Боспорское царство (История Кубани, 2015)

Около 480 г. до н. э. города, расположенные по берегам Боспора Киммерийского, объединились в одно государство, которое известно под названием Боспорского царства. Столицей его стал Пантикапей. Первыми правителями на Боспоре были Археапактиды. В 438 г. власть переходит к династии Спартокидов, правившей на Боспоре до конца II в. до н. э. Уже с момента возникновения колоний греки вступили в более тесные связи с синдами, на территории которых возникли наиболее крупные города - Фанагория, Кепы, Гермонасса. Вернее всего, что та часть синдов, которая жила в непосредственной близости от античных городов, политически подчинялась им, а принадлежавшая синдам территория составила сельскохозяйственную округу этих городов.

Ряд исследователей считают возможным говорить о сложении в восточном Синдике под влиянием Боспора государства. Главным доводом в пользу этого являются синдские монеты. Кроме того, в пользу существования государства говорит наличие городов, которых в настоящее время мы знаем не менее трёх (Семибратное, Краснобатарейное и Раевское городища), и неукреплённых сельских поселений при отсутствии типичных для других меотских племён городищ, являющихся родовыми поселениями. Наиболее важным является Семибратное городище, расположенное в низовьях Кубани, на левом берегу. Оно возникло во второй половине VI в. до н. э. и уже в начале V в. было окружено мощной стеной с башнями и пристенными каменными лестницами. Город являлся торговым и стратегическим пунктом древней Синдики, контролирующим сообщение Кубанского бассейна с морем. Рядом с городом возвышались знаменитые Семибратные курганы, в которых погребены представители синдикской знати. Этот город и считается резиденцией синдских царей.

Боспорское царство в конце V - начале IV в. до н. э. переходит к активной политике на востоке, что сказалось в первую очередь во вмешательстве во внутренние дела синдов и Синдики с целью подчинить их своей власти.

Восстановление на престоле боспорским царём Сатиром I синдского царя Гекатая, с которым он потом породнился, выдав за него свою дочь, и бегство царицы Тиргатао вызвали длительные войны меотов с синдо-боспорской коалицией. С этими войнами связано разрушение ранних стен Семибратного городища. Только преемнику Сатира I ценой поднесения богатых даров меотским вождям удалось добиться мира.

В начале IV в. до н. э. при Левконе I Синдика потеряла свою самостоятельность и была включена в состав Боспорского царства. Это намного укрепило позиции Боспора на Черноморском побережье Кавказа в азиатской части и облегчило подчинение ему многих меотских племён уже в первой половине IV в. до н. э.

Подчинение меотских племён Боспору означало не только признание верховной власти боспорских «царей», пусть и формально, но, возможно, влекло за собой и выплачивание определённой дани натурой, зерновыми и предоставление полной свободы торговой деятельности боспорским купцам в конце IV в. до н. э. на Средней Кубани. На месте меотского городища возникает Боспорский эмпорий (ст. Елизаветинская), ставший основным торжищем среди меотских племён.

Тесные экономические и политические связи Боспора с синдо-меотскими племенами приводили к культурному взаимодействию.

Меотов заинтересовал ряд достижений материальной и духовной культуры античного мира. Именно под влиянием греков у меотов появляется гончарный круг, некоторые керамические формы подражают античным образцам. Среди местного населения распространяются привозные вещи: амфоры, ювелирные изделия, доспехи.

Сарматы (в первую очередь сираки) начинают довольно интенсивно проникать в степную часть правобережья Кубани не позднее II в. до н. э., а возможно и с рубежа IV в. Во II в. и в первой половине I в. до н. э. происходит постепенное вклинивание сираков в среду оседло-земледельческого меотского поселения. Это проникновение осуществлялось мирным путём. Процесс этот усиливается в I в. до н. э. и во второй его половине приводит к постепенной «сарматизации» меотов. Однако это ни в коем случае не означает, что меотские племена растворились в новой волне пришлых ираноязычных племён, что произошла смена языка, этноса, основных элементов культуры. В Прикубанье по-прежнему доминирует культура оседлого земледельческого населения. Под её влиянием сами сарматы переходили к оседлости, поселялись среди аборигенов и, несмотря на высокую политическую активность и роль в местных исторических событиях, постепенно ассимилировались с меотами.

С начала I в. до н. э. Боспор попадает под римское влияние. На I—II вв. н. э. приходится второй расцвет Боспорского царства. В этот период особенно большую роль в истории Боспора играют сарматские племена.

Военно-политические контакты, культурный и торговый обмен между сарматами и населением Северного Кавказа сыграли решающую роль и в нивелировке культуры разноэтнических племён. Активные связи сираков и аорсов с Боспорским царством и сопредельными районами подтверждаются наличием в сарматских могилах и погребениях сарматизированных аборигенов значительного числа импортных или сделанных им в подражание вещей, которые через посредство сарматов не только распространялись в степных и предгорных зонах, но и проникали в высокогорные районы.

Сарматские памятники последних веков до нашей эры отличаются большим своеобразием. Оригинальности облика сарматских памятников во многом способствовало сильное этническое смешение ираноязычных пришельцев и аборигенов.

Значительными потрясениями была отмечена середина I в. н. э. В 49 г. против сираков и части меотов, особенно дандариев, поддержавших изгнанного римскими наместниками боспорского царя Митридата VIII, выступили римские легионы и аорские конные дружины. Сираки во главе с их царём Зорсином были разгромлены. Взяты и разрушены укреплённые города дандариев и других союзников Митридата в Прикубанье и Приазовье, в том числе и столица сираков город Успа. Избиением успийцев был внушён страх остальным, которые уже ни в чём не видели безопасности. Митридат VIII, лишившись союзников, сдался на милость царя аорсов Эвпона. В 193 году сираки вновь были разгромлены, теперь уже боспорским царём Савроматом II.

Аланы оказались в поле зрения античных авторов в середине I в. н. э. Они жили около Танаиса и Меотийского озера, откуда совершали в 70-х гг. I в. н. э. опустошительные набеги вплоть до южных границ Закавказья. В последующих источниках аланы нередко фигурируют как сарматы.

Уже во II в. н. э. упоминается Алания как территория, заселённая аланами и находящаяся под их контролем. На Северном Кавказе она распространялась на равнины Прикубанья (в Фанагории существовала группа аланских переводчиков, во главе которых стоял в 208 г. н. э. некто Ирак), что отражает активное участие алан в жизни Боспора вплоть до Северо-Восточного Кавказа.

В Прикубанье в начальные века нашей эры продолжали обитать меотские племена. Основой производства оставались плужное земледелие и скотоводство. Продолжали развиваться и различные ремёсла: металлургическое, гончарное, деревообрабатывающее, косторезное, ювелирное, ткацкое и др. Значительного развития достигло гончарное производство, которое своими традициями уходит в более раннее время.

Расширялись торговые связи. Прикубанье стало районом сбыта для боспорских торговцев. Из Прикубанья вывозились зерно, скот, кожа, шерсть, рыба.

В связи с оседанием сарматов среди меотских сираков родовые связи постепенно нарушаются и меняется характер общины, для которой присуще сочетание территориальной и родовой организации, переплетение родовых связей с соседями. Усиливается имущественная и социальная дифференциация у местных сарматских племён. Однако формой общественного строя продолжает оставаться военная демократия как переходный этап от первобытнообщинного строя к классовому.

По археологическим памятникам прослеживается настолько сильное и органичное смешение меотов и сарматов, что бывает затруднительно определить этническую принадлежность ряда объектов. В качестве примера можно привести курганы так называемого «Золотого кладбища» между городом Усть-Лабинском и ст. Казанской. Они определяются то как меотские со значительным влиянием степняков-сарматов, то как сарматские, испытавшие существенное влияние меотов. Очевидно, меотская аристократия в течение ряда веков сливалась с сарматами, вступая в постоянные семейные и военно-политические связи.

Проникновение на Кубань аланов привело к некоторым изменениям обстановки в Прикубанье. В связи с усилением опасности со стороны кочевников жизнь в мелких поселениях прекращается и сосредоточивается в более крупных городищах с мощной оборонительной системой, где она и продолжалась в основном до середины III в. н. э. (Ладожское 7-е, Воронежское 3-е и др.). Возможно, что уже в это время часть оседлого земледельческого населения переселяется в Закубанье.

Объяснения прекращения жизни в правобережных кубанских городищах надо искать в усилении в степной части Прикубанья аланов, под давлением которых оседлое земледельческое население принуждено было покидать свои насиженные места и переселяться в Закубанье. Здесь в лесостепных районах наряду с ранее существовавшими городищами возникают новые укрепления.

Переселившиеся в Закубанье меоты и частично ассимилировавшиеся сарматы вместе с ранее жившими здесь меотами и племенами зихского союза Черноморского побережья заложили основы адыго-черкесско-кабардинской этнической общности.

Цитируется по изд.: История Кубани: учеб. пособие под общ. ред. проф. В.В. Касьянова. – Краснодар, 2015, с. 44-48.