Египет под властью Османской империи

Система османского управления Египтом была установлена в «Книге законов Египта» («Канун-наме-и Мыср»), изданной в 1525 г. Во главе Египта стоял вали (паша), назначавшийся султаном. Паша опирался на османские войска, находившиеся в Египте. Они делились на семь оджаков (кор-пусов), самыми важными из которых были янычары и азабы. В первой половине XVI в. турецкие войска в Египте насчитывали 12—15 тыс. С течением времени они сильно смешались с египетским населением, находились в тесном контакте с ремесленными цехами. Служба в турецких войсках была наследственной. В XVIII в. встречались турецкие оджаклы (солдаты), служившие в шестом и седьмом поколениях.

Сохранилась военная организация мамлюков, широко вербовавшихся в турецкие войска. Во главе их стояли эмиры (беи). В XVIII в. самый могущественный из беев, имевший резиденцию в Каире, приобретал (силой или по избранию) звание шейх аль-беледа (старшины города) и был главой всех мамлюков. Каждый бей имел дружину из рядовых мамлюков, которую пополнял путем покупки молодых рабов, в основном из числа черкесов (общее название ряда северокавказских племен), грузин, абхазцев. Хотя мамлюкская гвардия существовала в Египте столетиями, она не пополнялась естественным путем, так как мамлюки, как правило, не имели жизнеспособного потомства, а детей от браков с египетскими женщинами не считали равноправными и допускали в свои ряды крайне редко. Каждое новое поколение почти целиком привозилось извне.

У мамлюков не было наследственной аристократии; их беи выходили из рядовых, сумевших выдвинуться. Влияние и сила бея зависели от численности его дружины. Иногда в ней было всего несколько десятков воинов, обычно несколько сотен, не считая наемников (магрибинцев и др.). У некоторых беев в XVIII в. дружины насчитывали несколько тысяч. В конце XVIII в. общая численность мамлюков составляла 10—12 тыс. Хотя основная их часть вышла из рабов, но все они пользовались привилегиями, были более наемниками, чем невольниками, могли менять своих господ. Нередко они не были рабами даже по происхождению, приезжали в Египет и поступали на службу добровольно.

Египет посылал ежегодную дань («ирсалийэ-и хазине») Порте деньгами и натурой. Финансами Египта управлял «диван ад-дафтари ас-султани» во главе с дафтардаром. В XVI в. дафтардар присылался из Стамбула, но затем этот пост перешел к мамлюкским беям. С начала XVII в. Турция расширила полномочия одного из чиновников управления, рузнамджи (главы рузнаме — «дневника регистрации» всех дохо-

[604]

дов и расходов). В управлении финансов работали писцы, которые занимались счетными делами всю жизнь и обучали своих детей, чтобы те могли им наследовать. Работа окружалась таинственностью, записи делались особым почерком («сийакат») и почти шифром.

Страна делилась на провинции, из которых выделялись более важные (Гарбийя, Шаркийя, Минуфийя, Гирга, иногда Бухайра) во главе с хакимами. На посты хакимов назначались главные мамлюкские беи. Провинциями практически управляли помощники беев — кашифы, так как беи часто жили в Каире. В меньших по значению провинциях были только кашифы. Правители провинций наблюдали за поступлением налогов и управлением государственными имениями, выполняли полицейские функции. «Канун-наме-и Мыср» обязывал их справедливо распределять воду, следить за хорошим состоянием оросительной системы, своевременно чистить и ремонтировать каналы и плотины, содержать в порядке дороги и т. п. После XVI в. эти предписания выполнялись редко, а в XVIII в. общественные работы почти прекратились.

В XVI—XVIII вв. в Египте существовало развитое позднефеодальное общество. В принципе считалось, что вся земля находится в верховной собственности султана, который передает ее в постоянное частное владение (мульк, или мильк), обращает в религиозное владение (вакф) или использует ее плоды как часть имперской собственности (хасс, хавасс-и хумайюн). Вали как представитель империи прямо управлял с помощью кашифов меньшей частью земель хасс («кашифские деревни» — «кура кушуфийя»), В особом положении были четыре морских города — Александрия, Дамьетта, Розетта и Суэц. Порта предоставила их в качестве тимара морским начальникам — капуданам, которые должны были содержать на доходы от них военные суда. Во второй половине XVIII в. мамлюкские беи захватили в свои руки доходы капуданов.

Основная часть земель хасс использовалась не прямо, а через посредников, путем раздачи в качестве мукатаа (то же, что в доосманский период—икта). Права и обязанности владельцев мукатаа были различны. Тимары, за исключением упомянутых морских городов, в Египте не раздавались. В XVI в. мукатаа давалась в форме эманет, когда государственным доверенным лицам, эминам, был поручен контроль над эксплуатацией земли и сбор налогов для передачи в казну. Эмин получал из казны жалованье, не зависящее от размера собираемых им средств. В XVI в. турецкие наместники, используя эту систему, стремились возродить сельское хозяйство Египта, сильно пострадавшее во время завоевания. Крестьяне, бежавшие из своих деревень, возвращались в принудительном порядке. Они должны были обрабатывать землю под угрозой наказания. В то же время за ними было признано право пользоваться землей и получать часть ее продукта; это право именовалось асар. Наместники и их представители следили за деятельностью эминов.

В XVI в. феодальная эксплуатация была более упорядоченной и умеренной, чем в последующий период. Однако затем, по мере общего ослабления Османской империи и ее власти на местах, система эманет сменяется системой ильтизама, при которой сбор налогов сдавался на откуп и доход от мукатаа делился между казной и человеком, получившим ильтизам,— мультазимом. Ильтизам распространился в конце XVI в.; в первой четверти XVII в. он приобрел преобладающее положение. Ильтизам прежде всего давался на сбор налога с обрабатываемых земель, а кроме того, и на сбор других доходов. Владельцы ильтизамов —мультазимы сначала получали их на один год. К кон-

[605]

цу XVII в. ильтизам стал пожизненным, а затем наследственным. Наследник мультазима за передачу ему ильтизама уплачивал вступительный взнос (хульван) и получал соответствующий документ. В XVIII в. права мультазима еще более расширились. Он мог продавать свой иль-тизам целиком или частями. В последней трети XVIII в. основная часть мукатаа в Египте считалась маликане — наследственным ильтизамом, что знаменовало дальнейшее упрочение позиций местного феодального класса.

Крупнейшими феодалами-землевладельцами стали мамлюкские беи. Они имели собственные ильтизамы, а также атлаки (последние отличались тем, что были освобождены от всяких налогов). В 1720 г. бей Исмаил имел 400 деревень и получал от них 1 млн. пиастров дохода. Кроме того, бей фактически распоряжался всеми ильтизамами своей провинции. Мультазим должен был сначала просить бея об утверждении в правах; затем уже дело передавалось к вали. Среди мультазимов в начале XVII в. преобладали турецкие чиновники, затем шли мамлюки, бедуинские шейхи, коренные египтяне (включая коптов). Во второй половине XVIII в. большинство ильтизамов находилось в руках мамлюков. Мультазимы располагали своим административным аппаратом, писцами, сборщиками налогов, стражниками; постепенно они превратились в феодальных сеньоров, господ над крестьянами, работавшими на землях, которые входили в ильтизам. Сбор налогов неизменно сопровождался насилиями, избиениями, пытками. Мультазим мог подвергать феллахов телесному наказанию, заключать в тюрьму, в некоторых случаях даже казнить. Если феллах не платил налог, мультазим отбирал его имущество. Без разрешения мультазима феллах не мог покидать деревню, а в случае побега мультазим с помощью кашифов ловил его и возвращал обратно. Однако мультазим не мог продать феллаха отдельно от земли и не мог отобрать у него землю и имущество, если тот вносил установленные платежи.

В Нижнем Египте мультазим имел наследственную усадьбу — васия, которая освобождалась от уплаты налогов и обрабатывалась барщинным трудом феллахов. Остальные земли, входившие в ильтизам, муль-тазимы сдавали в аренду феллахам. Эта «ард аль-феллах» («крестьянская земля») обычно составляла 9/10 земель деревни. В конце XVIII в. насчитывалось 5—6 тыс. мультазимов.

Вакфы, принадлежавшие мечетям и другим религиозным мусульманским учреждениям, были записаны в особый реестр; они сохраняли свои традиционные привилегии. Кроме земли в вакф записывались лавки, мастерские, мельницы и т. д. Вакфами управляли назиры, во главе которых стоял назир ан-нуззар; последний подчинялся главному кади Египта. Существовали земли «ризк» («кормление»), которые от имени султана давались заслуженным офицерам и чиновникам в виде пенсии. Как правило, владельцы ризков преобразовывали их в вакф, чтобы избежать произвольных поборов и конфискаций. Такой вакф оставался бывшему собственнику в пользование и передавался по наследству. Час-то так же поступали владельцы земель мульк (мильк). Так как по закону вакф нельзя было отчуждать, то практиковалась сдача этих земель в долгосрочную аренду. В конце XVIII в. основная часть вакуфных земель находилась в руках местной египетской мусульманской аристократии, шейхов.

Доход от земли являлся основой доходов феодального правительства и всего феодального класса. В конце XVIII в. он составлял 411,5 млн. пара (мелкая серебряная монета, основная единица счета; 40 пара = 1 пиастр). Две трети этой суммы получали мультазимы.

[606]

Важную роль играли сборы внешних и внутренних таможен. Все таможни сдавались на откуп в качестве ильтизама. Одна только таможня в Суэце давала в конце XVIII в. средний доход в 36,8 млн. пара в год.

Кроме того, были налоги на ремесленников, торговые предприятия, корабли, караваны, рынки, иноверцев (например, в 1737 г. 120 тыс. иноверцев-немусульман уплатили 18 млн. пара) и др.

Египетское крестьянство составляло самый многочисленный и самый угнетенный класс египетского общества. Феллах был лично свободен и даже мог в принципе уйти из деревни, но только в том случае, если бы нашел заместителя, готового взять на себя его обязанности. «Канун-наме-и Мыср» предписывал возвращать в деревню и наказывать крестьянина, убежавшего самовольно. Закон признавал за крестьянином право пользования землей; его нельзя было согнать, если он платил установленные налоги. Он имел право на часть продукта земли, но у него не было гарантированной законом доли. В конце XVIII в. феллаху практически оставлялось не более того, что было необходимо для сохранения его жизни.

Известную защиту давала феллахам общинная организация. Во главе сельской общины стоял шейх. Он утверждался кашифом (обычно по наследству), имел административные права, ведал раскладкой налога с общинников по системе круговой поруки. За свою службу шейх имел участок, считавшийся его собственностью и освобожденный от налогов. Шейх распределял наделы между феллахами.

Во всем Верхнем Египте и многих местностях Нижнего Египта ежегодно весной производился передел полей, в ряде случаев — на уравнительной основе. В тех районах Египта, где земля орошалась регулярно в течение всего года, переделы не производились; каждая семья имела наследственный надел. Все эти порядки регулировались обычаем. Возделывание земли было в значительной мере общим, крестьяне совместно пользовались водой, сооружали и поддерживали в порядке оросительные каналы и плотины. Деревня была замкнутым мирком, связанным с внешним миром обязанностью платить налоги и выполнять барщинные работы. В повседневной жизни община была предоставлена самой себе. Замкнутость и раздробленность общин приводили к распрям между ними, переходившим в кровопролитные схватки.

Более независимыми, чем феллахи, были бедуины, жившие на окраине Нильской долины. Бедуинские племена представляли собой заметную военную силу и почти не подчинялись турецко-мамлюкским властям. Иногда шейхи бедуинов выступали в роли угнетателей феллахов, устраивали грабительские набеги на деревни. Однако в ряде случаев бедуины и феллахи совместно сопротивлялись мамлюкским феодалам.

В середине XVIII в. шейх Хумам (Хаммам), вождь федерации племен Хаввара, подчинил своей власти весь Египет южнее Асьюта. Он прославился своей справедливостью, круто изменил порядки, сократил налоги и поборы, лежавшие на феллахах, заботился об ирригации, установил хорошие отношения между крестьянами и бедуинами. Правление Хумама привело к большому подъему производительных сил, росту благосостояния населения. В 1769 г. мамлюкская армия во главе с беем Мухамедом Абу Захабом разгромила при Асьюте ополчение Хумама, который вскоре после этого умер, Вся область подверглась разграблению. Земли арабских племен были разделены между мультазимами из Каира и Гирги. Феллахи Верхнего Египта были отныне порабощены так же, как их собратья в Нижнем Египте. Память о Ху-

[607]

маме долго жила среди египетских крестьян. Аналогичные выступления крестьян и бедуинов произошли в это время в провинциях Бухайра, Шаркийя и даже близ Каира — в Кальюбийе. Они были подавлены мамлюками, которыми командовал кашиф Бухайры Ахмед, будущий наместник Южной Сирии. За свирепую расправу с повстанцами он получил прозвище «Джаззар» («мясник», «палач»).

Городское население находилось в несколько лучшем положении, чем крестьянство. Городские ремесленники были объединены в цехи (сынф, мн. ч. аснаф) и корпорации (таифа). Во главе аснафов стояли шейхи. Должность шейха была наследственной; но если члены цеха были им недовольны, то могли его сместить и выбрать другого. Права шейха определялись законом и обычаем. Шейх устанавливал цены на изделия, собирал налоги с членов цеха, распределял заказы. Правительство признавало права аснафов. Только мастер имел право открыть лавку; число лавок по каждому цеху было строго определено. Вне цеха ткачей, например, никто не мог заниматься ткачеством. До приема в цех ремесленник обязательно проходил ученичество, затем представлял образцовую работу на испытание мастеров, а после приема устраивал для цеха пир. Цехи были тесно связаны с религиозными орденами (тарика), а также с оджаками турецкой армии. Многие ремесленники служили в оджаках и были вооружены.

Купцы также имели свои объединения. Египетское купечество вело торговлю внутри страны, с другими областями Османской империи, с Аравией, Северной Африкой, Суданом. Нередко в его руках сосредоточивались большие богатства. Например, купец Мухаммед ад-Дада в 1724 г. имел сотни тысяч пиастров золотом, обширную движимую и недвижимую собственность, три морских судна. Торговля с Европой находилась в руках христиан (европейцев и левантинцев) и евреев. Во второй половине XVIII в. богатейшим и влиятельнейшим купцом страны был поселившийся в Египте венецианец Карло Розетта. Купцы-немусульмане были объединены в замкнутые общины по национальному и религиозному признакам.

Цехи и корпорации охватывали все стороны городской жизни. Были аснафы и таифы ткачей, красильщиков, ювелиров, парикмахеров, водоносов, барабанщиков, даже воров и нищих. Корпорация нищих подарила в 1718 г. бею Исмаилу коня и упряжь стоимостью 22 тыс. пара.

Большую роль в жизни городов играла квартальная организация. В Каире в XVIII в. насчитывалось 53 квартала (хара), каждый со своим шейхом. Жители кварталов обычно объединялись по какому-либо общему признаку: профессии, происхождению из одной местности, принадлежности к религиозной группе и т. д. Был также главный шейх всех кварталов. Однако муниципального самоуправления в собственном смысле слова не было. Власть в городах принадлежала турецким чиновникам и мамлюкским феодалам.

Наиболее влиятельной группой египетского населения было мусульманское духовенство, традиционно объединявшееся вокруг мечети аль- Азхар в Каире, при которой находился знаменитый религиозный уни-верситет, центр учености всего исламского мира. Египетское духовенство играло существенную роль в суде. В стране было около 80 местных судов (махкама), в которых были судьи (кади) и их заместители (наибы). Кади обычно присылались Портой, но наибы назначались из каирских улемов. Мусульманские улемы пользовались доходами от вакуфного имущества: лавок, мастерских, земельных участков. Они были тесно связаны с купечеством и руководителями цехов. Прочно установившийся обычай обеспечивал им практическую неприкосновенность, из-

[608]

бавляя от угрозы произвольной казни, ареста, пытки и т. п. Более того, они пользовались финансовыми привилегиями: не платили пошлин и сборов.

Вакуфное имущество, от которого они получали доход, не облагалось налогами. Египетское население рассматривало мусульманских улемов, особенно шейхов аль-Азхара, как своих естественных вождей и защитников.

Основой экономики Египта было сельское хозяйство. Продуктивность его снижалась, по мере того как приходила в упадок ирригационная система; ее поддержанию в порядке турецко-мамлюкские власти уделяли в XVII—XVIII вв. совершенно недостаточное внимание. Многие земли превратились в залежи. Основными зимними культурами были пшеница, ячмень, просо, бобы, чечевица, горох, лук, чеснок, клевер, лен. После сбора зимних культур в тех местах, где было достаточно воды, производились летние посевы. Оросительные каналы к этому времени пересыхали; поэтому летние посевы были весьма невелики. В Египте выращивали рис, кукурузу, культура которой распространилась в турецкий период, сахарный тростник, кунжут, арбузы, капусту, индиго, хлопок (который в те времена не играл существенной роли). По всей стране культивировалась финиковая пальма, главным поставщиком фруктов был оазис Файюм. Скотоводство имело ограниченное значение. Процветающей отраслью было птицеводство (с применением инкуба-торов) .

В городах существовало производство хлопчатобумажных, льняных, шерстяных, шелковых тканей, пищевых продуктов (очищенного риса, муки, масла, сахара), циновок, керамики, нашатыря и др. Наряду с мелкими товаропроизводителями — ремесленниками — в конце XVIII в. работали мануфактуры. На одной мануфактуре в Мехалле аль-Кубрё было 900 рабочих. В Каире в конце XVIII в. насчитывалось 15 тыс. рабочих и 25 тыс ремесленников.

В XVI—XVIII вв. заглох международный торговый путь, проходивший из Индии в Европу через Египет. Все же внешняя торговля играла существенную роль в его экономике. Египет торговал с Йеменом, Восточной Африкой, Сирией и другими частями Османской империи, Магрибом, Европой, экспортировал рис, пшеницу, сахар, финики, кожи, льняные и хлопчатобумажные ткани, квасцы, лекарственные растения. Он ввозил и реэкспортировал кофе и ароматические вещества из Йемена (торговля йеменским кофе возникла и приобрела очень большое значение в турецкий период), слоновую кость, гуммиарабик (камедь), страусовые перья, рабов из внутренней Африки через Дарфур, Сеннар, Кордофан (ежегодно ввозилось 5—6 тыс. рабов; 80% составляли женщины). Египет ввозил из Франции высокосортные ткани, особенно сукна, металлические изделия, бумагу; из Англии — ткани, оружие; из Италии (главным образом Венеции)—посуду, зеркала, шелковые ткани, стеклянные изделия, предметы роскоши; из Сирии — шелк, хлопок, табак, фрукты. Часть европейских товаров реэкспортировалась в Африку и Аравию. В 1784 г. экспорт и реэкспорт Египта оценивались в 15 млн. фр. (600 тыс. ф. ст.)

Центрами внутренней торговли были Каир, Асьют, Танта. Она не приобрела всеохватывающего характера, отдельные районы, особенно Верхний Египет, почти целиком сами удовлетворяли свои потребности.

[609]

Цитируется по изд.: История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970, с. 604-609.