан, как Пенджаб, где сикхи предложили свою помощь в борьбе с 36-тысячной армией восставших сипаев, которые были ими разоружены и отпущены восвояси. В целом восстание затронуло не более одной трети субконтинента. Сами повстанцы были разобщены, их действия, временами лишенные руководства, бывали непоследовательными. Все это дало англичанам время, нужное, чтобы собраться с силами.

В сентябре 1857 года англичане вернули себе город Дели, который пал после тяжелой осады. Войдя в город, английские солдаты буквально впали в исступление. Как писала газета «Тайме», со времен Надир Шаха город не видел таких сцен насилия, грабежей и убийств. Поэт Талиб (1797— 1869 гг.) горестно писал: «Передо мной простирается океан крови, один только Бог знает, что еще мне предстоит узреть... Тысячи моих друзей мертвы... возможно, не осталось никого, кто бы уронил слезу после моей смерти... Мое перо отказывается писать».

В конце концов Канпур и Лакхнау также были взяты. Оба города, ставшие свидетелями сцен насилия, были превращены в груды камней. По некоторым рассказам, индусов заставляли есть говядину, а мусульман зашивали в свиные шкуры. К весне 1858 года хребет восстания был сломлен. В Центральной Индии повстанцам тоже пришлось отступить. Хотя рани отважно удерживала Джанси, взятый в кольцо осады, англичанам все же удалось прорваться внутрь. В результате жесточайших уличных рукопашных боев, в ходе которых погибло не меньше пяти тысяч человек, город пал. Сама Лакшми Бай, которая в мужской одежде сражалась во главе своих войск, «держа меч двумя руками и зажав поводья лошади в зубах», вскоре также погибла. К концу 1858 года восстание было полностью подавлено.

Цитируется по изд.: С. Таммита-Дельгода. Индия. История страны. М., 2007, с. 205-220.