Афрасиаб: росписи на стенах

Афрасиаб: росписи на стенах

Осенью 1968 г. на городище Афрасиаб продолжалось вскрытие зала с росписями, раскапывавшегося еще в 1965 году, во время работ, проводившихся под руководством ныне покойного В. А. Шишкина (в настоящее время проведение раскопочных работ на Афрасиабе возглавляет Я. Т. Гулямов).

Напомним кратко о содержании росписей, открытых в 1965 году. Основной раскоп расположен в центральной части городища Афрасиаб, за пределами второй городской стены, с южной ее стороны. Здесь расположено большое количество помещений, сложенных из пахсовых блоков, чередующихся с одним-двумя рядами кирпича, в некоторых случаях, когда ширина помещения не превышала трех метров, верхние части стен и своды выложены сырцовым кирпичом, в северной части раскопа было открыто несколько помещений, на стенах которых сохранились фрагменты росписей, в одном из залов были обнаружены обгоревшие балки со следами резных украшений и фигуры кариатид, к сожалению плохой сохранности.

Наибольший интерес представляют два зала, в первом живописью была покрыта только северная стена, здесь изображена арка с сидящими в ней фигурами мужчины и женщины. Остальные стены были покрыты белой краской (гипс), лишь по верхнему контуру всех стен проходит орнаментальная кайма, изображающая двух павлинов, обращенных головами к чаше с фруктами.

Второй зал расположен севернее и является, по-видимому, одним из центральных помещений. Размеры его 11 X 11 метров, вход в зал с восточной стороны. Сразу за входом с левой стороны восточная стена сохранилась на высоту до 1 метра. На ней изображена сцена, связанная с водной стихией, — фигуры плавающих людей, животные, птицы, рыбы и т. д. Сохранность росписей на этой стене плохая, вскрытие еще не закончено [на 1971 год], так что интерпретация всей композиции остается задачей будущего.

Полностью вскрыта южная стена. Несмотря на то что и в ней много выбоин и других утрат, она представляет огромный интерес, поскольку все основное в ее росписях сохранилось, и сюжет их достаточно ясен.

На этой стене изображена процессия, движущаяся влево (от зрителя), в направлении замка, помещенного в восточной части стены. Очертания замка переданы очень условно, в виде усеченной пирамиды. На верхней его площадке стоят четверо мужчин, в богато украшенных кафтанах. Их фигуры сохранились не полностью: верхняя часть рисунка, несколько ниже талии фигур, разрушена.

[83]

Возглавляет процессию медленно идущий белый слон. Его хобот закружен, бивни выступают вперед. Мерно покачиваются подвешенный на шее колокол и тяжелые синие кисти, прикрепленные к сбруе. На слоне круглая попона, украшенная большими кругами из перлов, в середине кругов — крылатый лев. Попона обрамлена орнаментальной каймой и бахромой.

Судя но сохранившимся фрагментам, на слоне был водружен балдахин, под которым сидела знатная женщина. За балдахином, на крупе слона, сидит прислужница. За слоном, на лошадях, темно-серой, желтой и красной масти, следуют три дамы.

Лучше всего сохранилось изображение первой дамы. Она сидит на темно-серой лошади в седле, свесив ноги на одну сторону. Левая ее нога в черном мягком сапожке вставлена в стремя, а правая, согнутая в колене, находится над левой. Черные волосы выложены на лбу колечками, в волосах — украшения. Одета она в длинное легкое шелковое платье, верхняя часть которого (до колен) красного цвета, а нижняя, ниспадающая многочисленными складками к мягким черным сапожкам, — желтого. Через правое плечо и грудь перекинута перевязь в виде широкой ленты, сходящаяся на талии под левой рукой.

На тыльной стороне руки, в которой она держит поводья, четко начертана согдийская надпись — n’ztpwnh, буквально, «близкая [к] госпоже» 1.

Художник очень искусно расположил фигуры трех дам одну за другой так, что они почти не загораживают друг друга. Фигура первой женщины закрывает лишь попону второй лошади, а вся фигура

___

1. Согдийские надписи, сопровождающие росписи Афрасиаба, прочитаны в. А. Лившицем.

[84]

сидящей на этой лошади женщины хорошо видна; то же можно сказать и об изображении третьей всадницы. Таким композиционным приемом художник достиг определенной объемности и глубины росписи и полностью заполнил всю площадь стены, от суфы до потолка (в нижней части стены проходит орнаментальная полоса шириной около 0,5 метра).

За женщинами на верблюдах едут двое мужчин. Первый — пожилой, очень смуглый, с четко прорисованными седеющими бородой и усами; волосы на голове перетянуты белой лентой, нависшие густые брови сильно тронуты сединой. На темном лице ярко вырисовываются глубоко посаженные голубые глаза с контрастно сверкающими белками; в левом ухе у него серьга. Двумя пальцами правой руки он указывает на замок, в левой руке у него палица, увенчанная головой животного, одет он в красный кафтан; за спиной развевается по ветру легкая желтая накидка, изображенная очень реалистично и объемно.

Второй мужчина более молодой, у него белое лицо, черная борода, тонкие усы и черные волосы на голове, перетянутые красной лентой. Как и у первого мужчины, тип лица — европеоидный. Нос крупный, с горбинкой, небольшой рот, в правой руке желтая (золотая) палица.

Оба мужчины вооружены длинными мечами, висящими на ремне с левой стороны. К поясу прикреплены также короткие кинжалы, ручки которых украшают головы хищных птиц.

Для следующей группы также характерна попытка передачи глубины изображаемого, в первом ряду мы видим серую лошадь, покрытую попоной, на ногах у нее развеваются разноцветные ленты. Ведет ее под уздцы мужчина с густой черной бородой, на лице у него повязка, прикрывающая рот и нос.

На втором плане изображены четыре белые птицы. На их туловищах и носах имеются согдийские надписи (некоторые из них весьма плохой сохранности). За птицами следует безбородый юноша. Волосы его заплетены в косичку, он подгоняет птиц, у него на лице такая же повязка, как и у мужчины, ведущего под уздцы лошадь 2. Над всеми этими фигурами в верхней часть стены (второй ярус росписей) была изображена кавалькада — продолжение процессии, но здесь сохранились только ноги лошадей. За описанной выше группой в первом ярусе следует изображение всадника, сохранившееся очень плохо и только до пояса. Всадник был одет в красный кафтан, на ткани его — фигуры белых птиц, по-видимому гусей, к поясу подвешен меч в ножнах, а также футляр для лука, обтянутый шкурой леопарда.

Всадник сидит на желтой лошади, черный хвост ее в середине перетянут лентой, на ногах также ленты. На левой задней ноге видны слабые следы согдийской надписи; на крупе процарапано кем-то из посетителей зала несколько строчек другим письмом 3. Этот всадник — центральная фигура всей композиции, и по-видимому — глава посольства. Он в два раза крупнее остальных персонажей, что, вероятно,

_____

2. Подобные изображения с повязками на лицах мы видим на некоторых серебряных блюдах. Жрецы не смели дышать на священные предметы, в частности на огонь, а слуги не должны были осквернять своим дыханием высокопоставленных особ.

3. Эта надпись была замечена впервые Б. И. Маршаком, высказавшим предположение, что надпись — эфталитская. Б. А. Лившиц, обследовавший эту надпись в октябре 1968 г., подтвердил, что она выполнена курсивным бактрийским письмом, известным по легендам эфталитских монет.

[85]

должно подчеркивать его особое положение в процессии. Подобный прием выделения главного персонажа характерен для искусства Востока.

За этим всадником на конях следуют его приближенные. Что за процессия здесь изображена, откуда и куда она следует? На эти вопросы трудно было бы ответить, но на западной стене (о ней будет сказано ниже) сохранилось 16 строк согдийской надписи, которая помогает понять содержание росписи, в надписи говорится о прибытии к самаркандскому царю Вархуману посольств из Чаганиана (владение в бассейне реки Сурхан-Дарьи) и Чача (Ташкент) и приведена речь чаганианского посла.

Судя по тексту надписи и характеру изображений на южной стене, можно заключить, что в росписях на этой стене представлено посольство из Чаганиана. Процессия следует издалека. Мужчины и женщины сидят в седлах, свесив ноги на одну сторону, такая посадка характерна для людей, привыкших к многодневным конным переходам. Они подъезжают к Самарканду, у стен города их встречают приближенные самаркандского царя. Посольство везет самаркандскому царю принцессу, а также дорогие подарки, в числе этих подарков — лошадь (Северный Тохаристан был богат лошадьми) [1, стр. 321], а также диковинные птицы (не исключено, что это страусы, хотя в таком случае странно, что они изображены белыми). Из китайских хроник известно, что правитель Тохаристана (Тухоло) послал в 650 году к императорскому двору «посольство с дарами», и среди них «большую птицу, вышиною семи футов, цвета черного; ноги у нее как у верблюда; имеет крылья, и в день пробегает около 300 ли; может глотать железо, обыкновенно называется верблюд-птица» [1, стр. 267, 321].

Среди даров, отправленных из Самарканда в 713 году, упоминаются «яйца верблюда-птицы» [1, стр. 311]. (Судя по этим сообщениям китайских хроник, в согдийском языке страус назывался сходно с персидским, в котором suturmurγ = «страус» — буквально значит «верблюд-птица».) В сообщениях хроник мы находим некоторые явно фантастические детали, связанные с этими птицами (например, что страус «может глотать железо»).

В произведениях среднеазиатских художников доисламского времени мы нередко можем отметить случаи явно искаженных изображений животных. Так, например, слон на росписях Варахши разукрашен кругами «в яблоко», подобно арабскому скакуну, а бивни его находятся в нижней челюсти, там где у хищников клыки [4, табл. IV и др.]. По-

[86]

этому нет ничего удивительного, что изображения страусов на росписях Афрасиаба довольно далеки от реального облика этих птиц.

Несколько слов о росписях на западной стене, в 1965 году была вскрыта ее южная часть, а осенью 1968 года — центральная. Можно было предполагать, что в центральной ее части будут обнаружены изображения самаркандского царя или алтаря. К сожалению, верхняя часть росписей не сохранилась, но вряд ли можно сомневаться в том, что здесь был изображен именно Самаркандский царь, — это центр композиции, к которому обращены фигуры всех персонажей.

С левой стороны идут трое мужчин, одетых в богато украшенные кафтаны, у них ниспадающие к плечам волосы, перетянутые лентой, впалые глаза, прямые носы и густые бороды (ср. [1, стр. 288]). В руках они держат дары — гривны, ожерелья, рулон ткани, орнаментированный кругами с перлами (в кругах — крылатые львы). По своему облику они, как и персонажи южной стены, - люди европеоидного типа. Можно полагать, что на западной стене зала, в южной ее части, представлено чаганианское посольство в момент вручения даров самаркандскому царю.

Перед чаганианцами идут двое мужчин. Их кафтаны не имеют сплошного орнаментирования, покрой их иной, чем у чаганианцев, — двусторонние отвороты, слегка расширяющиеся обшлага, в руках у них нет даров. Их позы говорят о том, что они, видимо, сопровождают послов к царю. Отличительной их чертой являются длинные черные косы, спускающиеся за спину, и тонкие черные усики. Таких персонажей мы находим и в других частях западной стены, всего их пока открыто одиннадцать. Все они изображены в свободных позах, некоторые из них сидят на ковриках и ведут беседу. У одного под рукой зажата книга, двое стоят. Один в красном кафтане, другой — в белом, на поле его кафтана — согдийская надпись из 16 строк, о которой упоминалось выше.

Следует, видимо, обратить особое внимание на то, что все эти персонажи имеют косы. А именно косы считались характерным признаком тюркских воинов. Так, китайский паломник Сюан Цзань, наблюдавший Тундангнабгу-хана и его воинов, отметил, что голова хана была перехвачена лентой, удерживавшей спускающиеся на плечи волосы, а воины, окружавшие хана, одеты в парчовые халаты, их волосы заплетены в косы, спускавшиеся за спину [5, стр. 194].

В. Л. Вяткин, изучая терракотовые статуэтки Афрасиаба, обратил

[87]

внимание на то, что «безбородые мужские лица, обрамленные длинными волосами, бывает трудно отличить от женских» [2, стр. 21]. Можно предположить, что фигуры с косами — это приближенные самаркандского царя, тюрки и согдийцы, принявшие тюркские обычаи. О роли тюрок в городской жизни Согда в конце VII — начале VIII века (в частности, об их участии в аппарате управления пенджикентского владения и о согдийско-тюркских браках) мы можем теперь судить на основе изученных документов с горы Муг.

В центральной части западной стены открыта еще одна группа дароносцев. Еe глава изображен стоящим спиной к зрителям, в руках его три рулона ткани, трое других дароносцев подходят с правой стороны, один из них несет шелковую пряжу, второй — гроздья плодов (бананов?), третий держит свиток.

По своему этническому облику они резко отличаются от двух предыдущих групп. У них явно монголоидный тип. Волосы коротко острижены или подняты кверху и собраны в пучок на макушке, как это делали китайцы, а поверх надета шапочка, перетянутая лентой, концы ее спускаются к шее. Одеты они в шелковые халаты с широкими рукавами, иногда закрывающими кисти рук, — костюм, также характерный для китайской одежды VII века с первого взгляда можно определите, что это изображение китайцев.

До сих пор не решен вопрос о том, кому принадлежит раскапываемый дворец. Построен он за пределами второй городской стены, датируемой VI — началом VII века. Ясно, что дворец не мог быть построен раньше этого времени: иначе он находился бы за городской стеной. Монетные находки дают одну из возможных дат последнего периода существования дворца. При раскопках его обнаружена монета Тархуна (766—716) 4 и монета неизвестного царя, правившего в первой четверти VIII века [3, стр. 87, № 361]. К середине VIII века здание уже погибло: в верхней части основного завала (1,5 метра от пола) найдена монета Ал-Аш’ас ал-Йахйи, битая в Самарканде в 144 (761/62) году. [3, стр. 141, N 815]. Следовательно, последний период существования дворца приходится на первую половину VIII века. Вернемся к вопросу о расположении дворца. Экономический подъем, наступивший после кризиса IV века, не обошел и Самарканд. Развитие феодальных отношений, центральное положение Самарканда среди согдийских владений, значение города для международных торговых путей — все это способствовало быстрому росту города, в конце VI или в начале VII века прежние границы Самарканда не позволяли городу расширяться. За пределами города быстро развивался торгово-ремесленный пригород, вне городских стен находились и замки крупных дехкан, в Самарканде такой округой были районы, находящиеся южнее второй городской стены.

Правитель Самарканда VII века мог стоить только за пределами городских стен 5. Из текста надписи мы знаем, что послы прибыли к самаркандскому царю Вархуману. Не исключено, что и дворец был построен этим правителем, царствовавшим в Самарканде в середине VII века.

Можно предполагать, что в росписях дворца запечатлено провозглашение Вархумана правителем (ихшидом) Согда. Первыми к нему

______

4. Определение монет, найденных при раскопках дворца, принадлежит Т. Ерназаровой.

5. Заслуживает внимания, что дворец Деваштича, правившега в Пенджикенте в 708—722 гг., располагался между цитаделью и городом. Ем. статью А. Исакова в настоящем сборнике, стр. 76—82.

[88]

подходят китайцы, преподносящие свои дары и вручающие свиток с грамотой от императорского двора. Па это торжество прибыли также послы ив Чаганиана и Чача с дарами (возможно, что на невскрытой еще северной части западной стены зала мы найдем изображения дароносцев из Чача). Раскопки дворца, которые привели к открытию монументальной согдийской живописи, и согдийские надписи (первые согдийские памятники, найденные на территории столицы (Согда), обещают новые находки.

Литература

1. Б и ч у р и н н. Я. (И а к и н ф) , собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, м .—л ., 1950.

2. В я т к и н В. Л., Городище Афрасиаб, Ташкент, 192/.

3. С м и р н о в а О. И., Каталог монет с городища Пенджикент, М., 1963.

4. Ш и ш к и н В. А., Варахша, м., 1963.

5. Еd. Chavannes. Documents SUT les Tou-kiue (Turcs) occidentaux, St.-Pbg., 1903 («Сборник трудов Орхонской экспедиции», VI).

[89]

Л.И. Альбаум. Новые росписи Афрасиаба. // Цитируется по изд.: Страны и народы Востока. Выпуск X. Средняя и Центральная Азия. География, этнография, история. Под общ. ред. Д.А. Ольдерогге. М., 1971, с. 83-89.

Рубрика