Британская Индия как «Сокровище короны»

«Рах Britannica»: империя в зените славы

Восстание [сипаев] потрясло англичан и заставило радикально изменить свою политику в Индии. Ближайшим следствием стала передача власти от Ост-Индской компании британской короне. Это означало, что отныне Индия управлялась непосредственно британским правительством и что полномочия кабинета были переданы министру по делам Индии. Этот министр вместе со своим представителем в Индии должен был нести ответственность за ситуацию в стране. Англичане также признали, что тревога и беспокойство среди населения были вызваны их политикой и что эти чувства были главной причиной восстания. Поэтому они приостановили реформы и оставили попытки модернизировать индийское общество. Новая политика была направлена на поддержание «статус-кво» без какого-либо вмешательства в обычаи и религии Индии, а также в управление независимыми княжествами.

Лояльность многих независимых княжеств оказалась одной из важнейших причин провала восстания. Как писали сами англичане, «они были волноломами в бушующем море и не дали смыть нас огромной волне». Поэтому в интересах Британии было устранить все сомнения, которые могли возникнуть у правителей этих княжеств в отношении английской политики и обеспечить себе их поддержку. Правительство заключало новые договоры, гарантировавшие права раджей, и обещало, что никакого вмешательства в управление княжествами больше не будет. Также гарантировалась неприкосновенность границ; в результате в Индии осталось 542 княжества самых разных размеров. Главными из них были Траванкор, Хайдарабад, Майсур, Барода, Кашмир и Гвалиор. Вместе с остальными они просуществовали как полунезависимые самоуправляющиеся административные единицы до 1948 года; в течение долгих лет 38,5% территории индийского субконтинента управляли местные раджи — или, как называли их на Западе, махараджи. Яркие, колоритные, часто обладавшие огромными богатствами, эти вассальные правители в глазах англичан были своего рода олицетворением власти и славы Британской империи. Дальнейшему укреплению авторитета Англии послужило объявление в 1877 году королевы Виктории императрицей Индии. Это сильно изменило статус генерал-губернатора, который из обычного гражданского чиновника превратился в вице-короля, представлявшего императорскую власть.

Англичане были намерены не допустить повторения восстания и потому всемерно укрепляли свою власть. В частности, была полностью реорганизована индийская армия. Прежде индийских солдат было впятеро (а иногда и в десять раз) больше, чем европейцев. Эту диспропорцию устранили: численность индийских подразделений отныне превышала численность европейских не более чем в два раза. Наиболее грозное оружие, артиллерия, оставалось в руках англичан; индийские и европейские части теперь расквартировывали поблизости друг от друга. В 1895 году военные части отдельных президентств были объединены в одну армию. Индийцам по-прежнему не разрешалось занимать офицерские посты, любые попытки разрешить подготовку индийских офицеров строго пресекались (вплоть до 1932 г.). Новая армия доказала свою высокую боеспособность и в ходе обеих мировых войн успешно сражалась на разных фронтах. Во время Второй мировой войны численность ее резко возросла с 200 тысяч до почти двух с половиной миллионов человек. Хотя потом это число сократили, современная индийская армия все еще насчитывает один миллион 260 тысяч человек, будучи одной из самых больших армий мира. Высокопрофессиональная индийская армия до сих пор сохранила многие старые традиции и остается устроенной по английскому образцу.

Другие ветви британской власти, гражданская служба и правосудие, также были реорганизованы. Старая судебная практика, допускавшая сосуществование индийского и английского судов, была прекращена. На ее место пришла чисто английская система правосудия; в Бомбее, Мадрасе и Калькутте были устроены верховные суды. Хотя англичане давно покинули Индию, эта система сохранилась. И как скажут вам многие индийцы, сегодняшнее устройство судебной системы остается неотъемлемой частью индийской демократии.

Индийская гражданская служба (ИГС), предшественница огромной и громоздкой современной индийской бюрократии, была основана в 1861 году. Это была элитная организация «ручной сборки», вобравшая в себя сливки английских административных талантов. Описанные современниками как «рожденные на небесах», ее чиновники внушали благоговейный трепет как англичанам, так и индийцам. В их задачи входило управлять Индией, и в определенном смысле именно они, а не железные дороги, были той «железной паутиной», которая связала страну воедино. Как Маурьи и Моголы до них, они добились того, чтобы английские законы проникли во все части субконтинента. Но, как и в армии и системе правосудия, все высшие посты ИГС занимали почти исключительно англичане. Одним из результатов восстания стало глубокое недоверие англичан к индийцам, которые были поэтому сознательно отстранены от власти. Хотя с 1883 года назначение в ИГС проводилось на основе открытого конкурса, до Первой мировой войны буквально горстка индийцев была допущена к высшим постам этой службы.

Островки Англии в Индийском море

Важным результатом восстания стало его огромное воздействие на сознание англичан. Воспоминания о восстании вызывали у них такой ужас, что они полностью отказались от каких-либо контактов с индийцами. Такое состояние ума нашло свое отражение в новых городах и пригородах, которые англичане строили по всей Индии исключительно для себя. По мере продвижения в глубь страны по всему субконтиненту возникали военные городки. Крепостей больше не строили, но новые города были совершенно изолированы от окружающего мира, со своими магазинами, больницами, церквями и тюрьмами. Ряды просторных домов тянулись вдоль широких тенистых улиц. Эти поселения были пропитаны духом Англии и ничем не напоминали Индию.

Те же чувства привели к возникновению и быстрому развитию так называемых «горных станций» — маленьких европейских городков, расположенных на прохладных горных склонах. Самый известный из таких городков — Шимла в современном штате Химачал Прадеш, расположенная на склонах Гималаев на высоте в семь тысяч футов. Она была летней столицей Британской Индии, где в жаркое время спасалось от зноя и духоты все правительство. Там, среди растущих на гималайских склонах смолистых сосен и деодаров, англичане построили для себя живописный европейский городок с разбросанными по склонам деревянными домами под остроконечными крышами, с изящными старомодными коттеджами, увитыми цветами. Шимла до сих пор гораздо больше напоминает уголок старой Англии, чем любую часть Индии.

С открытием в 1869 году Суэцкого канала путешествие в Индию стало гораздо более простым и быстрым. С этого момента все больше и больше жен отправлялось к своим му-жьям из Европы в Индию. Они брали с собой детей и других членов семей. «Горные станции» росли по всей стране, как грибы после дождя, их население быстро увеличивалось. В 1880 году в Шимле постоянно проживало не больше пяти тысяч человек, а к 1901 году их число достигло тринадцати тысяч. По мере того как все больше европейцев прибывали в Индию, жизнь английского чиновника все сильнее замыкалась в круге «служба — дом — клуб». Клубы стали еще одним островком Англии посреди индийского моря. Там англичанин мог спокойно выпить, потанцевать, сыграть в карты или встретиться со знакомыми. Центр притяжения для всего европейского сообщества, клуб часто являлся одним из самых больших и красивых зданий города. Многие из этих клубов, такие как Королевский беговой клуб Калькутты, Спортивный клуб в Бомбее или Мадрасский клуб, существуют и поныне, оставаясь оживленными центрами общественной жизни.

В клубах царила атмосфера исключительности и высокомерия, которое англичане испытывали по отношению к индийцам. Английское сообщество не просто старалось не иметь ничего общего с индийцами, оно также делало все возможное, чтобы не допустить их хоть к сколько-нибудь ответственным постам. В 1883 году правительство Индии вынесло на обсуждение проект закона, позволявшего индийцам занимать должности районных судей, это означало, что они смогут судить за преступления и европейцев, а посему проект вызвал яростное возмущение всего европейского сообщества и правительство было вынуждено его отозвать.

К середине XIX столетия англичане были совершенно убеждены в своем расовом превосходстве. Они считали, что несут мир, правосудие, порядок и процветание в отсталую варварскую страну. Их предназначением было править во имя короны и справедливости. Они не пытались ни подружиться с теми, кем управляли, ни понравиться им, а лишь стремились управлять ими настолько хорошо, насколько это возможно. Таково было новое имперское кредо. Его дух прекрасно уловил Редьярд Киплинг (1865-1936 гг.), самый известный писатель и поэт Британской Индии:

Твой жребий — Бремя Белых!

Награда же из Наград —

Презренье родной державы

И злоба пасомых стад.

Ты (о, на каком ветрище!)

Светоч зажжешь Ума,

Чтоб выслушать: «Нам милее

Египетская тьма!» *

Киплинг родился в Бомбее, получил образование в Англии, но в возрасте семнадцати лет вернулся в Индию. Непревзойденный наблюдатель жизни, многие свои рассказы он посвятил англичанам в Индии и отношениям между ними и индийцами. Он был самым известным писателем своего времени, а такие его произведения, как «Книга джунглей» (1894) и «Ким» (1901), остаются очень популярными по сей день.

Особенно расцвели имперские «замашки» в годы правления вице-короля лорда Керзона (1899-1905 гг.). Керзон, возможно самый талантливый и умный из всех вице-королей, был убежден, что править Индией — тяжкий жребий Британии. В то же время он старался улучшить эффективность и справедливость этого управления. Он работал без устали, совершенствуя административную систему, и стал крайне непопулярным среди соотечественников за преследования случаев жестокости на расовой основе. В остальном, впрочем, он верил в превосходство англичан, которых считал силой, ведущей Индию к процветанию. Это он начал строительство мемориала Виктории в Калькутте, этой попытки англичан создать «свой Тадж-Махал». Мемориал был задуман Керзоном как памятник британского правления в Индии, его строительство заняло пятнадцать лет. Как и Тадж-Махал, он целиком выстроен из белого мрамора и, цитируя Керзона, является «зданием величественным, просторным, монументальным и роскошным».

Влияние британского правления

Хотя модернизация индийского общества как таковая больше не входила в планы англичан, они тем не менее оказали огромное влияние на многие стороны жизни Индии. Меньше чем за 200 лет они изменили страну сильнее, чем мусульмане за 800 лет. Они измеряли площади, составляли карты, вводили стандарты, добивались централизации, строили мосты и в результате превратили весь субконтинент в единую исправно работающую структуру. В особенности это было заметно в экономике и в развитии средств связи.

После восстания 1857 года началось быстрое строительство железных дорог, к 1900 году было проложено более 25 тысяч миль рельсов. Одним из центров этой «паутины» стал Бомбей, где в 1887 году был открыт крупнейший в Индии вокзал «Виктория», названный в честь королевы Виктории и ее 50-летнего юбилея. Впечатляющее скопление куполов и готических островерхих башен со шпилями, богатая отделка и высокие окна с витражами делали его внешне более похожим на собор, чем на вокзал. Сегодня он обветшал, но принимает 900 поездов и почти два миллиона пассажиров ежедневно.

Также продолжалось активное строительство шоссейных дорог. Наверное, самой известной из них стала так называемая Большая дорога. Как эхо времен империи Маурьев, она протянулась через весь субконтинент, от Калькутты до Пешавара на афганской границе. В «Киме» Киплинг описал ее так: «Это хребет всего Хинда... В самом деле, Великий Колесный Путь представляет собой замечательное зрелище. Он идет прямо, неся на себе густую подвижную индийскую толпу на протяжении полутора тысяч миль. Река жизни, не имеющая себе равных во всем мире» **. Дорогой пользуются до сих пор: она превратилась в шумное и беспокойное шоссе № 66, длинный коридор, забитый транспортом со всего севера Индии.

Использование английского как единого языка вместо огромного числа местных наречий сильно упростило общение. Прогресс английского образования вместе с развитием телеграфной сети и печатного дела привели к возникновению феномена, которого раньше Индия не знала, — созданию национальных органов печати. В 1880 году «Индиан дэйли миррор» стала первой ежедневной газетой на английском языке, издаваемой индийцами. К 1900 году в Индии было по меньшей мере 600 газет на самых разных языках. Их появление полностью изменило политическую жизнь, поскольку они все больше становились рупором для выражения растущего недовольства английской властью.

Общественно-политические последствия всех этих нововведений были огромны. Газеты, дешевая почтовая служба, телеграф, дороги (в первую очередь железные) — все это сыграло большую объединяющую роль. Они свели вместе разные части Индии — включая крупнейшие города, Калькутту, Мадрас, Бомбей и Дели; как никогда раньше упростили торговлю и создали необходимую инфраструктуру для развития промышленности. Но что еще более важно, нововведения помогли индийцам сломать перегородки, возведенные кастами, верами и национальностями, и начать осознавать себя как целостность. По мере того как экономика и общество в целом менялись, прежние религиозные, политические и торговые города постепенно теряли свое значение, а их место занимали индустриальные центры наподобие Ахмадабада, Канпура и столичных пригородов. Вскоре эти центры превратились в густонаселенные города, поскольку в надежде найти работу туда стекались безземельные крестьяне из окрестных деревень. Англичане, больше не занимавшиеся социальными вопросами, почти ничего не делали, чтобы решить возникавшие проблемы и хоть как-то облегчить жизнь «новых горожан». Некогда поражавшая своим великолепием Калькутта оказалась окружена беспорядочным и плотным кольцом трущоб. Каждый, кто приедет туда сегодня, тотчас вспомнит образные строки Киплинга; но мы не должны забывать, что уже к 1900 году город фактически стал неуправляемым.

Хотя у англичан не было планов индустриализации Индии, многое из сделанного ими помогло создать инфраструктуру для дальнейшего экономического развития. С 1840 по 1914 год Индия была главным торговым партнером Великобритании. Открытие Суэцкого канала в 1869 году и разрастание сети железных дорог еще больше интегрировали Индию в систему международных экономических отношений. Индия экспортировала огромные количества хлопка, джута, пшеницы, кофе и чая, импортируя не в меньших количествах английские ткани и технику. Британия вкладывала деньги в индийские железные дороги, а также в чайные и кофейные плантации. Хотя Индия оставалась по преимуществу аграрной страной, там возникла современная банковская система и была создана база для развития промышленности, а вскоре начали появляться заводы и фабрики по производству тканей, сахара, цемента и обработке джута.

Эти процессы ознаменовались возникновением в крупных городах ряда новых богатейших семей, занимавшихся торговлей. В Бомбее растущее благосостояние выразилось в строительстве ряда величественных псевдоготических зданий в центре города. Для многих приезжих первой остановкой в Индии был отель «Тадж-Махал», огромное здание с башнями, зубчатыми стенами и подъемными мостами перед входом. По отзыву Дж. Э. Мэтьюса, останавливавшегося в отеле в 1905 году, он был «в такой степени великолепен и роскошен, что поначалу захватывало дух». В 1926 году Олдос Хаксли записал: «В гигантском «Тадже» смешались стили Музея естественной истории в Саутгемптоне и павильона Индии на Всемирной выставке».

«Тадж» был построен в 1903 году индийским промышленником Дж. Н. Татой (1839-1904 гг.), после того как из-за цвета кожи его отказались принять в одном из рядом расположенных английских отелей. Из всех отелей класса «люкс» в Индии только «Тадж» принимал постояльцев- индийцев. Англичане давно покинули общественные здания Индии, но и «Тадж», и семья Тата сохранились. «Тадж» остается одним из крупнейших отелей мира и одним из самых известных в Азии, а Таты — одной из главных промышленных династий Индии.

ПРОМЫШЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ

Хотя деятельность англичан приносила Индии богатство и благополучие, экономическое развитие страны подчинялось исключительно английским интересам. Экономика Индии постоянно использовалась для покрытия дефицита Британии в торговле с другими развитыми странами. Не делалось никаких попыток защитить индийскую промышленность и рынок Индии от притока дешевых английских промышленных товаров. Это очень вредило Индии. Во времена Моголов Индия славилась своими хлопчатобумажными тканями и шалями, а также производством дорогих материй — муслина, шелка, парчи. Это производство пришло в полный упадок. Хотя англичане вкладывали деньги в отдельные отрасли, в целом отношение правительства Британской Индии к промышленному развитию страны было совершенно равнодушным. Главные интересы Британии сводились к развитию транспорта и связи, а также получению растительного сырья — джута, чая и кофе. Поэтому индустриальное развитие отдали на откуп местным промышленникам, таким как Дж. Н. Тата и Г. Д. Бирла (1893-1983 гг.), которые постепенно организовали современное производство. Джамсетджи Тата стал основателем индийской металлургии: в 1907 году в Джамшедпуре (штат Бихар) была основана его сталелитейная компания. Названный в честь своего основателя, Джамшедпур постепенно превратился в крупнейший сталелитейный завод мира.

Однако Первая мировая война изменила отношение Британии к промышленности Индии, которую теперь британское правительство стало активно поощрять. Были введены таможенные пошлины, защищавшие индийских производителей и способствовавшие развитию новых производств. В такой обстановке индийская промышленность стремительно росла, и к 1920-м годам Индия заняла шестое место в списке индустриально развитых стран.

«Сокровище короны»

В 1911 году произошло событие, получившее широкий резонанс: внук королевы Виктории Георг V был провозглашен в Дели королем и императором. Большие правительственные торжества (дурбары) устраивались и ранее, в 1877 и 1903 годах, но это был первый случай приезда правящего британского монарха в Индию. Дурбар, устроенный по этому поводу, отличался небывалой пышностью, блеском и почти феодальными церемониями. Как Великие Моголы в прошлом, король Великобритании принимал императорские почести от всех принцев и правителей Индии. Символическим моментом стало появление императора и его супруги — императрицы Марии перед индийскими подданными на укреплениях построенного Шах Джаханом Красного форта. С этих укреплений было объявлено о переносе столицы империи из Калькутты в город Дели, который на протяжении своей истории был центром стольких государств и империй. Повеление Георга V гласило: «Новый город во всех отношениях должен быть достоин своего прекрасного древнего предшественника».

Хотя строительство началось практически сразу, но только в 1931 году состоялась официальная инаугурация новой столицы. Нью-Дели был спроектирован двумя ведущими архитекторами того времени, сэром Эдвином Лютьенсом (1869-1944годы) и сэром Гербертом Бейкером (1862-1946гг.). Спланированный как официальный центр, он был (и остается поныне) именно столичным городом. Как всегда у англичан, дома стоят вдоль аккуратных, симметрично проложенных улиц в строгом соответствии с их значением и в порядке убывания великолепия. Помимо дворца вице-короля были построены дворцы для главнокомандующего и некоторых принцев, а также многочисленные виллы и бунгало чиновников. Самым парадным местом был Кингзвэй (теперь Раджпатх) — большой проспект длиной в две мили. Он не только был много длиннее и шире, чем лондонская Пэлл-Мэлл, но почти в два раза превосходил шириной Елисейские поля в Париже. Ныне в День независимости по этому проспекту проходит красочное шествие, под бой барабанов движутся процессии разукрашенных слонов, всадников и пехоты с развевающимися знаменами. Зрелище живо напоминает парады времен Британской империи. Прекрасный город Нью-Дели действительно оказался достоин своих предшественников. Как отметил его главный творец Лютьенс, «он действительно стал событием в мире архитектуры». (Позднее сэр Эдвин признал, что «подобное стало возможным только в условиях деспотизма».)

Примечания

* Перевод В. В. Топорова.

**  Перевод М. Клягиной-Кондратьевой.

Цитируется по изд.: С. Таммита-Дельгода. Индия. История страны. М., 2007, с. 221-235.